— Сражение под Прохоровкой — напомнил Гена. — Самая грандиозная танковая Баталия.
— До него еще минимум семь дней, и мы явно не там. Вопрос — где мы? Нужно раздобыть карту, выяснить число, и все это время скрываться — хоть патрули тут пока и не шарят, но мы явно, на захваченной немцами территории. Основная масса их бронетанковых войск, похоже, пронеслась дальше, и поперла вперед. Вторая волна, еще не подошла, нашу оборону смяли, поэтому мы как бы на агонизирующей зоне — ее все еще потухло, не все умерли, и что-то может продолжать взрываться.
— Что тогда делаем? Может залезть в какой-нибудь сравнительно целый танк и бабахнуть по фашистам? — Спросил Геннадий.
— У-у. Так и до завтра не протянем — ответил Артем — поступим по-другому. Во-первых, замаскируем «ласточку» — подрывать ее, или ездить на ней никак невозможно. Это первостепенная задача. Во-вторых, нужно раздобыть советское обмундирование и обувь. В-третьих, нам понадобиться провиант. Но это все поэтапно. А пока — один в дозоре, двое окапывают «ласточку». Остается Борис — он уже накопался, пусть передохнет. Держи, вот бинокль прихватил. Наблюдай.
И оставив механика-водителя одного, Артем с Геннадием, прихватив часть трофеев с собой, направились к «ласточке». Работы как говориться — был непочатый край. Первая ходка, к месту Переноса, ввергла в новый шок — их танк оказался не в овраге, а в огромной воронке.
— Ни хрена себе — вырвалось у Генки — это что же за бомба такая сюда угодила?
— Не знаю, может «пятисотка», или что-то побольше и потяжелее. Форма у воронки странная…
Воронка действительно была широкой и глубокой, а края ее гладкими, слегка оплавленными. И с крутыми склонами. Странный такой котлованчик.
— Вон, оказывается, в чем дело — протянул Геннадий — мы провалились в огромную воронку, за годы заросшую, а не в буерак. И сейчас, ей не больше дня, и танк почти по центру…
— Да, не выехать. Может оно и к лучшему. Что ж, легче будет маскировать — Заметил Артем. — А пока, складываем все рядом с краем.
Они без разбору свалили все в кучу, оставили при себе только пистолеты, и взялись за лопаты. Была уже вторая половина дня, но было еще светло и жарко, пот потек почти сразу, а тратить воду на ополаскивание, было крайне неразумно. Запомнив для начала только присвоенные себе, имена погибших собратьев, танкисты, стали перебрасываться ими, включая в каждую фразу, во время работы. Работали, словно озверев, свыкаясь с мыслями о своей незавидной участи. Так пока стесывали землю, да окапывали танк, немного и попривыкли. Затем Гена сменил Бориса, и все повторилось.
К половине шестого, в дозор, отправился Артем, а парни начали срубать да ломать, ветки с деревьев, заготавливая маскировку. Он вернулся на место лежки дозорных, устроился поудбней, и принялся рассматривать поле боя, не веря, что оно все еще недвижимо. Словно застыло все, кроме движения воздушных масс. Затем вспомнил передачу, виденную по телевизору, в отпуске, в ней говорилось, что как и у точек пространства, есть свое время, так и у времени, точки пространства. И в этих точках оно словно останавливается, и не важно, сколько календарных лет прошло — там всегда один период. Может и здесь так? Они въехали в подобную зону, и выехать можно только пройдя, через лабиринт событий. Через Курскую Битву, и неважно, на каком ее фасе. Главное вернуться сюда. Может нужно кого-то спасти? Или наоборот убить? Как это выяснить? Им нужно не просто забраться в какой-то уцелевший танк, и начать вести огонь по фашистам. Это безрассудно и бессмысленно. Им нужен бой на советской стороне.
Но в бой просто так не войдешь. Нужен план, и в первой его фазе, нам нужно избавиться от своей формы. — Думал Тема — Значит нужно подобрать трупы наших соотечественников, подходящих нам размеров. Ведь ничто в нашем облике, не должно вызывать подозрения, а учитывая ситуацию, нужно предусмотреть все. А он не стратег…
Тема смотрел на поле сражения, на сгоревшие как факелы легкие танки, ездящие на бензине, и потому легко воспламеняющиеся и взрывающиеся. Его интересовала провизия, и вода — первое, что необходимо для существования. Но в обгорелых и искореженных остовах, их искать бесполезно. Другое дело танки, которые были поражены в стыки между корпусами и башнями. Или потерявшие ход из-за перебитой гусеница, или поврежденных катков. Попадания в двигатель, тут, похоже, место не имели. Но некоторые машины, видимых причин, для того, чтобы экипажи их покинули, не имели, а все же, стояли застывшими.
