– Я знаю, – кивнула Алла. – Мы с мамой смотрели это шоу. Все шесть выпусков.
– Восемь. Их было снято восемь. На девятом шоу прикрыли, поскольку один из участников был заброшен в Дамаск, как раз в разгар военных действий. Во время перестрелки его пристрелили в прямом эфире, а оператор кинулся снимать уличные бои, даже не обратив внимания на то, что случилось с игроком.
– Правда? И вы участвовали… во всех?
– Нет. Только в трех. Потом мое лицо слишком примелькалось публике. Уже во втором сезоне меня загримировали. В третьем пришлось сыграть второстепенного персонажа – одного из подставных лиц… Ну, вы помните, что участники шоу должны с помощью местного населения добраться до определенного адреса за минимальное время. Я был одним из «местных», который должен был дать участнику ложную информацию. Но меня узнали.
– Зрители?
– Нет, тот человек. Он в прямом эфире назвал мое имя и громко заявил, что раз я велю идти налево, он отправится направо.
– И как?
– Он проиграл. На последних метрах. Потом подал на меня в суд за то, что я его обманул, ввел в заблуждение и в результате фактически ограбил на восемь миллионов.
– И? – его собеседница заинтересованно подалась вперед.
– И процесс проиграл уже я, – улыбнулся Проигратель одними губами.
– Но это несправедливо! Вы ни в чем не виноваты…
– Тем не менее, суд счел вправе удовлетворить иск моего оппонента, хотя и приговор смягчили. Восемь миллионов ему никто не выплатил, но я полгода отчислял половину зарплаты на его счет. В качестве компенсации за моральный ущерб. Тогда от меня и ушла жена.
– Ужасно, – вздохнула девушка.
Проигратель улыбнулся. Именно на это он и рассчитывал, когда пускался в воспоминания. Чтобы Алла хоть ненадолго перестала думать об их нынешнем положении и успокоилась. Ведь то, что им предстояло, было нелегким делом.
Глава 6
Он вел девушку закоулками, ныряя из переулка в переулок, делая вид, что прекрасно знает, куда идти. На самом деле Проигратель лишь тянул время и старался не попасть на глаза военным, на которых они могли наткнуться. Он знал, что, независимо от прикладываемых усилий, результат будет один и тот же, выложится он до предела или смирно сложит руки и станет покорно ждать конца. Он заранее знал, что произойдет. Не знал только, когда и как, и мог только оттянуть финал.
Чем и занимался.
…А ведь этой ночью ему опять приснился тот сумасшедший бег по джунглям. Опять в затылок дышал неведомый зверь. Опять он продирался сквозь заросли лиан, которые норовили опутать его тело и, как змеи, ловили за руки и ноги. Некоторые ухитрялись обжигать его стрекательными клетками, от чего уже онемела половина лица, и правая нога плохо слушалась. Но он бежал…
Во сне и наяву.
Самое паршивое то, что Алла следовала за ним так спокойно и доверчиво, что Проигратель чувствовал себя предателем и сволочью. Девушка была уверена, что он ей поможет. Она не вынесет предательства.
– Куда мы идем? – поинтересовалась она на четвертом повороте.
– На место встречи, – ответил он только для того, чтобы что-то сказать.
– Как в том шоу, да?
– Да.
– И вы точно знаете, где это место?
– Знаю.
То есть, он думает, что знает, но его спутнице знать об этом не обязательно.
В глухих закоулках жизнь текла своим неторопливым чередом, как будто не существовало ни Периметра, ни военного положения. Улица Мирная переходила в Животноводческий тупик. Оттуда они свернули на улицу Ветеринаров, с которой, срезав угол через дворы, вышли на улицу Первых Строителей. Судя по внешнему виду домов, строили их еще первобытные люди, и это действительно были самые первые дома на планете. Ее миновали из конца в конец, оказавшись на улице Новоселов.
И тут им впервые повстречались контролеры.
Заметила их Алла. Семенящая рядом девушка вдруг сама дернула его за запястье:
– Вон там!
