– Вам придется объяснить причину столь долгого пребывания в здании вокзала. Предъявите, пожалуйста, ваш билет.
– Билет… – Кивнула, снова открывая рюкзак.
Как долго мне удастся тянуть время? И что это даст?
– Билет, – усмехнулся тощий полицейский, явно не веря, что необходимое сейчас чудесным образом найдется в моих вещах. – Прописки у вас нет, значит, должен быть билет. Куда-то же вы направляетесь? Так?
– Я… – Заерзала на сидении под их колючими взглядами. Покраснела, ощутила, как в одно мгновение вспотели и спина, и ладони.
Глаза полицейских смеялись. Они ждали ответа.
– Дело в том, что… – Сложила руки в замочек на коленях.
Интересно, если сорваться и побежать, далеко ли я смогу убежать от них?
– Ладно, вставай, пошли, – один из них схватил меня за воротник джинсовки, словно провинившегося щенка.
– П..подождите! – Попыталась вырываться. – Куда?!
– В отделении разберемся.
Рюкзак упал мне под ноги. В сердце кольнуло от мысли, что могли разбиться любимые наушники. Или плеер, который успел разрядиться в дороге. А еще десятки любопытных глаз вдруг уставились на меня, ожидая скорой развязки стычки со служивыми. Попыталась нагнуться, чтобы подхватить свой скудный багаж с пола. Не вышло.
– Ай! – Вместе с воротником полицейский случайно прихватил прядь моих волос. – Больно!
Но напрасно я ждала сочувствия. Его рука отпустила джинсовку и тут же обхватила мой локоть.
– Пошли!
– Куда? – Жалобно. – Зачем?
Посмотрела в его серые глаза. Ответа не дождалась. Все напрасно. Зря был проделан такой длинный путь. Теперь меня вернут. Все начнется снова и будет еще хуже. Мне точно конец…
– Да отпусти ты ее. – Сказал второй. – Сама пойдет.
– Много чести! – Брезгливо произнес он, дернув меня за рукав. – Пошли!
– Пожалуйста… – Попросила тихо.
Будто мое топтание на месте могло хоть как-то отсрочить неизбежное или сделать его менее болезненным.
– Да-вай! – Брезгливо касаясь лишь кончиками пальцев моего рукава, грубо крикнул тощий и указал жестом головы на двери.
Опустила голову и выдохнула. Чему быть, того не миновать. Придется идти.
– Ох, вот где ты! – Вдруг раздалось со спины.
Мужской голос. Бархатистый, мягкий. Обволакивающий теплом, словно топленое молоко. Я даже сразу и не поняла, что это мне. Просто увидела сильные руки, опустившиеся вниз и поднявшие с пола мой рюкзак. Не успела даже разглядеть лицо, когда незнакомец вдруг обхватил меня за плечи и похлопал своей широкой ладонью по спине.
Спутал с кем-то, что ли?
– Слава богу, нашлась! – Он бесцеремонно повесил мой рюкзак себе на плечо и, наклонившись, взглянул в глаза.
Так по-отечески, по-доброму, что у меня даже дар речи пропал.
Ему, наверное, было лет пятьдесят. Всклокоченные темные волосы, большие светлые глаза, подбородок с ямочкой, прямой нос и растерянная улыбка, делающая круглое лицо каким-то необыкновенно приятным.
– Лёнь, – мужчина обернулся к полицейскому, что был старше, хлопнул себя рукой в грудь. – Племянница же это моя. – Дернул плечами. Трижды. – Не думал, что так рано приедет. – Еще дважды странно дернулся и шмыгнул носом. – Прости дурака, не пришел встретить, не знал. – Повернулся ко мне и, виновато улыбнувшись, дернул плечами. Нервно, напряженно и словно извиняясь глазами за что-то. – Долго ждала, да? Устала?
– Д.. да. – Робко кивнула, опуская руки.
Не знала, правильно ли поступаю, но решила подыграть.
– С…сейчас пойдем домой, – несколько раз мотнул головой, словно пытаясь убедить меня в том, что сдержит обещание. – Сейчас. Сейчас.
– Держи, – отдал ему мой паспорт полицейский и, нахмурившись, сделал шаг назад.
Незнакомец громко шмыгнул носом и снова дернул плечами.
– Спасибо. – Кивнул несколько раз, затем зачем-то повернулся, коснулся ладонями сидения, на котором я только что сидела и выпрямился. Снова наклонился и снова коснулся.
