Джоанна вдруг резко поднялась с кресла и подошла к окну.
- Круз поклялся, что выяснит, что произошло с братом. Ему удалось найти родных людей, которые ушли в секту, и собрав по крупицам их рассказы, он смог понять, что до дня жертвоприношения секта, а точнее Анако, заставляют жертву пройти четыре испытания. Четыре стихии – воздух, земля, вода и огонь. Якобы посланец дьявола, который выбран для жертвоприношения, должен предстать перед Отцом очищенным от грехов, обновленным и готовым принять его милость.
- Четыре испытания… и само жертвоприношение… – бормоча, раскачивался в стуле Леон. – Пять дней…
- Жертвоприношение 31 августа. Кристиана похитили вчера, 27 августа. – Оливье прикидывал, высчитывал дни. – Все сходится… – снова чертыхнулся он.
- Сегодня у него второе испытание. – Джоанна прислонилась лбом к стеклу. – И мы не знаем, выдержал ли он его, выдержал ли первое. Винсент Кастильё был очень сильным и выносливым, и то… третье испытание водой убило его. До жертвоприношения он не дожил. И по выясненной Крузом информации за все время существования секты всего две или три жертвы дожили до рокового дня. Поэтому… – она повернулась к мужчинам, – мы не можем утверждать, что у нас еще два дня. Потому что… возможно…
- Джо… – Леон вскочил и подошел к ней. – Ты знаешь его, он столько всего прошел, пережил. Он справится! Он сможет! Мы найдем его! И мы должны верить, что успеем, что найдем его живым.
- Только вот мы на том же месте, что и вчера, – Оливье, вдохнув, сжал губы, – на нуле.
- Здесь, – Джоанна вытащила из кармана сложенную вчетверо бумажку, – телефоны людей Круза, которые готовы помочь нам.
- Я немедленно свяжусь с ними. – Леон взял бумажку из рук Джоанны и бросился к компьютеру, схватил лежащий на столе телефон.
- Джоанна… – Оливье поднялся и подошел к ней. – Кристиан не зеленый юнец, школа ДГСЕ это тот еще опыт. Он справится, я знаю.
- Дай-то Бог… – прошептала Джоанна, повернувшись, посмотрела в окно на полную луну. – Прошу тебя… держись…
Песок, везде песок. В глазах, в носу, в ушах. В горле, в легких. Прерывистые, хриплые вдохи, тоже полные песка. Последние движения рук… уже на автомате… уже задержав дыхание…
Кристиан даже не понял, как ему все же это удалось, просто вдруг почувствовал, что руки свободны. Собрав себя в кулак, цепляясь за ускользающее сознание, преодолевая сопротивление песка, нащупал замок. Как он его повернул, Кристиан уже не помнил. Вместе с высыпающимся из колбы песком рухнул на колени. Его перевернули на спину, несколько хриплых вдохов, склонившееся над ним лицо Анако и… темнота.
«Прошу тебя… Держись…»
Ее голос звал, не давал уйти, заставлял бороться, вцепившись в ускользающую жизнь зубами. Сквозь боль, сквозь стон делать вдох за вдохом. Судорожно хватать ртом воздух, биться в судорогах в руках держащих его «балахонов». Несколько секунд он словно наблюдал за собой со стороны, за своим телом, неподвижно лежащим на полу перед Анако.
Подняв голову вверх, увидел вдруг расступившееся перед ним небо.
Чья-то рука протянулась к нему.
Остается только коснуться ее. И уйти. Избавить себя от еще двух испытаний, обрести свободу.
«Прошу тебя… Держись…»
Нет. Он не может. Не может… предать ее веру. Опустив голову, понимая, на что обрекает себя, он наклонился и коснулся рукой своего тела.
Как вздрогнул и начал дышать, не помнил. Первое, что почувствовал, когда пришел в себя, была боль. Дикая, сковавшая все тело боль. Значит, жив… Руки привычно связаны за спиной, знакомые доски под ним. Его чердак, его последний дом. Открыв глаза, какое-то время изучал ползающего по полу жука. Сил не было даже перевернуться на спину. Так и лежал, почти не чувствуя своего тела, пока дальний угол чердака не окрасился первыми лучами восходящего солнца.