Их было четверо. Они шли как раз по проезжей части узкой, с односторонним движением, улочки, почти перегородив ее собой, сунув руки в карманы плащей и волоча ноги. Одетые, как все люди – куртки, брюки, обувь по сезону – они, тем не менее сейчас и привлекали, и отталкивали. Все четверо не были похожи, как близнецы, но имелось у них что-то общее. То ли походка и манера держаться, то ли выражение лиц, то ли волна безотчетного страха, подкатившая к горлу при взгляде на патруль. Проигратель невольно сжал руку Аллы, дернул девушку за собой, поближе к домам. Газонов тут не было – типовые пятиэтажки конца прошлого века словно вырастали из пешеходной дорожки. Свернуть некуда.
По счастью, остальные редкие прохожие вели себя точно также – отворачивались, замедляли ход или вовсе останавливались. Притормозили две легковушки, прижавшись к обочине. Небольшой фургон с надписью на борту «Грузоперевозки», собиравшийся выехать со двора, внезапно дал задний ход. Какой-то мальчик заплакал и прижался к испуганной матери.
Контролеры были «на посту». Их равнодушные глаза останавливались на каждом встречном, и тогда в них вспыхивало темное пламя – словно они сканировали людей. Проигратель некстати вспомнил, что контролеров считают киборгами – мол, обычный человек не в состоянии обладать такой пластикой движений, силой, ловкостью и умением внушать окружающим строго определенные мысли и чувства. Нет, если не хотели быть обнаруженными, они «отключались», как тогда во дворе. Сам Проигратель прошел бы мимо затаившихся контролеров и не заметил, если бы не Рий-второй. Однако сейчас им не было нужды таиться. Скорее, наоборот.
– Что делать? – шепнула Алла.
– Идти, как шли. Но, если что – беги.
– Ку-куда? – она от неожиданности аж споткнулась.
– Во дворы. Вон туда, – показал глазами. – И постарайся оторваться от них подальше.
– А т-ты? – от волнения она перестала «выкать».
– А я их задержу, – пообещал он, постаравшись, чтобы голос звучал уверенно.
– Я боюсь, – призналась Алла.
– Я тоже, – подумав, ответил он. – Это нормально – бояться таких, как они. Контролеры нарочно все делают для этого…
Один из контролеров внезапно заинтересовался плачущим ребенком. Он шагнул к его матери, наклонился над малышом и, пошарив в кармане, протянул ему конфету. Его губы заулыбались, но мальчик в ответ зашелся в истерике. Мать, от страха сама находясь на грани обморока, что-то лепетала, нервничала, еще больше нервируя сына, а контролер все совал малышу конфету и, кажется, не понимал, почему тот ее не берет.
– Вы нарушаете порядок, – из-за плача ребенка Проигратель не услышал голос контролера, но прочел по губам. – Эти крики нервируют людей. Если вы не прекратите, мы вынуждены будем изолировать вас от общества.
Мать что-то залепетала в ответ – мол, она понимает свою ответственность и постарается, чтобы поведение ее сына соответствовало нормам морали и приличия. Удовольствовавшись этим ответом, контролер сунул руку с конфетой в карман и присоединился к остальным. Те не стали дожидаться напарника, а продолжали движение. Но теперь, когда их стало трое, в живой стене образовался просвет, через который можно было постараться протиснуться.
– Иди рядом со мной. Веди себя спокойно, – скомандовал он девушке. – Не смотри им в глаза, думай о чем-нибудь хорошем и помни про дворы и переулки. Помнишь?
– Угу. А…что потом? Ну, когда я убегу? Что мне делать дальше?
– Прятаться. Ждать.
– Кого? Тебя? Ты меня найдешь?
– Обязательно.
Главное, чтобы его спутница не почувствовала фальши в голосе.
Просвет был уже близок. Они могли бы протиснуться мимо трех контролеров и идти своей дорогой – четвертый вряд ли станет интересоваться парочкой, которую благополучно миновали его напарники! – но когда уже до троицы оставалось всего шага два, Алла вдруг напряглась.
– Ой…
– Стой.
Еще не поворачивая головы, Проигратель уже понял, что девушку опознали.
