Центральные широкие улицы были замощены чурками, по краю улиц бежали свежеструганные дощатые тротуары. Вдоль по прямым улицам стояли крепкие деревянные дома с узорчатыми наличниками и красивыми палисадниками. Одной из самых заметных достопримечательностей тех лет был сквер губернатора Крафта с фонтаном у Троицкого собора. Город был православный, жизнь его по утрам и в праздники наполнялась колокольным перезвоном. В начале ХХ века в Якутске насчитывалось 12 церквей, находился здесь и крупнейший на северо-востоке России Спасский монастырь. Якуты любили колокольный звон, сопровождавший их жизнь и в праздники, и в дни печали. Прибывший в 1911 году к месту нового служения епископ Якутский и Вилюйский Мелетий (Заборовский) вспоминал впоследствии: «Меня поразила вера якутов во Христа. Во всех главных моментах своей жизни якут звал священника и просил его молитвы…»
Церковь имела значительное влияние на все сферы жизни, в том числе в образовании и издательской деятельности. Конец XIX века считается началом истории периодической печати Якутии. В 1887 году вышел первый номер «Якутских епархиальных ведомостей» на русском языке, а с 1893 года в этом издании начали публиковаться проповеди и статьи на темы нравственности на якутском языке.
Якутск был экономическим и торговым центром края. В самом центре города шумел Гостиный двор. Развивались транспорт и связь, были построены важные объекты, изменившие городскую культуру: электростанция, телеграф, телефонная станция, открылся музей, был основан отдел Императорского географического общества. В эти годы было построено здание Благородного собрания со сценой и концертным залом. В Клубе приказчиков ставились спектакли на якутском языке.
В разгоряченном призывами к свободе и равенству воздухе носились и идеи создания героических образов. Якутия не стояла в стороне от общих российских тенденций. И вот осенью 1906 году на сцене Якутского клуба перед зрителями спектакля «Манчары» предстал мятущийся дух благородного разбойника Василия Манчары – борца за права бедняков, певца и сказителя, умершего в 1870 году мирным гражданином после многих лет в царской тюрьме. На образе Манчары, созданном писателем Никифоровым-Кюлюмнюром, было воспитано не одно поколение народа саха в XX веке. А первым спектаклем на якутском языке считается поставленный 3 января 1906 года на сцене Якутского клуба олонхо «Бэрт киһи Бэриэт Бэргэн» («Удалой Бэриэт Бэргэн»).
Численность населения Якутска в 1911 году составила 9242 человека. Любопытно сословное деление: по имеющимся данным, в городе насчитывалось дворян – 804, духовенства – 287, почетных граждан – 90, купцов – 49, мещан – 1691, казаков – 893, крестьян – 1490, нерусских народностей – 3541, ссыльных и их семей – 397 человек. Несмотря на то, что в целом по области число грамотных было, по данным переписи 1897 года, всего 7,2 процента от общего числа жителей области, в Якутске этот показатель составлял 46,6 процента.
Несмотря на немногочисленность населения, в Якутске издавались общественно-политические и литературные газеты и журналы на русском и якутском языках. 1 июля 1907 года вышел первый номер газеты «Якутский край – Саха дойдута» на якутском и русском языках, продолжила эту традицию в 1908–1909 годах «Якутская жизнь – Саха олого». Позже, в 1912–1913 годах, выходил на якутском языке журнал «Саха сангата» («Голос якута»). Газеты «Якутская мысль» (1909), «Якутская окраина» (1912–1916), «Якутское хозяйство» (1914), «Ленский край» (1915–1916), «Якутские вопросы» (1916–1917), журналы «Ленские волны» (1913–1916) и «Якутское хозяйство» (1916) издавались на русском языке.
Эти издания по своей направленности имели демократический характер, в них печатались материалы, требующие признать гражданские права инородцев, как именовались в царской России нерусские народы. На этих материалах воспитывалась без преувеличения вся передовая молодежь того времени. Постоянными читателями первых якутских газет и журналов были в числе прочих ученики учебных заведений.
Стремление к знаниям и культуре, просвещению, желание изменить жизнь простого народа овладевали умами поколения Платона Ойунского.
* * *
Ойунский как личность сформировался в период учебы в Якутске. Это было время активных людей, время пробуждения и подъема общественной инициативы. Шло формирование мировоззрения якутской интеллигенции, процесс объединения национальных сил. Это время можно обозначить как период брожения идей, когда шел процесс кристаллизации идейных позиций якутской интеллигенции. При этом интеллигенция не чуралась диалога с властью. Особенно тесные взаимоотношения у нее сложились с губернатором Иваном Ивановичем Крафтом (1861–1914).
