- Черт… – Кусая губы, покачал головой Сергей. Медленно опускающийся на крышу вертолет говорил о том, что, казалось бы, более чем «бодрящее» начало дежурства совсем скоро покажется легкой прогулкой.
- Тяжелого привезли. – Вздохнул Сережа, Тамара согласно кивнула. Вертолеты ЦЕНТРОСПАС с банальным переломом не доставляют.
- Сергей Валентинович… – В дверях палаты возникла одна из медсестер.
- Видел, иду. – Сережа повернулся к дверям.
Тамара хотела уже было вернуться к кровати мужа, как брошенный в окно взгляд вдруг вынудил ее замереть. Палаты реанимации находились на верхнем этаже, и вертолетная площадка, несмотря на некоторое отдаление, хорошо просматривалась из окон. Тамара не видела, кто лежит на носилках, которые осторожно вытаскивали из вертолета, многочисленные провода да окружившие носилки врачи скрывали от нее пострадавшего, но она очень хорошо видела женщину, что, прижав ко рту сжатые в кулаки руки, неотрывно смотрела на них. Видела и узнала.
- Оля? – ошеломленно произнесла она. Пазл потихоньку складывался в голове, но получающаяся картинка лишь сковывала сердце нехорошим предчувствием. – Присмотрите за ними. – Тронув медсестру за плечо, Тамара выбежала из палаты следом за уже покинувшим ее Сергеем.
- Не волнуйся. – Сережа обернулся на звук ее шагов. Списав все на внезапно заболевшего коллегу, оставившего его вынужденно дежурить одному, он истолковал порыв Тамары как желание помочь ему с тяжелым пациентом. – Я справлюсь, скоро Лера подъедет. А у тебя и так адова смена была.
- Сережа… – Хотела было объяснить Тамара, но они как раз оказались возле дверей лифта в тот момент, когда те отворились, впуская быстро вкатывающих на этаж носилки врачей.
- Вы дежурный врач? – Заслоняя собой носилки, обратился к Сергею огромных размеров мужчина в штатском и накинутом на плечи медицинском халате.
- Да. – Кивнул Сергей.
- А вы? – Мужчина повернулся к Тамаре.
- Второй дежурный врач. Для тяжелых случаев. – Безапелляционно заявила Тамара, и было в ее голосе что-то такое, отчего Сергей не стал возражать, а лишь согласно кивнул.
- Как наш… – Мужчина вдруг вздохнул с такой теплотой в голосе, что никак не сочеталась с его обликом. Пока врачи закатывали носилки внутрь реанимационного блока, мужчина достал из-за пазухи бумагу. – Простите за формальности, но работа такая. Вы должны это подписать.
Брошенный вскользь взгляд уловил хорошо знакомую символику ФСБ. Простой директор компьютерной фирмы? С бумагой о неразглашении? С уголовной ответственностью за все, что будет увидено и услышано? Едва они с Сергеем подмахнули документ, как из распахнувшихся дверей в конце коридора появились еще два человека.
- Тома! – Ольга бросила к ней, добежав, повисла на ее шее, с трудом сдерживая сдавленные рыдания. Кир замер за ее спиной.
- Ты должна собраться. – Все эмоции и вопросы потом. – Ты нужна ему сильная. Это все правда, они чувствуют наше настроение.
Времени на долгие разговоры не было. Еще раз ободряюще сжав Ольгины плечи, Тамара передала ее в руки Кирилла, который тут же отвел ее и усадил на диванчик в углу. Сама же Тамара быстро последовала за Сергеем.
- Переломы двух ребер, ушиб сердца и легкого. – Бросив взгляд в сторону на ходу одевающей халат Тамары, Сергей озвучивал то, что уже успел увидеть и понять. – Множественные травмы внутренних органов, мне не нравится правая почка.
- Его пытали. – Подойдя ближе, Тамара невольно вздрогнула. Одного взгляда на Витю было достаточно, чтобы понять, что с ним произошло. За двадцать лет работы в реанимации она чего только не видела, но подобное… впервые.
- Похоже на то. – Кивнул Сергей. Не замечая ее замершего на лице пострадавшего взгляда, продолжил. – Следы от удара током на шее, судя по характеру повреждений, мощность тока была немаленькая. Раздроблено левое колено. Ожоги ног третьей степени. – Сергей покачал головой, сам вдруг замерев. – Удивительно, как он вообще еще жив.
