Так нет. Судя по дознанию и опросу всей прислуги, к нему никто не входил. Но, что это?
Вдруг, губернатор явно почувствовал какой-то жуткий холод, тянущийся по ногам. Он даже привстал из-за стола, чтобы посмотреть откуда. Но, так ничего и не заметив, снова сел.
Поток воздуха не прекращался. Спустя время он услышал какой-то странный шорох совсем недалеко в укромном уголке комнаты.
Губернатор привстал и даже схватился за эфес сабли, висевшей, как всегда, на боку. Но пугаться было нечего. Он ясно увидел, как по полу прошмыгнула крыса.
- Тьфу ты, сатанинское отродье, - выругался он вполголоса и хотел уже было сесть, но вдруг странная догадка залезла ему в голову.
Губернатор опять встал и, захватив с собой керосиновую лампу, пошел к месту, где вначале увидел тварь.
Под ковром ничего не было видно, и он вначале удивился: откуда она вообще здесь взялась, но прикоснувшись рукой к полу и пошарив немного, Иван Алексеевич ясно ощутил откуда-то снизу идущий холод.
Губернатор быстро отвернул ковер в сторону и в ужасе отхлынул обратно.
Откуда-то из глубины на него смотрели голодные и злые огоньки крыс.
- О, черт, - выругался снова губернатор, отступая назад вглубь комнаты.
Теперь ясно, как случилось все то, что произошло ранее. Но почему открылся люк?
И тут он догадался. Очевидно, крысы, учуяв что-то им подходящее, перегрызли основания досок, и ляда рухнула вниз. Но что им могло показаться таким привлекательным?
Он подошел ближе и опустил лампу немного вниз. Огонь выхватил из темноты подвального помещения огромную глыбу мяса.
Опустив еще ниже лампу, губернатор присмотрелся и понял, что это когда-то был человек, а точнее, его труп, обезображенный голодными крысами.
Теперь ясно стало другое. Кто-то столкнул его сюда, при этом хорошо наследив кровью, которая очевидно впиталась в доски, и твари их изгрызли. Но, кто это и когда вошел сюда?
В коридоре послышались шаги с пристукиванием о бок сабли, и губернатор быстро прикрыл дыру, которая была не особо большой, но все же достаточной для того, чтобы пролез нормальный человек.
Иван Алексеевич быстро отошел к столу и, как ни в чем не бывало, встретил дежурного офицера.
- Все исполнено, ваше превосходительство. Разрешите идти?
- Нет, постойте, - ответил он ему и задал вопрос, -кто входил сюда, пока меня не было?
- Никого, - с удивлением ответил офицер, - я весь день тут стою и никого не пускаю без вашего ведома.
- А вы обедали? - тут же спросил губернатор.
- Да, но меня подменял другой.
- Кто именно?
- Не знаю, это, наверное, из новоприбывших. Такой большой и высокий.
- Хорошо, идите, - спокойно отпустил офицера Иван Алексеевич, понимая, что допрос ничего не даст.
- Есть, - ответил тот и удалился, закрывая плотно за собой дверь и одергивая штору.
Глава 4
Итак, понятно. Кто-то проник сюда, пока меня не было, и, очевидно, застав непрошенного гостя, попросту убил его, затолкав потом в оную дыру.
Ну и дела. Какой же я болван, что не догадался об этом сразу.
Пожалуй, не стоит говорить об этом никому, даже самым близким. Пусть, пока остается все, как есть.
А как же тело, да и кто это вообще?
Но узнать теперь это было невозможно, даже по одежде.
А внизу снова что-то пикнуло, и на поверхность выскочила новая крыса.
- Тьфу ты, гадость какая, - снова выругался Иван Алексеевич, думая о том, что ему предпринять.
Наконец, он решил позвать того же офицера и передвинуть на то место огромный шкаф под одежду, стоявший в другом углу.
Правда, надо бы еще кого позвать, - подумал он тут же, позирая на довольно внушительные размеры шкафа, - да ладно, справимся сами, - и он зазвонил в колокольчик.
Вошел офицер и доложил. Губернатор махнул ему рукой и пошел к шкафу.
Подойдя к нему, он постучал ладонью по его дереву и сказал:
- Надо передвинуть, - и добавил, - вдвоем.
