У неё был необычный акцент, который в соединении с Машиным голосом создавал ощущения разговора с женой, которая дурачится, как случалось. Даже сердце замирало. А ещё этот облик...
- Всё хорошо, - я прижал руки к груди, сам не понимая, зачем так поступаю. - Мне было нетрудно...
- Это ты сейчас вздумал рисоваться? - подала голос Вера. - Когда мы тебя поднимали с пола, ты напоминал мертвеца. А эта, - она кивнула на Муаррат, - выть принялась, прямо, как первый раз.
- Нет, не выла, не надо так говорить, - в голосе девушки проскользнули стальные нотки, а маленькие кулачки сжались. Прямо, как у Маши, когда она пыталась настоять на своём. Вот, тоже странная штука: мягкое-мягкое, а нажмёшь посильнее - неподдающаяся сталь. - Я очень испугалась за Сашу.
- Ты хорошо говоришь по-нашему, - я решил прервать начинающуюся гневную тираду и перевести разговор в мирное русло. Ну и заодно выяснить, насколько гостья хорошо знает русский язык. - Трудно было учить?
- Нет, - она покачала головой и светлые волосы рассыпались по плечам. Кажется, они были гуще, чем у Маши. Или я просто успел забыть? - У меня - талант к чужим языкам, а ваш - не самый трудный. Временами - смешной.
- Обхохочешься, - вставила Вера. - Но в остальном она права, так что можете болтать на любые темы. Переводчик вам не потребуется.
Очевидно, она имела в виду именно себя, потому что ещё раз похлопала Муаррат по плечу, подмигнула мне и вышла, плотно закрыв дверь за собой. Я ощутил, как мой затылок одеревенел. Ситуация весьма напоминала ту, когда меня как-то привели знакомиться с одной "очень хорошей девочкой". Так её называла Вера, весьма обеспокоенная мои разгульным поведением. Я тогда сидел, потел и всё время думал, как бы побыстрее свалить.
Самой смешное, что на обратной дороге я и познакомился с Машей. Наткнулся на неё в тёмном переулке и сбил с ног. Пришлось доказывать, что я - не насильник, не бандит и вообще - очень хороший парень, который поможет подняться и проводит домой.
- Кто такая Маша? - спросила Муаррат и наклонилась вперёд, вглядываясь в моё лицо. - Ты меня так называл. Почему?
Откровенно говоря, я думал (и даже надеялся), что Вера уже описала весь расклад своей гостье. Выходит - нет. Теперь мене самому придётся объяснять, что девушка напоминает мою погибшую жену. Я открыл рот и понял, что не совсем представляю, как это сделать.
- Я был женат, - слова с таким трудом приходили на язык, словно им приходилось добираться с другого конца вселенной. Внезапно пришло в голову, что собеседница, пришедшая из другого мира может не понимать, какие отношения официально связывают у нас мужчину и женщину. - Ну, знаешь, когда двое решают жить постоянно вместе. Они проходят специальную церемонию...
- Я знаю, что такое жениться, - Муаррат быстро облизнула пухлые губки. - У нас это называется "лемитерре", если у простых людей, "заверетте" - у Кровных и "чатель" - у нас.
- У вас? - мы помолчали, глядя друг другу в глаза. Да, взгляд у неё точно отличался от Машиного. Казалось, будто тебя колют двумя острыми шипами.
- У нас, - повторила она и в её голосе внезапно проскользнула гордость. - У Высших, тех, кто обладает властью.
- Властью? - чем больше Муаррат объясняла, тем больше я переставал что-либо понимать. Кровные, Высшие...Кто все эти люди? И люди ли вообще? - Вы типа правительства?
- Нет, - она покачала головой, а на губах появилась снисходительная улыбка. Вот сейчас девушка очень сильно отличалась от Марии, и я почти принял, что разговариваю с незнакомым человеком. - Нам нет нужды править, и никто не управляет нами. Мы делаем, что хотим, а когда нам что-то нужно, просто приказываем Кровным и те исполняют.
- А Кровные- это?..
- Это и есть правительство. Ка у вас, - она наморщила лоб, видимо пытаясь вспомнить нужное слов. - как у вас - дворяне.
- А церковь у вас имеется? - я пытался понять, к какому классу принадлежит гостья Веры. - Ну, религия и люди, которые проводят всякие обряды. Понимаешь, о чём я?
