Чёрт, так жаль, что драгоценный груз упорно не желает избавиться от присутствия моей скромной персоны. Ах, если бы я получил вожделенное письмо, то заставил бы Уркагана лететь в Столицу подобно птице!
Пока продолжались выяснения отношений, воздух начал светлеть, так что деревья вдоль тракта из чёрных силуэтов обратились в серые призраки. Привидения кутались в лохмотья утреннего тумана, подобно мертвецам из сказок, что греются драными саванами. Столица больше не изображала навозную кучу, напоминая груду битого булыжника, сверкающую в лучах восходящего солнца.
Однако тьма ещё не спешила удаляться и тракт впереди оставался смутной полосой скрытой сумраком. И откуда-то оттуда доносился стук копыт и непонятное позвякивание. Это могло означать всё, что угодно: армейский патруль, караван купцов и чёрт его знает, что ещё. Но я обычно предполагаю самое худшее. А вот мои спутники вообще ничего не предполагали и судя по всему, даже не слышали подозрительных звуков. Один угрюмо бормотал себе под нос какие-то угрозы, а вторая всё пыталась узнать, откуда мне известно о намерениях гроссмейстера.
Я просто прижал палец к губам и привстал в стременах, повернув голову, чтобы лучше слышать. В этот момент звякнуло особенного громко и даже разобиженный граф перестал бормотать угрозы и уставился во мрак. В наступившей тишине я услышал именно то, чего боялся больше всего и опустился в седло, ощущая тянущую боль в животе.
Тихий голос едва слышно проворчал впереди:
- Der Teufel soll den kerl bu serieren!
На что другой голос много громче откликнулся:
- Halt maul du Elender!
Проклятье! Гунны, мать их. Я опасался того, что гроссмейстер пошлёт нам навстречу шпионов, однако даже не ожидал, что мы встретим их так близко к Столице. Честно, все эти шуточки Кору по поводу гуннландских агентов до этого казались просто подначиванием.
- Быстро с дороги! – прошипел я и немедленно направил Уркагана в придорожную канаву. – Да быстрее же, мать вашу!
Как ни странно, но принцесса первая послушалась моего тихого возгласа, и её конь последовал за моим в колючий кустарник. Следом вломился граф, фыркая, словно дикий кабан в зарослях ежевики.
- Что случилось? – немедленно спросил этот дурень, даже не думая говорить тихо. – Какого чёрта мы прячемся?
- Тише, - вновь прошипел я и пояснил. – Впереди – гунны. Понятия не имею, кто они и что тут делают, но желания выяснять у меня нет. Может быть – это шпионы гроссмейстера.
- Чтобы Сигон Шу отступал перед жалкими шпионами! – граф принялся прыгать в седле. Кажется, он собирался вернуться на тракт и вступить в потасовку с гуннами. Ну что же, я по-прежнему хотел выпить стакан вина за упокой дурака, но опасался, что после его безвременной кончины могут прикончить и меня.
- Заткнись! – наверное что-то в моём лице-таки вынудило его замолчать. Теперь граф выглядел ошеломлённым. Принцесса же смотрелась испуганной.
Замолчали оба весьма своевременно. Мрак над дорогой точно уплотнился, обратившись парочкой конников. Оба - высокие и широкоплечие – молчали и смотрели вперёд. Следом из тьмы вылепился огромный фургон, который тащили четверо тяжеловозов. Управлял ими маленький человечек с волосами, торчащими в разные стороны.
Фургон покачнулся, и я услышал тот самый звякающий звук, что уже привлёк моё внимание прежде. Кажется, звон доносился из повозки. Представилось, что внутри висят кандалы, предназначенные для тонких запястий девушки, испуганно сопящей рядом. Как я не пытался всматриваться, но удалось лишь понять, что фургон – большой и тяжёлый.
Следом за повозкой ехала ещё одна парочка, на конях воистину исполинских размеров. Всадники оказались под стать своим скакунам: истинные великаны. Один из гигантов повернул голову и пробормотал:
- Muss so wie so krepieken, - он пожал своими здоровенными плечами и рассмеялся. – Sehr gut, nichtwahr?
Второй почесал нос и угрюмо буркнул:
- Maul halten.
Очень медленно маленький караван проехал мимо, явно направляясь к Столице и растворился в предутреннем мраке. Некоторое время я ещё слышал загадочное позвякивание, а потом стихло и оно. Лишь когда этот звук утих, я перевёл дыхание и принялся разминать одеревеневшую от напряжения шею.