Третий день. Неудивительно, что редко кто из жертв доживал до самого жертвоприношения, придуманные Анако испытания выматывали даже самых выносливых. Но он должен… должен дойти до конца. Леон и Джоанна ищут его, он должен их дождаться…
Дверь скрипнула, впустив на чердак дорожку света, которая выхватила витающие в воздухе песчинки пыли, почти как те, что вчера окутывали его со всех сторон. Даже не отреагировал, когда подняли и посадили, прислонив к лавке.
«Балахон» терпеливо ждал, пока Кристиан немного придет в себя, достаточно, чтобы поесть. Аппетита не было от слова «совсем». Но он ел. Через «не хочу», понимая, что от этого зависит, будут ли у него силы пройти сегодняшнее, третье испытание.
Еда немного вернула ему силы, но не настолько, чтобы хоть как-то отреагировать, когда «балахон» вместо того, чтобы, привычно связав руки, бросить его на пол, подтащил его к столбу. Прежде чем прислонить к нему, полностью снял рубашку, повернул так, что все сильнее проникающее сквозь балки потолка солнце вскоре начнет слепить ему прямо в глаза, прожигая обнаженную грудь. Заведя руки, стянул их за столбом. И снова… даже пронзившая тело боль не заставила его хотя бы вздрогнуть. Рефлексы тела, чувствительность падали. Это плохо. Если к вечеру он не сможет хоть немного прийти в себя, третье испытание может стать последним. И даже не из-за сложности, а именно потому, что вымотанное, обессиленное тело будет просто не в состоянии сопротивляться.
«Балахон» обмотал веревками ноги почти у самой земли, колени. Проверив, крепко ли зафиксированы руки, молча вышел. Один раз, только один раз Кристиан смог поднять голову, чтобы посмотреть в потолок. Горячее августовское солнце кому-то там, за этими стенами, дарило последние дни летней радости, а ему обещало жаркий во всех отношениях день.
Голова упала на грудь. Солнце начало уже припекать затылок. А в ушах звенел ее голос. «Прошу тебя… Держись…»
Очередная ночь в полубреде. Странный сон, от которого она проснулась в холодном поту. Словно он стоит и смотрит то на нее, то куда-то вверх. А она боится даже моргнуть, как будто те доли секунды, что она не будет видеть его, заберут его у нее. Проснувшись разбитой, еще и шести не было, Джоанна спустилась вниз. Из кабинета доносился приглушенный голос.
- Да, я получил ваши документы, сейчас просматриваю. Вы ключи доступа к банку данных научного института сами подбирали? – когда она вошла в кабинет, Леон разговаривал по телефону.
Накануне вечером Джоанна договорилась с ним, что пока люди Круза будут скидывать ему имеющуюся у них информацию, он немного поспит. Постелила ему прямо тут на диване.
Короткий взгляд на нетронутую постель. Не спал. Джоанна подошла к столу. Засохшие следы кофе на чашке. Леон поднял на нее глаза. Второй ряд синяков, вторая бессонная ночь.
- Хорошо, жду. Спасибо.
Леон положил трубку, откинувшись на стуле, на мгновение прикрыл глаза.
- Люди твоего бизнесмена обещали скинуть ключ доступа к базе научного института. Так мы сможем вычислить имена тех, кто вместе с Полонье составляет мозг секты. Для создания наркотика ему необходимы ингредиенты. То, что кто-то продает их ему, это факт. Будем знать имена, сможем отследить их передвижения. И, дай Бог, найдем поставщика. Сегодня третий день.
- Третье испытание… – прошептала Джоанна, опускаясь в кресло. Леон открыл глаза и посмотрел на нее.
- Да. Судя по отчету судмедэксперта, концентрация наркотика в крови Кастильё-младшего говорила о том, что попало вещество в организм максимум за пять-шесть часов до смерти. Это означает, что накачали его этой гадостью днем.
- Но мы не можем быть уверены, что Анако каждый раз действует по одной и то же схеме. – Джоанна задумчиво крутила обручальное кольцо. – Где гарантия, что он каждую жертву подвергает одним и тем же испытаниям, в одной и той же последовательности?
- Гарантий нет… – грустно закивал головой Леон. Зазвонивший телефон прервал его размышления. – Да. Да, Оливье! Черт! – Леон вдруг встрепенулся. – Тьфу… тьфу… тьфу… Будь там и держи нас в курсе!