Нет, ну если Муаррат и подобные ей не были рабочими, не были дворянами у власти и могли указывать тем, по всему выходило, что они должны занимать нишу духовенства.
- Я понимаю, - девушка кивнула, - ты имеешь в виду Хранителей Пути. Но при чём тут они? Это - исключительно женщины и все они - нетронутые. Какая тут женитьба?
С этим разобрались. Но всё же остаётся непонятным, что это за люди, которые могут делать всё, что им заблагорассудится, да ещё и указывать правительству? При этом они не имеют никакого отношения к церкви. Ладно, проехали, разберёмся потом. Разговор и так далеко ушёл от изначальной темы.
- Я был женат, - сказал я и Муаррат нахмурилась. Очевидно, быстрая смена темы сбивала её с толку. Ты спросила, кто такая Маша. Так вот - это моя жена. Она погибла. А ты очень её напоминаешь. Просто, одно лицо
- Одно лицо, - задумчиво повторила Муаррат, откидываясь на спинку кресла. Девушка изучающе оглядела меня. Потом нарисовала ладонями в воздухе что-то типа овала. - Луарра и ты - одно лицо. Странно.
Видимо тот самый человек, мужчина, о котором рассказывала Вера.
- Очень хотелось бы сказать, что это - судьба, - тихо сказала я, - которая решила нас свести. Но я не верю в судьбу, не верю в высшие силы, которым требуется убивать близких, чтобы потом совершать эдакие чудеса. Больше всего это напоминает жестокую шутку.
- Я не совсем понимаю, - девушка произнесла несколько слов на своём трескучем языке. - Но судьба, да. Луарра сказал, что я обязательно встречу близкого. Потом.
Я хотел было возразить, что имел в виду совершенно противоположное, но передумал. Не знаю, как у нас пойдёт дальше, но начинать знакомство с дискуссий на тему рока не хотелось. Я слишком долго жил со своей болью и одиночеством, чтобы самостоятельно отвергать появившийся шанс. Судьба? Да хрен с ним, пусть будет судьба.
- Луарра - твой мужчина? Твой муж?
Она покачала головой. Потом закрыла глаза и приложила ладонь ко лбу. Возможно, это был какой-то знак, а может у девушки просто заболела голова, откуда мне знать? Слишком много всего непонятного. Но прежде шеф всегда говорил: главное - терпение. Особенно в непонятных ситуациях. Стараться не наломать дров с самого начала. Стоит немного подождать и всё станет ясно.
Поэтому я молча ждал, пока Муаррат опустит руку и откроет глаза. Правда, когда это произошло, выяснилось, что девушка плачет. Он шмыгнула носом и поднялась.
- Ты - не Луарра, - тихо сказала она. - Луарра умер. Прости, мне нужно побыть одной.
И ушла.
Естественно, передать всё это дракончику я не мог. Просто не знал, как отобразить наш недолгий разговор. Поэтому просто изобразил три фигуры рядом: себя, Муаррат и Кусаку. Дракончик фыркнул и попятился.
В лоб точно молотком шандарахнуло. С некоторым трудом, но я сообразил, что мне передают сразу две картинки. На одной я стою рядом с Кусакой, на другой - с тёмной демоницей. Ясно, предлагает выбирать. Чёрт возьми, но я не хотел выбирать! Поэтому ещё раз изобразил всех нас, троих, вместе.
Дракон вновь попятился, и я получил картинку закрытой двери сарая.
- Чёртова упрямая скотина! - выругался я и в бешенстве хлопнул дверцей. Откуда-то из-за спины глухо гавкнул Привратник. - Хоть ты заткнись!
И стукнув кулаком по стене сарая пошёл в сторону леса.
3.
После очередной попытки привести лодку в движение, я посоветовал Ивану поискать бубен и станцевать что-то национальное. Якут очень сухо заметил, что у них такое не практикуется, после чего достал сигареты и принялся окуривать меня смрадным дымом. Это тоже напоминало часть ритуала. Ну, там, где шаманы пытаются оживить покойника. На это моё замечание Иван ответил, что белый человек глуп, примитивен и полон предрассудков, каковые черпает из своего магического ящика, засирающего голову дерьмом оленя. Тут я спорить не стал, хоть последний раз смотрел телевизор ещё в своей прошлой жизни.