- Необходимо полное МРТ обследование. – Тамара потянулась за протянутой медсестрой бутылью для капельницы. Закрепив ее, осторожно ввела иглу в еле прощупывающуюся вену на руке Вити. С Валерой смогла собраться, и сейчас должна. Несмотря на гораздо более печальное состояние Пчелкина.
- Я уже распорядился, аппарат готовят. Пока нам надо понять общую картину. – Подсоединяя датчики ЭКГ и постоянного контроля давления, Сергей продолжал осторожно обследовать тело Вити, то и дело хмурясь и качая головой. – Надо запросить банк крови, на девяносто девять процентов потребуется.
- Я уже взяла кровь на анализ, Сергей Валентинович, – обернулась сидящая за столиком медсестра, – через пятнадцать минут у меня будет его группа.
- Третья, резус отрицательный. – Тамара подняла голову на удивленных Сергея и медсестру. – Это друг детства Валеры, Витя Пчелкин. – Объяснила, не тратя драгоценное время.
- Значит, ему подойдет либо его же третья, либо первая. Черт! – Сергей метнулся к телефону, и Тамара прекрасно понимала, почему. Тяжелое предыдущее дежурство почти наполовину опустошило запасы крови первой группы, и чуть ли не все третьей.
- Витюш… держись… – наклонившись к лицу Пчелкина, Тамара поправила спутавшиеся от крови волосы на лбу, приняв от молча протянувшей медсестры мокрое полотенце, начала осторожно вытирать кровь. Она прекрасно понимала, что даже при самом лучшем раскладе кровь привезут не раньше, чем через час-полтора. А пограничное состояние Вити могло ухудшиться в любой момент.
- Кровь везут. – Вернулся к ним Сергей, обеспокоенно посмотрел на график ЭКГ. – Его сердце на пределе. Три кубика атропина! – повернулся к ассистирующей медсестре.
Пока та подсоединяла уже вторую капельницу, Тамара продолжала держать Витину руку. Даже поверхностного осмотра им с Сергеем хватило, чтобы понять всю серьезность его состояния. Сердце Тамары все сильнее и сильнее сковывало ужасом.
- МРТ придется отложить. Готовьте операционную. – Сергей повернулся к ассистирующей медсестре. Едва та выбежала из смотрового блока, как он поднял голову на Тамару. Нервно дергающийся график ЭКГ был категоричен. Впереди их ждал, казалось бы, неравный бой. Но Тома знала, что сделает все возможное и невозможное, потому что не представляла, как скажет сходящей с ума от тревоги подруге, что ее Витя умирает.
Сжимая в руке платок так, что ногти порвали тонкую ткань и впились в ладони, Ольга сидела, не сводя глаз с белых дверей реанимационного отделения. Весь полет врачи старались не смотреть ей в глаза. Да и сама она понимала, что состояние Вити не просто критическое, а за гранью. Но его отчаянно бьющееся из последних сил сердце, не желающее сдаваться, дарило надежду. И Ольга знала, она должна верить, держаться так же, как и он, всей силой своей любви удерживая его в этой жизни. Словно протянув к нему тонкую ниточку, соломинку, она весь полет не выпускала его руку из своей. Да и уже здесь в больнице врачам с трудом удалось отцепить ее сведенные напряжением пальцы от его окоченевших пальцев.
Вздрагивая от то вбегающих, то выбегающих из дверей медсестер, она каждый раз замирала, боясь услышать от них самое страшное. И только то, что рядом с Витей сейчас Томочка, помогало ей верить, что в этой битве еще не все решено. Что бы там ни было потом, они справятся, только живи… Она верила в Тамару и молилась на нее сейчас, зная, что та будет бороться не просто до последнего, а даже когда другие опустят руки, вцепится в костлявые лапы смерти, не желая отдавать ей ее Витю.
Когда двери в конце коридора распахнулись, впуская двух мужчин, Ольга даже не повернула головы.
- Пока не выходили… – Тихо сказал Кир, не дожидаясь вопроса и лишь слегка повернув голову в сторону остановившихся около диванчика Космоса и Белова.
- Олюнь… – Космос присел на корточки, мягко взял в руки Ольгину ладонь, она подняла на него застывшие глаза. – Он справится. Это же Пчела. Он обязательно справится.
Банальные слова, но они так нужны были ей сейчас. Едва различая лицо Космоса сквозь наполнившие глаза слезы, она кивнула, сжав в ответ его руку.
