— Я знаю. Я и не собирался. Однако соблюдение правил гигиены еще никто не отменял. Да повернись ты! Как будто никогда меня голого не видела!
— Не видела!
Сильные руки взяли за плечи и развернули к себе. Ты зажмурилась, а Чон в ответ на твою реакцию расхохотался. Впервые ты услышала его смех. Этот звук настолько ошеломил, что ты распахнула глаза, удивленно глядя на главу клана. Будто хотела убедиться лично в том, что этот смех принадлежит именно ему. Чон стоял и обворожительно улыбался, сверкая белоснежными зубами. Лицо молодого человека изменилось почти до неузнаваемости, являя взору морщинки у глаз, этакие милейшие утиные лапки, сморщенный нос и ямочки на щеках. Это настолько очаровывало, что не расплыться в глупой умилительной улыбке в ответ, не растаять, как мороженое, было невозможно. Мастер, нахально дёрнув бровями, склонил голову набок и сделал шаг вперед. Спохватившись, ты вновь уставилась в потолок.
— Можешь расслабиться. Я в полотенце, — Чон помахал рукой перед носом. — И раз уж ты здесь, может поможешь мне кое с чем?
Тебя мгновенно бросило в жар от двусмысленности этого вопроса. Или это он только для тебя звучал так фривольно? Господи, что за пошлые мысли бродят в голове?
— Помочь… с чем? — медленно произнесла, устремляя на него свой взгляд, и сглотнула.
Чон, заметив, как ты напряглась, снова хмыкнул и игриво оттянул языком щеку изнутри. Глаза его лукаво смотрели на тебя:
— Голову мне надо помыть. Самому тяжело. Нагибаться больно. А ты что подумала?
— Ничего! — поспешно выпалила ты и вся пунцовая бросилась к тазику. Ну что за дура! Чёртовы эмоции выдают тебя с головой!
Взяв кусок мыла и развернувшись, увидела, что Чон выжидающе сидит на стуле, облокотившись затылком о край ванны. Туалетный брекет чуть не выскользнул из рук на пол от того, с какой силой ты его сжала.
— Я готов.
Ты промывала ему волосы, массируя скальп и пропуская черные влажные пряди между пальцев, а он блаженно прикрывал глаза и еле слышно постанывал. Это сводило с ума, лишало рассудка, кружило голову. Ты потела, краснела и никак не могла справиться с тем возбуждением, которое на тебя накатывало раз за разом. Еще и ноги его! Хоть и прикрытые для верности большим полотенцем, но… Вот обязательно их надо так широко разводить? Закончив с мытьем и ополаскиванием, ты, не дожидаясь, пока Чон поднимется, опрометью кинулась вон из ванной. От греха подальше! А то еще немного и ты сама бы на него накинулась. Уф!
Поздним-поздним вечером, всё еще взволнованная из-за того конфуза, случившегося накануне, тихонько прокралась в спальню. Настороженно глянула на Чона. Тот лежал на своей большой кровати с закрытыми глазами и, кажется, уже спал. Аккуратно вытянула с полки матрас и бесшумно расстелила его возле камина. С момента ранения вы поменялись с главой клана местами. Ты запрещала ему спать на жестком полу. Признаться, у самой каждый раз дико болела спина на утро и ты недоумевала, как Чон всё это время ночевал вот так.
Тайком глянув на спящего мужчину, подумала немного, потом, повернувшись спиной к нему, ловко стянула льняную рубашку через голову, оставшись в одной только тоненькой майке на бретельках. Ты собралась переодеться в хлопковую рубашку для сна, но не успела ее даже развернуть.
— Риа… — услышала тихий голос. Пискнув от испуга, прижала одежду к груди и затравленно обернулась. Чон смотрел на тебя и даже с нескольких шагов было заметно, как почернели его глаза. — Подойди сюда.
— З-зачем? — сердце колошматило о грудную клетку с такой силой, что от его ударов закладывало уши.
— Мм… Плечо… — простонал Чон, стиснув зубы и хватаясь за рану. Ты тут же подскочила с места, всполошившись, совершенно забыв о рубашке, которую так и не успела надеть на себя.
— Что такое? Болит? Дай посмотрю! — встревоженно наклонилась к нему. А Чон вдруг обхватил руками за талию и повалил на кровать, прижав собою. Ты вскрикнула от неожиданности и попыталась снова подняться на ноги, но глава клана только крепче обнял тебя, не пуская.
— Попалась…
— Чон, ты бессовестный… Отпусти меня, — чувствуя, как нарастает трепет, собрала все свои последние остатки разума, стараясь не глядеть на эти плечи, шею, грудь.
