– Нет, Малфой. Нам говорить не нужно. Это нужно тебе. А я не хочу тебя даже слушать.
– Я всего лишь хотел извиниться за вчерашнее поведение. Я перебрал с выпивкой и вёл себя не наилучшим образом.
– С этим трудно поспорить.
София снова предприняла попытку пройти мимо, но Малфой загородил ей дорогу.
– Малфой, мне нужно идти, – возмутилась София. – У меня дополнительное занятие с мадам Хуч.
– Что мне сделать, чтобы ты приняла мои извинения? – Блондин понизил голос почти до шепота. – Откуда я мог знать, что ты Его племянница? И ещё –почему ты сама не сказала мне, что мы с тобой помолвлены?
– Я не нуждаюсь в твоих извинениях. А насчёт помолвки… как ты себе это представляешь? И вообще, сначала я хотела посмотреть, что ты такое.
– Посмотрела?
– Моё мнение о тебе ты уже знаешь, Малфой – ты мне не нравишься.
– Ты мне, Гринграсс, тоже, – насмешливо парировал он. – Кажется тоже.
– Кажется? – хмыкнула София. – То есть ты не уверен?
– Откровенно говоря, Гринграсс, до рассказа Снейпа я тебя вообще мало замечал.
– Правильно. Грязнокровка она и есть грязнокровка. Что её разглядывать-то?
Драко Малфой посмотрел на неё как-то странно. С каким-то даже интересом, что ли? Словно действительно видел её впервый раз.
– Почему ты согласилась? – неожиданно поинтересовался он.
София даже немного смутилась.
Секунду поколебавшись, она решила сказать правду:
– Пожалела твою мать.
Драко нахмурился:
– Пожалела мою мать? –повторил он за ней вслед эхом.
– Да.
– Ты дала нерушимую клятву, связывающую тебя по гроб жизни с совершенно неизвестным тебе человеком лишь потому, что пожалела едва знакомую с тобой женщину? – свёл Драко тонкие брови. – Ты дурочка, Гринграсс?
В его утверждении была изрядная доля истины. Мало того, сейчас София и сама думала так же. Но выслушивать это от Малфоя было, мягко говоря, неприятно.
– Я понятия не имела, что нерушимая клятва действительно нерушима. Знаешь, я и сейчас в это не до конца верю. Возможно, отыщется способ всё-таки не выходить за тебя замуж?
Драко пожал плечами:
– Такого способа нет. Если мы разрушим помолвку, оба останемся бесплодными.
– Не страшно, – отмахнулась София. – Мне действительно пора идти. Метла и мадам Хуч ждут меня.
***
– Ну? Приступим? – нетерпеливо приветствовала Софию профессор Хуч. – Встань рядом с метлой, – проинструктировала она. – Вот так.
София послушно встала.
– Вытяни правую руку… Гринграс! Вы правую руку с левой различаете? Вот так. А теперь прикажите метле: «Встать!».
София с сомнением покосилась на распростёртый по земле веник.
– Встать…– покорно повторила она.
Метла даже не шевельнулась.
– Ещё раз.
– Встать! – решительнее произнесла София.
Метла дрогнула и перекатилась по земле.
– Уже лучше, – одобрила мадам Хуч.
– Встать! – в третий раз произнесла София.
Рукоятка метлы больно ударила по ладони.
– Отлично! – похвалила учительница. – Теперь клади руки – вот сюда… вот так…
Оседлав палку, София чувствовала себя глупее не придумаешь.
– По свистку поднимайся на несколько футов, выше не надо. Чтобы взлететь вверх, тяни рукоятку на себя. Во время полёта держи метлу ровно. Не бойся, метла не лошадь, тебя не сбросит. Чтобы вернуться, наклоняйся вперёд. Всё поняла?
– Да, – нервничая, кивнула София.
Крепко сжимая руками и ногами обыкновенный длинный веник, она задавалась вопросом – когда успела настолько утратить рассудок? Сердце разогнало кровь с такой силой, что та ревела в ушах похлеще ветра.
Это было хуже плавания, хотя до сей поры, София пребывала в твёрдой уверенности, что хуже не бывает.
– Готова? – спросила мадам Хуч.
«Нет!», – хотелось крикнуть Софии.
– Раз…
Сердце бьется гулко и быстро…
– …два…
Болезненно толкается в груди. Во рту сухо, мокрые ладони скользят по древку…
– …три!
