- Куда?! – взревел он, схватив его за ворот куртки. От неожиданно возникшей задержки тот заскользил ногами по мокрой палубе и откатился к палубному ограждению.
- Я не хочу умирать! – зарыдал он вдруг, затрясся под взглядом Кровеля.
Капитан презрительно плюнул в его сторону, и в ту же секунду услышал крик позади себя. Обернувшись, увидел, как молодой мужчина пытается удержаться одной рукой за обломок трубы, а другой держит двоих маленьких детей, чьи пальцы уже были готовы отцепиться от его руки, а сами они скатиться в готовую поглотить их морскую пучину. Капитан бросился на помощь, схватив одного из малышей. Но одной рукой, а второй ему самому приходилось держаться за ограждение, чтобы не скатиться вниз, удержать обоих малышей он не мог. Сердце разрывалось от осознания, что второй ребенок сейчас сорвется в воду, как вдруг чья-то рука уже в полете поймала готового скатится малыша и потянула вверх. Кровель краем глаза заметил крепкого темноволосого мужчину лет сорока. Он в свою очередь подтянул к себе первого ребенка. Но в ту же секунду, как они со вторым мужчиной подняли детей, пальцы мужчины, что удерживал их до этого, вдруг сорвались с трубы, и он покатился вниз.
- Папа!!!!! - закричал один из малышей, круглыми от ужаса глазами наблюдая, как голова отца скрывается в волнах.
Второй мужчина прижал к себе ребенка, не давая ему смотреть на происходящее. Палубу в очередной раз тряхнуло, Кровель с неожиданным помощником переглянулись и, подхватив детей, понесли их к шлюпке. Передав их уже практически в опустившуюся на море лодку, они отошли от перил, переводя дыхание.
- Алекс Кровель, капитан, - протянул он руку мужчине.
- Кристиан Рокье, - тот пожал его руку в ответ.
Кровель краем глаза посмотрел на него. Судя по виду, тот был пассажиром, как минимум, первого класса, но все его действия и вообще его поведение указывало на то, что он знает, как себя вести в критических ситуациях.
В этот момент лайнер накренило так, что половина палубы разом скрылась под водой. Кристиан схватился за ограждение, протянул руку капитану, помогая ему поустойчивее встать на ноги. Он заметил, с какой болью тот обернулся, наблюдая, как лайнер скрывается под водой. Казалось, они уже не слышали ни криков и плача людей, ни грохота ломающихся конструкций, ни шума волн. Словно существуя в каком-то вакууме, доживали, как им казалось, свои последние минуты. Капитан остается верен своему кораблю до конца. Все то время, что корабль держался на поверхности воды, мужчины из числа экипажа и пассажиров пытались спасти максимально возможное число женщин и детей.
- Надо прыгать, пока нас не засосало в воронку. - Кристиан повернулся к капитану в тот момент, когда над поверхностью воды оставались лишь трубы да часть верхней палубы.
- Капитан остается со своим судном до конца, - тихо прошептал тот.
- Мы еще можем попробовать выловить людей из воды и передать в лодки, прежде чем положиться на судьбу и попробовать уже самим доплыть до берега.
Кровель повернулся к пассажиру. С первой частью его слов он тут же согласился, в то время как вторую счет полным безумием. Двадцать километров под силу только марафонцу и то готовившемуся к заплыву, берегшему силы. А они были вымотаны уже до предела и в таком состоянии больше пяти километров им не одолеть. Но по пассажиру было видно, что сдаваться и молча ждать смерти он не привык. И Кровель не мог ударить в грязь лицом перед ним. Он молча кивнул.
Когда верхняя палуба полностью скрылась под водой, и от громадины-лайнера остались лишь три верхние части труб, среди тех, кто до конца использовал все шансы и прыгнул в воду, были двое, почти одновременно, словно пловцы синхронного плаванья, скрывшиеся под черной гладью воды. Едва вынырнув, Кровель увидел рядом голову пассажира, махнул ему рукой в сторону.
- Надо скорее отплыть как можно дальше, - крикнул он ему, - пока корабль полностью не погрузился в воду, чтобы не быть затянутыми образовавшейся воронкой!