— Останься со мной, Риа, — вдруг мягко попросил он. И ты поняла, что пропала. Окончательно и бесповоротно.
Чон смотрел на девушку, которую держал в своих объятьях, и не мог наглядеться. Она такая хрупкая, тоненькая, словно хрустальная. Молодой человек уже давно всё понял. Еще с того момента, как вытянув её с морозной улицы, ушел на ночной промысел. Именно тогда он осознал, что за эти семь дней втрескался в нее по уши. Что не может без Лии, она нужна ему как воздух. Всё то время, что она делала ему перевязки, он умирал от прикосновений её пальцев. Даже боль казалась сладкой и долгожданной в эти моменты. А тот случай в ванной чуть не довел его до греха. Хорошо, что она успела сбежать. Глава клана пылал. Пылал любовью к ней. Так сильно, что это лишало его последних остатков рассудка. Все стены внутри рассыпались, крошились, трескались, обнажая горячее, живое сердце.
— Останься со мной, Риа, — он не просил, он умолял. Умолял, потому что больше не мог сдерживать бушующий глубоко ураган. И доктор, замерев от этих слов, перестала упираться ладонями в его грудную клетку, смягчилась и обмякла.
Чон тонул в её светлых глазах цвета моря, добровольно захлёбываясь. Сердце стучало ударами гонга в груди, разгоняя по венам не кровь, — высоковольтные электрические разряды. Он взглянул на её приоткрывшиеся губы и почувствовал, как пробуждается огненное желание, словно голодный гигантский зверь из спячки. Медленно наклоняясь к девушке, увидел, как та в готовности прикрыла глаза. Это молчаливое согласие окончательно сорвало ему крышу и Чон пылко прильнул к манящим его губам в жарком чувственном поцелуе.
Кипучая лава разлилась по венам от её аромата. Нервы в комок завязались. Он пробовал Лию на вкус, неистово лаская её, вбирая в себя мягкие теплые губы, прикусывая их зубами, обводя языком. Вовлекая в кипящий водоворот, делясь горячим воздухом. Девушка тоненько постанывала, пытаясь вернуть контроль над своим сбившимся дыханием. Её тонкие пальцы поднялись к шее и зарылись в его волосы. Прижавшись к доктору всем телом, Чон чувствовал бешеное биение её сердца, словно оно вырваться из клетки хочет. Он провел ладонью по талии и мягко коснулся груди. Тонкая сорочка не скрывала торчащие в возбуждении соски девушки. Мастер обвел большим пальцем выступающую горошинку, вызывая сумасшедшие мурашки, заставляя зябко ёжиться. Вытянув майку из-под штанов, нырнул под нее, касаясь распаленного, пылающего девичьего тела. Скользнув горячим языком внутрь, потонул в обволакивающем тепле. Нырнул с головой в пучину жгучую. Лиа в ответ неуверенно коснулась его своим языком, но через минуту уже вовсю сражалась за право хозяйничать во рту Мастера.
Накрыв рукой мягкую податливую плоть, Чон ощутил нарастающую сладостную пульсацию в паху и бессознательно качнул бедрами, скользя ими по телу доктора. Девушка задохнулась, осознав размер его желания. Она, обхватив лицо ладонями, отодвинула его от себя и заглянула в глаза. Губы ее опухли и покраснели. Глаза призывно блестели при слабом свете камина. Грудь высоко вздымалась, и Чона обдавало её горячим дыханием:
— Я не могу… больше… — глава клана замер, боясь услышать продолжение. — Пожалуйста, Чон… — в синих очах мольба плещется. — Сделай уже что-нибудь… А то я умру… — Лиа выгнула в истоме спину, прижимаясь своим лоном к его паху. От такого манёвра член болезненно дёрнулся, теснота кожаных штанов теперь причиняла откровенное мучение. Глава клана прижался щекой к плечу девушки и с рычанием выдохнул. Внутренний зверь с поводка сорвался, цепь защитную снес. Он стянул рывком с нее сорочку, не обращая внимание на кольнувшую боль в плече, и, смяв пальцами грудь, втянул сосок в рот. Лиа громко вскрикнула и Чон простонал в голос от того, как отозвался его детородный орган на этот звук. Он схватился за пряжку и рванул ремень с петель, пытаясь освободиться от гнёта. Несколько секунд боролся с одеждой, пока не почувствовал на своих руках холодные пальцы. Вдвоем с Лией они одолели плотно прилегающие к бёдрам штаны. Освобожденный орган встал торчком и доктор завороженно уставилась на него. А потом протянула руку и коснулась головки. Чон с рыком перехватил запястье. Тяжело дыша, он поднял на нее затуманенный взгляд черных глаз и покачал головой, прохрипев:
— Не сейчас… А то не выдержу.