— Нам нужен пригодный танк — резанула мысль, и Артем стал искать, что-то не сгоревшее.
На вид более-менее целых машин, было немного, это если учитывать и немецкую сторону тоже. Но выбрать из них ту, которую они могут починить сами, было задачей не из легких. Да еще приметить такую издалека. И Артем, плюнул, на эту затею, и решил закончить со свои танком, а потом уже заниматься поиском. Но чуть поведя биноклем, заметил у самой кромки лесополосы, почти целую «тридцатьчетверку», у нее только отсутствовала правая гусеница, и она явно не горела.
— Вот тебя мы и осмотрим, третьим делом. Если конечно ничто не помешает. — Подумал Тема — очень уж положение у тебя, для нас удобное.
Он осторожно сделал вылазку на край поля, и снял с трупов солдат Вермахта, пояса, обогнул край балки, и вернулся к воронке с «ласточкой».
— В Багдаде все спокойно — немного нервно пошутил он, и бросил вниз пару поясов с надетыми на них подсумками и чехлами, а так же саперные лопаток. — В танке ничего подозрительного не нашли? Устройство там какое, или ящик?
— Нет, а что?
— Да как-то же мы перенеслись. Я думал, может в машине что-то есть…. Ладно, нет, так нет. — Он посмотрел на проделанную работу, кучи ветвей у края воронки, и приказал: — На пока все, есть идея — небольшой поход в «сэконд хэнд».
— В смысле?
— В смысле переодеться нужно. Наших, мертвых танкистов мы присмотрели. Благо дело, есть из кого выбирать — пошутил он мрачно. — Хотя лучше в комбинезонах, а таких мертвецов немного…
— Но командир… — Воскликнули оба его товарища.
— Им уже все равно — буркнул Тема — а нам помощь.
— Значит, мы тут, все-таки застряли — протянул Геннадий — ни какой надежды вернуться — заякорились плотно, не вырваться. Безнадега…
— Вот мы и должны из нее вырваться. — Кивнул Артем.
— Может, хоть перекусим? — С надеждой спросил Борис.
— Нет — покачал Тема головой — лучше это сделать после…. Гм, подбора обмундирования.
Оставив все, как есть, друзья-товарищи вернулись к полю боя. Там если и шло какое-то движение, то было это в далеких отсюда траншеях, и перед ними. А так все затихало до утра — немцы застопорились на ужин и ночлег, выжившие красноармейцы, пытались выбраться из мышеловки, в которой оказались. Троица застыла, у подбитой самоходки, выбирая себе цель. На ходу, в мандраже, им нужно было решить — за кого себя выдавать, и куда направиться? Потому что назад, в будущее, их, не спешило перекидывать.
— Видимо фронт покатился дальше недавно — констатировал Тема. — Растянуть и убрать, еще ничего не успели…. Давайте осторожно вперед!
Но теперь это было сложнее, чем в первый раз — все устали до дрожи в коленках, руки с непривычки тоже ослабели. Но, тем не менее, выдержали еще одну разведку, совершая попутно осмотр, и вскоре подыскали себе, и притащили мертвых танкистов, подходящего размера к деревьям.
— Чуть позже, оттащим трупы, к «ласточке», там и прикопаем. А пока поищем еще трофеи — приказал Артем, думая над тем, — какую легенду им придумать, для красноармейцев, когда с ними повстречаются?
Замена формы, еще ни чего не давала, нужно было вразумительное объяснение — что они здесь делают? Но пока им везло, бои тут велись при поддержке артиллерии, и авиации, воронок было много, и было где укрыться, а вместе с бронетехникой, в атаку шли и мотострелки, чьих трупов было немало. Сугубо танковый десант, до Прохоровки, еще не использовался. Потому, вскоре у деревьев образовалась небольшая кучка из фляг, консервных банок, и подсумков.
Пара ходок, и вот все уже у своего, вкапываемого танка.
— Давайте переоденемся, и продолжим — проговорил Артем. — И только затем перекусим.
