Миллион долларов. Я боюсь к чему-либо здесь прикасаться.
Александра оборачивается, заправляя прядь волос за ухо, и я замечаю пирсинг на губе, который раньше не видела. Может быть, она достаёт его для особых мероприятий, например, как объявление о помолвке, которое обрушивается на её новую сводную сестру. – Я извиняюсь, что была сукой раньше, - сухо говорит она. – О том, что ты не выходишь замуж, я имею в виду.
Я пожимаю плечами. – Похоже, это довольно возмутительно.
- Обычно я разочаровываю своего отца, - отвечает она. – Было приятно не оказаться в центре скандала, на этот раз. Я уверена, это звучит ужасно эгоистично.
Я понимаю, что не хочу быть центром сплетен. – Должно быть, трудно находиться в центре внимания всё время?
Она поднимает голову, когда смотрит на меня. – Знаешь, это будет твоя очередь, - говорит она. – Вся твоя жизнь будет разрушена.
Её слова посылают укол страха сквозь меня. – Ты пришла сюда, говоря всё это, чтобы я почувствовала себя ещё хуже?
Стыд мерцает в её глазах, и она бросает взгляд на пол. – Я не… - начинает она. – Дерьмо. Я имею в виду, извини. Иногда я… я слишком туплю.
Её телефон вибрирует, и она скользит пальцем по экрану, облегчение читается на её лице. – Мне надо идти, - говорит она, не смотря на меня, и выходя из комнаты.
Я смотрю, как дверь закрылась за ней, и меня наполняет чувство страха.
Твоя жизнь будет разрушена.
ГЛАВА 7
Альби
- Это будет неофициальное мероприятие. Это всего лишь ужин с семьёй. Я сам могу одеться, Бен, спасибо, - говорю я, даже не пытаясь скрыть жёсткость в своём голосе. Смущение промелькнуло на лице камердинера, и я почувствовал вину. – Извини. Я вчера не выспался.
Он кивает. – Я могу пригласить доктора Эванстона, если хотите, Ваше Высочество, - говорит он.
- Нет, - быстро отвечаю я. Слишком быстро. – Это ерунда. Всё в порядке, я хочу сказать. – Это совсем не так. Я не спал всю неделю, с тех пор, как вернулся из Штатов.
- Как пожелаете, Ваше Высочество, - отвечает он, отступая к двери.
- Бен? – останавливаю я его. – Удалось ли найти утерянный паспорт Мисс Кенсингтон?
- Пока нет, Ваше Высочество, - говорит он. – Но, будьте уверены, я его найду.
Мысль о том, что Белль Кенсингтон будет бродить по дворцу всё лето, выглядела привлекательной, но, если она действительно хочет вернуться в Штаты, она должна.
Интересно, а будет ли она вообще на ужине. Это обычный ужин, в соответствии с повесткой дня, который, в действительности, означает, что необходимо одеть смокинг, а не полноценный вечерний костюм. Для меня, вечерний костюм означает военную форму с полными регалиями. Этот ужин предназначен для объявления помолвки моим двоюродным сёстрам, тётям и дядям; небольшая семейная встреча перед началом более массовых мероприятий.
Я иду по коридору в сторону одного из обеденных залов, неофициального, а не формального, используемого для больших приёмов.
-Альб, подожди, - зовёт меня Алекс, и прежде, чем я успеваю среагировать, она врезается в меня, размахивая руками, и обнимает за плечо.
- Боже, ты заноза в заднице, - шучу я, когда она опирается на меня. – Что делаешь? Идёшь на ужин?
- Да, - говорит она, надув пузырь из жвачки и громко лопнув его возле моего уха. – В любом случае, зачем ты одеваешь эту херню?
- Потому что я ответственный член общества, - отвечаю я, ухмыляясь. – И уважаемый член королевской семьи.
Алекс брезгливо морщит нос, глядя на меня. – Ты никогда не был ответственным, ты лживый обманщик, - говорит она. – Даже не пытайся меня обмануть – я знаю, что армия не изменила тебя настолько. А, если серьёзно, зачем тебе смокинг? Ты не можешь сделать меня единственным мятежником. На кого ты пытаешься произвести впечатление? Оооо.
