Тем временем на арену опустилась ночь. В одной из скал мы нашли неглубокую пещеру. Сатина предложила на ночь остаться здесь, а утром продолжить путь, я согласился. Правда, ни о дежурстве, ни о том, кто будет спать первым, мы не договаривались.
Молча прижавшись спиной к стене пещеры, я начал смотреть на выход. На небе не было ни одной звезды, вокруг была просто зловещая тьма, что казалось, проникает внутрь тебя, проникает в сознание. Эта тьма угнетала и вместе с тем, напрягала. Воздух снова стал очень холодным, даже дышать было трудно. Но костер мы не хотели разжигать, так как боялись, что это может привлечь тварь, что наверняка обитает именно в этой части арены.
Сатина молчала, иногда косо поглядывала на меня, я прекрасно понимал, что, скорее всего, она ждет момента, когда же я усну.
- Если хочешь, спи, - внезапно сказала она, - я не настолько крыса. Я – профи и предпочитаю убивать тоже как профи.
- Звучит угрожающе, - буркнул я.
- Признайся честно, всю дорогу ты только и думал о том, как убить меня. Ты подумал об этом еще тогда, когда я заикнулась про твою ненаглядную Еву.
- Можно подумать, ты не думала о том, чтобы убить меня, - проговорил я с сарказмом.
- Думала, но отправилась я сюда с тобой, не затем, чтобы убить тебя, а затем, чтобы выяснить, что за чудище обитает на арене. Убивать друг друга, я думаю, стоит после того, как мы убьем эту тварь, - самодовольно изрекла Сатина.
- Ясно. А почему ты так не любишь Еву, ну, раз уж ты заикнулась о ней.
- Потому что и ты, и она, вы оба лжете. Насчет этой вашей любви.
- С чего ты взяла?
- Серьезно? – Сатина чуть наклонилась вперед. – Локи, посмотри на себя со стороны. Ты такой же, как и мы, может, сейчас ты и стараешься поступить справедливо, правильно, прислушиваешься к голосу совести, но поверь мне, когда тебя прижмет, то ты станешь монстром, как тот демон на церемонии открытия, которого ты прекрасно продемонстрировал публике!
- Я старался, - лукаво улыбнулся я.
- Тебе и стараться особо не надо. Твоя душа такая же темная, как и у меня… если она вообще у тебя есть.
- Тебя так волнует наличие у меня души?
- Знаешь, какой бы бесчеловечной я бы не была, меня эта бесчеловечность тоже иногда пугает. Я знаю, на что я способна, когда голос рассудка начинает звучать в сознании, я понимаю, насколько я – это не я. Всю эту жестокость во мне воспитали, я давно перешла ее грань.
- Надо же, оказывается, профи заботятся о том, чтобы не перейти грань жестокости, - сказал я почти язвительно.
- Скорее, они задумываются о том, что уже ее перешли.
- К чему весь этот разговор? – недовольно спросил я.
- К тому, что не будь скотиной, Локи, пока есть крохи человечности в душе, лучше береги их, а не наоборот. Но если вдруг станешь монстром, знай, что даже они могут помнить те времена, когда не были так жестоки и даже могут сожалеть об этом прошлом.
- Учту, - проговорил я.
Наступило пятиминутное молчание, которое сопровождалось лишь завываниями ветра. Только я хотел что-то сказать, как внезапно, недалеко от нас раздалось грозное рычание. Мы с Сатиной подскочили на ноги и посмотрели друг на друга.
От лица Евы.
Выспаться не удалось. Где-то посреди ночи мы очнулись от того, что арена, в буквальном смысле, просто сотрясалась под нами! Вначале, я настолько запаниковала, что даже не поняла землетрясение это или земля сотрясается по какой-то другой причине.
- Тише, - проговорил Клинт, - тише.
Я посмотрела на него испуганным взглядом и прижалась к земляной стенке нашей ямы. Мелкие камушки и комочки земли посыпались мне за шиворот, я невольно поморщилась и отползла к середине ямы.
- Что это? – спросила я. – Землетрясение?
Клинт ничего не сказал, он просто помотал головой и, встав на колени около выхода из ямы, чуть высунул лицо. Я все также испуганно сидела посреди нашей пещеры.
- Такое ощущение, - протянул Клинт, - что по арене передвигает кто-то очень большой.
- Насколько большой? – встрепенулась я.