— Мы, уже сейчас свалимся, изверг — пробурчал Борис — тут и атлеты кони двинут…
— Ночью отдохнем.
И они быстро раздели мертвых танкистов, оставив только в исподнем, сняли с них награды, и, выкопав, за танком яму, зарыли их тела. Снятая с трупов форма, была обгорелой, даже местами простреленной, и это было только на руку. Свою форму, сложили в «ласточку», как и все, что доставали из нее, Достали только ИРПБ их пайки выданные на учения.
— Все, натягиваем брезент, и маскируем. — Проговорил Артем.
— Нам, есть куда спешить? — Поинтересовался Генка.
— Еще как — ответил Тема — если я прав, тут скоро такое начнется, забудешь, где родился. Так что забрасываем ветками, и хорошенько маскируем «ласточку», иначе возникает опасность перелома истории, если она попадет к немцам. А те, в технике шарят — занимались новейшими разработками, да не усели. К тоже на них работает Порше, а ему сам Сталин, до войны, должность авто конструктора СССР предлагал. Но даже если они ничего не успеет — документация останется, и может попасть к Англичанам и Американцам, как в конце войны, со многими архивами произошло. Нельзя, в общем, такое допустить. Предкам нашим тоже нельзя показывать — заинтересуются. Наш танк, возможно связное звено, между прошлым и будущим. Нельзя его светить, но и нам здесь не выждать, придется его оставить ненадолго, а самим, как-то затесаться в ряды Советской Армии, выжить, отвоевывая эти земли, и вернуться сюда. Все давайте заканчивать…
Пока маскировали «ласточку», стали снова межу собой, называть друг друга, так, как в документах, пробовали привыкнуть к новым фамилиям — своей, и товарищей. Фразами перебрасывались, но особо не говорили. Суть да дело, работа снова закипела, а ближе к сумеркам, когда все было сделано, Артем, осмотрел замаскированный в воронке танк, и спросил:
— Ну, вроде ничего получилось? Еще бы бревнами укрепить, да дерн послать…
— И растяжками окружить — добавил Борис.
— Все можно, но нужно пару дней, топоры, и гранаты, а их у нас нет. Так что…
— Пора бы перехватить чего-нибудь — заметил Борька — а то куда мы, без сил…
— Тогда приступаем без рассусоливаний — отозвался Артем. — И напоминаю, нам всегда нужна пайка, без жратвы мыслить ясно не выйдет, и можно натворить глупостей. По крайней мере, пока где-то, не возьмут на довольствие.
Они уселись прямо на траве, вдоволь напились, и откупорили консервы: фарш любительский особый, и кашу рисовую с мясом, стали заправляться отдыхать. Силы нужно было восстанавливать быстро. И все это оприходовали с хлебцами армейскими. Затем в ход пошла, сгущенка, повидло, и чай растворимый с сахаром.
— Надо бы еще пару вылазок до темноты сделать, запастись, чем возможно. — Жуя, проговорил Артем. — Кстати, я там танк нам присмотрел, так сказать способ внедрения. Борис, ты как насчет того, чтобы «тридцатьчетверку» освоить? Она хоть немного, а знакома, остальная же бронетехника, практически нет.
— Ну, если на чем-то отсюда и убираться, так это на этом танке.
— Угу — кивнул Геннадий — в таких хоть бывали.
— Вот и отлично — идемте, я тут одну присмотрел. Правда повозиться придется. Но это уже не сегодня, а на рассвете, если успеем, и сможем справиться. — И они, отметив на найденной карте, местоположение своей «ласточки», прихватив с собой трофеи и припасы, снова направились в дозорную лежку.
Тщательно осматривать подбитые танки, времени не было, да и быть не могло — в любой миг, могли появиться фашисты, или красноармейцы. А пока ни тем, ни другим войскам, было лучше не глаза, не попадаться. Поэтому осматривали все поспешно, но осторожно, готовые в любой момент, скрыться глубже в «зеленке».
— Вон она — указал Артем, чуть дальше, застряла у кромки лесополосы. Давайте осмотрим, пока совсем не стемнело. А в полях ночь спускается быстро.
— Тогда поспешим — поднялся Борис, и они снова пробрались на поле танкового сражения, так и остающегося недвижимым. По крайней мере, здесь у лесополосы.