- Думаю, это были обычные купцы, - презрительно бросил граф, даже не глядя в мою сторону. – Мы прятались от жалких торговцев, которые сами готовы бежать от малейшего шороха!
- Купцы? – я задумался. – А хоть бы и купцы. Однако я лучше лишний раз отойду в сторонку, чем получу неожиданный удар в спину.
- Кредо труса.
- Или осторожного человека, - я потёр лоб. – Мне – сорок лет, а тебе – лишь двадцать. Вот когда проживёшь, хотя бы столько же, точно и поспорим. А сейчас – самое время выбраться на дорогу.
Что Уркаган и проделал. Весьма быстро и умело.
- Обращайся ко мне на «вы»! – выкрикнул граф. – Жалкий простолюдин.
На меня напал приступ смеха и продолжался он весьма долго, что поставило надувшегося графа в тупик. Он никак не мог понять, почему я тихо хихикаю. Ну что же, единственный человек в Фернимаре, который мог бы ему это объяснить, остался в Столице.
Окончательно рассвело и теперь я мог рассмотреть всех встречных издали, так что не было нужды вновь нырять в канаву. Проехали солдаты в пыльных доспехах, заляпанных кровью. Следом катились пять телег с трупами. На первой тела сложили аккуратно, и мёртвые воины рассматривали утреннее небо стеклянными глазами. Остальных свалили кое-как. Очевидно патруль накрыл какую-то банду и теперь вёз дохлятину для опознания.
После проехали несколько торговых обозов. Каждый охраняли парни, почти не отличающиеся по виду от тех, что прежде повезли на четырёх переполненных телегах. Ну, этим просто повезло найти работу.
Наша группа не заинтересовала никого, из проезжающих. Однако же пару любопытствующих взглядов я уловил. Вайолетта вновь пряталась в своём просторном плаще, но понять, что мы с Шу сопровождаем женщину сумел бы любой дурак. Да и графа уж точно ни с кем не перепутаешь: рослый красавчик в дорогих доспехах. Так что, если бы кто-то захотел получить информацию о нашем передвижении, он получил бы её без особого труда.
Постепенно движение на тракте становилось всё более оживлённым: мы приближались к пересечению трёх важнейших торговых путей Фернимара. Так что очень скоро предстояло сделать выбор, и я надеялся, что у моих подопечных хватит ума принять тот вариант, который предложу я.
Однако, при взгляде на графа у меня возникали серьёзные опасения. Думаю, этот индюк продолжит настаивать на своём. Надеюсь, принцесса примет мою сторону.
Глава 3
3.
А как утро настало,
А как стража кричала,
Как убийцу ногами она избивала.
А как утро настало,
А как камера встала,
Как братва своего навсегда провожала.
«Казнь убийцы»
Командир патруля тщательно изучил мои документы и потребовал, чтобы я предоставил ему подорожную. Взгляд маленьких глазок, почти закрытых лохматыми бровями, так впился в красные буквы, словно пытался выжать из них истинную правду, сокрытую в бумаге.
Пятеро солдат, угрюмо переговаривающихся поодаль, казались изрядно потрёпанными. Они лениво передавали из рук в руки пузатую глиняную бутыль в кожаной оплётке и так же лениво пили. Шестой, сидел на валуне у дороги и баюкал на весу замотанную в окровавленную тряпку правую руку. Временами воин что-то злобно бормотал себе под нос. Судя по физиономии, раненый был в стельку пьян, так что в дополнительной подпитке уже не нуждался.
Кроме нас, солдаты задержали три крестьянские подводы и торговый караван. Похоже, патрульные останавливали всех, кто ехал по дороге и пытался пересечь чёртов перекрёсток, где мы и застряли. О причинах столь решительных действий можно было только догадываться. Впрочем, пять трупов в армейской форме лежащие у сожжённого в уголья кордона, как бы намекали. Лично я предполагал, что патрульные попытались остановить кого-то, кто оказался им не по зубам. Вроде бы, о том же говорили пятеро медленно напивающихся солдатиков. Вот только я никак не мог прислушаться к их переговорам. Мешало непрерывное покашливание коренастого лейтенанта и его вопросы, на которые приходилось отвечать.
- Так выходит, гхм, ты сопровождаешь, гхм, благородных господ?
