Профессор Снейп, разглуивающий по классу, наблюдал за стараниями учеников, пока не задержался около пары Рона Уизли и Гарри Поттера.
Сколько не старался рыжий зачаровать друга, у него, как и большинства в классе, не получалось. Из тридцати пяти человек преуспели в выполнении задания лишь Гермиона Грейнджер и Драко Малфой. Гермиона, не издав ни звука, сумела отразить ватноножное заклинание Невиля, Малфой, молча вырвал оружие из рук Крэбба, применив, по всей видимости, Экспеллиармус.
Однако Снейпу приспичило придраться именно к Рону и Гарри.
– Жалкое зрелище, Уизли. Смотрите!
Снейп направил палочку на Гарри.
Непонятно по какой причине у последнего сдали нервы, и он заорал, как сумасшедший, на весь класс: «Протего!». Рикошетное заклинание сбило учителя с ног. Потеряв равновесие, профессор едва не рухнул на пол.
Выпрямившись, Снейп с разъяренным видом двинулся на Гарри:
– Вы помните, в чем суть урока, Поттер?! В том, чтобы тренироваться в использовании невербальных заклятий! Не-вер-баль-ных!
– Помню, – буркнул Гарри.
– Помню, сэр!
– Вам не обязательно назвать меня «сэр», профессор…
София не поняла, то ли Гарри издевается, то ли у него это непроизвольно вырвалось.
В классе повисла напряженная пауза.
– Взыскание, в субботу вечером, у меня в кабинете, – сквозь зубы произнес слизеринский декан. – Я никому не позволю мне хамить, Поттер… даже Избранному. Урок закончен!
***
Уроки в Хогвартсе стали для Софии настоящим кошмаром. Минуя первые классы сразу поступать в старшую школу не слишком разумно. Пончалу очарованная тем, что попала в настоящуюю сказку, София как-то упустила этот момент из виду. Она думала, что в магическом мире всё сложится как у Иванушки-дурочка – по щучьему велению да по её хотению.
Не сложилось.
На ЗОТИ невербальные заклинания не давались никому, но на остальных уроках София выглядела белой вороной – она не могла выполнить простейших заданий.
Будучи амбициозной и исполнительной София всегда хорошо училась. В круглых отличницах не ходила, но получаение тройки для неё было всегда трагедией маленького маштаба. А в Хогвартсе её место оказалось даже ниже, чем на уровне среднячков. Спасибо, что в штабе у Пожирателей её хоть немного поднатоскали, а иначе она бы и вовсе стала всеобщим посмешищем.
Чтобы хоть как-то выпровить ситуацию, София усиленно занималась. Почти всё свободное время она проводила в библиотеке, где кроме неё чаще бывала разве что всеобще признанная всесзнайка Грейнджер.
Обложившись свитками с ног до головы София зубрила, чертила схемы, пыталась по полочкам разложить историю магии и заклинания, уловить хоть что-то общее, выявить систему, но пока все магические законы представлялись ей полнейшим хаосом.
Софии нравилось в библиотеке. Она находила там желанное уединение. На занятиях ей зачастую удавалось попросту игнорировать высокомерных, заносчивых однокурсников, общаясь с более дружелюбными представителями с других факультетов.
В гостинной же Слизерина она всегда чувствовала себя напряжённо, была там чужой, словно инороднее тело в хорошо отлаженном организме.
В тот вечер, когда София вернулась в гостинную из библиотеки, стрелки часов уже миновали омтетку «десять». Младшие курсы успели разойтись по спальням, оставив удобные кресла у камина в распоряжении старших товарищей.
С первого взгляда обстановка могла показаться даже уютной – ярко пылающий огонь в камине, на длинных зелёных диванах вальяжно распложился студент, наслаждающийся теплом и одиночеством.
Драко Малфой…
Когда вошла София, блондин сидел, полузакрыв глаза. В длинных белых пальцах дымилась сигарета.
В помещении было уже изрядно накурено, а на маленьком столике выстроилось в ряд не менее трех бутылок огневиски.
Забывшись на мгновение София стояла и наблюдала, как тонкие белые руки с длинными музыкальными пальцами плавно поднимаются к губам, как Малфой, глубоко затягинувшись, задерживает дым в лёгких, а потом выдыхает белое, полупрозрачное, дрожащее облачко.