На всякий случай, хоть поле и не простреливалось, бои не велись, и осветительные ракеты в небе еще не появлялись, прошли по «зеленке», до того места, пока не оказались напротив танка. А потом преодолели открытый участок по-пластунски, и поднялись на ноги только, у «тридцатьчетверки».
— Осматриваем хотя бы бегло — приказал Артем — броню и важные узлы. Движок тоже в приоритет.
— Как проверить то, чего почти не знаешь? — Буркнул Борис.
— Методом тыка… — Ответил Тема. — И трое танкистов из будущего, в меру своих знаний, не теряя времени, стали осматривать танк, лишенный хода.
Танк Т-34-76 имел классическую компоновку с кормовым расположением трансмиссии. Внутри корпус танка делился на четыре отделения: управления, боевое, моторное и трансмиссионное. Отделение управления ходом танка, находилось в носовой части машины. В нем размещались сиденья водителя и стрелка-радиста, органы управления, контрольные приборы, пулемет ДТ в шаровой установке, часть боекомплекта, радиостанция, приборы наблюдения, два баллона со сжатым воздухом для запасного пуска двигателя, запасные части, инструмент и принадлежности.
Через несколько минут, послышалось негромкие реплики:
— Бронеплиты, задний бронещит, без пробоин, значит двигатель вроде в норме.
— Борта и катки тоже. — Отозвался Генка. — Попадание в основном в правую часть. Но боевое отделение в норме.
Артем посмотрел на чуть повернутую башню, и приказа:
— Рывком по люкам. Вперед!
Забрались в танк, принялись осматриваться изнутри.
— Генка, проверь боеукладку, пушку, и поворотный механизм башни — распорядился Артем.
— Есть.
— Борис ты по управлению и мотору пройдись.
— Понял.
Генка уселся на место заряжающего, находящееся справа от пушки. В его нынешние обязанности, видимо входило — заряжать пушку по приказу командира, перезаряжать спаренный с ней пулемет и наблюдать за полем боя. Получалось свое сидение, он мог использовать, только вне боя, а в бою стоять на крышках ящиков боеукладки. При этом при повороте пушки он должен передвигаться за казенником и переступать через стреляные гильзы. Танк Т-34 был вооружен 76-мм танковой пушкой Ф-34, и двумя танковыми пулеметами ДТ. Один из них был спарен с пушкой, другой находился в носовой части танка. Пушка, спаренная с пулеметом, была установлена на цапфах, закрепленных в подшипниках кронштейнов, которые располагались на передней стенке башни, у кромок ее амбразуры.
— Нда, это не с самозарядкой — протянул парень, и принялся осматривать пушку.
По поводу пушки, он мог сказать мало. Мог опознать: казенник; броневой щит; отверстие для прицела пулемета и отверстие для ствола пулемета; гнездо для стопора крепления пушки по-походному; и люльку. А для стрельбы: — прицел; маховички углов прицеливания и боковых поправок; державки телескопа; линейка указателя отката; лобовой упор; наглазник; рычаг спуска; сектор подъемного механизма вместе с ручкой.
После беглого осмотра тремя парами глаз, можно было вынести вердикт — Т-34-76, ремонта требует, но небольшого, можно справиться и самим. При условии, что знать — как это сделать, наличии времени, должной быстроте и везении. Любой шум мог привлечь внимание, и сюда тут же устремятся враги, которые пока, где-то там на захваченных позициях.
Артем пригнувшись, и стараясь, находится на линии подбитых машин, застывших на поле, осторожно обошел танк, и его взгляд наткнулся на отбежавших от своей машины, членов экипажа. Видимо когда танк, утратил ход, вести бой, мешали подбитая бронетехника, они, сделав несколько выстрелов, и покинули свою машину и постарались уничтожить немецкие экипажи, вылезающие из подбитых танков. Но им пришлось принять бой, и с вражеской пехотой, в общем, стрелять было в кого.
Судя по всему, это были механик-водитель, и радист-пулеметчик, которые не могли вести бой из танка, потому как сектор обстрела был перед ними, а неприятель правее. И как следствие, они были расстреляны фашистами из пулеметов. Заряжающий и командир танка, сделав выстрел осколочными, похоже, выбрались последними, так как на линии, возможного огня немецкие танки не появлялись, они прорывались дальше. А стрелять им вслед, мешала подбитая и сгоревшая немецкая и советская техника, а передвинуться, чтобы выглянуть из-за нее, они уже не могли…