Я полезла в первый ящик стола доставать новый и наткнулась на перо ангельское.
Разревелась.
Ненормально так, зло кулаком стирая слезы: ну чего совсем расклеилась? Ну где же моя хваленая твердость и все дела? Стыдно даже.
Хотя не плачут-то как раз ангелы, а девушкам – хоть обревись.
Вот так медленно текла осень.
Придя домой из школы, я сочно шарахнула портфель от пол, и во всеуслышание объявила о своем появлении.
На улице колотун был жуткий – мне бы сразу руки под горячий водой греть, я ведь как всегда без перчаток.
Из кухни приглушенные звуки работающего телевизора доносились, я туда сразу поплелась, ожидая втык знатный получить за опоздание.
Мама сидела за столом, уставившись в экран. Она вроде и не заметила.
– Важное что? – я меланхолично кивнула на телевизор.
– Вон, посмотри, – мама только кивнула.
Важного ничего не было – были местные новости о том, что очередная группа активистов в ожидании свет-конца заперлась в погребе, заботливо снабдив себя пятью килограммами печенки и питьевой водой.
– Почему они так поступают? – мама задумчиво почесала нос. – Что-то же ими движет?
– Налоговый инспектор, господи, – я всплеснула руками. – Небось, забыли что-нибудь уплатить, и вперед! В погреб…
– А я вот тоже что-то чувствую. Что-то приближается…
– Зима, мам. Зима приближается. Сегодня снег шел, такими мелкими белыми точками, похожими на пенопласт, – я, внутренне даже немного радуясь, ушла в свою комнату и настежь распахнула окно, в которое кто-то, видимо, давно уже с настойчивой деликатностью постукивал.
Сверху на подоконник спикировало белое перо, а за ним медленно – второе, а потом сращу целых пять.
– Ох нихрена ж себе. Ты что, линяешь? – я перегнулась через подоконник и, вывернувшись, уставилась на Бефора во все глаза.
Я вообще-то сразу знала, что-то не Сариэль, у него перья другой формы были, это я уж наизусть запомнила. Но все равно до ужаса удивилась.
– Упс, накладочка вышла, – он резко свесился вниз, – мне поговорить надо. Две, – ангел выставил к моему носу два пальца, – одна хорошая, другая… не очень…
========== Часть 23 ==========
Я без слов распахнула окно еще шире, и ангел, то ли из расчёту неграмотного, то ли по изначальной задумке, свалился прямо на пол.
– Какие две? Вещай! – велела я, по-турецки усаживаясь на кровать.
Не сказать, чтоб душа горела готовностью их выслушать. Вот, например, вчера ночью я вообще зареклась, что слышать больше не желаю про Сариэля и все, что с ним повязано. Особенно это касалось всей «яблочной» продукции.
Вот это, однако, да. Я ж до конца уверена была, что небесные силы больше обо мне не вспомнят. Теперь, если отключить отчаянную тупку, можно предположить, что им меня приспичило.
Бефор уселся там же, где и грохнулся: на полу, то есть. И развел руками.
– Никакие. Это я сказал, чтоб твое внимание привлечь. На самом деле, новостей много, но хороших… как бы… не совсем… есть. Твой придурок Сариэль задумал уничтожить город.
– Ну и пусть уничтожает, раз он такой балбес. Тоже мне, новости. Кто бы сомневался, что он, святая простота, легко поддается дурному влиянию.
– Ну, я подумал, ты тоже на него сможешь… это самое… влияние возыметь, – Бефор принялся макушку чесать куда старательнее, а на ковре тем временем столько перьев образовалось, что целую перину можно было набить.
А я и в жисть не подозревала про осеннюю ангельскую линьку.
– Это от нервов, – тихонько пояснил ангел. – Так что, поможешь?
– Не буду я на него влиять. Он, вон, улетел, и ни слуху, ни духу. Не благодарное это дело. Пусть себе взрывает мегаполисы. Это, может, хобби у него такое. А то он, бедный, все от скуки помирал. Вот, теперь, значит, нашел, чем развлечься.
– Лесенька, только он, мегаполисы никакие взрывать не собирается. Он твой город взрывать собирается. Но только еще пока и сам об этом знать не знает и вряд ли потом узнает, но суть в том, что мы должны его как можно скорее останови-ить. Сечешь, да?