- Выходит, - согласился я, до смерти утомлённый постоянным кашлем лысого крепыша.
- Из подорожной, гхм, неясно, куда вы, гхм, в общем, гхм, цель вашего путешествия.
Косноязычие лейтенанта могло соперничать лишь с его медлительностью. Однако я предполагал, что в бою этот приземистый балбес преображается.
- Этого мне знать не положено, - любезно пояснил я. – Моё дело лишь сопровождать благородных господ туда, куда они пожелают. А вы сами понимаете, что пожелать они могут всякого. Почему бы вам самому у них не спросить?
Лейтенант несколько раз провёл по лысине рукой в кожаной перчатке, и я услышал характерный скрежет. На загорелой коже проступили широкие красные полосы; очевидно мозг солдата начал усиленно трудиться. Офицер покосился на Вайолетту и графа, всё это время стоявших в десятке шагов от нас. Насколько я знал людей такого толка, лейтенант не очень любил общаться с дворянами. Тем более с подобными Шу, у которого на физиономии застыло такое высокомерное выражение, какое я прежде наблюдал лишь у откормленных на убой индюков.
- То есть не исключено, гхм, что вы отправитесь, гхм, за границу?
- Не исключено, - не стоило отрицать очевидное. Любое запирательство или неуверенность в ответах запросто могли привести к задержанию на пару дней, для проверки документов. – Однако я уверен, что все необходимые печати и подписи имеются. Но у вас, понятное дело, есть право нас задержать, - я развёл руками, покоряясь судьбе и сочувственно посмотрел на бледнеющее лицо лейтенанта. – В таком случае, будьте любезны, сами известите моих спутников. Честно говоря, я опасаюсь сообщать им неприятные известия – раздражительны до одури!
Лейтенант неторопливо сложил документы, а потом, с ненавистью глядя на меня, уронил бумаги в дорожную пыль. Уж не знаю, на что солдатик надеялся, но я совершенно спокойно нагнулся и подобрал пакет. Потом принялся неторопливо засовывать документы в кожаный футляр. Делал я это очень медленно, чтобы успеть послушать беседующих вояк.
- Мудак хренов! – заплетающимся языком гундосил солдат со свёрнутым набок шишковатым носом. – Сколько раз ему говорил: всегда держи одного коня под седло. А он, мать бы его так: лошадку жалко. Лоша-адку, ему, мать его жалко! Нашёл я это мудака рядом с лошадкой, черепушку ему развалили, идиоту.
Я поднялся и положил футляр с документами в поясную сумку. Мне, как и прежде ни хрена не было понятно, кроме одного: на кордон напали настоящие профессионалы. Других трупов, кроме солдатских тел я не видел.
- Мор-рды гуннландские! – заорал солдат с перевязанной рукой и начал махать ей так, словно это было какое-то оружие. – Мы бы им показали ур-родам, если бы они в спину не ударили!
- Заткнись, - бросил лейтенант через плечо и в его голосе лязгнула сталь.
- Ур-роды! – не унимался раненый, пуская обильные слёзы по грязным щекам. – Не помогла бы этим уродам ни сила, ни их рост, если бы не такая рань.
Лейтенант потерял ко мне всякий интерес и грозно уставился на своего подопечного. Широкая лысина офицера, испещрённая многочисленными красными отметинами, пошла ещё и разноцветными пятнами. Лица я правда не видел, но судя по реакции сдавших назад крестьян, оно выглядело достаточно жутко.
- Лейтенант, - сказал я и коснулся наплечного щитка, - насколько я понимаю, мы – свободны?
- Убери, гхм, лапу, - булькнул солдат, покосившись на мою руку, - пока, гхм, все пальцы, гхм, целы. Гхм, проваливай.
- Ну что там? – окликнул меня граф, поправляя свой плащ и осматривая ткань на предмет грязи. – Долго ты ещё будешь разговаривать с этим идиотом?
Лейтенант, уже направившийся было к раненому, остановился. Теперь его лысина стала пунцовой. А я подумал, что идиот тут, в общем-то, один и разговаривать с ним мне придётся ещё очень долго. Посему я ускорил шаг, расталкивая галдящих крестьян и купцов. Получилось добраться до Уркагана в тот самый момент, когда молодой придурок собирался подать голос ещё раз.
- Можем ехать, - сообщил я, опередив вопрос Шу, уже успевшего открыть рот. – И я не поднимал бы шума. Ты тут и так, как дуб посреди голого поля: не захочешь, а заметишь.