- Спасибо… – В полете врачи ЦЕНТРОСПАС рассказали ей о, как они его точно назвали, подвиге Космоса.
- За что? – Искренне не понял Кос.
- За Витю… за шахту… за…
- Это было самое малое, что я мог сделать. И зачем они остановили меня? – Вспомнив сжавшие горло Каверина пальцы, вздохнул Кос. Поймав удивлённый Ольгин взгляд, пояснил, все равно рано или поздно узнает. – Это все Каверин. Насмешка судьбы…
Шокированная Ольга, от услышанной новости лишившись последней возможности говорить, просто молча закрыла лицо руками.
- Но я уверен, Леонидыч его закроет. – Не допуская иного варианта, произнес Кос. – Сейчас важнее Витя. Можем мы что-нибудь сделать?
- Может, врачей найти? – Белов присел на подлокотник. – Я могу поднять все свои связи и знакомства. – Он уже потянулся за телефоном, но Ольга, не поворачивая головы, решительно остановила его.
- Не стоит. С ним Томочка, а ей я верю, как никакому другому врачу. – Ольга снова перевела взгляд на замершие двери реанимационного блока. – Верю, что она откроет дверь и скажет, что он…
Слова резко застряли в горле, потому что дверь вдруг открылась, и они увидели медленно идущую к ним Тамару.
- Олюнь… – Она остановилась напротив поднявшейся ей навстречу Ольги.
- Нет… – Ольга отчаянно замотала головой. – Нет!
– Оль. Оля! – Тамара с трудом поймала Ольгу, ноги которой вдруг подкосились и, если бы не стоящая рядом Тамара, она бы рухнула прямо на холодный кафельный пол.
- Сюда. – Космос положил поудобнее небольшую диванную подушку, пока Белов, приняв у Тамары полуживую Ольгу, осторожно укладывал ее на диван.
- Оль, – Тамара села рядом, сжав ее руку, – я врать не буду, ситуация не просто критическая. Но мы сделаем все возможное, ты меня знаешь! Сейчас готовят операционную. – Дождавшись, пока немного успокоившаяся Ольга, пока еще придерживаемая Космосом, сядет, Тамара продолжила. – Сколько продлиться операция, что нас может ждать и чем все закончится, тебе сейчас не скажет никто. – Тома сжимала задрожавшие руки Ольги, Белов, Космос и Кир молча стояли рядом. Вообще-то, – продолжила Тамара, подняв на Ольгу глаза, – это запрещено, но я знаю, как это бывает важно и порой решающе. Я могу пустить тебя к нему. Минут на пять, не больше, извини…
- Томочка… – Ольга закивала головой, вцепившись в руки Тамары парализованными страхом пальцами.
- Но ты должна успокоиться и взять себя в руки. Я понимаю, тяжело, но Вите сейчас нужна твоя сила, вера и любовь.
Закрыв глаза, Ольга сделала несколько глубоких вдохов.
- Не волнуйся, я справлюсь. Только дай мне увидеть его…
- Пошли. – Тамара поднялась, помогая встать и Ольге.
Когда они подошли к дверям реанимационного отделения и вошли в небольшой предбанник, то даже видавшие многое Белов и Космос замерли, увидев сквозь толстое огромное стекло увешанного проводами и капельницами Пчелкина, цвет лица которого ничем сейчас не отличался от простыни, на которой он лежал. Ольга вздрогнула, но на вопросительный взгляд Тамары уверенно кивнула и пошла следом за ней. Кир подошел к стеклу и, прислонившись лбом, замер, что-то шепча губами.
- Слушай… – мрачно шмыгнув носом, сказал Космос, не сводя глаз с Пчелкина и замершей около него Ольги, – я тебя никогда ни о чем не просил.
- Что надо сделать? – Так же не поворачивая головы, спросил Белов.
- Отмазать меня от убийства.
- В очередь. – Ответил, почему-то прекрасно поняв, о ком идет речь.
Космос повернул на Белова голову, хотел было что-то сказать, как вдруг…
- Отец!
Большая лампа над дверью реанимационного блока вдруг загорелась красным и заверещала так, что, наверное, была слышна по всему Склифу. Рванув к стеклу, Белов и Космос увидели бегущую по монитору толстую прямую линию, забегавших вокруг Пчелкина врачей, Тамару, пытавшуюся отвести от кровати словно парализованную Ольгу. Какая-то медсестра приняла ее из рук Тамары, та бросилась обратно к кровати. Спокойно, уверенно она отдавала распоряжения, словно не замечая выворачивающего душу наизнанку звука.
