Я посмотрела на Альби, и сразу же пожалела об этом. Очевидно, он считает моё нынешнее состояние забавным.
- Да, - говорит Альби. – Я боялся, что ты заблудилась, и нам придётся отправить за тобой поисковую и спасательную группы.
- Я должна была кое-что закончить, - произношу я, пытаясь сохранить свой голос сдержанным, спокойным. Беспечным.
Я могла бы потерпеть неудачу в беспечности всей ситуации.
- Ну, надеюсь, ты знаешь, что я всегда готов помочь с любыми потребностями, - говорит Альби, многозначительно глядя на меня. Возбуждение накатывает на меня, как волна, и я неуверенно ёрзаю на своём месте, положив одну свою ногу на другую.
- Я уверена, - фыркает Александра, закатывая глаза. Она перекидывает прядь волос через плечо и смотрит на меня через стол. И подмигивает.
Я, наверное, умерла бы со стыда прямо сейчас, если бы моя мать не прервала нас, чтобы представить меня другим гостям за столом. Она быстро проговорила имена и положения бабушки, двух тёток, дядей и трёх кузин. Я киваю, изображая интерес в общественной любезности, но в основном, просто отвлекая себя от непрекращающейся пульсации между ног.
- О, Альби, ты всегда такой джентльмен, - бабушка Альби сияет, обожание написано на её лице. Она благородных кровей, с головы до ног, одета в кремовый костюм с единственной нитью жемчуга, седые волосы стянуты в свободный пучок.
Её слова приносят очередную порцию фырканья от Александры, и мне интересно, она что-то подозревает или она просто несносна.
- Да, ты очень внимательный, Альберт, - говорит моя мать, прежде чем положить свою руку на руку короля. Король Леопольд смотрит на неё и улыбается, очевидно, что он влюблён в неё.
- Изабелла, мне сказали, что ты провела последние несколько лет, занимаясь благотворительными работами. – Одна из тётушек, Виктория, так-или-иначе, прерывает.
- О, я обожаю заниматься благотворительностью, - говорит кузина-блондинка. Кузины-тройняшки, две блондинки и одна брюнетка с соответствующими именами: Лили, Роуз и Вайолет. – Я просто обожаю все эти званые обеды и сборы денежных средств. Однажды в Париже мы… О, каково было твоё дело?
- Моё дело? – спрашиваю я, глядя на неё непонимающе.
- Твоя благотворительность, - говорит Лили, глядя на меня. – Твоё дело. Продовольствие, обувь для бедных детей – всё, что угодно.
- Я вообще-то не занималась организацией вечеринок и сбором средств, - произношу я, начиная объяснять, чем занималась последние два года.
- О, - сказала Роуз, нахмурившись. – Какого рода сбором средств ты занималась?
Моя мать перебивает. – Изабелла хочет сказать, что работала с некоммерческой группой.
- Работала? – спрашивает темноволосая тройняшка, Вайолет. Она морщится и смотрит на меня так, как будто я другого вида. – Работать, как на работе?
- Я работала, да, - отвечаю я. Весь этот разговор начинает казаться нереальным. – На самом деле, в Африке.
- Изабелла, - говорит моя мать, её голос неестественно резкий. – Ты должна рассказать нам об этом позже, возможно, в любое время, за исключением того, когда мы празднуем.
- Мне хотелось бы когда-нибудь услышать об Африке, Изабелла, - говорит король с теплотой в голосе. – Есть организация помощи от Протровии, с которой ты могла бы сотрудничать. Из того, что рассказала мне твоя мама, я думаю, что они могут быть в том же регионе, где была и ты.
- Ты была в Африке? – мать короля фыркает. – Разве это не опасно?
- Вообще-то я… - начинаю я, пока моя мать не перебивает.
- Его Королевское Высочество сказал мне, что вы собираетесь провести осенний семестр в Париже, - говорит моя мать, направляя своё внимание на Лили.
Лили закатывает глаза. – Я предполагаю, - говорит она. – Семестр за границей и всё такое. Я должна расширить свой кругозор. Это не похоже на то, что я не была в Париже миллион раз.
Тройняшкам скучно всё в их жизни – скучно на этом ужине, скучно с компанией, скучно с их богатством. Они типичные дети светских родителей, я таких встречала, когда училась в средней школе на Манхеттене.