Я качаю головой, когда её глаза широко раскрываются. – Я никого не пытаюсь впечатлить, - говорю я.
- Девушка, - говорит она, её голос льётся, как песня. – Да, ты. Ты пытаешься произвести на неё впечатление, потому что она, определённо, секси.
Я пожимаю плечами. – Я не заметил.
- Да, точно, - смеётся она. – Ты заметил. Она твоя новая сводная сестра, если ты ещё этого не понял. А это значит, что тебе нужно держать свой член в штанах.
- Надеюсь, что такие выражения я от тебя больше никогда не услышу, - говорю я. – Возможно, ты захочешь одеть что-нибудь ещё, кроме этих джинсов. Может быть, подумаешь о том, чтобы задобрить нашего отца, играя по правилам, на этот раз. Разве ты не собираешься в Монако?
- И что? – спрашивает она. – У отца Финна есть самолёт.
- Да, но разве ты не используешь наш дом в Монако?
Алекс тяжело вздыхает. – Отлично. Ты прав.
- Что, что? – спрашиваю я. – Прости. Я не расслышал тебя. Не могла бы ты повторить громче, пожалуйста. Ты сказала, что я был прав?
- Знаешь, ты мне больше нравился до того, как отправился на службу в армию, - говорит она. – Раньше бы ты заявился на ужин «под кайфом» или со стриптизёршей под руку. А теперь ты решил поработать на благо человечества, да?
- Это называется отстаивать свои интересы, - говорю я ей в спину, когда она направляется в противоположном направлении. – И я никогда не приводил стриптизёрш во дворец.
Ну, я никогда не приводил стриптизёрш на ужин во дворец.
Я собираюсь повернуть в сторону столовой, но не делаю этого. Вместо этого я направляюсь в противоположном направлении.
К её комнате.
- Да? – спрашивает Белль, её голос приглушен. Когда я открываю дверь, она стоит ко мне спиной, её руки согнуты за спиной, и она пытается застегнуть платье. – В конце концов, мне нужна помощь с молнией.
- Я лучше справляюсь с расстёгиванием платьев, чем с застёгиванием, но я попробую, - произношу я.
Белль поворачивается на звук моего голоса, одна из лямок платья скользит по краю её плеча. Дерьмо, проклятые лямки её платья. Этого достаточно, чтобы мне захотелось полностью разорвать ткань.
- Боже мой, что ты здесь делаешь? – визжит она, прижимая руки к верхней части платья и сжимая его на груди. – Я думала, что ты – женщина, которая должна помочь мне одеться. Она просто вышла.
- Повернись, - говорю я, пересекая комнату по направлению к ней. Я знаю, что это плохая идея. Я не должен быть с ней здесь, а при виде её оголённого плеча я стал твёрдым, как скала. Я клянусь всем святым, что мой член реагирует так, как будто никогда не видел женского плеча.
- Я не буду, - отвечает она. – Тебе нужно уйти. Я уверена, что ты не должен здесь находиться. Разве нет какого-нибудь правила во дворце против такого рода мыс…
Она замолкает, когда я подхожу к ней, и слышу, как она глубоко вздыхает, в тишине комнате этот звук выходит резким. Её грудь поднимается под её ладонями, и я думаю о том, чтобы убрать своими руками её руки, заставляя платье упасть на пол в виде лужицы около её ног.
Я мог бы сделать это. Это было бы очень легко.
И то, как она сейчас смотрит на меня – её глаза большие, а зрачки расширены – заставляет меня думать о том, что она бы позволила мне сделать именно это.
- Такого рода, что? – спрашиваю я, мой голос мягок. Она смотрит на меня, её губы слегка приоткрыты и на них сияет блеск. При всей простоте, почему-то это самая соблазнительная вещь, которую я когда-либо видел. – Правил против принца, приветствующего свою новую сво…
- Не произноси этого, - шепчет она. – Я ударю тебя.
Я смотрю на её руки. – Пожалуйста, сделай это, – говорю я. – Но используй обе руки. Я хотел бы увидеть это платье на полу.
Белль краснеет. – Тебе нужно уйти.
- Или что, дорогуша? – спрашиваю я. – Ты боишься остаться со мной наедине в комнате? Расслабься. Я безвреден.
Она смеётся. – Сказала кошка мышке.
