– Обычно у людей, которые не желают с ним ладить, возникают неприятности, – предупредил Аристотель.
– Я вам кое-что объясню, – сказал директор.
Он встал из-за стола и сел напротив гостя.
– Ваш хозяин просит слишком много. А мы вложили в ресторан все свои деньги и намерены не только их вернуть, но и хорошо заработать. Мы люди серьезные. Можем за себя постоять. Так что вашему хозяину ничего не обломится.
Дверь распахнулась, и в комнату влетел давешний охранник, а с ним еще один здоровяк. Оба с пистолетами в руках.
– Я его пристрелю! – рявкнул охранник, с которым Аристотель обошелся столь невежливо.
На лице у Аристотеля не дрогнул ни один мускул. Он словно и не обратил внимания на людей с оружием.
Директор остановил своих людей:
– Все в порядке, можете идти. Мы просто беседуем.
Когда охранники исчезли, директор развел руками:
– По-моему я все объяснил. Платить мы не будем.
Аристотель поднялся и подхватил свою сумку. Когда он уже стоял в дверях, директор спросил:
– Вы действительно такой хладнокровный или просто умеете сдерживаться?
– Сдерживаюсь, – ответил Аристотель.
Когда он вернулся в контору своего хозяина, тот как раз приехал. Дорогой автомобиль остановился у самого подъезда. Два телохранителя сразу заняли позиции у задних дверей. Но хозяин не спешил выйти. Он продолжал разговор с человеком, который сидел рядом с ним. Это был его новый компаньон. Увидев Аристотеля, тот спросил:
– И ты ему веришь?
– Его обвинили в том, что пристрелил напарника. Я его, можно сказать, вытащил из тюрьмы… Так что он мне всем обязан. Я ему дал работу, снял квартиру. Исключительно полезный человек, хотя совсем еще молодой. Знаешь, сколько ему? Девятнадцать.
– Выглядит старше, – заметил компаньон. – Далеко пойдет.
Тем временем Аристотель сдал принесенные деньги и вполголоса сказал кассиру:
– Нужно переговорить с хозяином.
– Что-то случилось?
– Да, это касается нового ресторана. Не хотят платить.
Кассир понимающе кивнул:
– Сейчас он зайдет.
Хозяин вошел в комнату и уставился на Аристотеля.
– Я переговорил с новенькими, они отказываются наотрез, – доложил Оазис.
– Надавить пробовал? – поинтересовался хозяин.
– Крепкие ребята. Надо или отступиться, или разбираться с ними всерьез.
– Обсудим, – задумчиво сказал хозяин. – Мне надо навестить кое-кого, не привлекая внимания. Без охраны. Ты меня отвезешь, заодно и поговорим… Через полчаса у заднего входа.
Хозяин за обедом выпил, поэтому в машине разглагольствовал с несвойственной ему откровенностью. Он расположился на переднем сиденье, рядом с Аристотелем.
– Меня одна баба ждет… Моим-то совсем не надо знать, с кем я провожу время. Но ты, Аристотель, другое дело, ты надежный парень. Люблю молчаливых и спокойных.
Хозяин с наслаждением закурил.
– Так что с рестораном делать?
– Эти ребята не испугались, – повторил Оазис. – Так что проще забыть о них.
– Нет, так не пойдет, – недовольно сказал хозяин. – Тогда и другие решат, что меня можно не бояться. Они или заплатят, или исчезнут с моей территории.
– Есть один вариант, – как бы нехотя произнес Аристотель. – Я проверил – они ресторан еще не успели застраховать. Так что если он, например, сгорит ночью, то восстановить бизнес им уже будет не на что.
Несколько секунд хозяин размышлял и потом кивнул:
– Мне нравится. Организуй.
Аристотель покачал головой:
– Пусть этим займется кто-то другой. Я такими делами заниматься не стану.
Хозяин разозлился:
– Чистеньким хочешь остаться? Напарника пристрелил – так рука не отсохла.
Аристотель тихо напомнил:
– Суд меня оправдал.
Хозяин развеселился:
– Так ведь судья не знал про тебя то, что знаю я. А твой сосед рассказал мне, что видел, как ты выходил из квартиры напарника ровно в два часа – как раз когда его убили. И твой сосед работает на меня. В любой момент может дать нужные показания.