Тощий полицейский, глядя на него с отвращением, сморщился. Для второго служителя закона происходящее явно не было чем-то удивительным, но смущало не меньше.
– Ладно, – бросил он напарнику, – пойдем.
Заткнул пальцы за пояс, развернулся и пошел к выходу. Тощий, презрительно оглядев меня, затем странного незнакомца, поспешил следом.
Меня ощутимо трясло.
В голове звенел один лишь вопрос: «Куда же ты вляпалась?»
Обернулась к своему спасителю. Тот уже закончил свой странный ритуал с касанием поверхности сидения и последующим выпрямлением. Посмотрел вслед полицейским, шмыгнул носом и дотронулся до моего плеча. Опустил руку, снова поднял и еще раз положил на мое плечо. Отдернул. Повторил еще два раза. Скривился, будто ругая себя, и быстро проговорил:
– Прости! – С таким нажимом на первую букву слова, что чуть до крови не прикусил собственные губы.
Илья
– Тебя можно поздравить с победой? – Ее улыбка обозначила глубокие ямочки на щеках.
Девушка уперла руки в бока.
Я отвернулся и захлопнул дверцу фургона, поспешил закрыть ее на ключ.
– Спасибо, но тебе лучше пойти и поздравить Кирюху. – Ответил как можно более равнодушно.
– Ха! – Донеслось в спину. – Ну, конечно.
По спине пробежал холодок. Нужно просто напустить на себя расслабленный, отрешенный вид и посмотреть на нее.
– Илья! – Карина схватила меня за руку и развернула к себе. – Вы что делаете?! Ты в своем уме? Не боишься, что кто-то узнает?
Протараторила мне все это прямо в лицо. Она явно не просто подозревала – была почти уверена.
– Ты о чем сейчас? – Наклонившись, спросил тихо.
Девчонка закусила губу и посмотрела на меня укоризненно и разочарованно. Захотелось спрятать побыстрее глаза. Мимо пробежали механики одного из гонщиков, выступавшего в заезде. Я выпрямился, взял ее за локоть и приблизился к лицу:
– Говори.
– Я все знаю. – Произнесла девушка, качая головой. – Это был Ты. Там, за рулем байка. Это был Ты… – И оглянулась по сторонам, боясь, что кто-то в этом шуме может нас услышать. – Ты победил в заезде!
– Чушь. – Сказал сухо и шумно выдохнул ей в лицо. – Зачем мне это делать? – Попробовал беззаботно рассмеяться. – Кирилл прекрасно справился и без посторонней помощи.
Ее рука приподнялась, пальцы быстро скользнули к моей шее. Напрягся всем телом, когда ощутил вдруг мягкое, щекочущее прикосновение к коже.
– Конечно же, чушь. – Кивнула она. Зеленовато-серые глаза посмотрели печально. – Только когда отрицаешь очевидное, не забывай заметать следы, Илья. – Карина облизнула большой палец и приложила к моей шее. – Вся шея в пыли… – Стерла следы грунта с моей кожи и отряхнула руки друг о друга. – Ты можешь притворяться дурачком перед кем угодно, но меня ты не обманешь. Ты выступал за своего брата.
Я тяжело вздохнул и взъерошил мокрые от пота волосы.
– Карин, ты прости, конечно… – Улыбнулся, глядя, как воинственно держится передо мной эта хрупкая девчонка. – Но ты себе что-то напридумывала. Зачем мне это?
– Затем, что только ты мог победить Психа! И все это знают. И твой брат знает, поэтому тебя и попросил заменить его. – Едва музыка стихла, она понизила голос. – И сам Ян знает, иначе не стал бы полгода назад подрезать тебя на том заезде, где ты переломался.
– Я все время гонки был здесь. – Указал пальцем на фургон. – Здесь. И ни за что не стал бы выступать за своего брата. Ясно?
– Да-а-а. – Карина прищурилась, явно намереваясь уничтожить меня одним лишь взглядом. Сложила руки в тугой замок на груди. – Да Кирилл уже на старте вел бы себя как напыщенный павлин! Он только и делает, что красуется. Показывает, какой он крутой. – Ухмыльнулась. – И что это на него сегодня нашло, а? Не знаешь? Вел себя тише обычного, грудь колесом не выпячивал. И… о, Боги! – Выпучила глаза. – Разговаривал со своим байком! Думаешь, я не заметила, как ты нагнулся? Что ты там обычно шепчешь ему? А? Поделись!