Прежде, чем я успела Бефорушке по чему-нибудь врезать, он схватил меня за плечи и принялся энергично трясти, и кажется, даже, добился успеха, потому что к горлу подкатила тошнота и я, кажется, на все уже была готова, лишь бы ангел прекратил экзекуцию.
Но едва он прекратил, потаенный, так сказать, смысл слов, медленно прокрался ко мне в душу, заставляя выпрямиться, будто к спине леденеющую линейку приставили.
– Погоди-ка… Он что-о собрался взрывать? – срывающимся шепотом как-то глупо поинтересовалась я.
– Город твой, – тоже тихо, будто по секрету сообщил Бефор.
– Остановить, – я схватила его за грудки, – срочно… Идем! Ничего себе новости…
Ангел нервно хохотнул и снова повалился на ковер.
– Ты чего это? – я озадаченно нахмурилась, силясь ткнуть ему пальцем в плечо.
– Я только что понял, что мне без чьей-либо помощи придется протащить в Рай вполне живую, шумную и очень грехопадучую девку, а потом еще каким-то образом доставить ее прямиком в секретнейшие помещения Большого дворца. Легче козу в задницу поцеловать, честное слово.
Не раскисать. Черт возьми, главное, не раскисать. Бефор подает ужасно плохой пример. Ему не помешает подзатыльник. И мне тоже. Чтоб в чувства прийти.
– Ладно, поехали, прорвемся как-нибудь. Хорошо хоть, через главные ворота идти не придется, я столько потайных проходов знаю, голову вскружить можно. И еще одно… То, что ты увидишь, может тебе не совсем понравиться, но…
Я без колебаний схватила ангела за руку. Нечего тирады разводить. Их разберемся на месте. Увижу Сариэля. Странно, но меня от этого даже трясет.
А еще я надеру ему задницу.
Во что бы мне это не стало.
========== Часть 24 ==========
Какое, черт возьми, переизбыточное счастье, что Бефор не стал разводить тирад, мол, я толстая, ему тяжело будет, и все такое. Он даже меня к себе прям так удобно прижал, что почти и не страшно было, когда ледяной ветер бросил в лицо тысячи острых иголок. Но все равно, на всякий пожарный случай, я, из благоразумных соображений, предпочла глаза зажмурить.
А вот мамку я снова оставила. Нехорошо так… А сама еще жалуюсь. Это, конечно, стыдно. Как обратно вернусь, сразу же буду прощение просить. Вот честно-честно.
– Слышь, Леська… – Бефор тихонько потрепал меня по волосам, отвлекая.
– М?
– Да ты не боись, скоро прибудем. Это так кажется, что далеко. Я на самом деле враз на место доставлю. Я вот чего спросить хотел… Ты о патлатом-то много думала, пока он там себе карьеру строил?
– Нет, – сейчас же отрезала я. – Скажешь тоже…
– И он тебя не интересует? – продолжал упорствовать небесный посланник.
– В точку. Совершенно не интересует.
Мне показалось, что он как-то странно вето вздохнул, а вслед за этим последовал небольшой толчок, аккуратный такой.
– Можно снова очи миру явить, – благосклонно дозволил Бефор, – мы на месте.
Я, не без опасений, приоткрыла глаза по одному в порядке очереди и сразу же повертела головой, оглядываясь.
Все блестело от роскоши, словно в столичном торговом центре. Даже пальмы такие же. Ангел лишь полу-виновато развел руками и немедленно схватил меня за шиворот.
– Разведку местности производить некогда. Пойдем-ка, пока нас не засекли. У тебя, между прочим, серьезное дело, а до минуты «икс», – тут он очень выразительно бровями пошевелил, – совсем немножко времени осталось. Ты только не шуми особенно. Скоро увидишь своего… – Бефор осекся под моим тщательно-выжигающим взглядом и на лицо его нашла какая-то дурацко-хитрющая улыбка. На пару секунд всего, правда. – Готова? Пальцы у тебя что-то дрожат. Готова, значит.
Я, хмурясь от непонимания всех этих ангельских заумных штучек, взбежала вслед за ним по мраморным ступенькам некого фундаментального строения, вроде смахивающего на дворец. Это у него профессиональное, наверное. Все они странные.
Бефор прямо-таки на цыпочках прошествовал вдоль стен залов двух или трех и остановился на углу длинного коридора, выразительно приложив палец к губам. Наступила тишина совсем уж гробовая. И вот в этой самой тишине я голос Сариэля различила совершенно идеально. И, не удержавшись, без команды Бефора, выглянула из укрытия нашего сверхсекретного.
