- Давайте их обоих ко мне. И директора, и девчонку. Давно пора.
- Слушаюсь.
- Всё, идите.
Инспектор зашагал к выходу из кабинета, но уже перед самой дверью остановился и спросил, развернувшись:
- Позвольте уточнить - и директора? Зачем?
- Возможно, он катализатор.
***
- Началось всё во время войны, - рассказывал колдун, когда они расселись в кабине вертолёта и взлетели. Было очень шумно из-за работы мощных двигателей, а колдун говорил, не напрягаясь, но почему-то его все хорошо слышали.
- Началось всё во время войны. Ты помнишь, как появились первые пси-ружья? - обратился он к Николаичу. Тот кивнул.
- Они у военной полиции были. Радиус действия небольшой. В меня раз стрельнули, когда в пивной с моряками подрались - весь хмель вышибло, и спокойный стал как полено.
- Да, небольшой радиус действия и минимальное воздействие на психику. Но с этого всё и началось. Не сразу заметили, что у людей подвергшихся воздействию пси-оружия стали проявляться Умения.
Дети удивлённо переглянулись.
- Ничего, - сказал колдун. - Обычно при детях об этом не принято, но такая уж у нас ситуация.
- А не принято при них, как я теперь понял, потому что все эти запреты на проявление эмоций в последние годы направлены именно на детей. Верно?
- В первую очередь, - кивнул колдун. - Ведь Умения потом проявились у всех, пси-оружие только запустило процесс.
Колдун замолчал и с интересом разглядывал собеседников. Как будто загадку загадал и ждал, кто же первым крикнет: «А я знаю!»
- Ведь Умения потом проявились у всех, кроме детей, - сообщил он, как будто очень важное. Как будто подсказку дал.
Толик понимал, что он уже знает отгадку, но пока не может её озвучить, не находит слов, а отгадка должна быть очень простая. Он видел, что Николаич давно уже догадался и что отгадка ему не нравится. Видел, что Марина с Соней и не хотели отгадывать, боялись они этой отгадки... И даже у Боброва, как ни странно, сделалось умное лицо.
- Значит, взрослые эмоциями детей Умения заряжают? - спросил Толик. - Вы, значит, жрёте наши чувства?
Колдун сидел довольный и с одобрением глядел на Окуня, а Николаич спросил:
- Кровь-то на хрена тогда у них берут? Никто же не верит, что для вакцины от «синьки».
- Для вампиров, - поморщился колдун. - Почему-то среди первых умельцев много вампиров было. Но и для вакцины кстати тоже.
- А когда вампиры легально кровь у детей сосут, почему из этого секрет делать? Почему об этом как о постыдном чём-то замалчивают?
- Так стыд одна из сильнейших эмоций! - засмеялся колдун. - Ну и самим вампирам неприятно... хоть и легально, а всё-таки дети. Да и вообще, так уж получилось, что у многих Умения не совсем приличные. А часто, будем прямо говорить, и вовсе паскудные.
- Ниже пояса направленные? - уточнил Николаич.
- Ну, не всем же, как тебе, повезло, - ехидно ответил колдун. - «Отражатель» - очень редкое Умение.
- А как это - «Отражатель»? - спросил Бобров.
- А это так, что если кто его, к примеру, в болоте утопит, то и сам рядом утопнет. Или если даже сильный колдун на замки от его квартиры заклятие наложит, то тоже потом домой попасть не сможет. Я вот, например, не смог - буду замки менять.
- А зачем я тогда к вам попёрся?! - закричал Толик. - Если оказывается, всё это так и должно быть?
- Ты, и правда, считаешь, что так должно быть? - очень серьёзно спросил колдун, глядя Окуню прямо в глаза. - Я думал ты к нам в школу пошёл, потому что хочешь изменить это всё.
- Всё изменить? - растерялся Толик. - Я хотел, чтобы директора из интерната убрали и маму Галю вернули. Или Лизу хотя бы чтоб не обижали. А изменить всё... как я один могу всё изменить?!
- В том-то и дело, что ты - можешь. Изменить всё. Ты один. Если захочешь. Вот только это очень трудно - захотеть по-настоящему.