– Беги, – шепнул одними губами, толкая назад и в сторону и разворачиваясь навстречу контролерам.
– Стой! – хором зашипели они. Сходство со змеями было до того сильным, что сразу вспомнился его сон – там змеи походили на лианы, а лианы – на змей.
– Беги же! – гаркнул во весь дух, дернувшись наперерез контролерам. В ответ раздалось нечленораздельное шипение, в котором были понятны только интонации – злоба и негодование. Торопливо ударил ближайшего, метя в солнечное сплетение. Почти не удивился, когда его удар был блокирован решительным приемом. Чудом увернулся – уж что-что, а уворачиваться в драке, защищая жизненно важные органы, он научился! – услышал, как за спиной зацокали каблучки. Теперь бы продержаться минуту или…
Новый удар, теперь в живот, заставил согнуться пополам. Со свистом втянул воздух сквозь зубы, каким-то чудом увернулся от удара по затылку, принимая его на плечо, резко распрямился, выбрасывая вперед и вверх сцепленные в «замок» кулаки. Попал кому-то в подбородок, отшатнулся, отмахиваясь и почти не целясь – лишь бы не стоять, сложа руки, а сопротивляться, оттягивая на себя внимание и давая девушке время, чтобы убежать. Еще бы чуть-чуть…
Удар в спину бросил его на колени. Спасая голову, закрылся локтями. Упал, перекатившись набок и подтягивая колени к животу. Уже падая, понял свою ошибку – он прекратил сопротивление, и контролеры, которые слишком хорошо умеют контролировать не только жизнь простых граждан, но и собственные силы и эмоции, тут же вычеркнули его из противников, переключившись на убежавшую девушку.
Торопясь исправить свою ошибку, он перекатился на локти и колени, вскочил, с низкого старта кидаясь на контролеров. Успел обхватить одного из них поперек туловища, рванул, подражая борцам на арене и пытаясь приподнять противника от земли. Тот от неожиданности потерял равновесие, и они вместе покатились по асфальту.
Послышались крики. Где-то заголосила женщина. Ей отозвалась сирена. Контролер яростно сопротивлялся, удержать его было трудно.
Внезапно Проигратель разозлился. На самого себя. На контролеров. На глупую девицу, которая наверняка стоит в сторонке и глазами хлопает. На судьбу, которая вечно ему гадит. На остальных прохожих. На весь мир, который, мать его разэдак, к нему несправедлив! Мысли куда-то испарились, и он заработал кулаками, особенно не разбираясь, кому и куда попадает. Если бы мог и успел озвереть окончательно, он бы вцепился зубами в первое, что подвернется. Но внезапно раздался сухой треск, и электрический разряд прошил его с ног до головы. Сознание отключилось прежде, чем он упал на асфальт.
К тому времени, когда действие шокера закончилось, он обнаружил себя сидящим на обочине. Запястья были скованы за спиной, вторая пара браслетов соединяла вместе щиколотки. Гудела голова, по лицу текла кровь – сразу из носа и от незажившей раны на виске. Во рту был привкус кислоты, тошнило, а живот болел так, словно на нем только что испытали действие новейшего яда. Хорошо еще, никто не догадался врезать пониже. Он зажмурился, прикусив губу, пережидая приступ тошноты и головокружения.
Двое контролеров стояли над ним. Он видел только ботинки и обшлага брюк. Сквозь гул в ушах доносились их приглушенные голоса.
– К ш-шестому дому по улице Новос-селов…
Видимо, они вызывали патрульную машину или подкрепление. Значило ли это, что Алле удалось уйти, и сейчас они будут прочесывать окрестности в поисках девушки? Если так, то свою главную задачу он выполнил. Только бы ей удалось! Только бы…
Опять послышалось шипение. Змеи. Холодные. Безжалостные. Лишенные мыслей и чувств опасные для всего живого гады. Странно, почему у них на эмблеме нет изображения этих тварей!
Поднял голову, оглядываясь. Скользнул взглядом по нескольким прохожим, замершим на другой стороне улицы. Даже та женщина с ребенком никуда не ушла. И мальчишка перестал плакать и таращит на него глаза.
– Запомни, малец, ты – следующий!