В пореформенный период, после обретения в 1852 году областного статуса Якутия за короткое время серьезно изменилась. Именно в эти годы людьми овладевают идеи свободомыслия, самоуправления. Это вылилось в создание первой общественной организации «Союз якутов» в самом начале 1906 года. Ее идеологом и организатором стал уже упомянутый Василий Никифоров-Кюлюмнюр (1866–1928). Именно с этого времени Василий Васильевич приобретает безусловный авторитет среди интеллигенции, населения и руководства области как национальный лидер, сторонник демократических, либеральных идей.
Огромное влияние на формирование идеологии якутской национальной интеллигенции оказали русская культура и литература. Молодой Платон Слепцов далеко не случайно полюбил произведения Льва Толстого: его творчество, а больше всего идеи были популярны в Якутии, как и во всей тогдашней России. В августе 1908 года газета «Якутская жизнь» целиком посвятила свой 54-й номер восьмидесятилетнему юбилею Толстого. Одно из центральных мест в номере занимает подробное изложение толстовской идеи непротивления злу насилием. Здесь же мы читаем любопытную статью о Толстом и литературе, названную «Маленькие заметки».
Неизвестный автор, подписавшийся псевдонимом «Не свой», пишет: «Но будет время, когда Толстой и в якутской массе будет будить те же чувства, вызывать те же горячие симпатии, которые питают к нему все другие культурные народы.
Толстой бессмертен и поэтому он доживет (конечно, не о бренном теле его мы говорим), он непременно доживет до тех пор, когда русская литература спаяется в одно целое с якутской и отцы первой будут отцами второй.
Ведь каждая народность, в которой пробудилась сознательная любовь ко всему родному, к окружающей природе, быту, истории, легендам, несомненно, способна внести что-нибудь свое, новое, оригинальное в общую сокровищницу литературы.
Кто знает, какие мотивы в искусстве создадут будущие якутские художники?
Ведь известно, сколько нового и интересного дали финские, норвежские и венгерские беллетристы. Кто же решится отрицать, что будущие якутские беллетристы, вышедшие из своего народа, не могут открыть совершенно теперь неведомые оттенки чувства, дать яркие, увлекательные картины нравов и быта?
Нет, будет время, когда якуты, дав свое, почерпнут обеими пригоршнями очень многое и из русской литературы.
Тогда «русский» Толстой будет в такой же степени и «якутским» Толстым.
Толстой бессмертен – он доживет до этого».
«Власть тьмы» Толстого перевел на якутский язык Василий Никифоров-Кюлюмнюр. Врач-якут Прокопий Нестерович Сокольников (1865–1917), выпускник Московского государственного университета, в 1898 году знакомится и на протяжении нескольких лет ведет переписку с Львом Николаевичем. Подлинными кумирами для якутской интеллигенции 1910-х годов были, помимо Толстого, Владимир Короленко и Максим Горький. На популярность Короленко, после отъезда не прерывавшего своей связи с Амгой, где он прожил трехлетнюю ссылку, повлиял Николай Афанасьев – один из лучших учеников школы Владимира Галактионовича в Амгинской слободе, ставший автором и редактором первых якутских независимых изданий.
Якутия находилась на культурном и экономическом подъеме, и этот период времени с 1905 по 1917 год ставил перед интеллигенцией новые вопросы, новые вызовы. Якутскую молодежь, самую активную часть населения города, волновали вопросы будущего страны и области. Это касалось в первую очередь вопросов национального выживания и возрождения.
Яркой иллюстрацией этих процессов стал журнал «Саха сангата» (1912–1913), появление которого газета «Сибирская жизнь» охарактеризовала очень позитивно: «Мелькнет яркое, светлое». В статье-рецензии на журнал автор, подписавшийся «И.К-в», дает свою оценку якутскому народу и интеллигенции: «Маленькое якутское племя, занимающее огромную Якутскую область, является наиболее культуроспособным народом тюркского происхождения. Заброшенное на крайний северо-восток, окруженное враждебной суровой природой, якутское племя не зачахло, как другие туземные племена, оно, напротив, развило изумительную энергию, приспособилось к суровым условиям и стало властелином крайнего северо-востока. Проявляя энергию в практической жизни, якутский народ, по-видимому, не отставал и в духовном отношении; народное творчество якутов изумляет своей художественностью, богатством слов и выражений.
В настоящее время некоторые явления жизни этого народа указывают на пробуждение национального самосознания. В свое время в сибирской печати сообщалось об открытии якутами своего национального клуба, едва ли не первого в истории инородческих племен Сибири. Культурная деятельность этого клуба, между прочим, выражалась в выпуске ежемесячных рукописных листков с разнообразным содержанием. К сожалению, за кратковременное свое существование якутский клуб не мог прочно объединить якутскую интеллигенцию. Но сама идея объединения жила в сознании лучшей части якутского общества. Найти связующее звено для такого объединения – такова была задача якутской интеллигенции, а таковым может быть только постоянный периодический орган печати при разбросанности малочисленной интеллигенции. И вот эта мечта основать якутский печатный периодический орган осуществилась выходом в июле пр. года якутского журнала «Саха сангата» («Якутская речь»). Теперь в Томске получен уже № 4 этого журнала.