- А что, по тому, как трясется арена не ясно?
Я глубоко вздохнула и сжала руки в кулаки, ногти впились в кожу, было чуточку больно, но наверное, именно эта боль и позволяла мне прийти в себя.
Тут раздался резкий громкий рык. Меня тут же бросило в жар, а затем, внутри все резко похолодело, будто я проглотила ледяную глыбу. Наше укрытие показалось мне каким-то маленьким, незащищенным, я напряглась, ожидая, что тварь, что ходит по арене, сейчас увидит нас и тут же нападет. Земляные стены ямы давили на меня, мне хотелось выбраться отсюда, мне хотелось, чтобы меня тут же увезли с этой проклятой арены.
- Ева! – Клинт чуть повысил голос. – Ева!
Только сейчас я поняла, что слезы катятся у меня по щекам и я тяжело дышу. Из горла вырывались хрипы, я готова была зарыдать от истерики и отчаяния. Земля все также сотрясалась и мне казалось, что я даже слышу дыхание чудовища.
- Прошу, успокойся, - прошептал Клинт и подполз ко мне, - тише, дыши глубже.
Я замотала головой.
- Это как-то не очень помогает. У меня сейчас начнется истерика, - пробормотала я, стуча зубами, - я хочу уйти из этой ямы.
- Пока нельзя. Та тварь слишком близко к нам, надо подождать, пока она отойдет подальше.
- Л-ладно, только прошу, как только все утихнет, сразу же уведи меня отсюда.
- Я обещаю.
***
Где-то через час мы выбрались из ямы и пошли по лесу. Начало светать. Я почувствовала себя значительно лучше, наверное, мне просто нельзя оказываться в замкнутых пространствах. Все-таки я всегда страдала клаустрофобией, пусть это и не было так ярко выражено до игр.
Клинт спросил меня не хочу ли я есть, но я отрицательно помотала головой, я еще полностью не чувствовала себя в безопасности, поэтому кусок в горло не лез. Наверное, я так буду голодать до самого конца Голодных Игр, потому что пока я не уберусь с этой арены, не видать мне покоя.
Я настолько задумалась о собственной безопасности, о том, выживу я или нет, что не сразу очнулась и пришла в себя, когда Клинт внезапно толкнул меня в снег.
- Ты что… – начала было я, но прямо надо мной пронесся кинжал, который обязательно вонзился бы мне прямо в грудь, если бы я не распласталась на снегу.
Я посмотрела вперед и увидела эльфа из Льесальфахейма, он был один, значит, они с эльфийкой не объединились… если конечно, она не затаилась где-нибудь в кустах.
Мысли в голове проносились очень быстро, из-за этого, я вконец растерялась и не знала, что делать. Я увидела, как Клинт молниеносно достал из колчана стрелу и выстрелил из лука, эльф увернулся и резко развернувшись, понесся подальше от нас. Я выдохнула с облегчением и вначале подумала, что все закончилось, но внезапно Клинт упал на колени, хрипло дыша.
Я подбежала к нему и увидела, что в его спине торчит нож, не такой кинжал как метнули в меня, а здоровый охотничий нож. Повернув голову, я увидела троих профи. Ледяной и огненный великаны смотрели на меня с усмешкой, а великанша, смотрела куда-то в сторону, словно боялась посмотреть мне в глаза.
- О, да это же подружка Локи! – протянул ледяной великан и широким шагом направился ко мне.
Мой разум словно отключился, от страха я не знала что делать, мне было сложно даже подняться и попытаться убежать.
Клинт все еще был жив. Он завалился на бок и закашлял кровью, я понимала, что скоро он умрет, из-за этого слезы навернулись на глазах.
- Не подходи! – рявкнула я, но ледяной великан схватил меня за шиворот и ударив по лицу, отбросил к ближайшему дереву, об которое я больно ударилась спиной и затылком.
- Энр, - произнесла ледяная великанша и шагнула вперед, но огненный великан схватил ее за плечо.
- Локи давно нарывался, Тека, пусть Энр отомстит ему через его подружку, - протянул он.
Я не успела ничего сказать или сообразить, как мне снова дали по лицу. Из носа брызнула кровь, а от боли слезы потекли по щекам.
- Отойди от нее, - слабо проговорил Клинт.
Энр развернулся и двинулся к нему. Внезапно я, сама не понимая, что делаю, рывком подскочила к Клинту и, схватив стрелу и лук, направила на ледяного великана.