- Что? – Джоанна подалась вперед, едва Леон выключил телефон и поднял на нее глаза.
- Оливье только что вышел от президента. Вчера поздно вечером интересующему нас министру позвонили. И порекомендовали во избежание выброса в прессу некоей информации пойти на сотрудничество. В свете сообщенных Оливье сведений президент распорядился министру пойти на контакт. Сегодня во второй половине дня у министра встреча с людьми из секты. Оливье будет играть роль его охранника. И если нам повезет…
- Не слишком ли рискованно вести сектантов? Если они заподозрят слежку… – Джоанна покачала головой, боясь даже представить, что в таком случае Анако может сделать с Кристианом.
- Оливье профи высшего класса. Если надо, он привидением станет, невидимкой. Он никогда не сделает ничего такого, что может навредить Кристиану.
- Хорошо. – Джоанна поднялась. – Я тогда сварю всем кофе и сделаю Рону завтрак. Отвезу его в школу и снова к Кастильё-старшему.
- Зачем? – уже вернувшись было к компьютеру, Леон снова поднял на нее глаза.
- Он обещал попробовать свести меня с родственниками попавших в секту, с которыми сам общался. Хочу поговорить с ними, может они вспомнят или скажут что-то еще. Просто сидеть и ждать я не смогу.
- Хорошо. Только умоляю тебя…
- Не волнуйся. Я никогда не сделаю ничего такого, что может навредить Кристиану. – Джоанна вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
- В этом-то я не сомневаюсь… – прошептал Леон, возвращаясь с замигавшему на экране оповещению о поступлении нового документа. – Сама бы ни во что не вляпалась…
Оливье бросил короткий взгляд на часы и отлип от стены. Назначенная министру встреча через полчаса. Только что тот позвонил и сообщил, что спускается.
Водитель, скучая, курил возле машины. Его удивление, куда делся постоянный охранник, быстро и невозмутимо рассеяли, объяснив все подкосившим того гриппом.
Министр показался в дверях, короткое пересечение взглядами. Оливье поправил лацкан пиджака, проверяя, включена ли видеокамера, и направился за министром. Открыл ему дверь, пропуская вперед, собрался сесть сам.
- Я, кажется, забыл папку с документами на охране, когда сдавал ключ… – пробормотал министр.
- Сидите в машине, я принесу.
Оливье осмотрелся, все тихо, спокойно. Две минуты туда и обратно. Увидев его, выходящим из дверей министерства, водитель вставил ключ в зажигание.
Листы бумаги, словно первые опадающие листья приближающейся осени, разлетелись по асфальту вместе с обломками машины. Взрывной волной Оливье откинуло обратно к дверям. Гул в ушах перекрывал вой сигнализаций, крики выбежавших из здания охранников. Кто-то склонился над ним. За секунду до того, как он, заметив краем глаза одиноко стоящего на противоположной стороне улицы человека, отключился.
Беспощадное солнце превратило чердак в раскаленную пустыню. Но Кристиану некуда было скрыться от его обезумевших лучей. Весь день пролетел словно в полудреме. Он даже не заметил, что обед в этот день не приносили. Кто-то несколько раз приходил, проверяя его, но сквозь пелену в глазах он даже не мог различить лица того, кто подходил и, приподняв его голову, смотрел на него. Все слова были каким-то посторонним шумом, фоном, подобным шипению масла на раскаленной сковородке.
Кристиан не заметил и первых побагровевших бликов, проникнувших на чердак сквозь щели. Лишь только когда чьи-то пальцы начали освобождать руки и ноги от веревок, он, с трудом открыв глаза, поднял голову. Попытался удержаться на ногах, но все равно рухнул, едва его освободили от пут.
Прохлада пола и небольшой гуляющий по доскам сквозняк слегка отрезвили его закипевший мозг. По крайней мере достаточно, чтобы он смог сам подняться, когда спустя какое-то время дверь снова открылась. И сам идти по знакомому уже пути. Ступеньки, дверь, зал. Третий день шел к концу, третий вечер. Впервые за все это время промелькнула мысль, что он уже не ждет помощи и не надеется на нее. Нет, он не потерял веру в Джо и друзей, знал, что те сейчас землю грызут зубами, ища его. Но люди не всесильны… И не всегда добро побеждает зло. Он столько раз испытывал судьбу, выходя из переделок, что рано или поздно лимит его везения не мог не исчерпаться.