- Я еду в Нью-Йорк, - прерывает Вайолет, наклоняясь вперёд. – Возвращаюсь в школу дизайна.
- Я не знаю, что ты собираешься делать с дизайном одежды, - говорит мать короля. – В моё время женщины учились определённым вещам. Такие, как степень в искусстве и…
- В ваше время, я полагаю, что вы имеете в виду 1800 год? – фыркает Вайолет в салфетку.
- Не валяй дурака, - ругается бабушка Альби. – Нью-Йорк – это место не для таких, как ты.
- Ой, я не знаю, леди Маргарет, - говорит моя мать, холодным тоном. – Этого было достаточно для будущей королевы, поэтому, я уверена, американское образование Вайолет будет более, чем достаточным.
Король откашливается. – Я слышал, что ты тоже очень хорошо училась в школе, Роуз.
- Благодарю вас, ваше Королевское Высочество, - фыркает Роуз, глядя на сестру.
- Я не одобряю всего этого, - говорит леди Маргарет. – Убегаешь в Нью-Йорк. Что может быть ещё хуже? Благотворительная работа в Африке? На самом деле, крутиться с…этими людьми.
Раздражение проходит через меня, поскольку никто ничего не говорит, за столом стоит тишина. Когда я открываю рот, говоря со злобой, которая удивляет даже меня. – Под этими людьми, я предполагаю, вы имеете в виду, детей, не имеющих надлежащей медицинской помощи или чистой питьевой воды?
- Изабелла, - произносит моя мать с проницательным взглядом. – Возможно, мы оставим этот разговор на другой раз, поскольку сейчас неподходящее время.
Король Леопольд прочищает горло. – Мама, я уверен, ты оценила тот факт, что Изабелла работала с медицинской некоммерческой организацией, - говорит он. – Я помню, как ты путешествовала по Европе, чтобы посетить госпитали во время войны.
- Да, в Первую Мировую войну, - усмехается Роуз, а её сестра прикрывает рот, когда хихикает.
- Прикрой свой рот, - огрызается леди Маргарет. – Я старая, но не глухая. И это была Вторая Великая война, к вашему сведению.
- Это, определённо, более интересно, чем те разговоры, которые у нас происходят обычно за ужином, - прерывает Александра, отправляя еду на вилке к себе в рот, и поднимает брови.
- Серьёзно, - говорит Лили, морща нос, глядя на сестру. – Если я должна услышать хоть что-то ещё об одном американском дизайнере…
- Ты такой сноб, - говорит Вайолет. – Когда ты не имеешь никакого понятия о дизайне.
- О, почему бы тебе не просветить меня, с твоим портфолио для работы и…
- Надеюсь, ты осваиваешься, Изабелла? – когда король прерывает, обе кузины прекращают ссориться и немедленно замолкают, выглядя как дети, которых отругали.
- Да, король Леопольд, - отвечаю я. – Хотя я боюсь, что не смогу остаться так долго, как хотелось бы.
- О, - говорит король, и выражение разочарования, которое проходит по его лицу, настолько неподдельно, что на мгновение я чувствую себя плохо, даже просто рассматривая вопрос об отъезде. – Мы с твоей мамой надеялись, что ты останешься на всё лето. Я знаю, что хотел бы поближе с тобой познакомиться. Как и Александра с Альбертом.
- Да, - отвечает Альби. – Лично мне понравилась бы возможность поприветствовать тебя в семье.
Я не могу поверить в его наглость, и я явно стараюсь игнорировать его, сосредоточившись на своей матери и короле.
- Да, хорошо, - говорит София. – Нам нужно будет в другой раз подробно обсудить особенности её летних планов. Я уверена, что Изабелла намерена остаться надолго.
- Я подумаю над этим, - отвечаю я, раздражённая своей матерью, что та говорила за меня.
- Изабелла сказала, что потеряла свой паспорт, - говорит Альби. – Я попросил Бена узнать, у служебного персонала, смогут ли они найти его.
- О? – спрашивает моя мать невинно. – Ну, как же это ужасно. Мы должны убедиться, что это поправимо. И в тоже время, я уверена, мы будем рады показать тебе, почему нам так нравится Протровия. Может быть, Александра и Альберт покажут тебе дворец и территорию замка.