– Что? Опять пялишься на меня, Гринграсс? Может быть тебя сигареткой угостить?
Голос у Малфоя был манерный, тягучий. Он растягивал слова так, словно с наслаждением смаковал каждое из них.
– Курение, это же маггловская привычка? – холодно ответила София. – К тому же курить в помещении, к твоему сведению, это дурной тон.
Она попыталась уйти, но Малфой нарочито небрежным движением вытянул ноги, положив их на кресло, стоявшее напротив, тем самым преградив ей дорогу.
– Будешь учить меня хорошим манерам, грязнокровка?
– У тебя очень скудный словарный запас, Малфой. Кроме «грязнокровка» других оксорблений не знаешь? Кстати так, для справки, это определение никак меня не задевает.
То, что произошло дальше, выходило за рамки, кажущиеся приемлимыми для поведения нормального, адекватного человека.
Малфой стремительно поднялся и вмиг оказался рядом:
– Сейчас же попроси прощения.
– За что? – изумилась София.
– За то, что я вынужден дышать с тобой одним воздухом.
– Так не дыши, будь сильнее обстоятельств, – насмешливо откликнулась София. – Не знаю, Малфой, что ты там курил и почему никатин на тебя так странно действует. Возможно ты просто псих с рождения, но я бы на твоём месте всё равно свела спиртное к минимуму. Вредные привычки обостряют психческие заболевания.
Малфой прищурился:
– Ты будешь извиняться?
– Не буду. Не за что.
Малфой больно, грубо схватил её за руку, резко притягивая к себе.
– Какого черта?! – возмутилалсь София. – А ну убери от меня свои грабли, придурок!
– Ну и манеры у тебя, Гринграсс! – засмеялся Малфой.
София почувствовала, как его рука скользит вдоль спины и почти рефлекторно уперлась ему в грудь руками, пытаясь освободиться.
– Пусти! – повторила она требование.
– Или – что? –прищурив глаза, спросил он.
– Или пожалеешь.
Несильно схватив её за горло, Малфой снова прошептал на ухо:
– Не смей мне угрожать, сучка.
– Пусти! – в третий раз повторила София пытаясь вырваться, но добилась только того, что хватка Малфоя стала жестче.
Он намеренно, с явным удовольствием причинял ей боль.
«Он воспитанный, нежный мальчик», – снова всплыл в памяти голос Нарциссы.
Интересно, все матери так плохо знают свои сыновей?
Поняв, что ей не вырваться, София собразила резко обмякнуть в удерживающих её руках. Это заставило Малфоя принять на себя вес её тела. Он пошатнулся, утратив равновесие и хватка его на мгновение ослабла. София воспользовалась этим, чтобы вывернуться из его рук.
– Не этично, Гринграсс, – губы блондина сложились в очередную презрительную ухмылку. – Будучи волшебницей, не следует драться по–магловски, особенно когда ты – слизеринец. У тебя был шанс. А сейчас – прости, но… Петрификус тоталус.
Тело будто налилось свинцом. София не могла пошевелить ни одной мышцей, будто её разбил паралич. Словно подкошенная, рухнула на пол. Хотелось визжать от ужаса, но голос покинул её, как и способность двигаться.
Медленно, с какой-то почти женской кошачьей грацией, смахивая воображаемые пылинки с безупречной мантии, Слизеринский Принц приблизился и присел рядом на одно колено, победно и снисходительно взирая на поверженого противника.
– Поиграем, грязнокровка? – выдохнул Малфой, и София почувствовала дурноту – от него сильно пахло огневиски.
Блондин ловко поднял её, перехватив за талию, и прислонил к стене, словно полено. София чувствовала, как его рука скользит по её бедру и ничего не могла сделать. Если бы она могла хоть вырываться! Хотя бы мычать, как глухонемая! Но даже таким способом выразить свой протест не было возможности. Всё, что было доступно под обездвиживающим заклятием – это взгляд. Но им врага не сразишь.
Было такое чувство, будто всё происходит не с ней. Ничего более постыдного в жизни переживать не приходилось. Это чувство полнейшей беспомощности и страха перед тем, кто сильнее тебя и не ведает о том, что такое милосердие – его не описать.