***
Максима завербовали около года назад. Тогда он уже потихоньку начинал курировать игровую Зону. Комиссии Министерства геймеры раз за разом вышибали с треском, а Максим, сам игроман со стажем, легко нашёл общий язык сначала с орками, а потом и остальными персонажами непрекращающейся Игры. С колдунами из Заповедника тоже приходилось контачить, и постепенно он превратился в неофициального дипломатического представителя волшебников на закрытой для них территории.
А до этого, по сути, был тем, кого до войны и магии называли ментами. Преступности, как ни странно, с воцарением магии в мире меньше не стало, и кому-то, как раньше, приходилось разгребать дерьмо, чтобы добропорядочные граждане могли более-менее спокойно копить эмоции для перекачки их в банки Министерства счастья. Плевать, что вместо МВД теперь за порядком в стране следило Министерство счастья. Главное, что Максим попал в отдел, занимавшийся уголовниками, а не политическими преступниками. Прежде всего, эмоционалами. Там бы Макс не смог работать. Потому что, как он сам себе признавался, был не просто эмоционалом, а прямо-таки потенциально хроническим пациентом санатория. Но он научился это очень тщательно скрывать. Молодой суровый парень, перспективный сотрудник, гордость Управления криминального розыска.
Он осторожно, чтобы не разбудить Ольгу, встал с постели и прошёл на кухню, закурил. Он вспомнил, что позвонили ему со странным предложением как раз в тот момент, когда он уже совсем было, решил бросить работу в Министерстве и обосноваться в Игре на постоянное место жительства. Ему напомнили о долге. Плевать он хотел на долг перед теми, кто паразитирует на детях. С ним согласились. И предложили работать на подпольную организацию, целью которой было изменение ситуации в стране. Анонимный собеседник был убедителен и как будто читал мысли Максима. Говорил о невозможности построения здорового общества, в основе которого лежит лицемерное государственное устройство. Максим решил, что это провокация Службы внутреннего благополучия, и пригрозил написать рапорт о состоявшемся разговоре. Собеседник засмеялся и посоветовал сделать это в любом случае. И Максим поверил. И выполнил в течение года несколько мелких поручений. В основном это касалось несанкционированных контактов с колдунами. Передавал артефакты, добытые сталкерами в Зоне, передавал информацию. Непонятно было, как это могло изменить ситуацию в стране, но со временем он надеялся разобраться.
А вот последнее задание организации, связанное с делом Анатолия Окунева, умение - Негативист, странным образом совпадало с указаниями начальника отдела, в котором Максим работал. Получалось, что интересы колдунов и волшебников совпали. И это было очень странно.
***
- Ну, не понимаю я, как это - захотеть за другого! - Толик почти плакал.
- Я ведь тебе объяснял, - спокойно сказал колдун.
- Сто раз уже! - выкрикнул Толик.
- Нет, всего четыре раза. Но, если надо будет, и сто раз повторю.
- Зачем? Если у меня не получается, то и не получится!
Толик выбежал из класса. Колдун отошёл от доски, на которой мелом были в беспорядке начирканы формулы и графики.
- Вы тоже можете идти.
Из-за старинных парт поднялись и начали расходиться колдуньи - совсем маленькие девочки, почти взрослые девушки, но в основном подростки лет тринадцати. За последней партой сидел Николаич.
- Вы бы с ним помягче, что ли, - сказал он, когда все вышли. - Видите же, не получается у парня.
- С чего вы взяли? - весело спросил колдун и почесал бороду. - Он делает прекрасные успехи. То, на что девчонки тратят месяцы упорных тренировок, у него получается само собой, ему даже не надо заклинания учить - достаточно один раз увидеть!
- Тогда зачем так на него давить? - растерянно спросил Николаич.
- Да просто времени у нас нет! Приходиться форсировать обучение. Вы же видели, как за него волшебники цеплялись. Думаете, они его в покое оставят? Нет. Ни за что. А я хочу чтобы, когда они за ним придут, Анатолий мог их достойно встретить.
- Думаете, придут?
- И не сомневайтесь. Вопрос лишь когда.
- Чтобы убить? - тихо спросил Николаич.
- Сразу - нет. Сначала попытаются переманить на свою сторону. Им ведь тоже очень нужны редкие Умельцы. А когда не выйдет, попытаются убить.
Они помолчали. В открытые настежь окна было слышно, как во дворе девочки затеяли игру.