Резко дернув метлу на себя, София полетела вертикально вверх, точно пробка из бутылки. С ужасом осознав, что земля стремительно удаляется, и ничего с этим не поделать, она завопила.
Весь мир превратился в глухие удары, стучавшие в ушах, в запястьях, в висках. Однако вскоре, чисто инстинктивно, девушке удалось выровнять метлу. Паника медленно отступила.
Внизу мутно поблескивала темная гладь почти идеально круглого озера. Под ногами раскинулась зловещая, отдающая чернотой, зелень Запретного Леса. Мадам Хуч тоже осталась где-то позади.
«Я была навеселе
И летала на метле
Хоть сама не верю я
В эти суеверия», – весело крутилась в голове незамысловатая мелодия.
София вдруг поняла, что это скольжение, как на воздушных салазках, приносит удовольствие. Крутанувшись на метле, словно шкодливая обезьянка на турнике, она откинула голову и наблюдала, как над ней летит солнце, одновременно оставаясь на месте.
– Спускайся вниз! – кричала ей мадам Хуч. – Спускайся! На сегодня достаточно!
Стоило направить метлу к земле, как страх высоты вернулся. Но несмотря на это София чувствовала себя в приподнятом настроении. Жизнь будто бы начала налаживаться?
***
– С тех самый пор, как воскрес Тёмный Лорд, Дамбалдор в школе почти не появляется, – поделился за ужином с однокурсниками своими наблюдениями Нотт. – Да уже только за одно за это Сами–Знаете–Кто может рассчитывать на мою вечную преданность.
Малфой, пародируя директора, восторженно прогнусавил:
– Ещё один великолепный день прошёл и всё это благодаря Поттеру! Так отдадим же Гриффиндору Кубок Школы, наплевав на то, что Слизерин обогнал их баллов так на двести. Скажем дружно: «Ура!» – он зло оскалился.
– Вот Годрик! Что б ему… – Блейз Забини, до сего момента методично штудирующий за ужином «Ежедневный пророк», стрельнул взглядом в Малфоя.
– Что там? – напрягся блондин.
Панси Паркинсон выхватила газету и прочла вслух:
«Артур Уизли вновь побывал в Малфой–мэноре, – лицо Драко стало похожим на маску, словно застыло. – Это уже второй обыск жилища Упивающегося Смертью, – продолжила читать она, – Артур Уизли из Отдела по обнаружению и конфискации фальшивых оберегов сказал, что его бригада действовала по сигналу, полученному от частного лица…
– Поттер, сволочь! – произнес блондин полузадушенным хрипом.
– При чём тут гриффиндорский Избранный? – поинтересовался Забини.
– При том, что это наверняка Поттер натравил на Малфоев Уизела–старшего, – вздохнула Панси.
После ужина слизеринцы перестряли гриффиндорцев в дверях.
– Поттер? – Малфой преградил ему дорогу. – Ты, оказывается, не только сын грязнокровки, песий крестник, но ещё и стукач у нищебродов?
Гриффиндорец и слизеринец одновременно вскинули палочки.
Винсент Крэбб зачем-то шагнул вперёд, встряв между ними, и проклятие, посланное Золотым Мальчиком в своего противника, угодило в него.
Винсент растянулся на полу, судорожно дёргая всё удлиняющимися ногами. Метаморфоза напоминала кадры из фильмов ужасов. Ноги Винсента всё растягивались и растягивались, бесконечно, будто резиновые. Этому всё никак не было конца.
Невозмутимо перешагнув через рухнувшего противника, Надежда Магического Мира вознамерилась удалиться.
– Поттер! Стой, сволочь!!! – брызжа слюной, кричал Малфой, пытаясь вырваться из рук удерживающих его Нотта и Гойла.
Неизвестно, чем бы закончилось дело для Винсента, не вмешайся подоспевшая Гермиона:
– Гарри! Прекрати это. Немедленно! – не терпящим возражения тоном потребовала она.
– Как скажешь, – не хорошо улыбнулся золотой гриффиндорский мальчик.
Ноги стонущего Крэббэ к тому моменту занимали почти весь коридор. С мерзким хлопком, словно кто–то отпустил до предела растянутую резинку, они начали быстро-быстро укорачиваться.
Винсент заорал, царапая ногтями по полу, и потерял сознание.