Если бы только ещё лишиться возможности чувствовать его отвратительные прикосновения! София сгорала от страха и отвращения, пока Малфой неторопливо расстегивал застежку её мантии, ряд пуговиц на блузке. По-прежнему криво ухмыляясь, глядя Софии прямо в глаза, медленно провёл по самому сокровенному месту, которое, если верить литературе, является средоточием женских желаний. И точно! Одно его прикосновение разбудило в Софии настоящий вулкан – вулкан ярости, ненависти и горячего, горького на вкус, стыда.
Дядюшка Томми, ты был прав, этого блондинистого пакостника следовало заавадить ещё в колыбели. Вместо Поттера.
– Что здесь происходит? – прогремел голос Снейпа.
София подумала, что сейчас просто сгорит со стыда, но с другой стороны возблагодарила бога за появление декана.
– Что здесь происходит!? – голос профессора зельеделий вопреки ожиданиям не поднялся вверх, а наоборот, зазвучал ниже, но при этом сделался ещё более угрожающим.
София почувствовала, как словно волна прошла по телу, возвращая мышцам возможность сокращаться и двигаться. Малфой невербально снял проклятие, наложенное ранее.
– Ничего, сэр, – ответил гадёныш. – Мы просто немного развлекались.
– Это ты развлекался за мой счёт, подонок! – вскричала София.
– Полегче! – прошипел в ответ Малфой.
Она круто развернулась и направилась в сторону застывшего на пороге декана.
– Ваш… Слизеринский принц только что пытался меня изнасиловать и кажется уверен, что это сойдёт ему с рук?
Малфой засмеялся:
– Да это полный бред. Не хотел я её насиловать. Просто подумал, что небольшой урок этой выскочке не помешает.
– Ты!.. – София едва сдерживалась, чтобы не наброситься на мерзавца.
–Я?.. – нахально развернулся к ней Малфой.
– Довольно! – прервал их Снейп.
Неровные пряди черных волос обрамляли бледное перекошенное злостью лицо профессора с гневливо изогнутыми бровями и презрительно сжатым ртом.
– Кто позволил тебе пить в школе, Драко? О твоём неподобающем поведении будет немедленно доложено твоей матери…
– Я же уже говорил, эта сумасшедшая выдаёт желаемое за действительное. Да я никогда бы и пальцем не коснулся мерзкой грязнокровки…
– Ты дешевый лицемер и трусливый лгун! – гневно перебила его София. – У тебя не хватает силы духа элементарно отвечать за содеянное? Ты просто жалок!
София повернулась к декану:
– Ваша прямая и непосредственная обязанность обеспечивать безопасность ваших студентов, – заявила она Снейпу. – Разве не так? Вы не имеете право оставить подобное безнаказанным.
– Вы же не желаете предать случившееся огласке? – хмыкнул Снейп.
Малфой снова засмеялся, кривляясь:
– Что ты собираешься сделать, грязнокровка? Нажалуешься Дамблдору? Что, по-твоему, старикан может сделать мне? Выкинет из школы? Как страшно! Трепещу. Валяй, жалуйся. Хоть всей школе расскажи о случившимся. Выставляй себя полной дурой!
– Замолчи, Драко, – одёрнул его Снейп, устало потирая пальцами переносицу словно у него вдруг внезапно началась мигрень.
– Похоже ты прав, –согласилась София. – Жаловаться Дамблдору смысла нет. Он же наверняко постарается замять инцидент, сгладив острые углы. Лучше я поговорю с Темным Лордом.
При упоминании о Волдеморте блондин зашёлся в почти истеричном хохоте:
– Серьёзно?! Ты действительно думаешь, Тёмному Лорду есть дело до глупой грязнокровки?
София одарила его такой ядовитой улыбкой, что даже Нагайна ей бы позавидовала.
– Смеётся тот, кто смеётся последним, мистер Малфой.
С этими словами София вышла из гостиной.
Глава 3
Под знаком змеи
У кабинета зельеделий толпилась чертова дюжина учеников: четыре слизеринца, четыре равенкловца, грифиндорское Золотое Трио и один хаффалпаффец.