– Тише, – процедил сквозь зубы.
Весь стадион в эти секунды замер, слушая речь устроителей Чемпионата в честь победителя.
– Неужели, ты так слеп, что не видишь, как это бросается в глаза?
– Что именно? – Взял ее за локоть и оттащил с дороги, ближе к фургону.
– То, что вы такие разные. Я не первый раз бываю на ваших заездах и тренировках. С тех пор, как Нина стала с встречаться с твоим братом. Хожу и наблюдаю. Вы… вы… да вы же только внешне похожи. В остальном – небо и земля! Думаешь, Псих такой идиот? Нет. Уверена, он насторожился. Так что ты крепко влип, Илья. И он обо всем догадается, вот увидишь.
Ее брови сдвинулись, взгляд казался острым и непримиримым. Дерзким. Готовым к бою.
– Откуда? – Внутри меня рождалась злость. – Ты ему скажешь?
Лицо девушки расплылось в довольной улыбке.
– Вот и признался.
Мурашки расползлись по телу, сразу стало как-то зябко и некомфортно.
– Нет. – Устало выдохнул я. – Просто не хочу, чтобы кто-то зря распространял глупые слухи и совершенно фантастические домыслы.
– Можешь не переживать. – Беззвучно усмехнулась. – Я ничего не скажу. Но люди не слепые. Единственное, чего не могу понять так это, зачем все это тебе? Ты победил, а лавры достались ему. Какой в этом смысл для тебя?
Закрыл глаза и медленно выдохнул:
– Он – мой брат.
Она резко покачала головой.
– Да Кирилл же никогда не оценит! – Девушка взяла меня за руку, сжала пальцы. – Понимаешь? Ему же плевать на всех.
– Нет. Ты его совсем не знаешь.
– Ему все легко достается, поэтому он ничего и никого не ценит, не задумывается о цене, которую приходится платить людям за его поступки.
О чем это она?
– Так, все. – Поднял руки, показывая, что не нужно больше меня касаться. – Не хочу больше это слышать. Мы с Кириллом – одно целое, ясно? Мы – братья. У нас все общее. И у меня нет никого ближе, чем он. Все, тема закрыта. Раз и навсегда.
– Да как хочешь, – Карина обиженно надула губы. – Он никогда не сделает ради тебя ничего подобного. Мне жаль, но это правда. И тебя жаль. Ты не можешь отличить хорошего от плохого.
– Мне пора. Прости, Карин. – Накинул капюшон куртки, застегнулся.
– Я никому ничего не скажу, не переживай. Просто хотела…
Вскинул руки.
– Не важно. – Отмахнулся, не желая продолжать бессмысленный разговор. – Ступай на награждение, там начинается самое интересное.
– А ты? – Ее голос сорвался. – Разве не пойдешь?
– Мне нужно прогуляться.
Развернулся, спрятал руки в карманы и направился мимо импровизированной сцены к продуктовым лоткам. Взял бутылку воды и забрался на самый высокий холм. Сел на траву, вытянул ноги, выпил залпом сразу пол-литра. Приятная прохлада растеклась по пустому желудку. Помассировал ноющее плечо.
В пятидесяти метрах внизу, на сцене, Кирилл уже вовсю размахивал в воздухе кубком. Собравшиеся зрители визжали и улюлюкали, подбадривая его. Особенно девчонки. Даже Тим ликовал, поддерживая друга. Жестами звал упасть к ним вниз, в толпу, чтобы подкинуть лидера несколько раз в честь победы.
Только Ян держался поодаль. Его явно мало интересовало происходящее на сцене, увешанной воздушными шарами и залитой брызгами шампанского. Он, поглаживая свою массивную челюсть кулаком, смотрел вдаль. Прямо на меня.
3
Кирилл
Симпатичные попки. В количестве пяти упругих подтянутых штук. Так и пересчитал бы их по очереди своей пятерней. Шлеп, шлеп… шлеп! Чтобы кожа на колыхающихся половинках потом еще долго горела красным.
– Что там разглядываем, девчонки? – Подошел к собравшимся у окна подружкам и скользнул руками по талиям двух из них.
Девушки захихикали, оборачиваясь.
– Кирилл, там твой брат приехал. – Зажатым в руке бокалом с шампанским Нина указала на окно. Пытаясь перекричать музыку, повысила голос: – Похоже, нервничает, что не может свой фургон в гараж загнать.