- «Дети солнца» приветствуют тебя…
Ему правда уже все равно? Или перегретый мозг просто не воспринимает слова?
- Сегодня тебя ждет третье испытание. Пока что ты подтверждаешь правильность нашего выбора. И мы надеемся, что и сегодня ты докажешь, что достоин предстать перед Отцом нашим, стать тем избранным, кого он приблизит к себе и примет в свое царство вечной жизни.
Голос Анако не вызывал ничего, кроме безразличия. Кристиан старался не обращать на него внимания, пытаясь настроиться, подготовиться. Правда, сам не знал – к чему.
- Сегодня был жаркий день. Я смотрю, солнце сурово обошлось с тобой. Но я готов подарить тебе облегчение вместе с тем, чего ты был лишен весь сегодняшний день.
Следующий звук заставил все же Кристиана выйти из его анабиозного состояния. Повернув голову, он увидел небольшой фонтан, в котором вдруг зажурчала вода. Вода… Кристиан сглотнул застрявший в горле ком, который, разодрав, словно кактус, упал куда-то вниз. В благодетельство Анако не верил. А значит…
Испытание водой.
Прежде чем он успел что-то предположить, его подвели к стоящему рядом с фонтаном креслу, усадив в него, кожаными ремнями закрепили руки вокруг подлокотников. Откинув назад голову, положили ее в небольшое углубление подголовника. Кристиан и мог, и не мог поднять ее. Казалось бы, ничего не удерживало ее, но сил долго держать голову у него тоже не было, и она сама падала на подголовник. Сердце ускорило свой ход, грудь учащенно поднималась. Подсчет свечек в висящем прямо над его головой светильнике помогал отвлечься в ожидании начала.
- Четыре раза Отца нашего проводили через круг палачей, – послышался рядом голос Анако, – которые раз за разом выливали на его голову ушат воды. Не прерываясь, не давая ему возможности перевести дыхание. Но сила и мощь его внутреннего духа помогла ему задержать дыхание и не дать воде заполнить его.
Кристиан не видел, почувствовал, как кто-то встал за его головой.
- Вода может приносить не только облегчение… Через сколько времени ты будешь мечтать об избавлении от нее так же сильно, как ты весь день мечтал о ней самой?
Кристиан не успел даже сообразить, что может иметь в виду Анако, как стоящий за его головой вдруг положил ему на лицо большой плотный платок. Как он сквозь ткань успел увидеть занесенный над его головой кувшин и закрыть глаза? Первая упавшая на лицо влага, и правда, оказалась живительной. Как последовавшая почти тут же вторая. Но уже совсем скоро Кристиан без лишних пояснений сам понял смысл сегодняшнего испытания. Набухший от воды платок никто не собирался убирать с его лица. И вода, уже не в состоянии впитаться в него, искала другие пути. И в какую бы сторону Кристиан ни пытался отвернуть голову, вода находила их, пытаясь попасть в него через нос, уши. В перерывах между кувшинами Кристиан делал быстрые вдохи, пытаясь успеть до того, как очередная порция воды обрушится на лицо. Но пару раз не успел. И сам не понял, как не захлебнулся. Не было времени даже откашляться, потому что водный «аттракцион» работал непрерывно. Намокшая кожа ремней больно впилась в руки, которые вздрагивали, напрягались, сжимались в кулаки каждый раз, когда следовал новый сброс водопада. Вздувшиеся вены, словно натянутые канаты.
«Прошу тебя… Держись…»
====== Глава 7. ======
- Ну, что? – Джоанна появилась в дверях как раз в тот момент, когда Леон спускался по лестнице.
- Если не считать сильной контузии, – Леон замер на нижней ступеньке, прислонившись к перилам, чтобы не мешать другим, – ничего серьезного. Жан сказал, слух вернется.
Новость о взрыве застала его все в том же кабинете за тем же компьютером. Он тут же позвонил Джоанне, но та уже была в курсе, все новостные каналы только об этом и говорили.
- Либо секта просто убрала министра, возможно, опасаясь утечки информации. – Леон почесал затылок, посмотрел на Джоанну. – Либо…