Профессор Слагхорн Софии не понравился – толстые усатые дядьки, да ещё с замашками жуира, всегда вызывали у неё неприязнь. Сам кабинет походил на лабораторный класс по химии или биологии. Повсюду витали запахи, напоминающие ароматерапию, в которой парфюмерные композиции не слишком удачно подобраны. Они раздражали назойливостью до головной боли.
Взгляды Малфоя, которые София то и дело ловила на себе, настроения тоже не добавляли.
– Ну? – радостно потёр руками профессор Слагхорн.
На толстых пальцах блеснули массивные золотые украшения.
– Достаем весы, наборы для изготовления зелий и учебник «Высшее зельеделие». Те, у кого нет ингредиентов, могут позаимствовать их из хранилища, – жизнерадостно оповестил учитель. – Весы, я уверен, найдутся там же, даже небольшой запасец старых учебников имеется. Итак, приступим, мой дорогие? Сегодня для показа я приготовил зелья. По завершению курса все вы должны будете научиться их готовить. Наверняка каждый из вас о них уже слышал, даже если варить и не приходилось. Кто знает, что это такое?
По внешнему виду состав, кипящий в колбе, напоминал обыкновенную воду.
Две руки взметнулись над классом одновременно: Гермиона и Малфой. Гриффиндорка вытянула руку порывисто, резко, чуть ли не подскакивая с места, слизеринец поднял её с ленивой неторопливостью.
– Мисс Грейнджер? – как истинный джентльмен Слагхорн предоставил слово даме.
– Это Веритасерум, – выпалила Гермиона. – Бесцветная жидкость, лишенная запаха. Вынуждает того, кто ее выпьет, говорить только правду.
«Магический аналог детектора лжи», – подума София.
– Теперь – это?
Жидкость, булькающая во второй колбе, выглядела вязкой и мутной.
– Тоже весьма известное. О нем, кстати, недавно упоминалось в предписании министерства. Кто…? – начал было Слагхорн.
– Это Всеэссенция, сэр! – снова дала правильный ответ Грейнджер.
– Прекрасно, прекрасно… Теперь это… да, моя дорогая? – с некоторым раздражением протянул Слагхорн видя, что Гермиона снова тянет руку.
– Амортенция! – с видом триумвиратора выпалила Гермиона. – Самое сильное любовное зелье в мире.
Слагхорн попытался продолжить:
– Многие, я уверен, узнали это зелье по очевидному перламутровому блеску…
– И по пару, который поднимается вверх характерными спиралями, – с воодушевлением подхватила Гермиона, словно они с профессором вели беседу с глазу на глаз. – А еще для разных людей Амортенция пахнет по–разному, в зависимости от того, кому что больше нравится. Я, например, чувствую запах свежескошенной травы, новенького пергамента и…
– Верно, мисс Грейнджер. Вы, случайно, не родственница Гектора Дагворта-Грэнжера, основателя «Экстраординарнейшего общества зельеделов»?
Покрасневшая Гермиона, опустила ресницы:
– Вряд ли, сэр. Я магглорожденная.
– О! Грейнджер! Гермиона Грейнджер? Как же! Как же! Та самая подруга легендарного мальчика? Восхитительно! Двадцать баллов Гриффиндору, мисс Грэнжер, за ваши правильные ответы! Но вернёмся к нашему зелью. Разумеется, амортенция не рождает настоящей любви. Создать любовь искусственно невозможно. Зелье вызывает лишь страстное увлечение, одержимость. Пожалуй, это самое опасное и сильнодействующее вещество. По крайней мере, здесь, в нашем кабинете. Да, да, – мрачно покивал Слагхорн, – не стоит так улыбаться. Когда вы повидаете столько, сколько довелось увидеть мне на своём веку, то перестанете недооценивать силу страсти. Впрочем, – перебил сам себя учитель, – вам пора приступать к работе.
У Гермионы зелье получилось просто идеально, чего никак нельзя было сказать о творении Софии. В её котле кипело что-то, весьма отдалённо напоминающее Амортенцию.
По окончанию урока растроенная, София запихнула палочку в сумку и направилась было к выходу, когда за её спиной раздался тягучий голос Малфоя:
– Гринграсс!
Она ускорила шаг, не желая с ним разговаривать.
– Подожди! – догнал он Софию, удерживая её за руку. – Нам нужно поговорить, – почти просительно звучал его голос.
Просительно для Малфоя, конечно же.