У офицера сначала округлились глаза, но затем снова стали на место. Что делать, приказ - есть приказ.
И они вдвоем поволокли его в другой конец помещения.
Спустя полчаса все было закончено, и довольный губернатор потирал руки, а рядом стоящий офицер недоуменно смотрел на все это.
- Что, устал маленько? - захотелось пошутить немного губернатору.
- Да, нет, ваше сиятельство, буду рад служить, -браво отвечал тот, утирая платком пот со своего лба.
- Об этом ни слова, - предупредил его Иван Алексеевич.
- Так точно, - тут же засвидетельствовал офицер.
- А теперь, идите и занимайтесь, чем положено, и я тоже пойду, а то кучер, наверное, уже замерз там.
Он оделся и вышел из комнаты. Теперь было ясно, что снизу сюда не подступиться и оставалось только подождать, когда крысы обглодают труп до конца.
Губернатор вздохнул. Все же неприятно, когда знаешь, что под твоими ногами чьи-то кости.
Но, что сделать? Не хоронить же в самом деле, да и поручить некому, по крайней мере, сейчас.
Пусть все устоится.., потом.
В таком заунывном настроении Иван Алексеевич вышел из дворца и быстро сел в карету. Кучер мгновенно стегнул лошадей и погнал с дикой скоростью.
- Хоть не расшиб бы, - только и успел подумать губернатор до того, как в следующий миг карету занесло, и она, опрокидываясь на сторону, завалила собой и лошадей.
Послышался шум, скрежет, треск и дикое ржанье лошадей.
Некоторые из них резко вскочили на ноги и потащили остальных за собой.
Карету понесло теперь не на шутку. Она елозила по мостовой с огромным шумом и изредка из-под нее выбивались искры. Где-то на повороте ее сильно занесло и ударило о столпы. Затем перевернуло и ударило о другую сторону.
Лошади взбесились совсем и неслись вперед, как угорелые, сшибая все на своем пути и громя карету до конца.
Тело вылетело из нее и, пролетев несколько метров, упало на мостовую.
Человек, видевший все это со стороны, быстро подбежал к нему и потащил к себе в дом, оставляя кровавый след до самой ступени.
- Уберите следы, - еле слышно проговорил губернатор, теряя сознание у него на руках.
- Сейчас, сейчас, - испуганно говорил человек, узнав в раненом великого графа.
Он бросился на улицу с ведром воды. Быстро смыв кровь и притрусив свежим снегом, а затем все растерев так, как-будто это сделала сама карета, человек вернулся обратно и плотно закрыл за собой дверь.
Он подтащил тело вглубь комнаты и, снимая верхнюю одежду и сапоги, возложил на кровать. Губернатор тихо застонал, а затем открыл глаза.
- Кто ты? - так же тихо спросил он.
- Я дворник, ваше превосходительство, - поспешил засвидетельствовать свое почтение тот.
- А у кого? - снова спросил раненый.
- У князя Ростоцкого, ваше сиятельство.
- Хорошо, - удовлетворился его ответом губернатор и добавил, - никому не говори, что я здесь. Никому, ты понял?
- Да, да, - поспешил заверить дворник.
- Теперь, вот что. Сходи ко мне домой и предупреди об этом мою жену. Только оденься как следует, по-праздничному, а то не пустят. Скажешь ей, что я у тебя, пусть не волнуется и никому вообще ничего не говорит. Понял, ни-ко-му. Так и передашь. Скажи, со мной все в порядке. Я веду дознание. Хотя нет, не надо этого. Скажи, я специально так сделал.
- Хорошо, хорошо, не волнуйтесь, лежите спокойно, я все передам и объясню. Только как сказать, кто я и от кого?
- Хороший вопрос, молодец, - похвалил его за смекалистость граф, - скажи, от моего брата с просьбой. Это прислуге. А жене все передашь так, как я сказал по тихому, но не шепчи, а так, в полголоса, а то учует кто из челяди, будет подозревать.
- Все сделаю, все. Вы не беспокойтесь. Только вот что, надо позвать лекаря, может худо вам быть от ушибу-то.
- Не надо, - воспротивился губернатор, - я сам справлюсь с этим, когда-то меня учили костоправству и прочему ремеслу.