- Я знаю, что буду рад показать ей всё, - произносит Альби, поднося к губам бокал с янтарной жидкостью.
Краешки его губ приподнимаются, его выражение – обещание того, что он хочет мне показать.
ГЛАВА 9
Альби
Белль, извинившись, ушла с ужина пораньше, сославшись на головную боль и на смену часовых поясов, безусловно, эта милая маленькая задница солгала, пытаясь избежать личного осмотра дворца в сопровождении вашего покорного слуги.
Я отдаю должное тому, кто это заслужил – она просидела практически девяносто минут между моими кузина и моей бабушкой Маргарет, которая мысленно застряла где-то в начале века.
Мой телефон вибрирует в кармане, и я провожу пальцем по экрану, чтобы прочитать сообщение.
Ты не можешь и дальше меня избегать, Альби. Я дала тебе достаточно времени, чтобы наиграться после того, как ты вернулся. Позвони мне.
Я собираюсь машинально ответить Эрике в сообщении, чтобы она шла нахер, как и в другие два раза. Эрика – бывшая девушка, друг семьи и напоминание о том, что несколько лет назад, в течение пары месяцев, я был настолько глуп, чтобы убедиться на самом деле, что состоять в отношениях - это полная херня. Единственная причина, по которой Эрика была со мной – из-за моего положения в обществе, из-за близости к трону.
Вместо этого, я нажимаю кнопку «Удалить» и блокирую её номер.
Мне нужно трахнуться, но не с Эрикой.
Но и не с Белль тоже, нет, если я знаю, что будет лучше для меня.
Конечно, когда я делал то, что будет лучше для меня?
Я посреди написания SMS для друга, который всегда готов к вечеринкам и «охоте» на женщин, когда она стучит в дверь.
Я знаю, что это её стук. Они робкие и неуверенные, не такие как у Бена-камердинера или моей сестры Алекс, которая уже на полпути кричит: «Альби, ты, грязная свинья, открывай!», прежде, чем она даже закончит стучать.
Нет, определённо, это Белль.
Вот почему я не потрудился надеть рубашку.
Я открываю дверь и наслаждаюсь тем, как её глаза сосредоточены на моей груди. И я стараюсь скрыть свою улыбку, когда она безуспешно пытается смотреть в какое-нибудь другое место.
- Чем я могу помочь? – спрашиваю я.
- Я… хм… вернусь попозже, - отвечает она. – Ты, очевидно, в процессе переодевания.
- Я бы пригласил тебя зайти, сейчас, - прошептал я, заговорщически, наклонившись вперёд.
- Я остановилась, потому что хотела тебе сказать, что мне это не интересно, - говорит она, заправляя прядь волос за ухо.
- О? – спрашиваю, прислонившись к косяку двери. – Что именно тебе не интересно, дорогуша?
- Осмотр дворца, - отвечает она. – В случае, если у тебя появятся какие-нибудь мысли.
- О, у меня много мыслей.
- Не такие мысли, - шепчет она, её тихий тон делает слова запретными.
- Не будь теперь застенчивой, - говорю я, мой голос низкий. – Мы оба знаем, почему ты опоздала на ужин.
- Я не понимаю, о чём ты говоришь, - сказала она, сквозь зубы. Но её глаза широко раскрыты, и она сделала быстрый, короткий вздох. Мысль о том, что она касалась себя между ног и достигла кульминации, будучи мокрой из-за меня, достаточно, чтобы мой чёртов член взорвался.
- Значит, ты не опоздала, потому что была занята мыслями о моём члене внутри себя? – спрашиваю я.
Она смеётся, но это вынужденно. – Возможно, это единственное о чём могут думать другие женщины, находящиеся около тебя, но не я, - говорит она. – В любом случае, я пришла сюда, чтобы спросить, как добраться до посольства, чтобы получить новый паспорт.
- Уверена, что это единственная причина, по которой ты пришла сюда? – спрашиваю я. То, как она смотрит на меня, как её глаза скользят по моей груди, заставляет задаться вопросом, почему, чёрт возьми, она притворяется, что я её не привлекаю, когда мы оба знаем, что это неправда.
- Это единственная причина, - отвечает она. – Я совершенно уверена.
- Мои глаза находятся здесь, дорогуша, - поддразниваю я.