Ты была на грани помешательства. Пламенное цунами накрывало раз за разом тело огненной волной. Ты чувствовала как сгораешь заживо в этом чувственном пожаре. Как яростный смерч захлестывает тебя, сосредотачиваясь болезненным сгустком энергии внизу. Руки Чона касались тебя и ты каждый раз погибала от этого, в бездну наслаждения падала, чувствуя пульсацию в промежности и приподнимая бедра, чтобы хоть немного её облегчить. Ты желала большего.
В нетерпении стащила с него штаны и рот тут же наполнился слюной при виде его эрегированного достоинства. Зачарованно глядя на него, ты протянула руку и коснулась нежной кожи. Но Чон не дал ничего сделать:
— Не сейчас… А то не выдержу, — хрипло выдавил он. Лоб его взмок, пряди волос потемнели от влаги. Ты облизнула губы, почувствовав как лоно начинает нещадно свербить, и вцепилась в свои брюки.
— Чон, пожалуйста, умоляю! — мучительно простонала ты. Глава клана сдёрнул с тебя одежду и, не дав одуматься, резко проник сразу двумя пальцами внутрь. Ты вцепилась в его плечи ногтями и, запрокинув голову, громко и протяжно выдохнула. Кровь по сосудам разогналась, забурлила, внутренности оплавляя.
Чон ритмично двигался, задавая темп, не переставая при этом покрывать пылкими влажными поцелуями шею, грудь, оставляя в некоторых местах багровые засосы. Помечая, любовь на теле гравируя. А ты со сладостным наслаждением поддавалась ему навстречу, чувствуя как пальцы внутри ласкают лоно, по стенкам проводят, на эрогенные точки нажимают и чувствительный бугорок кругами массируют. И всё же этого было мало, ты жаждала его. Внутри себя. Сейчас же. Чон ввел во влагалище третий палец и ты прикусила до крови губу. Он медленно и аккуратно растягивал девственную плеву:
— Готова? — вместо ответа ты притянула его к себе, жалобно всхлипнув.
Чон, обхватив свой член рукой, провел концом вдоль половых губ. Ты зажмурилась от вожделения. Он медленно и аккуратно вводил его внутрь, боясь причинить тебе боль, но ты была настолько возбуждена, что, не сдержавшись, резким движением двинула бёдрами, принимая Чона в себя до самого упора. Короткая вспышка боли пронзила тебя калёным железом и тут же растворилась, развеялась как дым. Чон замер и глухо простонал, задохнувшись от тесноты, потом в беспокойстве глянул на тебя. А ты, обхватив его ягодицы руками, прижала к себе плотнее, задыхаясь, воздух хватая. Казалось, еще немного и разлетишься на мельчайшие частички, словно пыль звездная.
— Риа… — он прижался лбом к твоему лбу. По вискам стекали капли пота, взмокшие мышцы блестели, ярёмная вена на шее свирепо пульсировала. — Любимая… — в глазах целая галактика отражается с миллиардами звезд.
— Только… не останавливайся, — ты извивалась под ним, пытаясь заставить придти в хоть какое-то движение. Он целиком заполнял тебя и ты готова была плакать от этого божественного ощущения. Всеми фибрами души раствориться в любимом без следа.
Чон, обхватив тело руками, вышел и с рыком снова вошел на всю длину. Он постепенно наращивал темп, двигаясь ритмичными толчками. Ты помогала ему, толкаясь в такт. Неразрывное целое, единый организм, одна вселенная. Ощутив стремительно разрастающуюся вибрацию внизу живота, ты вцепившись пальцами в волосы Мастера, крепко сжала их. Разрядка была близка и ты это знала, потому что готова была взорваться на миллионы огней. Чон, продолжая неистово двигаться, так, что в комнате раздавались громкие шлепки плоти о плоть, с мычанием впился в твои губы. Почувствовав взрыв наслаждения, который смешался с глухой болью, он в последний раз изо всех сил толкнулся, сильно прижавшись пахом, и с твоим именем на устах излил в тебя горячее живительное семя. В этот момент тебе показалось, что душа покинула тело, оно затряслось в судорогах, отказываясь подчиняться. По внутренней стороне бёдер потекло что-то теплое.
Чон, хрипло дыша, сжал тебя что есть мочи в объятьях: — Я люблю тебя, — услышала ты и слезы отчаянного счастья потекли по щекам.