За то время, что мы не виделись, Сариэль оброс и стал как-то значительно «лохмаче».
– Мария! – величаво протянул он. – Мне вновь требуется твоя помощь.
– Ах! Для вас все, что угодно, господин Сариэль, – томно проворковала такая белокурая, вся кучерявая девка с крыльями.
И повисла на его шее, словно бы она не ангел, а новогодняя гирлянда на елкочке.
– Я не до конца поняла… Это что за безобразие такое? – я медленно так обернулась к Бефору.
Ой, получил бы сейчас этот «господину» ему леща хорошего!
Он променял. Меня? На эту жируху пернатую? Фатально.
Бефор сделал несчастный-несчастный вид, как будто это я его убивать собралась, а не Сариэля. И только плечами пожал.
– Что ж, его ошибка. Пусть не огорчатся потом, если найдет ее кишки на люстре!
– О, да я посмотрю, ты весьма ревнивая! – присвистнул ангел за моей спиной и тихонько уже добавил, предусмотрительно отползая к стенке. – А говорила: не интересу-у-ует! Да он как бы плейбой у нас вообще-то. У него тут целый гарем есть. Мда-мда-а, а я ведь предупреждал: Сариэль, одумайся, дурак! Твоя баба – огонь. Как прознает, всем не поздоровится!
Сариэль тем временем как-то удачно для своей жопы скрылся в неведомом направлении, и я убежище свое покинула со вполне себе определенной целью.
– Слышь, женщина. А ты кто такая будешь?
– Не зарывайся, смертная, я ангел божий! – тут же возмущенно топнула ногой Мария-новогодняя-гирлянда.
– А по-моему, так самая обыкновенная проститутка… – удивленно пожала плечами я.
– Это что у вас такое происходит? – о, а быстро он обернулся, бесстыжий.
Я скрипнула зубами и демонстративно указательный палец на него наставила. Ой, его сейчас такое возмездие во имя луны настигнет, сам Дьявол позавидует!
– Архангел Сариэль! Я тебе незамедлительно надеру твой похотливый ангельский зад!
========== Часть 25 ==========
– А… Алеся, – ошеломленно кашлянул новоявленный архангел, – ты как… что… А ну быстро домой! Что за безобразие?
Я своим негодованием даже прямо подавилась. То есть вот это его радушное приветствие? То есть вот так он меня ждал, да?
– Да ты… у меня… да я тебя… – вот настолько, что даже мысли в предложения не вязались! Ну, как у дауна…
– Надо же, все слова от радости подрастеряли, – с беззлобным ехидством заметил Бефор, обретаясь под потолком, на всякий случай, в зоне моей недосягаемости.
– Господин Сариэль, кто эта смертная девка? – с лютым возмущением взвилась Машка, топнув ногой. – Вы ее знаете, что ли?
Ой, только попробуй вякнуть, что не знаешь…
Пока Сариэль раздумывал над своим судьбо-определяющим ответом, я раздумывала над тем, как он изменился. Не то что бы я из того рода дам была, которые малейшее изменение в сердце своего возлюбленного по «странному блеску» в глазах и «таинственным огонькам» там же определяют. Да и какой мне этот дурак теперь возлюбленный…
Но изменился он, однако, до неузнаваемости. И нерешительность, и наивную простоту – это все сдуло словно ветром, только я не очень определилась еще, хорошо это или не особенно.
– Н-ну допустим, знаю, – ангел смущенно почесал подбородок, напомнив мне на одну секунду всего лишь прежнего Сариэля. – Бефор, спустись-ка на разговор.
Он та-а-аким голосом это сказал, что даже моя спина сию же секунду озверевших мурашек познала, а Бефора только чудом – ну чудом, правда, – не сдуло ветром из-под потолка куда-нибудь в место подальше и побезопасней.
Он сделал большие и безвинные глаза, закономерно-ангельские, и медленно опустился на блестящий, свежевымытый пол. И мне тут вдруг интересно стало, это Сариэль сам так драить выучился или ему теперь Маха все делает. Ну тогда не завидую и искренне недоумеваю, как же так он, окаянный, не ослепнуть еще умудрился, задница у нее – не приведи господи!
– Ты зачем ее приволок, дурень? – Сариэль несчастного своего товарища тут же за грудки схватил и, низко склонившись, грозно-грозно так поинтересовался, что я даже как-то растерялась.