- Убирайся тварь! – прошипела я. – Убирайся, пока я не всадила тебе стрелу промеж глаз!
Тека и огненный великан замерли, так же как и Энр. Наступила тишина.
- Да ты не пустишь стрелу, - усмехнулся ледяной великан, - ты же слабачка, у тебя духу не хватит.
Но мне хватило. Я натянула тетиву, и стрела пронзила ногу великана. С такого близкого расстояния я могла попасть ему в голову, но этот ублюдок оказался прав, духу убить его, у меня не хватит, зато ранить хватило.
- Тварь! – рявкнул Энр, падая на снег. – Сука! Я убью тебя скотина, убью тебя и твоего дружка – Локи, я убью вас обоих, обещаю, убью!
Тем временем, я направила вторую стрелу на огненного великана.
- Забирайте его! – приказала я. – И уходите, немедленно!
Не прошло и пяти минут, как профи ушли. А я, выронила лук из ослабевших пальцев и осела на снег.
- Клинт, - слабо позвала я и подвинулась ближе к нему.
Его всего трясло. Рана сильно кровоточила, куртка насквозь пропиталась кровью.
- А ты… молодец, - проговорил он, с усилием, - большая молодец… не зря я пару раз показал тебе как… как держать лук…
- Да, - шепнула я, пытаясь вытереть слезы, - да, ты хороший учитель.
Я взяла Клинта за руку, его дыхание стало прерывистым, хриплым, я понимала, что еще чуть-чуть и…
- Не плачь, - попросил он и сильнее сжал мою руку, - я наоборот рад… у меня нет никого, а теперь… теперь, я буду свободен. В-возьми лук, он… пригодится…
- Ох нет, не говори так, - я заплакала сильнее, - не умирай, ты не заслужил такой смерти!
Клинт ничего мне не сказал, он лишь улыбнулся и глаза его словно потухли. Исчезла та жизнь, те искорки света, которые видно в глазах любого живого человека. Раздался пушечный выстрел.
Я зарыдала и прижалась к нему. В сознании начали вспыхивать образы мертвых родителей, вначале отец, мама… Клинт. Человек, который был готов защищать меня, который спас мне сегодня жизнь, а сам погиб.
Оторвавшись от тела Клинта, я громко и яростно закричала. Это все неправда, это сон, такие люди как он не умирают.
- Вот чего вы добиваетесь! – крикнула я, зная, что сейчас все миры наблюдают за столь душещипательно сценой. – Вот чего! Чтобы мы убивали друг друга! Вы порождаете жестокость! Твари!
Я упала на снег и заплакала еще сильней. Душевная боль была настолько сильной, что я не обращала внимания на физическую. В душе не было пустоты, как описывают в книгах и эта боль не отупляла разум. Мне наоборот казалось, что я только что вышла из комы и теперь, внутри все словно огнем обдает. Я чувствовала себя неизлечимо больной, мне казалось, что возможно, я даже сею смерть. Куда не пойду, она крадется за мной по пятам, нависает надо мной черной тенью, но нет, ей не нужна моя душа, ей нужна душа тех, кто дорог мне.
Я просидела возле тела до самого вечера, а потом, немного подумав, решила, что мне надо искать укрытие, хотя была бы моя воля, я бы сидела тут несколько дней подряд. Мне было сложно расстаться с Клинтом, я не хотела этого.
Взяв лук и колчан со стрелами, я медленно поднялась на ноги и взглянула на лучника с Митгарда, который наверное, дважды спас мне жизнь. Ведь это он научил меня держать лук… Да, дважды. Глаза Клинта были открыты, я провела по его векам ладонью, чтобы они закрылись.
- Спасибо, за все, - шепнула я и, развернувшись, начала уходить. Тут же заиграл гимн Голодных Игр, прошлым вечером, он, кажется, играл уже тогда, когда я уснула.
Я направилась, сама не зная куда, просто шла и шла, пока усталость не накрыла меня. Пошел снег, поэтому стало чуть теплее. Я вышла на опушку леса и замерла, прислушиваясь к тишине. Снежинки мягко ложились на землю. Наступила ночь. Между деревьев мелькнула тень, и я увидела эльфийку, которая, хватаясь за рваную рану на ноге и судорожно выдыхая воздух, упала прямо к моим ногам.