Короче, мы совместными усилиями пытались запустить агрегат пришельцев из параллельного мира. Ту штуку, которая вроде бы должна была возить людей по реке. Пока я лежал в отключке, Иван отбуксировал пирогу с хвостом на эту сторону реки и три раза пытался оживить. Не смог, плюнул, предпочитая сомнительному агрегату привычное плавсредство. Благо сестра, взамен утопленной посудины сподобилась купить взаправдашний катер.
Потратиться пришлось не только на лодку, но и на покупку нового автомобиля, потому как обгоревшие обломки старого восстановлению не подлежали. Впрочем, когда Вера проверила свой счёт, выяснилось, что накопленного хватило бы и на приобретение Майбаха, было бы где на нём лихачить. На вопрос: "Откуда деньги, Зин?" сестра отвечать не стала, но вид у неё был весьма смущённый. Стало быть, я правильно догадывался о некоторых из её исследовательских работ.
Однако, вернёмся к нашим неработающим баранам. Идея привести в действие чудо враждебной техники принадлежала исключительно мне. Когда я попросил Ивана доставить меня в родную хату, сожжённую врагами, якут начал было заводить обшарпанный катерок. И тут я увидел эту распроклятую пирогу и ощутил себя если не Кулибиным, то Эдисоном, точно. Это же глюпый-глюпый туземец не способен справиться с чем-то, сложнее поллитры, а я, представитель титульной нации, могу запускать спутники на орбиту. Сам. Голыми руками.
Ну, не знаю, как там с космической машинерией, а пирога наотрез отказывалась даже подавать признаки жизни. Приходила Вера и называла нас (смотрела на меня) упрямыми баранами. Приходил Степлер и громко протяжно орал. Подозреваю, повторял утверждение сестры, но в грубой нецензурной форме. Приходил Кусака, который таки решился покинуть гостеприимный сарай и проецировал укоризненные мысли. Что-то, связанное с рогатыми животными в курчавой шкурке. Приходил Привратник и с вежливым недоумением рыл лапой землю на берегу реки.
Когда к нам подошли три длинношерстные свиньи и вежливым похрюкиванием начали давать дельные советы, я сдался.
Нет, на первый взгляд всё казалось проще пареной репы: пульт возле удобного кожаного кресла так и просил положить ладонь на мягкую подушечку, а пальцы разместить в специальных подвижных пазах. Стоило коснуться белой выпуклой полусферы, как внутри пироги что-то начинало вибрировать. Видимо, работал мотор.
И на этом - всё. Сколько я не двигал пальцами, сколько не стучал по подушечке, лодка и не думала двигаться с места. Убирал ладонь, и вибрация тут же прекращалась.
- У нас есть хорошая притча, - рассудительно заметил Иван, наблюдая, как я в тысячный раз касаюсь пульта. - Вот Вера хорошо уловила её смысл и передала самую суть.
- Когда? - хмыкнул я.
- Когда назвала нас упрямыми баранами. Поехали, - якут кивнул на катер. - Сам подумай, а если бы кому-то в руки попало что-то, из нашей техники? Ну, кому-то, кто и понятия не имеет, как она устроена.
- Но тут же всё должно быть очень просто. - я выбрался из пироги. Лохматый свин подошёл ко мне и ткнул в ногу розовым пятаком. - Какие-нибудь тяги, движок и топливный бак.
- Ты внутрь лазил? Нет? А я открывал люк и ни хрена не понял. Там какие-то паутинки, мембраны и красная штука, напоминающая желудок.
Я посмотрел на якута, а тот пожал плечами, потом прыгнул на катер и завёл двигатель. Плюнув в сердцах, я забрался на покачивающийся кораблик и посмотрел в сторону станции. С одной стороны главного домика неуклюже топтался Кусака и делал вид, будто его очень интересует сожжённый до корней пень. С другой стороны стояла Муаррат и смотрела прямо на меня.
Знакомство и тот дурацкий разговор произошли вчера и с той поры мы виделись всего один раз. Сегодня утром, когда столкнулись в коридоре. Мне буркнули нечто неразборчивое, но весьма напоминающее приветствие. Я поздоровался в ответ и собирался осведомиться о самочувствии, как бы идиотски это не выглядело. Однако девушка молниеносно шмыгнула в свою комнату и сразу закрылась на замок.
Подозреваю, что видеть именно меня хотели в самую последнюю очередь. Подозреваю, потому что чуть позже слышал, как сестра долго и тихо разговаривала с гостьей, а та даже не пыталась сбегать и хлопать дверями. О чём он разговаривали - не знаю и спрашивать не стал.