Аристотель побледнел, и его лицо приобрело угрожающее выражение. Рука хозяина скользнула под пиджак и вернулась вместе с пистолетом.
– Так что запомни, – как-то весело произнес хозяин, – ты делаешь все, что я приказываю. А не то посажу. На свободу выйдешь к старости. Понял?.. И, кстати, давай без эмоций, по-деловому.
Аристотель резко выжал тормоза, машина пошла юзом. Не ожидавший этого директор сильно ударился головой о стекло. Аристотель выхватил у него из рук пистолет и дважды выстрелил ему в сердце. Открыл правой рукой дверцу и выбросил труп на дорогу.
Лицо у Аристотеля приобрело несколько обиженное выражение.
– За кого вы все меня принимаете? – сказал он вслух. – Что я, не человек и вспылить уже не могу?
Он выжал газ, и машина понеслась по пустынной дороге. Теперь это была его машина, что радовало – автомобили были еще редкостью. И еще он решил, что больше не станет сдерживаться.
Он сознавал, что только что обзавелся первыми опасными врагами. Отнесся к этому легкомысленно. Предположить не мог, как много их наберется в его жизни.
Ужин с шампанским
Женщины – вот ради кого он старался. Добиться успеха, заработать большие деньги, одерживать впечатляющие победы над конкурентами и соперниками – все это лишь ради того, чтобы завоевывать женщин!
В Буэнос-Айресе, купив впервые билет в оперу, он увидел на сцене поразившую его мужское воображение итальянскую примадонну с пышной фигурой. Он атаковал приму со всей страстью, на которую был способен. Напор и настойчивость покорили ее сердце, хотя она была на двенадцать лет его старше. Она помогла ему разбогатеть, и он еще больше уверился в том, что женщины – главное в мире.
Оазис обратил внимание на то, что в Аргентине сигареты набивают кубинским табаком. Аргентинки их не покупали – слишком крепкие. Греческие родственники, знавшие толк в этом бизнесе, прислали ему более мягкие восточные табаки. Когда пришел приятно пахнущий груз, он организовал в Буэнос-Айресе производство новой марки сигарет. Попросил свою любовницу почаще курить их на публике и нахваливать. Бесплатная реклама помогла ему заработать первые большие деньги.
Но это был лишь первый шаг.
Аристотель Оазис вместе со своим партнером Ставросом Ниархосом занялись судовым бизнесом. Скупали по дешевке старые суда, ремонтировали, перепродавали с большой выгодой. Как только заработал миллион, приобрел собственный танкер. Почувствовал: перевозки нефти – золотое дно.
Летом 1940 года Аристотель Оазис оказался в Лондоне. И сразу почувствовал, что приехал не вовремя. За океаном и не сознавали, что в Европе уже разгорелась Вторая мировая война. Объединенные силы французов и англичан были наголову разгромлены германским вермахтом. Франция признала поражение и сдалась на милость победителя. Немецкие войска дошли до Ла-Манша и готовились к высадке в Англии. Казалось, что британцы побеждены и вот- вот капитулируют.
Больше всего они боялись, что немцы, как в Первую мировую, пустят в ход химическое оружие. Лондонцы с ужасом представляли себе, как облако отравляющего газа накроет город, люди ослепнут и задохнутся. Детям раздавали противогазы с изображением Микки-Мауса. Каждого лондонца обязали носить с собой противогаз. Двух дезертиров приговорили к смерти, их уже вывели из зала суда, чтобы привести приговор в исполнение, но тут возмущенный нарушением правил полицейский заметил, что они забыли взять свои противогазы…
Пожалуй, один только премьер-министр Уинстон Черчилль в те дни вселял в страну уверенность и надежду. Он обещал:
– Мы будем сражаться на побережье! Мы будем сражаться на полях и на улицах наших городов! Мы никогда не сдадимся!
Когда он выступал по радио, все так внимательно вглядывались в громкоговорители, будто могли каким-то чудом разглядеть его лицо. На самом деле большей частью они слышали голос актера Нормана Шелли, которому поручали читать по радио речи, которые Черчилль произносил в палате общин.