А Бефор вот…
– Так это… ситуацию разрулить, – он только плечами пожал. – И вообще, ты изменяешь ей направо и налево. Совсем страх потерял? Думаешь, раз ты архангел, значит, и по девкам гулять можно? А как не было у тебя мозгов, так и нет, вот хоть ты тресни, – а Бефор не очень-то испугался, видимо.
И безумно спокойно, глядя другу в глаза прямо, все и высказал. И правильно сделал. Я как раз собиралась, только слов подходящих найти не могла.
– И ты мне предпочел вот эту… эту вот… гирлянду новогоднюю? Ну и вкусы у тебя, знаешь ли, можно только посочувствовать, – выдала я, сдобрив это все знатной порцией яда, ничего не могла с собой поделать. – Я, вообще-то, зашла только узнать, совсем ли ты ошалел, чтобы города уничтожать.
– Леська… А ты знаешь, что это опасно: тебе… здесь? – он в секунду – я и глазом моргнуть не успела, оказался рядом и наклонился, уставившись в глаза. От крыльев по-прежнему пахло гарью. – Какие города?
Мда… Бефор, когда про мозги ему сказал, до невозможности прав был. Но вот это его «Леська»… Оно так беспощадно по сердцу ударило… Я нахмурилась и губы, как назло, задрожали так…
– И вообще, Машка – помощница моя, а не то, что ты подумала!
– Ах вот как ты заговорил! – у нее вообще от возмущения аж крылья задрожали.
Тут из коридора послышалось такой громкости шаги, будто это мамонт шел, не меньше.
– Ну вот, доигрались, – Сариэль демонстративно приложил ко лбу руку, и именно в такой позе его застал еще один вошедший чувак, огромный такой. С бровью. Одной. Но большой.
– Время ритуала, – он обвел всех присутствующих грозным взглядом и остановился на мне. – А это еще что такое?
Я пожала плечами и не придумала ничего умнее чем вызывающе сложить руки на груди и заявить преспокойным голосом:
– Ни с места! Ритуал отменяется.
========== Часть 26 ==========
Комментарий к
И я вернулась к этому, когда уже совсем не рассчитывала возвращаться.
Сразу говорю, что меня накрыло полностью и основательно так.
И еще я выяснила, что дежурство – это прекрасное время, чтоб писать упоротые главы.
И короче, возрадуйтесь те, кто донимал меня по поводу этого фика все это время, ибо я здорово воздам вам по желаниям вашим. (Кстати, чтоб вспомнить, о чем речь, лично мне пришлось пролистать пять последних глав).
Таки поехали.
На этом моменте бровь новоявленного амбала приняла форму затейливой закорючки, и сразу же после этого действа воцарилась прямо-таки звенящая тишина, которая нарушена была самым прямо-таки неожиданным образом.
– О, посланница господа на небе и на земле всюду несет его волю нам, недостойным! Падем же ниц перед ее ослепительным величием и благородством! – истерически взвыл Бефор, у которого, видимо, от безысходности крышу-то подснесло, и первый же, увлекая за собой явно не вникающую в его махинации Маху, «пал». «Ниц».
То есть практически раком встал перед моим величием и благородством.
Сариэль немного помялся в раздумьях, раскачиваясь от нерешительности с пятки на носок, а потом тоже стремительно хлопнулся в позу раком, не убирая серьезного вида. Но даже не смотря на это, он все равно на секунду напомнил мне прежнего ангела-раздолбая в мятой клетчатой рубашке.
Чувак с бровью, все еще походившей, на так ненавистную мне синусоиду, озадаченно икнул и довершил всю картину своим актом преклонения пред моим величием и всеми его прилагающимися.
Я, твердо пытаясь перебороть рвущийся наружу истеричный смех, не совсем соответствующей моей, в сущности, плачевной ситуации, порывалась сообразить что-нибудь умное, но прекрасная помощница и просто новогодняя гирлянда была полна мрачной решимости обломать минуту моей славы своим черным языком.
– Вообще-то, она не… – зашипела Маха, силясь вывернуться из-под руки ангела, чтобы пролить бодрящий свет истины на данный курьез.
Но только ей этого не дали, потому что в свете истины никакого треша нет.
– О, дозвольте мне полобызать ваше святейшее существо, великолепная!– с жаром воскликнул Бефор и повис на моих коленях, аж булькая от энтузиазма. – Чмаф! Чмаф!