Ребенок испуганно вздрогнул, а его мать, обняв сына за плечи, крикнула с надрывом:
– Да как вы смеете? Они… контролеры нас защищают! А вы…
И тогда Проигратель стал смеяться. Смех рвался из него отчаянно, надрывно, как истерика или рвота. И хохотал он до тех пор, пока не показались двое других контролеров. И тогда смех захлебнулся еще вернее, чем если бы ему со всего размаха ударили ногой по лицу.
Хромая и поминутно спотыкаясь – сломался каблук – между контролерами ковыляла Алла.
Костюм девушки был помят и сбоку испачкан в грязи, как будто она упала в лужу, тонкие капроновые колготки порваны, волосы в беспорядке. Она судорожным, чисто женским движением прижимала к себе сумочку с оторвавшимся ремешком, который беспомощно болтался, но не замечала этого. Контролеры шли справа и слева, ни один не касался арестованной, но все равно казалось, что Алла двигается скованно, словно под гипнозом. Да, скорее всего, так оно и было. Проигратель знал, что контролеры обладают некоторыми особенными способностями – умением читать и внушать мысли, например. И сейчас их пленница явно была зачарована.
Взгляд девушки скользнул по нему, сидящему на обочине, и мужчина отвернулся, не желая встречаться с нею глазами. Больше всего в этот момент ему хотелось провалиться сквозь землю.
Через минуту подъехала патрульная машина.
В Управлении Контроля и Порядка он последний раз был в конце зимы, когда делал заявление о нападении хулиганов. Тогда его избили в собственном дворе, отняв почти весь гонорар за последнее «прикрытие» – кроме тех денег, что он успел потратить, раздавая долги, – а также часы и телефон. Усталый патрульный заявление принял, но честно предупредил, что он не первый приходит с подобным сообщением, и что вычислить банду почти невозможно. Так, собственно, и случилось. Вещи не нашлись, ему пришлось опять просить в долг, и если бы не подвернувшаяся вакансия охранника Периметра, еще неизвестно, что бы с ним было.
С тех пор отношение к Управлению у него было однозначное – что надеяться на него не следует, скорее, наоборот, опасаться. И вот внезапно подозрение подтвердилось.
В кузове патрульной машины они сидели на лавках друг напротив друга, справа и слева охраняемые контролерами, которые за все время не издали ни звука. При желании Проигратель мог переговорить с Аллой, но девушка все еще оставалась заторможенной. Тупое выражение лица, стеклянный взгляд в одну точку, полное равнодушие к своему внешнему виду. Другая женщина бы расстроилась из-за порванных колготок, грязи на юбке и погибшей прически, не понимая, что на свете есть вещи поважнее, чем сломанный ноготь и оторванный каблук – сломанная жизнь, например. А эта…Проигратель несколько раз попытался привлечь ее внимание – безрезультатно.
Потом их вывели. Сначала Аллу. Ему с охранниками пришлось ждать минут десять, сидя в почти полной темноте закрытого кузова, пока дверца не распахнулась и не послышался окрик:
– Встать. Взять. Вести. Охранять.
Контролеры выполнили приказ с четкостью роботов, реагирующих только на самые простые команды. Они одновременно поднялись, сняли оковы со щиколоток, потом за локти вздернули Проигрателя, приводя в вертикальное положение, и шагнули из кузова на асфальт, увлекая арестованного за собой. Он еле успевал перебирать ногами, чтобы хоть как-то удержать равновесие. Однако вскоре отказался от этой затеи – сила у контролеров была явно нечеловеческая. Они и несли его с той же легкостью и равнодушием, как и прежде.
Вот разве что повели-потащили его не к главному входу, а куда-то за угол и там втолкнули в боковую неприметную дверь.
В камере, куда его посадили, была только скамья, унитаз за ширмой – интересно, как он им воспользуется, если руки по-прежнему скованы за спиной? – и камера видеонаблюдения. Проигратель сразу заметил ее глазок, нацеленный на лавку, и постарался сесть так, чтобы его было видно хуже всего. Все-таки работа охранником Периметра дает кое-какие полезные навыки.