- Ну, коли так, то давайте обмою лицо.., - начал снова дворник.
- Не надо, - успокоил его граф, - ступай к жене и поскорее передай ей все, как я сказал. Кстати, куда занесло карету?
- Я видел, что она угодила в реку, - ответил тот.
- Вот и хорошо. Пусть, все пока считают меня утонувшим.
- Бог с вами, ваше сиятельство, как так? - испуганно шептал и крестился дворник.
- Так надо, - строго приказал граф, - и жене моей передай то же. Правда, детям пускай не говорит, малы слишком, чтоб такое понимать.
- Хорошо, хорошо, уже иду, - успокоил тот и бросился к двери одеваться.
- Запри дверь и погаси свет, чтоб не видно было, -распорядился губернатор, - я полежу и так. Мне есть, о чем подумать.
Дворник выполнил сказанное и быстро унесся исполнять другое, закрыв за собой дверь.
Иван Алексеевич немного успокоился в наступившей тишине и попробовал пошевелиться. Что-то больно кольнуло его в левый бок.
Он тихо застонал, но все ж ощупал сторону рукой.
- Слава богу, ребра целы, - и принялся вспоминать все, что было.
Итак, ясно. Кучер был другой, а он в суете не обратил на это внимания.
Интересно, видел ли кто из дворца, как карета опрокинулась? Скорее всего нет, так как это случилось за углом.
Да и кто будет смотреть на отъехавшую карету. Поэтому, скорее всего весть разнесется только завтра. Значит, у меня есть время поразмыслить и расставить силки для дикого зверя, рвущегося к власти.
Кто бы это мог быть? И тут он вспомнил, как офицер ему говорил о его временном сменщике. Большой, высокий... Очевидно, это и был убийца, так как только такой мог протолкнуть тело внутрь. Но как попало само тело туда? И кто это, вообще, погиб? Надо думать. Думать, думать и думать...
Голова заболела, и заныли ребра, мешая в этом. Но, напрягая мозги и собирая волю в кулак, губернатор все же продолжал рассуждать.
Кто же он? Этот высокий и большой? Да, мало ли у нас таких. Вон, полк гренадерский.
Куда не кинь оком, все как те столпы. Но здесь одно не вяжется. Обычно в почетную охрану таких не брали, и дежуривший должен был об этом знать, но то ли жилка не сработала, то ли просто есть сильно хотелось, но он не обратил на это внимания, а может просто не захотел.
По npавдe говоря, это ведь не его дело, а наше - подбирать людей. Ладно. Пока оставим это. Подумаем лучше о другом.
Чей труп? Начальник тюрьмы? Может да, а может, и нет. Да и как он вовсе попал туда?..
Постой. А может, он приходил подробнее ознакомиться с царским указом, подозревая что-то неладное и узнав о роспуске целой толпы своих подопечных.
Уж кто-кто, а он точно знал, чего желал царь. Ведь по содержанию тех людей он говорил лично. Кажется, теперь понятно, кто это. Но как тот же начальник узнал обо всем, если его не было?
А не было ли? Может, офицер просто не нашел или ему соврали?..
Вот это да. Так оно, скорее всего и было. Офицер не стал разбираться и дознавать, а просто привез тех, кто был, исполняя добросовестно указание. Тогда, начальник тюрьмы, узнав обо всем этом, решил лично спросить у меня.
И как раз попал тогда, когда меня там не было. Значит, временный офицер - это убийца, подосланный кем-то из тех, кто знал, что начальник тюрьмы будет во дворце во столько-то. И вовремя перестраховался, заняв место настоящего офицера.
Начальник, конечно, ничего не знал и, видимо услышав, что губернатор на месте, прошел внутрь, где его и настигла смерть.
Ловко, ничего не скажешь. Но, как быстро дошла информация об этом?!! Значит, вывод один. Готовится что-то такое, которое мы не знаем. И в этом деле участвуют многие.
Даже можно включить сюда и того же дежурного. Хотя нет. Видя его округленные глаза, вряд ли можно судить о предательстве. Ну что ж, посмотрим. Ясно одно: доверять сейчас никому нельзя.