Кристиан кивнул в ответ и что было сил погреб в указанную капитаном сторону. По пути им удалось выловить из воды уже почти утонувших девушку лет двадцати и молодого парня лет шестнадцати. Передав их на проплывавшую мимо лодку, они отказались от предложения залезть и самим, потому что видели – лодка и так наполнена до предела и рискует тогда пойти на дно уже со всеми ними. Отплыв на безопасное состояние, они замерли в воде, наблюдая, как трубы «Коста Эсмеральды» исчезают под водой. В воцарившейся темноте были лишь слышны крики затягиваемых в воронку людей, треск натыкающихся друг на друга конструкций корабля да шум волн.
Кристиан ухватился за пропалывающий мимо большой кусок обшивки корабля и помог капитану забраться на него.
- Вы сделали все, что могли, - Кристиан посмотрел на капитана, тот вздохнул и повернул к нему голову. – Вы не Господь Бог, чтобы спасти всех.
- Может, и так, - капитан снял мокрую насквозь рубашку, даже не пытаясь выжать, кинул ее в воду. – Но сердце капитана болит за каждого, кого он не смог спасти. Что ж… надо попробовать догрести до берега.
- Понять бы… - Кристиан огляделся, в кромешной темноте вообще непонятно было, в какой стороне берег, - куда грести.
- Учитывая, что мы были между Мадагаскаром и континентом, когда налетели на риф, мы с одинаковым успехом можем грести куда захотим. К какому-нибудь берегу да пристанем.
Глухой крик откуда-то сбоку заставил их переглянуться и вздрогнуть. Подгребя в его направлении, они увидели то и дело пропадающую под водой голову. Когда та в очередной раз скрылась в волнах, Кристиан наклонился и выдернул тонущего наверх, капитан помог ему втащить его к ним на их импровизированную лодку.
- Вы? – с удивлением узнал он в спасенном того самого матроса, который пытался пробраться на шлюпку и которого он осадил. – Если нам повезет, и мы доберемся до берега, я отдам вас под трибунал. За трусость.
Матрос лишь сглотнул и посмотрел на капитана, как кролик на удава.
Невесть откуда появившееся сильное течение лишало всякого смысла их попытки грести в каком-либо направлении. А потому, решив положиться на судьбу, они предоставили ей самой право вывести их туда, куда она сочтет нужным.
Когда они открыли глаза, то обнаружили себя посреди бескрайнего простора воды. Ровная синяя гладь моря почти сливалась на горизонте с таким же чистым голубым небом. Тишина, покой… Лишь редкие чайки над волнами.
- Судя по всему, берег недалеко, - показав на кричащих чаек, сказал капитан.
Кристиан зачерпнул воду, ополоснул лицо, руки. Подняв голову, повернулся к капитану:
- Как считаете, имеет смысл грести, или куда само выведет?
Капитан открыл было рот, чтобы ответить, как замер, смотря за спину Кристиана. Тот обернулся в сторону взгляда Кровеля. Третий их пассажир, матрос из команды, до сих пор молча сидевший в углу их «лодки», вдруг поднялся и на дрожащих ногах пополз в сторону, куда смотрел капитан.
- Люди… - прошептал он, и вдруг его всего затрясло. – Люди! Нас спасут!
- Люди… - кивнул капитан, но повернувшийся к нему Кристиан радости на его лице не заметил. Покачав головой, Кровель тихо добавил, - но до спасателей им, как нам до земли.
Кристиан снова посмотрел в сторону, откуда к ним медленно приближалась точка, постепенно становясь среднего размера моторной лодкой. Когда он, наконец, смог разглядеть флаг, развевающийся над ней, то понял, что имел в виду капитан.
Голубой почти полный круг с белой звездой посередине, черным черепом и перекрещенными костями под ней, а по бокам черные устремленные вверх винтовки.
Пираты…
========== Разбойники большой волны. ==========
- Мадам… Мадам…
Джоанна не сразу поняла, что обращаются к ней. Все последние часы она провела в этом импровизированном спасательном центре, который власти Туамасины оперативно организовали прямо в порту. В одном из больших ангаров собрали все имеющиеся стулья и скамейки, тут же развернули свои посты служба Красного Креста и психологической помощи. Последняя требовалась, считай, каждому, кто ступал на берег. Опустошенно опустившись в один из стульев где-то в углу ангара, Джоанна наблюдала, как подобно конвейеру сменяются люди на диванчике у поста психологов. Вот среднего возраста женщина рвется обратно, потому что там на корабле остались ее муж и семнадцатилетний сын, наотрез отказавшийся сесть в шлюпку и оставшийся помогать отцу. Вот молодая девушка, молча качая головой, крутит на пальце обручальное кольцо. Медовый месяц, счастье, разом разбившееся о риф. Он тоже остался там. Вот мальчик, лет шесть, не больше, мать погибла на его глазах, сорвавшись с парапета, а отец бросился ее спасать и пропал. Сколько таких лиц, молодых и старых, промелькнуло перед ее глазами за эти часы? Сколько людей прошло через этот диванчик, таких разных, богатых и бедных, но в эту минуту объединенных одной бедой. У них всех там на «Коста Эсмеральде» остались близкие.