Снова и снова опуская на грудь Вити сложенные замком руки, одна за другой повторяла она попытки снова завести его сердце, линия вздрагивала, но упрямо возвращалась в свою обреченную прямоту.
Когда в предбанник стремительно вбежал врач, навстречу ему из дверей реанимационного блока пулей вылетела медсестра:
- Остановка сердца! Обширное внутренне кровотечение! Нужна кровь! Срочно!
- Мне только что звонили, вертолет с кровью будет через десять минут.
Из-за спины медсестры вдруг раздалось прерывистое, словно на последнем издыхании, пищание приборов.
- У нас их нет. – В дверях появилась Тамара. – Мне удалось запустить сердце, но какое-то сильное внутреннее кровотечение убьет его, если он в течение двух минут не получит кровь.
- Третья отрицательная?
Врач и медсестра повернулись на голос Белова. Тот уже передавал в руки остолбеневшего Космоса куртку и часы, подойдя к Тамаре, замер напротив нее.
- Иди за мной. – Коротко сказала она и скрылась за соседней дверью. Не оборачиваясь, Белов поспешил за ней.
Он не видел ни слепящего света операционных ламп, не почувствовал входящую в вену иглу, не сразу даже ощутил неожиданно накатившую тошноту.
- Так бывает в начале, – заметив резко побледневшее его лицо, склонилась над ним Тамара, – должно отпустить. Если будет совсем плохо, скажи.
- Я справлюсь, – тихо ответил Белов, – только вытащите его.
Не сводя глаз с лежащего на расстоянии протянутой руки Пчелкина, он даже смог дотянуться до него и слегка сжать его руку прежде чем Тамара попросила его лежать спокойно и не двигаться.
====== Глава 15. Не смей. ======
— Давление?
— Восемьдесят на пятьдесят. Падает. Тахикардия.
— Сто миллиграмм лидокаина внутривенно. Повторить атропин.
— Пульс падает. Аритмия!
— ИВЛ! Быстро! Где-то хлещет. Черт! Понять бы — где?!
Белов лежал, уже не обращая внимание на ватность тела и постоянно плавающие перед глазами очертания предметов. Впрочем, это его сейчас мало волновало. Все его мысли, эмоции, силы были в данный момент с людьми в голубых халатах, что окружили Пчелкина. Вместе с ними он, вцепившись в него изо всех сил, пытался вырвать его из костлявых лап смерти, уже склонившейся над ним. Сквозь круги перед глазами Белову казалось, что он даже видит занесенную над Пчелой косу.
— Сереж, большое скопление крови в брюшной полости. Потеря стремительная! — Слишком хладнокровно, слишком спокойно посреди всего этого безумия звучал голос Тамары.
— Либо селезёнка, либо почка. Необходимо обеспечить постоянное снабжение органов кровью, пока мы будем выяснять.
Уже прилично потускневший свет операционных ламп стал подобен мерцающей на последнем издыхании лампочке, когда над Беловым склонилось лицо Тамары.
— Как ты?
— Нормально.
Да, соврал, и, конечно, она это поняла. Но спасибо ей, сделала вид, что поверила. Потому что, скажи она, что ему уже хреново, прекратят тут же. Но тогда Пчел умрет. А он, Белов, не может этого допустить. И не из-за Ольги, и даже не из-за гложущего его чувства вины, а потому, что он — его друг.
— Сильное кровотечение сводит на нет все усилия. Пока мы его не обнаружим и не устраним, все остальное бессмысленно. Но для этого необходимо обеспечить постоянную циркуляцию крови. Простыми словами…
— Тома, — прервал ее Белов, накрыв рукою ее лежащую на простыне ладонь, — просто делайте, что надо, просто вытащите его. Все остальное не имеет значения.
Пара секунд на принятие решения.
— Плазму и постоянный контроль давления. — Подняв голову на медсестру, Тамара кивнула в сторону Белова. Почти тут же в другую руку вошла игла.
— Семьдесят на сорок! — Взорвали воздух слова ассистирующей медсестры.
Тамара метнулась назад к операционному столу.
— Фибрилляция предсердий! – Второй врач схватил электроды дефибриллятора в тот момент, когда график на мониторе забился в агонии.