Разве что этому вот простому дворнику, каким-то чудом его спасшего от верной гибели.
Да-а, обнищала страна. Ни достоинства, ни чести. Правда, возможно я и ошибаюсь. Последнего хоть отбавляй.
Только с обратной стороны или вернее, не столько чести, сколько лести в ней и наигранного достоинства. Взятки берут, ножи в спину бросают, убивают друг друга, порочат и, куда не кинь - одно и то же.
Исхудал видно род дворянский. Да и был ли он им когда-либо вообще? Вот взять меня. Кто я? Граф, губернатор, но ведь по крови я простой так же, как мои родители и их тоже.
Все это завоевано честью, только не дворцовой, а пороховой, в боях и сражениях. Мы никогда не отступали от своего слова и верно служили Отечеству.
Но служат ли другие? И как они понимают это все? Не знаю, возможно, кто-то ищет иного подхода к той же власти, но что это изменит?
Что сбудется, если поменять одного на другого: Романова на Рюриковича? Ничего это не изменит. Все останется так же, как было. Разве что иные получат власть, а их сподручные - чины и награды, то есть земли и владения
Вот, что движет ими сейчас. Да, впрочем, так и было всегда.
Даже мой отец говорил, что без денег и земли - ты никто. Титул хорошо, но без гроша в кармане он ничего не стоит.
Служить при дворце почетно - это, да. Но сидеть где-то в графстве и иметь крепостных с тысяч пять - это все ж лучше.
Сам себе властелин. Знай, только чинно плати налоги и прочую дребедень. Но, что это я? Куда-то мысли забрели в сторону. А почему, в сторону? Господи.., постой, постой, как же это я?..
Граф хотел было приподняться немного на локтях, но боль помешала ему, и он тихо застонал.
Что ж это я? - продолжил он снова. Это не в сторону пошли мысли, а именно туда. Так и есть. Готовится восстание, точнее переворот. Но, кто же руководитель? Кто ближе стоит к тем же Рюриковичам?
Неужто, Василий? О, господи, как же я о нем позабыл. И все это подстроено ради этого. Теперь, понятно, зачем ему понадобились папки на « О » и « Р ».
Стоит поменять их местами, и он становится новым царем. Нельзя допустить это. Господи, что же делать? На кого положиться?
Сказать Николаю, но ведь он слишком спесив для этого, да и не поверит о своем брате, хотя тот ему и не родной, а двоюродный.
Но суть дела не меняет. Ясно, что в голове у последнего. Подменить фамилию и свою родословную внести в списки Рюриковичей. Значит, заключенные ему были нужны только для факту, то есть подтверждения его принадлежности, а заодно и засвидетельствования его самого, как наследника.
Вот это номер! Значит, князья Обленские и есть те же Рюрики. А точнее, принадлежат к тому же роду, что и остальные московские цари. Ну что ж, задумано неплохо. Как же предотвратить все?..
Граф зашевелился на кровати и снова почувствовал боль в ребрах.
- Нужно будет сказать дворнику, пусть, туго обернет, - тихо прошептал он, погружаясь опять в свои мысли.
А надо ли мне все это? Кто я такой? Ну, граф, ну дворянин, имею губернию и не малую. Одних крепостных сорок тысяч. Хватит, пусть себе воюют. Главное, чтоб Отчизну не продали...
Вот, вот, именно за это я и волнуюсь. Кто станет во главе? Василий?
Как человек - жесток и не сдержан. Хотя и Николай ему подобен, но его все ж можно иногда удержать от дурных поступков.
Вот кутерьма. Цари достались: что те, что иные, хоть и разного роду, но одного умыслу. Побольше бы народ в хулу загнать, чтоб не высовывался, а там, глядишь, и пойма бездонная пойдет в руки. Только лови и отгребай.
А, что народ? Что ему, не все одно что ли, кто будет царь? Спросить хотя бы дворника об этом. Ему ведь все одно.
Только вряд ли признается в этом. Запуган, а кем? Теми же царями и их исполнителями. Ладно здесь еще не так, все на виду. А что в землях творится. Крепостные убегают целыми толпами от крутизны обращения. Бьют как скотов, отправляют в рекруты, забивают до смерти и так далее. Что ж ему теперь, ликовать что ли?