- Я даже не смотрю куда-то ещё, - протестует она, и её лицо заливается краской. – И ты должен… надеть рубашку или что-нибудь ещё. Почему ты в таком виде открываешь свою дверь?
- Хорошо, если бы я знал, что это пришла ты, то открыл бы дверь без штанов, - говорю я ей.
- Это было бы довольно неловко для тебя, - произносит она. – Здесь довольно прохладно, с кондиционером, знаешь ли.
- Не волнуйся, дорогуша, - говорю я. – У королевского скипетра нет проблем со сжатием.
Её глаза широко раскрываются, и она качает головой. – Ты что серьёзно относишься к своему члену, как к королевскому скипетру?
Я не удосужился скрыть свою ухмылку. Маленькая Мисс Благодетель делает вид, что обижена, но она действительно хочет меня. – Ты хочешь прикоснуться к королевскому жезлу? – спрашиваю я. – Отполируешь королевскую драгоценность?
Она брезгливо морщит лицо в отвращении. – Тьфу. Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя чувство юмора, как у двенадцатилетнего?
- Обычно, меня обвиняют в эмоциональной зрелости двенадцатилетнего мальчика. Поэтому я восприму это, как комплимент.
- Можно, - говорит она. – И для записи, я пришла сюда по делу. А не говорить о твоём маленьком Принце Альберте.
- О, нет ничего маленького, дорогуша, - отвечаю я, протягивая руку к кнопке на моих штанах. – Вот. Посмотри.
Она поднимает руку. – О, Боже мой. Серьёзно? Тебе не хватает женского внимания? – спрашивает она. – Мы находимся посреди дверного проёма, на случай, если ты забыл.
- Тебе нужно отыскать своё чувство юмора, - говорю я. – Думаю, что ты, возможно, забыла его где-то в Вегасе.
Её лицо краснеет. – У меня есть чувство юмора, - произносит она. – Просто это не… твой вид юмора.
- Шутки о моём члене не в твоём стиле? – спрашиваю я. – Ну, я рад, что ты серьёзно относишься к моему члену.
Белль закатывает глаза. – Ты не в моём вкусе.
- Ну, у меня есть для тебя новости, дорогуша, - говорю я. – Такие девушки, как ты, тоже не в моём вкусе. – И это, безусловно, правда. Независимо от того, насколько горяча эта цыпочка, скованные женщины не в моём вкусе.
- Тогда почему ты продолжаешь приставать ко мне? – шипит она.
- Я просто развлекаюсь. Вот и всё. Если бы я приставал, ты бы знала об этом. Поверь мне.
- Да? – спрашивает она, скрестив руки на своей груди. Это движение имеет эффект сжатия груди, и её декольте оказывается прямо в поле моего зрения так, что я не могу отвести свой взгляд. Я не могу решить, делает она это по наивности или хочет вывести меня из себя. В прямом смысле.
- Как я уже сказал, ты будешь умолять меня приставать к тебе.
Белль закатывает глаза. – Я не буду этого делать, - говорит она. – Просто потому, что мы один раз поцеловались, не означает, что между нами произойдёт что-то ещё.
- Независимо от того, что ты говоришь, чтобы спокойно спать по ночам, Белль, - отвечаю я. – Но мы оба знаем, что ты думаешь о моих губах на твоих.
Она пожимает плечами. – Ничего особенного, – произносит она. – У меня были поцелуи и получше.
- Я не об этих губах говорил, - говорю я, глядя вниз.
Её глаза снова широко раскрываются. – Мы не делали ничего подобного, - возражает она.
- Мы этого не делали, - произношу я. – Это не значит, что ты не думала об этом. И мы оба знаем, ты лжёшь, говоря о том, что у тебя были поцелуи получше. Я посмотрел на твоего бывшего жениха. Я видел его фотографии. Он не смог бы зажечь тебя.
- Ты понятия не имеешь, какие у меня были поцелуи, - возражает она. – Или о моей личной жизни. По крайней мере, моя достаточно скрыта, так что мне не нужно беспокоиться о каких-то там пожарах.
- Это твоя неуклюжая попытка намекнуть, что у меня есть какой-нибудь вид ВЗ (прим. пер.: венерическое заболевание), дорогуша? – спрашиваю я.
- Я же говорила тебе, что просто искала информацию о тебе, - говорит она. – У тебя есть вращающаяся дверь в спальне. Это то, что говорится в журналах.