Комментарий к Глава 7. Любовь.
Уф… Хотела писать продолжение в этой же части, но, пожалуй, после такого мне нужна передышка.
Ребята, не забывайте оставлять отзывы, а то автору совсем грустно! :’(
========== Глава 8. Рассвет. ==========
Ты проснулась от того, что Чон нежно гладил кончиками пальцев обнажённое плечо, вызывая непрошеные мурашки. Открыла глаза. Глава клана смотрел на тебя и улыбался. А потом молча притянул к себе. Сворачиваясь уютным клубочком в надежных объятиях, ты чувствовала себя самой счастливой на свете. С ним было тепло, уютно, спокойно. По-настоящему безопасно, как за каменной стеной. Эти руки ограждали от любых неприятностей, бед, защищая, пряча в убежище. Эти губы исцеляли раны, а глаза любили без оглядки. И очень хотелось, чтобы так было всегда и на всю жизнь. Чуть не потеряв его совсем недавно, ты, в итоге, обрела гораздо большее. Ваши нити судьбы пересеклись, плотно закрутились и намертво завязались. Ты крепко обняла его в ответ, переплетая ваши нагие тела, и умиротворенно вздохнула. Чон пригладил гладкие локоны рукой и поцеловал в макушку. Какое-то время вы наслаждались теплом друг друга, пока наконец не послышался скрипучий после сна голос любимого:
— Риа…
— М?
— То, что я вчера сказал… — ты встревоженно замерла в его руках, интуитивно напрягшись, — я действительно это имел в виду, — с трепетом подняла на него глаза и он, чуть сдвинувшись для удобства, мягко коснулся твоих губ, окуная в бархатную негу. — Я не знаю, чувствуешь ли и ты ко мне то же самое, но я хочу быть с тобой честным, — произнес он, оторвавшись от тебя.
— Да, Чон… — ты ласково коснулась пальцами его скулы, — чувствую…
Глава клана широко улыбнулся, сверкнув сияющими глазами, и снова сжал в объятиях. От такого порывистого движения плечо пронзило его болью и он, не сдержавшись, охнул. Ты обеспокоенно приподнялась на локтях:
— Опять раны свои разбередил…
— Ты в этом тоже принимала активное участие!
Покраснев, ты суетливо выкарабкалась из сладкого плена, нащупала сорочку на полу и, натянув её на себя, села на кровати:
— Мне надо тебя осмотреть.
— Может не сейчас? Я в порядке, правда.
— Чон, не заставляй меня переживать, — Мастер покорно прикрыл глаза и откинулся на подушку, сдаваясь. Ну, не мог он настаивать на своем, глядя на эти жалостливые глаза и брови домиком.
Ты, одев штаны и подвязав их для верности ремнем, удалилась в ванную помыть руки. Вернувшись в комнату, прихватила свой медицинский чемоданчик и подошла к постели. Чон лежал на спине, чуть прикрыв одеялом стратегически важные места. Он подложил локоть под голову и выжидающе смотрел на тебя из-под челки. Щёки мигом налились багрянцем. Ты поняла, что после первой ночи, проведённой с ним, похоже, больше не в силах абстрагироваться от своих чувств и рассматривать его исключительно, как пациента. Всё внутри вспыхнуло, словно спичка, и запылало. Его стальные мышцы, пресс, выступающие вены на руках, крепкая шея, скулы и чёрные глубокие глаза-омуты — всё сводило с ума и заставляло нутро тоскливо отзываться об одной только мысли о нем, болезненно ёкая. Ты присела на край:
— Повернись.
Осмотрев раны, удовлетворенно констатировала, что бок остался неповрежденным, швы были аккуратные, рана чистой. А вот плечо требовало доработки. Вооружившись своими инструментами, принялась за дело.
***
Чон наблюдал за девушкой, которая сосредоточенно нахмурив брови, склонилась над его плечом. Он стойко терпел процедуру и боль почти не беспокоила его. И не такое выдерживал. Мысли сейчас были заняты совсем другим.
Глава клана впервые кристально ясно понимал: он влюблен настолько, что не хочет расставаться с этим человеком ни на минуту в своей жизни. Хочет каждый день просыпаться и видеть светлые улыбающиеся глаза доктора. Хочет обнимать её хрупкое податливое тело, ощущать руками все его изгибы. Хочет чувствовать вкус её губ. Слышать мягкий голос, вдыхать дурманящий сознание аромат. Хочет беречь её, защищать, сделать счастливой. Он хочет от неё детей, в конце концов! Впервые Чон задумался о создании семьи. И был как никогда уверен в том, что нашел ту самую, единственную.