Малфой и Паркинсон кинулись к пострадавшему другу, София, повернувшись, оказалась почти лицом к лицу с Поттером.
– Ну ты и козел, Мальчик-Который-Выжил – бросила она ему.
Поттер открыл было рот, чтобы ответить, но не успел.
– Что здесь опять происходит?! – прогремел голос Снейпа.
– Поттер проклял Краббэ, сэр, – обвиняющим тоном сказала Панси. – Вот что!
– Не правда! – возразила Парвати Патилл. – Гарри не произнёс ни слова! Мы все видели.
Забини фыркнул:
– Кажется, кто–то не так плохо усвоил урок, как вы думали, сэр.
– Сегодня вечером будьте добры явиться в мой кабинет, – медленно выговаривая каждое слово, процедил зельевар. – За новым взысканием. Вы меня поняли, Поттер?
– Да, понял.
– Да, понял, сэр.
– Да, сэр. Я вас понял.
София едва не упала, когда кто–то сильно толкнул её со спины. Развернувшись, она изумленно посмотрела на красное, словно свекла в борще, точёное лицо Рона Уизли:
– Мы думали, ты нормальная, Астория Гринграсс. А ты, оказывается, такая же змея, как все слизеринцы
Он смачно плюнул ей под ноги.
Не веря глазам, София покосилась на белый пузырящийся плевок.
– Пытаешься произвести впечатление на даму, демонстрируя принятые в клане Уизли манеры? – засмеялся Драко Малфой.
Рон впечатал его в стену.
– Это что ты себе позволяешь, Рон Биллиус Уизли? – продолжал нагло ухмыльять Малфой в лицо рыжему. – Если взумал приставать ко мне, то говорю сразу – ты не в моем вкусе.
Гойл, Нотт и Забини окружили их. Они явно вознамерились опуститься до банального магловского мордобоя.
– Не надо, – зыркнул в их сторону серыми глазищами Малфой. – На сегодня разборки закончены. С тобой, Уизли, мы скоро сочтёмся. За моего отца. За Мэлфой–мэнор. За мать. Обещаю.
Это звучало уже серьёзно.
Драко Малфой едва доходил Рону Уизли до плеч. В огромных кулачищах Рона он смотрелся особенно хрупким, словно ивовый прут или легкий штрих на холсте. Но каким–то непостижимым образом ухитрялся выглядеть при этом и пугающим, и внушительным.
Рон воинственно сжав челюсть, разжал кулаки.
– Пошёл вон, хорек вонючий.
– Только после тебя, жалкий нищеброд.
Глава 4
Василиск
София уверенно шагала по направлению к условленному месту встречи. Пушистый ковер из успевших нападать листьев мягко шуршал под ногами. Запах прелости и влаги, грибов и опасности витали в воздухе, раздражая обоняние и приятно будоража нервы.
Огромная ворона слетела с ветки и через секунду в облаке оседающего черного дыма вырос стройный женский силуэт – истинное порождение ночи. Шагнув к Софии навстречу, Василиса обняла её. Ледяной холод вместо обычного человеческого тепла напомнил, что она не смертная женщина.
– Волдеморт знает, что ты здесь? – поинтересовалась София.
– Тс! – холодный палец прижался к губам, – не произноси вслух его имя.
–Почему?
– В нём заложена магия вызова. Том способен услышать тех, кто его произносит. А нам он сегодня ни к чему. Ты готова к новому уроку?
– Мы опять будем поднимать мертвецов? – поежилась София.
– Ты должна научиться управлять своей главной силой. Учителя вряд ли станут учить тебя некромантии, так что эту часть твоего обучения мне придётся взять на себя. Если всё пройдёт, как я запланировала, ты не только получишь новые знания, но у тебя появится надёжный союзник, о котором сам Салазар Слизерин не мечтал. Я говорю о василиске.
– О василиске? Из Тайной комнаты?
– Именно, – подтвердила Василиса.
– Но разве Поттер не убил его? Или в Хогвартсе их несколько?
– Живой василиск способен убивать взглядом. Согласись, существенный минус? К тому же, живая тварь всегда действует по собственному почину, в то время как поднятый мертвец та же марионетка, без твоей воли он – прах. Мертвый василиск не сможет ползать по трубам и убивать без приказа, на чём в свое время погорел Томми, но, если потребуется защищать тебя, он не остановится, пока не убьет того, кого приказано. Он – это ты. Он – ничто без твоего желания. А потому и бояться его не стоит.