========== Глава четырнадцатая. ==========
От лица Локи.
Мы стояли и прислушивались к тяжелому дыханию чудовища, которое судя по всему, находилось прямо рядом с нашей пещерой. Даже у храброй Сатины глаза от ужаса чуть из орбит не вылезли, я конечно не видел себя со стороны, но думаю, что выражение моего лица было точно такое же.
Самое ужасное было то, что мы, даже несмотря на многочисленные догадки, все равно понятия не имели кто же именно стоит снаружи. Вдруг у этой твари есть какие-либо способности: оно хорошо видит в темноте, чует страх, а может, видит сквозь любые предметы?
Эта неизвестность одновременно и раздражала, и вселяла ужас. Мы даже предположить не могли, что делать дальше, оставаться тут или выскакивать из пещеры и бежать со всех ног.
Мы так и стояли в оцепенении. Я лишний раз боялся дышать, не то, чтобы что-нибудь сказать. Тварь снаружи неприятно и угрожающе клацнула челюстями и послышались громкие шаги. С потолка пещеры прямо на нас посыпались мелкие камушки и песок со снегом. Я прижался спиной к каменной стене, гадая, развалится эта пещера или нет.
- Надо выйти и посмотреть, - шепнула Сатина.
- Ага, удачи, - бросил я и махнул рукой в сторону выхода из пещеры, - если ты не заметила, то эта тварь совсем рядом расхаживает, хочешь, чтобы она тебя напополам перегрызла?
Сатина ничего больше не сказала, лишь опустилась на корточки и сцепила руки в замок, вид у нее был обеспокоенный и испуганный. Да, в этот раз распорядители перестарались, даже профи напугать смогли…
После того, как шаги отдалились, я сел и тут же по телу прошла мелкая неприятная дрожь, толи от страха, толи от холода. Скорее всего от всего сразу. В сон больше не клонило, лично я хотел поскорее убраться из этого каменного ущелья и вообще покинуть арену.
С приходом этих мыслей, я в который раз начал сетовать на судьбу и жалеть о том, что Иви вытащила листочек с моим именем. За всеми этими воспоминаниями, в голове, словно прозвучал голос отца, который все говорил и говорил о том, что Тор будущий правитель и ему нельзя на Голодные Игры, а я… а что я? Наверное, я пушечное мясо в царской семье.
Я сжал руки в кулаки, мысленно проклиная себя за то, что позволил себе вспомнить все это, что позволил этим негативным мыслям выбраться наружу. Они вырвались из сознания словно ледяной поток и все заполняли, и заполняли мою голову. Я начинал до дикости злиться… нет, наверное, еще чуть-чуть и я просто взбешусь!
Взгляд случайно метнулся в сторону Сатины, и я с удивлением заметил, что она уснула. Из головы тут же исчезло все лишнее, теперь, я словно был хищником перед которым находится беззащитный враг, которого хочется только убить и никак не пощадить…
Рука тут же потянулась к одному из кинжалов, в голове вспыхнула мысль о том, что я даже толком и не воспользовался своим оружием. За этой мыслью сразу же последовало понимание – я хочу им воспользоваться, хочу уже наконец метнуть в кого-либо кинжал и увидеть труп врага.
Но внезапно, эти черные мысли растворились в сознании, словно дым в воздухе, я не взял кинжал, оставил все как есть. Уже не помня про чудовище, я рванул наружу и сделал глубокий вдох.
Даже Сатина, великанша, подлее которой не найдешь во всех мирах, говорила мне, что не крыса и убивает как профи, глядя в глаза, не боясь, не колеблясь. А что же тогда происходит со мной? Побыл бы я еще пару минут в этом дьявольском трансе и одним противником стало бы меньше, зато груза на душе было бы больше…
Да, именно груза, но не за то, что убил Сатину, что испытывал бы жалость к ней, а за то, как бы я ее убил! Уподобляться подлым крысам? Убивать несмотря в лицо жертве, тихо, мирно, без боя и лишнего шума? Да, может я и жесток, может игры и проявляют во мне истинную сущность, но хотя бы я пронесу эту жестокость в свое душе с гордостью, достойно. Убивать, то честно, погибать, так мучительно…
Я посмотрел на ночное небо, оно было черное, пустое, словно безжизненное. Было трудно представить, что под покровом этого неба может пролететь живая птица или зажечься звезды.