Слова премьер-министра наполнили англичан уверенностью. Они не переживали по поводу утраты уже капитулировавших перед Гитлером союзников. Им даже нравилось, что теперь они в одиночку противостоят проклятым немцам.
Великобритания построила океанский флот. Но небольшое население не позволяло сформировать мощные сухопутные силы. Англичане не заблуждались относительно соотношения сил. Но тут и проявился британский стоицизм: они предпочитали не говорить и не думать о плохом.
В тот вечер, когда самолеты вермахта кружили над Лондоном, выбирая цели для бомбардировки, в одном из аристократических домов, где собралось большое общество, к ужину подали шампанское.
– Надо же отметить начало настоящей войны, – объяснила хозяйка дома.
Приглашенный к столу Аристотель Оазис оценил вкус шампанского, предложенного гостям. Но хозяйка не вполне была довольна:
– Я не смогла найти все, чем собиралась вас угостить. В лондонских ресторанах сократился ассортимент пирожных и сыров. Война.
Сосед Оазиса, владелец модного заведения, посетовал:
– Посетители заказывают черной икры в двадцать раз меньше, чем раньше. А в дни, когда объявляется воздушная тревога, вообще предпочитают отсиживаться дома.
Один из гостей рассказал, как недавно, заглянув в любимый ресторан, ужинал практически в полном одиночестве:
– Я заказал фуа-гра, филе морского языка и хорошо зажаренного голубя. Сдобрил это бутылкой белого вина и бокалом старого арманьяка. Но во время ужина бомба упала на другой стороне улицы. Все заволокло дымом… Пришлось уйти, не закончив трапезу. К тому же я не смог поймать такси. Так что пошел домой пешком и на все лады клял войну.
Он сожалел о недоеденном, поскольку предчувствовал скорое оскудение ресторанных меню:
– В лондонском зоопарке опустел огромный аквариум – рыбу съели. Панды, слоны и другие крупные животные эвакуированы. А ядовитых змей и пауков умертвили хлороформом – из соображений безопасности.
Главным гостем на ужине был американский посол Джозеф Кеннеди. Аристотель Оазис смотрел на него во все глаза, хотя и не предполагал тогда, как тесно его судьба окажется переплетенной с судьбой клана Кеннеди.
Он уже многое знал о Джозефе Кеннеди. Американец удачно играл на фондовом рынке. Он умел вкладывать деньги. После Первой мировой войны получил важный пост в судостроительной компании. И быстро покончил с забастовкой рабочих, которые требовали прибавки зарплаты. Его усилия оценил молодой заместитель министра военно-морского флота Франклин Делано Рузвельт. Став президентом, он назначил в 1938 году Джозефа Кеннеди послом в Англии.
Кеннеди-старший вошел в историю как страстный сторонник умиротворения нацистской Германии. Он боялся войны.
Весной 1917 года Соединенные Штаты вступили в Первую мировую. Миллион американцев облачился в военную форму и готовился к отправке в Европу, чтобы сражаться с Германией. Джозеф Кеннеди – в отличие от всех своих приятелей по Гарварду – избежал летом семнадцатого обязательной военной переподготовки. Он не хотел участвовать в войне, хотя подлежал призыву в вооруженные силы. Он обратился к призывной комиссии с письмом: просил разрешить ему исполнять работу, важную для страны в военное время. Комиссия отказала. Но его друзья пустили в ход все связи в Вашингтоне, и он не попал в армию, остался дома. Его жена Роуз не желала сознавать, что вышла замуж за человека, которого многие считали трусом.
Двадцать лет спустя американский посол в Англии Джозеф Кеннеди был готов на все, лишь бы избежать новой войны! В сентябре 1938 года Роуз отдыхала на французской Ривьере. 28 сентября ей позвонил муж и велел немедленно возвращаться на родину.
Вождь Третьего рейха Адольф Гитлер требовал передать Германии населенную немцами и входившую в состав Чехословакии Судетскую область. Угрожал в противном случае объявить войну Праге и получить Судеты силой.
