- Мы живём в обществе энергетических вампиров, - продолжала Анна, - раньше, когда люди были ближе к природе, они естественным образом заряжались энергией земли, воды, трав, леса. С уходом в мегаполисы и потреблением всё большего количества синтетической пищи связь между природой и человеком стала ослабевать. Часть людей приспособилась, научившись подпитываться энергией более сильных собратьев. Жить всем хочется. На земле существует определённое количество людей, которые не только умеют сами генерировать энергию, но и щедро делятся ею с другими. Олеся была из таких. Собственно, мы все такие. И ты тоже. Но нельзя отдавать себя на растерзание, пусть даже из благих целей. Теперь мы строго следим за этим.
- Почему Олеся не слушала вас?
- Она очень любила свою работу. Потом я поняла, что все проблемы начались тогда, когда от Олеси ушёл любимый мужчина. Вместо того, чтобы разобраться в своих отношениях с противоположным полом, Олеся самоотверженно погрузилась в работу – тем более, что была востребована. Практически не давала себе передышек, даже тогда, когда узнала о диагнозе. Нам не присущи спешка и суета. Мы во всём стремимся поддерживать баланс – труд и отдых, общественная и личная жизнь, радость и грусть – всё должно чередоваться и быть прожитым полноценно. Нельзя бежать из одной области в другую в целях спасения. Все непроработанные, непрожитые и нерешённые задачи никуда не уходят – они копятся в неведомых глубинах нашего подсознания и в один момент могут стать источником серьёзных проблем. В первую очередь, со здоровьем.
- Я помню, Полина рассказывала мне о связи с болью в ноге и моим мировоззрением.
- Да, Полина эксперт в этом вопросе. Доверяй ей. Она многому тебя научит.
- Но и Полина не смогла помочь Олесе?
- Полина помогла многим раковым больным, а Олесе – не получилось. Всё потому, что для излечения требовалось уединиться и вернуться в лоно природы, оставив на время все заботы. Это непременное условие. Олеся его не выполнила. Когда я пыталась поговорить с ней серьёзно, она ответила мне – я до сих пор помню её слова, такое впечатление они произвели на меня: «Я не могу оставить работу. Я нужна людям. Я чувствую себя удовлетворённой только тогда, когда вижу радость в их глазах. Я лучшая тамада и актриса в этом городе, ты же знаешь – и мне важно, чтобы люди запечатлевали в своей памяти не только праздник тела, но и души. Я дарю им праздник и чувствую, что не могу лишать их этого, даже будучи больной. Это понимание рождается где-то внутри меня, я не могу пойти против себя». Она чувствовала ритм своего сердца и жила в соответствии с ним. Значит, таков был её жизненный сценарий. И когда она уходила, она показала нам ещё один пример – пример мужества и хладнокровия перед лицом смерти. Нам всем когда-то умирать, но как будет происходить наш, личный, каждого из нас – процесс перехода, становится важным, когда осознаёшь своё огромное желание жить. Олеся любила жизнь и хотела жить. Но она подготовилась к смерти и ушла смиренно. Хотела бы я уйти так же.
Анна замолчала, задумавшись о чём-то своём. Её рассказ открыл для меня новую страницу – раньше я избегала даже думать о смерти, так страшила меня неизбежность этого явления. Даже мурашки побежали по коже.
Анна мельком взглянула на меня и снова улыбнулась, грусть её уже развеялась.
- Не принимай близко к сердцу то, что будет ещё не скоро. И помни – «Смерть наблюдаете вы в окружении, а для себя вы её не найдёте», говорится в «Ведах Перуна». А мой любимый старик Ошо приказал выбить на своём надгробии: «Никогда не рождался, никогда не умирал, просто гостил на планете с такого-то по такой-то срок»… Я выхожу и жду тебя в кабинете.
Мы расстались после ужина в кафе напротив. На этот раз Анна ни о чём не спрашивала. Возможно, она чувствовала, что моя голова переполнена информацией, а сердце – эмоциями, и дала возможность просто отдохнуть в своём обществе. Она была весела, развлекала меня рассказами об экзотических блюдах и национальных обычаях, и мне захотелось попробовать всего. Я была жадной до знаний и практического опыта. Но больше всего будоражила воображение предстоящая поездка в тот самый дом, где я впервые познакомилась с Полиной, Жанной и Инжу. Неужели я снова увижу их?
Глава 8. «Инициация»
Вечером в субботу у меня был урок со Славой. Так хотелось поделиться с ним произошедшими событиями, но я сдерживалась, интуитивно понимая, что переходить границы наших деловых отношений не следует. Слава не был человеком, которому хотелось раскрыться.
По окончании занятия он попросил меня не торопиться прерывать связь.
- Таня, мне нужно поговорить с Вами.
- Да? – с готовностью ответила я, соскучившись по неформальному общению. Всё-таки он был интересным собеседником.