– Хм. – Наклонился и прижался лбом к стеклу. – Сейчас разрулим.
Выпрямился и не удержался – легонечко хлопнул Нинку и ее подружку Светку по ладным ягодицам.
– Хулиган, – подмигнула мне Света.
Нина промолчала. Проводила меня недовольным прищуром. Ей было проще договориться с подругами о разделе территории, чем качать свои права передо мной. Это всегда было совершенно бесполезным занятием. И она либо принимала нашу модель «отношений», либо оставалась ни с чем. А мне… мне обычно было откровенно фиолетово на всю эту фигню.
– Кирюха, выпей с нами! – Один из приятелей Тима, рыжий Костя, перегородил мне дорогу к лестнице, ведущей на первый этаж. Тряхнул перед лицом бутылкой пива, едва не расплескав ее содержимое.
– Не сейчас, Костян. – Сухо произнес я, отодвигая его к стене.
– А когда? Пф… Сейчас самое время! – Заплетающимся языком промычал он.
– Слушай, брат, если захочешь блевануть, – указал ему на туалет в конце коридора, – уборная там. Но советую тебе больше не пить, даже за мою победу.
Хлопнул его по плечу, развернулся и, протискиваясь через толпу танцующих ребят, направился к лестнице.
– Там твой брат. – Остановил меня Тим на пороге.
– Видел. Уже иду.
– Все будет нормально? – Ухватил меня за локоть.
Отдернул руку.
– Конечно. – Заверил, кивнув для верности, и вышел на улицу.
Какого черта Илья возился на стадионе чуть ли не до полуночи? И почему не оставил фургон с мотиком на охраняемой стоянке? Приспичило же пригнать его домой именно сегодня и сейчас!
Пока я спускался по ступеням, буквально ощущал его гнев на себе. Чувствовал, как он закипает. Да, мы разные, и всегда такими были, но лепили-то нас определенно из одного теста.
Братья…
Буквально с рождения каждый из нас развивался по-разному, по-своему реагировал на мир, даже карандаш мы держали в разных руках и по мячу били тоже: он – левой, я – правой. Но у нас всегда было словно одно сердце на двоих. Он ударялся – мне было больно, он убегал – я шел за ним следом. Все и всегда, не задумываясь, делили пополам. У близнецов, знаете ли, есть один потрясающий феномен: током бьет одного, а трясет всегда обоих.
– Брат, брат, брат, эй! – Вздымая руки к небу, попросил я. – Хватит сигналить, ладно? Ты зачем шум поднимаешь? Хватит с соседей и той вечеринки, которую я закатил. Между прочим, в твою честь. А ты еще и шумишь на всю улицу.
Нет, наглое вранье меня сейчас точно не спасло.
Обойдя несколько байков, припаркованных возле двери гаража, приблизился к фургону.
– Шутишь? – Сквозь зубы прорычал Илья, хлопнув дверцей автомобиля.
Сделал несколько решительных шагов и замер напротив меня. Бросил короткий взгляд на темные окна особняка, расцвеченные цветными пляшущими всполохами, и покачал головой:
– А я, как дурак, рассчитывал сегодня выспаться. – Резким движением скинул капюшон с головы. – Опять тусовку собрал?
Неужели, я обычно выгляжу так же борзо, когда сержусь? Брат напоминал сейчас просто огромный сгусток гнева и возмущения. Красноватые прожилки в глазах, желваки на напряженных скулах, сжатые губы. Будучи того же роста, буквально скалой возвышался надо мной сверху.
– И давно ты перестал любить наши вечеринки? – Хлопнул его по плечу, желая ободрить.
В черном прямоугольнике окна все еще виднелись силуэты девчонок, продолжавших пялиться на него и хихикать. Наседки, блин…
– С тех пор, как все эти вечеринки перестали нести хоть какой-то смысл. – Илья выдохнул и спрятал руки в карманах куртки.
– Ты просто устал. – Обнял его и похлопал по спине. – Такую работу проделал сегодня. Просто монстр! – Сжал в объятиях до хруста и уже тише сказал: – Куда бы я без тебя…
– И на хрена они понаставили здесь свои машины и байки, а? Прямо перед гаражом? – Он продолжал игнорировать мои слова. Тупая, скажу вам, и очень раздражающая привычка. – Ты что не мог сказать своим друзьям, чтобы бросали свои тачки перед забором? И куда мне сейчас ставить фургон?