Когда до ее уха донеслась волна, передающая из уст в уста одну и ту же новость: «Эсмеральда затонула», Джоанна вздрогнула. Закрыв глаза, вспомнила последнее, что осталось в памяти. Как Кристиан стоял и смотрел на нее. Она знала, что он не мог поступить по-другому. Согласно правил, как политик, государственный служащий не последнего звена, он мог бы сесть вместе с ней в шлюпку, и никто бы из экипажа и слова ему не сказал. Но согласно его принципов, как человек, он бы никогда так не сделал. Она знала, что он до последнего помогал экипажу. Смотря на вновь прибывающих спасенных людей, она думала о том, что, возможно, вот эту девушку или вот этого мальчика в лодку посадил именно Кристиан. Она держалась все время, но последней каплей стали двое малышей, которые висели на руках медиков и звали папу. Звали так, что сердце разрывалось у всех, кто видел их.
Джоанна помнила лишь, как вся задрожала, как слезы застлали глаза, а в горле встал ком. Не видела, лишь почувствовала, как кто-то сел рядом, игла осторожно вошла в руку, тихие успокаивающие слова и поглаживание плеча. И полудрема… из которой ее сейчас осторожно выводил чей-то голос.
- Мадам…
Она медленно открыла глаза. Рядом с ней сидел молодой парень в форме Красного Креста и держал ее за руку. На коленях у него лежал небольшой планшет и блокнот, уже наполовину исписанный.
- Мадам, вы можете говорить?
Она кивнула и повернулась на стуле, меняя положение. Подоспевший волонтер протянул ей горячий кофе. Взяв в руки бумажный стаканчик, Джоанна подняла голову на паренька.
- Для начала сообщите, пожалуйста, ваше имя, подданство и был ли кто-нибудь с вами на корабле, - он открыл блокнот и, держа в руках ручку, посмотрел на нее.
- Джоанна Рокье, Франция. – Джоанна сделала глоток, кофе был вкусный, но сейчас она не чувствовала ни вкусов, ни запахов, только опустошение, которое зияющей дырой в сердце сводило с ума. – Со мной был муж.
- Как его имя? – паренек включил планшет, что-то запустил на экране.
- Кристиан. Кристиан Рокье.
Джоанна невольно перевела взгляд с точки на стене, которую она изучала все это время, на паренька. Тот что-то набрал на планшете в одном окне, потом в другом, третьем. Наконец, поднял на Джоанну глаза. Она молчала.
- На данный момент ваш муж числится в списках пропавших без вести.
Джоанна лишь покачнулась, прикрыв глаза. Ее руку тут же снова сжали, паренек полез в свою сумку за шприцом, но Джоанна отрицательно покачала головой.
- Мадам, сейчас эти списки постоянно меняются. Лайнер затонул не так далеко от берега, спасательная операция началась еще до рассвета, практически сразу. Уже удалось снять не один десяток людей со спасательных кругов, кусков обшивки корабля. Даже на близлежащих островах находили выживших. К сожалению, я могу вам посоветовать только надеяться и верить, но это не просто слова утешения сейчас. Шансы действительно есть.
- Только мы с вами, - тихо произнесла она, наконец, - прекрасно понимаем, что уже через пару-тройку дней списки пропавших без вести автоматически станут списками погибших. Тех, кого море навсегда забрало себе, лишив родных даже возможности попрощаться с ними…
- Мадам… - паренек не знал, что сказать, прикусив губу, вернулся к исполнению своих обязанностей. - Вас сейчас отвезут в отель, где с вами встретятся представители французского консульства. Первым делом вам необходимо восстановить документы. И так же вам дадут возможность связаться с родными. У меня есть координаты вашего отеля, если будут новости о вашем муже, я лично с вами свяжусь.
Джоанна кивнула и поднялась навстречу подошедшему к ней другому мужчине в форме сотрудника полиции.
Всю дорогу в машине она думала, как… как скажет Саше, Рону, что их отец… Нет… ее сознание, вся ее сущность никак не желала принимать тот факт, что Кристиан погиб.