- Я ведь и вас попросил на занятиях присутствовать, чтобы ему стимул был.
- Это я стимул?
- А как же?! Очень он вас уважает.
- Уважает, это ладно, - нахмурился Николаич. - Скажите лучше, зачем я вам вообще нужен. Ну, на уроках я сижу, про магию лекции слушаю. У самого даже кое-что получаться стало.
- Очень хорошо, - быстро вставил колдун.
- Подождите. Я ведь понимаю - колдуна из меня уже не выйдет - возраст не тот.
Колдун сокрушённо развёл руками, дескать, да, тут уж ничего не попишешь.
- По специальности тоже не хотите меня использовать...
- Да не нужна им физкультура, - засмеялся колдун.
- Так что я тогда здесь делаю? - требовательно закончил физрук.
Колдун задумался, как будто решая, а стоит ли вот ему взять всё, да и рассказать? Потом, видно, решил, что да, видимо, надо:
- Скажите, Сергей Николаевич, вы ведь много раз слышали раньше про школу колдунов.
- Конечно. Болтают все, кому не лень, но больше дети.
- А что болтают?
- Да, вздор, в основном. Легенды, слухи, домыслы - городской фольклор.
- Но какое-то общее представление всё же складывается, - довольно подхватил колдун. - И вот когда вы пришли и увидели, как тут у нас всё на самом деле, вы же удивились? Не то вы ожидали?
- Да уж, - улыбнулся Николаич. - Не думал, что старый охотничий домик и полтора десятка учениц с одним преподавателем и есть пресловутая школа колдунов.
- Несерьёзно как-то выглядит, верно?
Николаич сдержанно улыбнулся.
- А ведь на самом деле здесь хранятся огромные запасы магической энергии. По сути, школа - своеобразный аккумулятор. Нет, обучение тоже необходимо, но главное наше назначение - сберегать и приумножать стратегический запас.
- И много таких запасников?
- Достаточно, - жёстко сказал колдун. - Достаточно, чтобы противостоять силам, которые сочли нас неугодными.
- И собираете вы энергию, конечно, через детей? - Николаичу стало скучно. Он уже знал, какой ответ услышит.
- Да, - просто сказал колдун. - И именно поэтому девочки. Они эмоциональней. И возраст подобран не случайно. Они все сейчас такие влюбчивые. Поэтому вы нужны, хотя бы просто как объект внимания. В меня им влюбляться уже надоело.
- Да вы рехнулись! - Николаич вскочил. - Я вам Гумберт, что ли?!
- Размечтался! - захохотал колдун. - Никто вам не позволит перейти определённые рамки, сами понимаете.
- А пошёл ты в жопу при таком раскладе.
Николаич пошёл к дверям, но остановился, пристально поглядел на колдуна и спросил:
- А когда Окунева убивать придут, ему ведь тоже придётся? Верно? И тебе этого и надо?
Колдун молчал и печально смотрел в окно.
***
- Нагородили заборов, дрянью всякой их обмотали - сигнализация, говорят! Кордон! Изба заброшенная с двумя сараями - школа колдунов, говорят! Понты колотят, а на деле - одни девчонки и мальчик с бородой! - возмущался Толик, пока Бобров сматывал удочки.
- Не такой уж и мальчик. Лет двадцать ему. А как он стену огня руками сделал, не забыл? - Бобров закинул удочки на плечо и поднял ведро с рыбой.
Они пошли в сторону школы по тропинке вдоль озера.
- Сам-то он огонь руками делает, а нас чему учит? Нюхать за мышек, слышать за птичек... хотеть за другого! Я даже не понимаю, как это. Мы же за месяц ни одного боевого заклинания так и не узнали, теория сплошная, - продолжал возмущаться Окунь.
- Ты не узнал, а не «мы», - с тоской поправил Костян.
Толик замолчал. Подумал. Потом сказал:
- Костя, может, это и не плохо, что у тебя способности к магии нулевые оказались. Зато потом как у всех взрослых какое-нибудь Умение проявится. У меня вот теперь никакого умения не будет уже - чему выучусь, то и наколдую.
- Большое спасибо, - ответил Бобров. - Только ведь Умение именно «какое-нибудь», а ты сам сможешь колдовать, что захочешь. Ты видел, как Соня рыбу ловит к обеду?