Мои слова поставили Сигона в тупик. Очевидно граф пытался найти в них потайной смысл. Ну, там, где сравнение с дубом. Пока Шу размышлял, я ухватил за потрёпанный рукав парня, который выглядел немного сообразительнее своих товарищей. Большая часть их вообще напоминала грубо вытесанных идолов, что стоят вдоль Чаранского тракта в Чернолесье. Молодой человек испуганно зыркнул на меня и шарахнулся в сторону. Однако я держал крепко, не собираясь отпускать добычу, угодившую в руки.
- Шо треба? - выдохнула жертва, поглядывая то на меня, то на товарищей, переминающихся в отдалении с ноги на ногу.
- Говори, что за хрень тут случилась? – поинтересовался я, стараясь игнорировать грозные взгляды Сигона. У графа явно чесалось в определённом месте, которое отвечает за неожиданные приключения. – Из-за чего весь сыр-бор?
- А дать грошей? – лицо паренька сморщилось в хитрой гримасе.
- А дать в рыло? – выдвинул я встречное предложение. – Рассказывай.
Пацан ещё раз посмотрел на меня, потом на своих товарищей, потом - снова на меня и принял верное решение. Не знаю, какие мысли помогли парнишке избежать лишнего синяка на физиономии, однако предчувствие его не обмануло.
- Сёдни спозаранку збройники затримали трошки народу, - затараторил парень на своём дурацком наречии. – Якись воз, вершникив трохи. Мать думка була грошей нартрусить, а те возьми да порубай збойникив. Тильки один, якимось дывом живый звалишився. Упав у канаву да мерцем кинулся.
- А что за люди? – спросил я. – Чего этот, недорезанный, кричал что они из Гуннланда?
- Мать балакали они по гунски, - парнишка поджал плечами и воспользовавшись тем, что я ослабил хватку, освободился. – Кажуть, гунов було зовсим трохи, але справжни велетни. Та порубав збройникив тильки один – якась потвора.
Выпалив это, пацан тут же рванул прочь и пропал в толпе галдящих крестьян.
- Поехали! – рявкнул Шу, видимо теряя остатки своего жалкого терпения. – Или мы отправимся сами, а ты отправишься к своему ублюдку-начальнику и объяснишь ему, как нас потерял.
Хм, достаточно серьёзная угроза. Похоже, молодой говнюк быстро сообразил, как на меня можно надавить. Ублюдок, мать бы его! Ну ничего, как там говорилось в трактате о трёх сыновьях? Настанет день и каждый получит по грехам его? Эту фразу частенько повторяет отец Чеминдиан, принимая от меня очередное подношение. Кого именно святоша имеет в виду – не знаю.
Покачиваясь в седле, я лелеял сладкую мысль о том, как сброшу Сигона в самую глубокую пропасть, какая только попадётся на нашем пути. Хорошо бы отправить туда же и принцессу, а потом вернуться в Фернимар и рассказать всё Кору Нариму. Ну, чтобы посмотреть, как изменится его пухлое лицо. К сожалению, перспектива последующего знакомства с заплечных дел мастерами меня совсем не радовала. А ещё и отрава…Хрен с ним, пусть всё идёт своим чередом.
Чуть позже мои мысли вернулись к происшествию на кордоне, атакованному неизвестными гуннами. У меня зрело сильное подозрение, что именно этих злоумышленников мы видели ранним утром недалеко от Столицы. И что ехали они именно по наши души. Нет, ну если бы это были обычные торговцы, или даже шпионы, то на кой им устраивать эту бойню? Ведь достаточно предъявить документы (а в Гуннланде их делать умеют) и спокойно ехать дальше.
Но нет! Они предпочли убить всех и не стали задерживаться, чтобы убедиться, нет ли выживших. Значит, их гнало вперёд нечто срочное. Например, покидающая Столицу принцесса. Всё сходилось, и я мог похвалить себя за то, что догадался спрятаться. Спрятаться и избежать неминуемой гибели.
А в том, что меня ожидала верная смерть я даже не сомневался. Люди, способные в момент свалить пятёрку опытных бойцов и при этом спокойно ехать дальше, представляли серьёзную угрозу. Проклятье! Быстро же начали разворачиваться события. А главное, все предосторожности Кору пошли коту под хвост. Видимо произошло обычное дело: предательство. Теперь жди беды.