- Разве нет истории про кошку и мышку? Где они друзья?
Она прищуривается, глядя на меня. – Скорее всего, это - как лиса в курятнике. Я читала про тебя.
- Ммм, - пробормотал я, не зная, стоит ли раздражаться или радоваться, что она читает о моих подвигах – бульварная сенсация, без сомнения. Быстро, прежде чем она сможет возмутиться, я хватаю её за талию и разворачиваю так, чтобы её спина была повёрнута ко мне. Её платье распахнуто, обнажая её кремовую кожу спины.
Чёрт, она даже не надела лифчик. Интересно, что ещё она не надела под это чёрное маленькое платье. От этой мысли, кровь приливает к моему члену, который делает из моих штанов палатку.
Блядь. Эта девушка собирается раскрыть меня.
- И? – спрашиваю я, прочищая горло, чтобы скрыть своё возбуждение, которое, должно быть, очевидно, в моей интонации. Я хватаюсь за молнию у основания платья, моя рука слегка опирается на её спину, на вершине изгиба её задницы. Она не двигается. Она не делает шаг от меня и не протестует против того, что я слишком долго там задержался.
Может быть, она не осознаёт, что я думаю о том, чтобы ладонью пройтись по её заднице и бёдрам, поднимая юбку.
- Что ты узнала обо мне из всех своих исследований? – спрашиваю я.
- Ты плейбой, - отвечает она.
- Скучно, - шепчу я, потянув за молнию, в то время, как другой рукой, расположенной на верхней части платья, направляю молнию верх, верх, верх по спине. – Ты уже знала это.
Мои пальцы задевают её спину, и она заметно вздрагивает от моего прикосновения, её голова наклоняется в сторону. Я тяну молнию дальше, мои губы приближаются к её уху.
Я слегка дую на её шею, рассеивая несколько волосков, которые выбились из её причёски. Она извивается от ощущений. – Какие грязные секреты ты узнала из своих исследований?
- У тебя есть грязные секреты? – тихо спрашивает она.
- Ты скажи мне, дорогуша, - я легко скольжу пальцем по её шее. – Я мог бы. Вообще-то, у меня есть один с тобой. К сожалению, не настолько грязный, как мне бы хотелось.
- Ты должен прекратить… делать… это, - говорит она, когда я провожу своим пальцем до начала линии роста её волос. Я в двух секундах от того, чтобы вытащить декоративную булавку из её волос - эта серебряная деталь с антикварной отделкой по краям, которая должна быть какой-то реликвией из дворца, которую ей сказали одеть – чтобы позволить её волосам спадать волнами. Я настолько близок к тому, чтобы полностью её разгадать.
- Что я должен прекратить делать, дорогуша? – шепчу я, наблюдая за тем, как она волнуется, когда мое дыхание распространяется по её коже. – Я должен прекратить делать тебя мокрой?
- Ты не делаешь меня м… - её голос затихает. Она не произносит этого слова.
- Я знаю, что ты не можешь перестать думать обо мне, - говорю я. – Ты думала обо мне прошлой ночью?
- Боже, нет, - произносит она, её голос колеблющийся. Затем, более твёрдо. – Нет. Нет. Конечно, нет.
Она лжёт. И мы оба это знаем.
Стук в дверь пугает нас обоих, и она отскакивает, смотря на меня в ужасе. – Дерьмо, - шепчет она. Затем громче. – Я просто… одеваюсь. Кто это?
Но тайные проходы сделаны именно для таких случаев, не так ли? Я нажимаю на электронную панель в стене, рядом с камином, и подмигиваю ей, прежде чем уйти.
ГЛАВА 8
Белль
Я такая мокрая.
Он спросил меня, не делает ли он меня мокрой, и я соврала. Если бы он добрался до моего местечка между ног минуту назад, то он бы знал, что я лгала сквозь зубы. Каждая часть моего тела находилась на грани, как будто меня зарядили статическим электричеством или чем-то ещё.
Никто и никогда не доводил меня до такого состояния, просто шепча в ухо. Он едва коснулся меня, а я практически растаяла.
Я опоздаю на ужин, а это то, что не одобряется во дворце. Я не уверена в дворцовом этикете, но это, наверное, является прямо-таки реальным преступлением.