Джозеф Кеннеди физически ощущал, как пламя войны приближается к его сыновьям. Он был охвачен животным страхом за свою семью. Он рассматривал политику – обычно это случается с женщинами – как силу, намеренную ворваться в его личную жизнь. Это было то, в чем обычно мужчины обвиняют женщин: эмоции преобладают над разумом. Он смотрел на лица своих сыновей и думал: почему они должны стать солдатами и погибнуть в этой ненужной Америке войне? Какое американцам дело до чехов и их забот?
Когда были подписаны Мюнхенские соглашения и Гитлер без единого выстрела получил все, что желал, Роуз Кеннеди записала в дневнике: «Все испытали облегчение и счастье». Тогда восхищались британским премьер-министром Невиллом Чемберленом, великим человеком, который отдал Судеты нацистской Германии и, как считалось, тем самым спас Европу от войны.
Когда годом позже война в Европе все равно началась и немецкие самолеты бомбили Лондон, американский посол был уверен, что немцы вот-вот высадятся в Англии. Он не считал, что это его война, и не собирался умирать за чужое дело. Но другие американцы, которые находились в Англии, и сами британцы, защищавшие свою родину, называли его трусом…
Во время ужина отставной британский генерал, не отказывавший себе в шампанском, громко заметил:
– Главное, что нас отличает, – это терпение и стоицизм. Возможно, вас удивит мое замечание, но меня восхищают наши проститутки. Во время авианалета, в то время как все бегут в поисках бомбоубежища, они преспокойно вышагивают по лондонским мостовым в ожидании клиента.
Сосед предложил Оазису сигару:
– Здесь вы можете это себе позволить. А на нашей улице одного джентльмена бдительные соседи обвинили в том, что он своей сигарой подает сигналы врагу. Написали в полицию: «Специально попыхивает так, чтобы сигара ярко вспыхивала, и всякий раз направляет сигару прямо в небо».
Сосед слева, совсем молодой человек, поинтересовался у Оазиса:
– Чем вы зарабатываете себе на жизнь, сэр?
Он говорил с заметным акцентом. Оазис в свою очередь спросил:
– Откуда вы?
– Из Советского Союза, – ответил молодой человек и протянул ему визитную карточку. – Я Григорий Игнатенко, дипломат.
– И как вам тут, под непрерывными бомбежками? – сочувственно спросил Оазис.
– Днем стараемся работать нормально. И в общем удается. Вечерами спускаемся в подвал под нашим зданием и, если налет не очень сильный, продолжаем работать там. Если же налет слишком интенсивен, идем в городское убежище. Кто может заснуть – спит. После отбоя воздушной тревоги возвращаемся домой и досыпаем оставшуюся часть ночи, раздевшись, в своих постелях…
Игнатенко улыбнулся:
– Так чем вы занимаетесь?
– У меня есть несколько танкеров, – сказал Оазис. – Перевожу нефть.
Советский дипломат заботливо положил его визитную карточку во внутренний карман пиджака.
– Я слышал, вы направляетесь в Америку. Меня тоже переводят в Вашингтон. Приходите в наше посольство.
Я оставлю вам мой новый номер… Моя страна добывает много нефти. Раз война, значит, растет спрос на нефть. Почему бы нам не сотрудничать?
Накануне войны Аристотель Оазис предусмотрительно вложил все деньги в покупку нефтеналивных судов. Потребление нефти стремительно росло. Но подводные лодки топили суда воюющих держав. Поэтому перед судовладельцами из нейтральных стран открылась возможность хорошо заработать. Только надо было уцелеть самому.
1 июля 1940 года Оазис сел на лайнер, которому предстояло пересечь Атлантику. Он хотел как можно скорее покинуть Европу. Смертельно боялся, что судно будет потоплено немецкой подводной лодкой. Но судьба его хранила. Он благополучно пересек океан.
Написал своей подруге:
«Все мои труды двух десятилетий могут пойти прахом, все жертвы могут оказаться напрасными. У многих в моем положении опустились бы руки, и самоубийство кажется логичным выходом. Десять дней и ночей я спал, не раздеваясь. Ночью я располагался на диване в курительной комнате, чтобы успеть выскочить на палубу первым, если нас торпедируют».
Оказавшись в Вашингтоне, Аристотель Оазис вытащил из бумажника визитную карточку советского дипломата и набрал телефонный номер. В посольстве ответил голос с сильным славянским акцентом. Оазис попросил соединить его с господином Игнатенко.