– Поттер убил эту ядовитую тварь почти пять лет назад. Он уже сгнил давно, наверное! – попыталась отлынить от неприятной обязанности София.
– Василиски не гниют – они превращаются в камень, – услужливо поведала Василиса. – Заклятие вернёт ему плоть, ты приобретёшь неуязвимого защитника и заодно потренируешься. Пошли!
– Разве ты можешь зайти в Хогвартс?
Василиса засмеялась:
– Ни в Хогвартс, ни в любое другое здание, в котором живут смертные, я войти не могу, – она многозначительно сощурилась, – без приглашения. Но все меняется, если меня позовут.
– Я не стану…
– Конечно станешь, София. Ведь без меня тебе не справиться ни с василиском, ни с Томом.
София кусала губы:
–Я не прощу себе, если по моей вине пострадают люди.
– Если я захочу принести кому-то смерть, что помешает мне дождаться человека за порогом?
София не знала, чем ещё возразить. Ей совсем не хотелось оживлять василиска. Было жутко.
София очень надеялась, что по дороге их накроет Филтч, но ни он, ни его легендарная кошка даже и не подумали появиться. Без приключений они с Василисой миновали все коридоры, переходы и лестницы.
В окна заглядывала любопытная луна, подмигивая с неба, раскидывая прозрачные голубоватые тени. Средневековые латы, притворяющиеся статуями, сторожили многовековой покой Хогвартса. Мирно подрёмывали, отказываясь замечать потустороннюю чёрную тень, фигуры на портретах.
– Туалет, в котором угораздило умереть той глупой девчонке, кажется, находится здесь, – Василиса увлекла девушку за собой в боковой проход.
Дверь в уборную тихонько скрипнула под её рукой.
– Его до сих пор называют туалетом Меланхольной Миртл. Говорят, её призрак всё ещё тут, – боязливо оглядываясь, сказала София.
Потолок растворялся во мраке, как и дальние стены. В центре комнаты туалетные раковины складываясь в нечто, вроде колонны и возвышались, будто гигантская ваза без цветов.
– Посвети, – велела Василиса.
– Люмос! – послушно отозвалась София.
На одной из сторон медного краника они разглядели крохотную змейку.
– Вели комнате открыться на змееязе, – подсказала Василиса.
«Откройся!» – на серпентарго прошипела София.
Кран засиял алмазным светом, раковина начала двигаться, вращаясь до тех пор, пока не исчезла, открыв вход в длинный тунель, напоминающий чёрную трубу.
Василиса шагнула в темноту первой, София последовала за ней и началось бесконечное падение. Труба изгибалась, выворачивала куда–то, неуклонно опускалась всё вниз и вниз.
Когда падение завершилось, они оказались в глубоком подземелье. Тьма стояла такая непроглядная, что маленькая дрожащая точка света в руке Софии почти не могла противостоять торжествующему мраку.
Стены пропитались влагой. Вода была здесь повсюду. Тишина била по ушам и действовала на нервы. Когда под ногой что-то хрустнуло, София не могла сдержать испуганного вскрика. Опустив палочку ниже, девушка увидела, что пол усеян костями.
Ход снова изогнулся, выводя их с Василисой к стене с изображением двух переплетённых змей.
И снова на змееязе пришлось повторить требование открыться.
Стена раскололась надвое, открывая доступ в тускло освещенный, длинный зал. Каменные колонны в форме переплетенных змей поддерживали терявшийся во мраке потолок. Колонны сходились к высокой, высотой, наверное, во весь зал, статуе, ноги которой обвивало тело окаменевшего василиска. Рядом с ним лежал пронзённый гигантским острым змеиным зубом, блокнот.
София подозрительно покосилась на пронзённую груду серой бумаги:
– Это первый крестраж дяди Тома?
Когда она наклонилась, намереваясь поднять тетрадь, Василиса перехватила её руку:
– Не стоит, дорогая. Яд по-прежнему смертелен. С течением времени он мог стать даже токсичнее.
Покосившись на порванную, пропитанную ядом тетрадь, Василиса грустно вздохнула:
– Надгробие его любви… Бедный мальчик! Ладно, пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов. А ты возьми мел.