- Через пару недель я возвращаюсь, - он чуть кашлянул, - не один.
Ещё ничего не поняв, я почувствовала, как тяжело стало на сердце. Самый удивительный человеческий орган – он всегда реагирует первым на то, что мы только начинаем осознавать!
- Я познакомился с девушкой четыре месяца назад, и она согласилась жить со мной.
- Ждать тебя на берегу? – иронией я попыталась скрыть охватившее меня чувство разочарования и горечи.
- Я планирую купить ещё одну квартиру, и пока бываю в рейсах, она будет жить в ней.
- На правах жены? Ты ведь женишься на ней?
- Время покажет. В этот раз точно нет. Надо решить квартирный вопрос, а там видно будет. У меня к тебе есть просьба – пока мы ищем подходящий вариант, пусть она поживёт с тобой? Месяц, не больше, я думаю.
- У неё хоть имя есть? – ирония из меня так и лезла. В этот момент я была не педагогом, а женщиной с уязвлённым самолюбием. Слава упорно не замечал моего настроения, и я снова подумала, что привлекло меня в этом толстокожем эгоисте.
- Её зовут Саша, Александра. Вы уживётесь – у неё покладистый характер и добрая душа.
- Да, это ценно, - рассеянно произнесла я, невидимо бросив все силы на торнадо, сметавшее всё на своём пути в моём внутреннем мире. Не могла ведь я разрыдаться перед монитором!
- За ваш совместный месяц я не возьму денег, договорились?
О, это был весомый аргумент! Я доплатила бы ему, лишь бы остаться одной. Чёрт с ней, с Александрой! В конце концов, на что я рассчитывала? Цветы и тортик были символическими. Славе хотелось быть уверенным в том, что я буду аккуратно обращаться с квартирой и его имуществом, вот он и попытался подкупить меня дежурным жестом, но не принял в расчёт, что цветы и торт у 99 девушек из 100 служат индикатором мужского интереса. Где ты, чистая вера в искренние отношения?..
Мы распрощались и я с облегчением вздохнула. Всю субботу предстояло провести в печальном настроении. Только вечерний звонок Анны немного вывел меня из состояния апатии.
- Не забудь, паспорт и рисунки! – напомнила она. – И ещё, Таня, отмени все свои занятия и встречи на ближайшие три дня. Тебя не будет дома.
И хорошо! Независимо от того, что они собирались со мной делать, я буду рада любым манипуляциям. Парадокс моей ситуации заключался в том, что прежде, если мужчина наносил сердечную рану, я просто вычёркивала его из своей жизни. Со временем его образ стирался, память заполнялась новыми впечатлениями и знакомствами, и ничего, кроме сожаления, в сердце не оставалось. Со Славой складывалось по-другому. Мне предстояло продолжать отношения с ним и, более того, жить в одной квартире со своей соперницей! Хотя какая она соперница? Она – победитель, ведь ей удалось завоевать его сердце, суровое сердце моряка! А я буду ходить рядом с ней тенью; вряд ли она поймёт, что я тоже привязчивый и ранимый человек.
Я вспомнила, как во время первой встречи с Анной она сказала, что обязательно встречу своего мужчину, который полюбит меня. Да, с противоположным полом как-то не везло. Почему? Я не раз задавала себе этот вопрос, но всегда в пустоту. Анне верилось легко. Её мнение было для меня мнением любящей и заботливой мамы. Родная мать редко говорила мне комплименты. Бывало, будучи подростком, я крутилась возле зеркала, рассматривая своё взрослеющее тело, и стыдливо спрашивала у матери, как всегда, занятой своими делами: «Мам, а я красивая?» «Как кошка сивая», - следовал один и тот же ответ. Тогда я не понимала, что значит – сивая, но чувствовала, что красота под этим словом не подразумевается. Родственники тоже не были щедры на тёплые слова. Их главным оружием оставалась ирония – спрашивали, когда я сяду на диету, и ласково называли слонопотамом. Попробовал бы кто так назвать Инжу!
Я выпрямилась, вспомнив её осанку, расправленные плечи, уверенный взгляд. Общество этих женщин подразумевало соответствие им и мне всем сердцем хотелось, чтобы они стали моими подругами. Хандру в сторону! – решила я, отправилась искать паспорт и выбирать самые удачные, на мой взгляд, рисунки.
Шофёр заехал в строго назначенное время. Мчась по улицам сонного города, я вдруг вспомнила слова Славы о том, что он однообразен и скучен. Зато здесь я познакомилась с удивительными женщинами. И с тобой, Слава…
Мы подъехали к тому самому дому, который не раз снился мне – я даже пыталась зарисовать его по памяти. Навстречу вышла Жанна. Как я рада была видеть её! Она крепко и взволнованно обняла меня, и я почувствовала, будто погружаюсь в облако любви и заботы. На женщине снова был хитон, только голубого цвета. Белокурые волосы в сочетании с ним казались золотистыми.