- Нет.
- Она к озеру придёт, пошепчет, и рыба сама на берег выбрасывается. Вёдрами. А я на две удочки трёх окуней с утра поймал.
- Это я и сам теперь могу. Ну и не интересно так! Что это за рыбалка, если рыба сама... - преувеличенно бодро начал Окунь.
- А ещё, знаешь, - перебил его Бобров. - Умения такие бывают, что и не в радость. Вот отчим у меня сначала сильно своему Умению радовался. И мама очень довольна была. А после у него по работе проблемы начались. Фильмы его никто не покупает. Он теперь нажрётся и орёт: «Гоголь - онанист, Чайковский педераст, а я с таким хером дурак дураком».
Толик опять помолчал, а потом решил продолжить тему:
- Марина так за тобой и бегает?
- Проходу не даёт, - довольно ответил Костян.
- Нравится она тебе?
- Да. А тебе Соня нравится?
- Вот ещё...
Бобров засмеялся.
- А ты ей нравишься, точно говорю. Гляди околдует, она же колдунья сильная, хоть и маленькая ещё.
- Нельзя. Запрещено же друг на друга колдовать.
- Запрещено-то запрещено, - задумчиво протянул Бобров. - Но вот с тех пор, как мы здесь, мне ни разу не хотелось тебе в ухо заехать. А раньше всё время хотелось.
- И что? - нахмурился Толик. - Ты думаешь, тебя колдун, типа, как сказать, исправил, что ли?
- Исправил или испортил - не знаю, но ты вот сам не видишь разве, что я изменился?
- Серьёзней стал, - согласился Толик.
Бобров остановился, поставил ведро на землю.
- А зачем?
- Чего, - тупо спросил Окунь.
- Зачем, говорю, ему это надо?
- Ну, - замялся Толик, - ты не злись, но ты же просто прям как гопник был.
- А теперь интеллигент, да? А я вот тебе скажу, что колдун мне за тобой приглядывать велел!
- Что? Как? - задохнулся Толик.
- А вот так. Чем дышишь нюхать. И если вдруг по маме заскучаешь сразу ему докладывать.
- Вот сука.
- Кто?
- Да не ты - колдун.
- Вот именно. Так что ты прав - гнилое это место. Линять отсюда надо.
***
- Я не понимаю, - говорила Ольга, разбивая яйца на сковородку. - Как вы могли взять их всех и отпустить. И главное его. Отпустить.
- Я же объяснял, - устало ответил Максим, прихлёбывая чай. Он сидел за столом и, казалось, занимал слишком много места в маленькой кухне. Во всяком случае, накрывая на стол, Ольга как бы невзначай всё время прикасалась к нему бедром. - Мы не могли ничего сделать. Не наша территория. В то время мы не имели права совершать там никаких силовых акций. Твой сын мог только добровольно поехать с нами, по своему желанию. Для этого тебя и пригласили - чтобы уговорила. И у тебя почти получилось.
- Да кто он такой, чтобы спрашивать его желание! Мальчишка же. Сопляк! Паршивец такой... - она говорила это, украдкой поглядывая на Максима, проверяя - верный ли взят тон разговора.
- Напрасно ты так. Он как раз показал, что не такой уж и сопляк, приняв очень трудное для себя решение. А тебе, хотя бы в моём присутствии, не следует проявлять столь явно излишнюю эмоциональность.
- Да какое решение? - уже спокойней продолжала Ольга, нарезая хлеб. - Я же с ним измучилась, в интернат забрали - думала выдохну, а он сбежал, переполох такой учинил. Весь в папашу, лишь бы дома не сидеть, вся порода такая.
- Да, с папашей мы, прямо скажем, облажались, - невпопад задумчиво сказал Максим. - Не соли!
- Блин, забываю всё время, что ты без соли ешь.
Ольга стала выкладывать яичницу на тарелки. Некоторое время они молча ели. Видно было, что Ольга всё время порывается что-то сказать, но Максим её опередил:
- Признайся, ты просто обижена, что когда они садились в вертолёт, он не взял тебя с собой. Учителя взял, девочек, даже колдуна этого, которого видел первый раз в жизни, не забыл. А тебя - нет.