Показавшийся вдалеке берег вызвал двоякое чувство. С одной стороны, ступить на твердую землю было их мечтой последние часов двенадцать, а с другой… Кристиан и капитан переглянулись. Они оба прекрасно понимали, что гостеприимство пиратов будет разительно отличаться от принятого в цивилизованном мире.
В лодке их посадили рядом, но за всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Пираты наверняка понимают и говорят по-английски, каждое сказанное слово может быть роковым. А потому они лишь молча переглядывались. Да на матроса Кровель то и дело кидал брезгливые взгляды. Тот трясся, как желе, переводя свой щенячье-умоляющий взгляд с одного пирата на другого. Те же, словно статуи, невозмутимо, не шевелясь сидели на своих местах ровно до того момента, как лодка, зашуршав по дну, остановилась у берега.
Пираты были настолько уверены в себе и в том, что пленники не убегут, что их даже не держали за руки, просто толкнули в том направлении, куда следовало идти. А путь их лежал к небольшой рыбацкой деревушке прямо на берегу моря.
Небольшие домики из бамбука, около которых играла детвора, костер прямо на песке в центре огромного круга посреди деревни, на котором женщины как раз готовили еду, видимо, ждали своих мужчин. По имевшемуся у пиратов снаряжению можно было сделать вывод, что в этот раз они всего лишь отправились на рыбалку.
Их остановили у одного из домиков на краю круга. Вышедший им навстречу главарь, увидев «улов», довольно улыбнулся. Что-то сказав на своем наречье, развернулся и ушел обратно к себе. Снова толчок в спину, что-то наподобие грота, вырытого в огромной песчаной скале. Спрессовавшийся от времени песчаник по прочности не уступал камню, с легкостью удерживая мощную дверь, что тут же закрылась за их спинами. Из освещения у них было небольшое окошко в этой самой двери, пропускавшее свет ровно настолько, чтобы можно было передвигаться по гроту без риска налететь на стены.
Возле одной из них капитан и расположился, присев на землю. Кристиан подошел к нему и сел рядом. Матрос чуть ли не рухнул прямо у двери, обхватив руками свои дрожащие коленки.
- Дом, милый дом… - усмехнулся Кристиан, облокотившись затылком о стену.
- Боюсь, - капитан повернул к нему голову, - что этот грот действительно может стать нашим домом на много недель.
Кристиан кивнул. По работе он сталкивался и прекрасно знал, кто такие сомалийские пираты. Современные «разбойники большой волны», как они сами себя называли, недалеко ушли от своих далеких собратьев. Времена изменились, но суть их промысла осталась прежней. Похищения, захват судов целыми экипажами, вымогательства, шантаж. Только цена выросла. Когда-то начавшись с единичных нападений отдельных группировок, постепенно это превратилось в национальный бизнес Сомали. Пиратством занимались целыми деревнями, в группировки входили как простые исполнители из числа обычных рыбаков, так и более высокая каста, состоящая из бывших военных, составлявших группы захвата, и экспертов, не хуже их, европейцев, умеющих работать с современным оборудованием. И во главе каждой такой группировки стоял главарь.
- Никто не знает, - продолжал капитан, - сколько нам придется здесь провести. И на гостеприимство рассчитывать не приходится. Пираты, конечно, следят за пленниками, чтобы те не умирали от голода, жажды и болезней, пока они не получат запрошенный выкуп.
- В лучшем случае, - Кристиан повернулся к Кровелю, - мы проведем здесь несколько недель, а то и месяцев, - матрос при этих его словах вздрогнул и вжался в коленки еще больше, - а в худшем…
- Я вижу, вы знаете, о чем говорите, - капитан с интересом смотрел на пассажира.
Кристиан кивнул и продолжил:
- По долгу службы, так сказать. Думаю, мы с вами оба прекрасно знаем, что в последнее время пираты оборзели и теперь им мало получить выкуп, они стремятся сделать это как можно быстрее.
- А потому не гнушаются никаких способов давления на родных с целью ускорить получение выкупа. – Кровель понял, что имеет в виду Кристиан, признаться, сам уже думал об этом. Одного взгляда на главаря пиратов ему было достаточно, чтобы понять – тот именно из числа таких оборзевших, не гнушающихся ничем ради денег. – Пытки, издевательства стали обычным делом, оставив от изначальной сути сомалийского пиратства лишь название.