Как выйти замуж за своего будущего сводного брата в Вегасе.
Я убеждаю себя, что буду через минутку. Я говорю себе, что не могу пойти на ужин в таком виде. Я не могу сидеть за одним столом с Альби в моём нынешнем состоянии.
Вот что я говорю себе, когда закрываю на замок дверь в спальню.
Вот что я говорю себе, оправдывая тот факт, что опаздываю на обед с королём и скоро-буду-королевой проклятой страны, ради всего святого.
Я не такая девушка, которая позволяет своему либидо взять верх над собой. Мой бывший жених никогда не заставлял меня так чувствовать – ни разу.
Никто и никогда не заставлял меня так чувствовать.
Проведя пальцами вверх по бокам своих бёдер, я натянула ткань чёрного платья – очень правильное, очень подходящее, очень сдержанное чёрное платье, выбранное стилистом, которого наняла моя мама, чтобы заполнить этот шкаф в комнате – вокруг своей талии.
Я смотрю на секретную панель на стене, где исчез Альби. На мгновение, я почти захотела, чтобы он вновь появился.
Но я выбрасываю мысли о нём из своей головы. Мне не нужно думать об Альби, с его самодовольной ухмылкой, которая, я могу себе представить, доводит женщин до такого безумного состояния.
Пульсация между ног бесконечная, неумолимо требующая, отказывается быть проигнорированной, и я говорю себе, что это не имеет никакого отношения к мыслям об Альби. И это, конечно же, не имеет никакого отношения к тому, что он только что сделал. Это не имеет никакого отношения к его дыханию на моей шее, его кончиков пальцев, скользящих по моей коже.
Моя юбка собралась вокруг талии, я скольжу пальцами между бёдер, находя свой клитор, и нажимаю кончиками пальцев на него, вздыхая громче, чем хотелось бы, находя облегчение, которое сразу наполняет моё тело.
Я опускаюсь на кровать, лежу здесь, в этой комнате, касаясь себя, в то время, как моя новая-супер-классная семья находится в другом конце дворца, в столовой.
В том числе Альби.
Восхитительно-сексуальный Альби.
Темноволосый, голубоглазый Альби, который поимел в своём ложе почти каждую модель и актрису западного полушария.
Альби, воплощение полноценного, высокомерного человека, которому всё дозволено.
Он – всё, что я должна находить омерзительным.
Кроме того, прямо сейчас, когда мои кончики пальцев скользят по клитору, двигаясь по кругу, пока возбуждение не проходит через всё моё тело, он тот, кого я представляю.
Я представляю его губы возле моего уха, его теплое дыхание напротив моей шеи, как он спрашивает меня, мокрая ли я для него. Мурашки появляются на моей коже, холодок опускается по позвоночнику, когда я думаю о нём.
Мои глаза закрыты, пальцы кружатся над моим клитором – снова и снова, пока моё сердце бешено колотится в груди, пока вдохи становятся настолько короткими, что я практически задыхаюсь – я думаю о нём. Я представляю, что он опустил голову между моих бёдер, моё платье собралось вокруг талии, его язык пробует меня.
Я думаю о его горячем языке у себя между ног, который щёлкает по клитору, пока я не могу ничего сделать, кроме, как назвать его имя.
Я представляю, как мои пальцы проходят по его волосам, мои ноги оборачиваются вокруг его плеч.
Я почти чувствую, как он скользит пальцами внутри меня, трахает меня ими, пока я не выдыхаю его имя.
Я так далеко зашла, приблизившись к краю, только с мыслью о его рте между моих ног, что я едва могу удержаться от крика, когда кончаю.
С именем Альби на губах.
***
- Я так рада, что ты решила присоединиться к нам, Изабелла. – Моя мать поднимает бокал вина к своим губам. Её холодный тон передаёт полную противоположность её словам, и взгляд, которым она на меня смотрит, такой же ледяной, как и голос.
Она злится, что я опоздала на ужин.
Боюсь, что причина, по которой я опоздала, написана на моём лице, и что моя вина очевидна. Даже, когда я сажусь на своё место за столом, меня не покидают мысли об Альби, как я представляла его – голым, пульсирующим, неотразимым – в своей голове.
От этого факта меня бросает в жар, и я знаю, что краснею.