Вчера вечером, когда я лежал на кровати и гладил по загривку храпящую Дину, возникло ощущение, будто я падаю в пропасть. Кажется, я провалил экзамен на знакомство. Иначе, к чему была та фраза, что я - не её погибший мужчина? А ещё я понял, что очень хочу видеть Муаррат, говорить с ней, узнавать о её прошлом и рассказывать о своём. Ка обычно, некоторым желаниям суждено оставаться лишь таковыми.
- Поехали, - сказал я. Потом поднял руку и помахал. На ответ я, честно говоря, не надеялся. Однако, Муаррат махнула и мне показалось, будто девушка что-то крикнула.
Катер бодро рассекал воду реки, брызги летели в лицо, а Иван что-то бормотал себе под нос. Что-то непонятное и протяжное. Возможно, пел, а может быть, декламировал теорему Пифагора на якутском.
- Странная девка, - сказал спутник в конце концов, и я вопросительно покосился на него. Вроде бы разговоров мы не вели. Особенно на эту тему, - Хочешь верь, хочешь - нет, но пока ты у нас не поселился, она за тобой следила.
Рука соскользнула с мокрого металлического борта, и я едва не улетел в реку. Не смертельно, понятно, однако же купание в холодной воде в мои планы совсем не входило. Я медленно отёр руку о куртку и лишь после уставился на неожиданного болтуна. Вот так всегда: молчит, молчит, а потом - как выдаст нечто эдакое. Иван казался невозмутимым. Сейчас он как никогда напоминал заправского морского волка, чей дождевик лихо полощется на ветру. Бороды не хватало.
- Ты чего сказал? - уточнил я. Нет, ну могло и послышаться.
- Следила за тобой, говорю, - Иван повернул штурвал и катер ловко миновал кусок чёрного бревна, шедший нам наперерез. - И не только я видел, Вера тоже говорила. Когда ты мимо проезжал или ходил по своему берегу. Обычно пряталась среди деревьев и смотрела. Вера сказала: зрение у девки, как у орла.
- Зачем? - мозг буксовал, пытаясь совместить совершенно противоречивые данные. Не помогало даже воздушно-водяное охлаждение. - И почему тогда...
Я даже не знал, как правильно сформулировать вопрос. Но якут в этом и не нуждался. Мужчина просто кивнул, отчего капюшон дождевика слетел с головы, оставив на поругание ветру торчащие в разные стороны волосы. Катер поутих и повинуясь бравому мореходу начал замедлять движение. Мы приближались к пристани.
- Я же говорю: странная девка. Может петь какие-то свои песни, танцевать, а через минуту глянешь: сидит, слезами заливается. И в разговоре так: только что тихо слушала, что ей говорят и вдруг, ка-ак взорвётся и ну орать. Вера ей однажды в сердцах оплеуху отвесила, так я думал, что они друг дружке волосы на головах повыдирают.
- Не вмешивался? - уточнил я.
- Что я, дурак? - якут усмехнулся и заглушил мотор. Помог мне выбраться на пристань и протянул конец каната. - Когда две бабы дерутся, Годзилла нервно курит в сторонке.
- Много вы тут знаете о Годзиллах, - я внезапно вспомнил, как Маша смотрела на Лену, с которой у меня был роман. Елена перехватила этот взгляд и очень быстро исчезла. Не знаю, стала бы Маша рвать разлучнице волосы, но взор у неё был...
- Годзиллу японцы у нас украли, - спокойно пояснил Иван и протянул мне Бизон. Сам он держал А-91. Прикипел к нему, что ли? - И единоборства тоже.
- Якутские ниндзя, - я покачал головой. - Чудны дела твои... Ты там ничего не курил перед выходом? Грибов не ел?
- Разум белого человека подвержен сомнению, - якут откровенно развлекался. И вообще, настроение у спутника было просто замечательное. Ещё бы, в отличие от меня, спал Иван не один. Верка с утра тоже улыбалась без продыху. - Ты вот лучше объясни, зачем мы вообще идём на пепелище? Ностальгия замучила?
Интересно, скажи я ему, что стараюсь держаться подальше от Муаррат, он бы понял? Завтра я планировал поехать в посёлок, а там - ещё чего-нибудь придумаю. Очень тяжело встречаться с девушкой, похожей на любимого человека, понимать, что ты ей скорее всего неприятен и не иметь ни малейшего понятия, как исправить ситуацию.