Создание якутского печатного органа диктуется и новой жизнью области. Открытие пароходных рейсов из Владивостока к устьям рек Колымы и Лены, устройство колесного пути для соединения Якутской области с Амурским краем и, наконец, самое важное, вожделенье правительства на пустолежащие низины и береговые полосы рек в целях использования их для колонизации края и связанные с этим вопросы о земле-устройстве аборигенов области и пр., все это заставляет якутов поневоле стать в оборонительное положение»*.
В таком состоянии Якутская область переживала эпоху между революциями 1905 и 1917 годов. В 1910–1914 годах, когда Платон учился в городском четырехклассном училище, Европа и Россия постепенно приближались к порогу войны, за которым стояла не победа, а обрыв в никуда, революция, крушение многих надежд и иллюзий. Не ощущая этого, далекий от центра страны Якутск жил в своем привычном ритме, а Платон продолжал постигать новые знания.
* * *
Николай Бердяев в 1915 году напишет о знаменитых «ивановских средах» в «Башне» Вячеслава Иванова слова, хорошо характеризующие эстетические искания эпохи: «Сразу же создалась атмосфера, в которой очень легко говорилось. В постановке тем и в характере, который приняло их обсуждение, быть может, не хватало жизненной остроты, и никто не думал, что речь идет о самых жизненных его интересах. Но образовалась утонченная культурная лаборатория, место встречи разных идейных течений, и это был факт, имевший значение в нашей идейной и литературной истории. Многое зарождалось и выявлялось в атмосфере этих собеседований. Мистический анархизм, мистический реализм, символизм, оккультизм, неохристианство – все эти течения обозначались на средах, имели своих представителей. Темы, связанные с этими течениями, всегда ставились на обсуждение. Но ошибочно было бы смотреть на среды, как на религиозно-философские собрания. Это не было местом религиозных исканий. Это была сфера культуры, литературы, но с уклоном к предельному. Мистические и религиозные темы ставились скорее, как темы культурные, литературные, чем жизненные… Повышался уровень нашей эстетической культуры, загоралось сознание огромного значения искусства для русского возрождения… В беседах находили себе место и люди другого духа, позитивисты, любившие поэзию, марксисты со вкусами к литературе».
Вся Россия в те годы была такой культурной лабораторией, и Якутск не отставал. Примерно с тех же лет, с 1905 года, культурная жизнь города становится вполне оригинальной, своеобразной и насыщенной. В провинции, да еще такой удаленной от столиц империи и со своим национальным колоритом, конечно же, многое обстояло иначе и в то же время во многом соответствовало общим тенденциям. Образованная часть населения ориентировалась на центр, на Петроград и Москву, жадно ловила все известия о происходящем там из газет и журналов.
В Якутске создавались организации по типу клубов. В начале ХХ века там работали Общество распространения просвещения в Якутской области и Якутский клуб. Последний был создан для объединения «всех стремящихся к просвещению якутов и создания среди них якутской грамоты и литературы». Устраивались чтения на якутском языке, выпускался рукописный журнал. Была поставлена пьеса «Манчары», о чем упоминалось выше. Также можно вспомнить «Товарищество печатного и издательского дела», созданное в 1908 году с «просветительскими и пропагандистскими целями, для издания газет и дешевых книг для народа».
* * *
Оказавшись в Якутске среди сверстников и ребят помоложе, Платон ярко проявляет лидерские качества. В эти годы он создает свои первые опыты в литературе и публицистике, опубликованные в рукописном журнале «Юность» молодежного кружка.
Вот одно из его первых стихотворений, посвященное «Графу Л.Н. Толстому» с пометкой «Памяти Толстого»:
Стихотворение, подписанное «Жехсорусцов», было написано на русском языке; на смежной странице Платон нарисовал портрет Толстого, подписав: «Мир не без добрых и гениальных. Л.Н. Толстой. В 1909–10 гг. – 1914 г. 19 января. ПЖ». Как известно, некоторые из ранних стихотворений он писал по-русски. Жехсорусцов – один из его первых псевдонимов по названию его родного 3-го Жехсогонского наслега.
Кто же они были, эти молодые люди, выпускавшие вольнодумный журнал? В основном учащиеся средних учебных заведений. Уже в то время Платон приобщился к общественной жизни, участвовал во всех видных ученических кружках и организациях. Молодежь собиралась там не просто спорить, но и заниматься самообразованием. Об этом вспоминал Николай Неустроев, впоследствии ставший известным писателем и признанный наряду с Алексеем Кулаковским-Ексекюляхом и Анемподистом Софроновым-Алампой основоположником якутской художественной литературы.