- Вы потрясающе выглядите! – несмело произнесла я. Не слыша комплименты от близких людей, я сама не научилась делать их. Но сейчас просто не могла не выразить своё восхищение. Казалось, что в обществе этих женщин я становлюсь более открытой и искренней.
Жанна улыбнулась:
- Ты сегодня гораздо милее, чем была полтора года назад. Я отлично помню ту робкую и растерянную девушку. Пойдём, девчата ждут нас!
Теперь уже я, а не они входили в гостиную, и произошло это не менее торжественно. Они по очереди обняли меня, произнесли приветственные слова – радость от встречи с ними была такой огромной, что я не стеснялась чувств и слов, чтобы выразить её.
- Мы знаем, что ты прошла долгий путь за полтора года, - сказала Жанна, - и нам тоже есть, чем похвастаться. Смотри! – озорно воскликнула она и разжала пальцы, которыми держала бокал. Я ахнула от неожиданности и испуга, но он не упал, а продолжал спокойно висеть в воздухе. Анна перехватила его взглядом – несколько минут две женщины словно играли в пинг-понг, только вместо шарика был бокал, а вместо ракеток – их глаза. Делали они это легко и расслабленно, смеялись и дразнили друг друга.
- Наконец-то Жанна перестала переводить посуду! – весело прокомментировала Инжу.
Полина вдруг поймала бокал и, поставив его на стол, строго сказала:
- Милые мои, довольно тратить свою энергию на безделушки. У нас самолёт.
Какой ещё самолёт? Анна загадочно посмотрела на меня:
- Есть ещё немного времени, чтобы взглянуть на твои рисунки.
Я охотно развернула перед ними свою потёртую выцветшую папку. Здесь были рисунки самые разные – природа, город, люди. Пока авантюристки – а как их назвать иначе, если они собрались везти меня куда-то на самолёте! - разглядывали мои творения, я напряжённо ожидала комментариев. Тут Инжу воскликнула:
- Смотрите, ведь это я!
Действительно, несколько рисунков были портретами новых знакомых. Я нарисовала их тогда, полтора год назад, пока образы ярко жили в памяти. Мне не хотелось, чтобы они исчезали.
- А вот я! – Жанна нашла свой портрет.
- И я, - Полина с интересом и удивлением разглядывала своё лицо.
- Поразительно, - сказала Анна, найдя рисунок, где я изобразила её, сидящую в салоне автомобиля. – Ты очень точно передала сходство. Как будто сделала слепок с нашей первой встречи.
- Вам нравится?
- Супер! – ответила за всех Жанна. – Как мы раньше не знали о твоём таланте? Ты не мечтаешь стать дизайнером, например?
- И разрабатывать рекламные листовки или логотипы для корпораций? – насмешливо спросила её Инжу. – Она только растеряет свой дар.
- Давайте продолжим это обсуждение в машине, иначе опоздаем на самолёт! – напомнила Полина.
Анна предложила взять рисунки с собой, и дворецкий тут же упаковал их в чемодан.
- Хорошо, что у нас есть Полина, - весело отозвалась Жанна, - держись её, Таня, в её руках – все организационные моменты. Она точна, как медицинские весы.
- Верно, - подтвердила Анна с полной серьёзностью, - несмотря на кажущуюся лёгкость нашего общения, роли строго распределены и каждый отвечает за свой участок общей повседневной деятельности. Полина – наш хозяйственник. Остальное я расскажу по дороге.
Пока мы ехали и ожидали посадки в аэропорту, Анна рассказала мне об укладе их маленькой коммуны. Авантюристки предпочитали жить вместе. Так легче вести хозяйство, воспитывать детей, обучаться и достигать своих целей.
- К сожалению, культуры наций наполнены саркастическими высказываниями о женской дружбе. Чего стоят слова французского писателя Анри де Монтерлана: «Дружба между женщинами – всего лишь пакт о ненападении»! Он, кстати, покончил жизнь самоубийством – после того, как ослеп в результате несчастного случая. Покровительницы женщин – Дева Мария, Макошь, Лакшми, Сарасвати, Афина - довольно строги к тем, кто пытается внести раздор в отношения между женщинами. И плохо, когда это делают сами женщины. Американская актриса Бетт Дейвис – её ещё называли «первой леди американского кино» - считала, что её взаимоотношения с мужчинами – а она прошла через четыре развода и множество любовных связей – не складывались из-за карьеры и взбалмошности. Может, ей всего лишь не следовало признаваться, что «Мои ровесницы так быстро стареют, что просто приятно смотреть»? Мы держимся вместе, потому что взаимовыручка и взаимопомощь делает каждую из нас сильнее и успешнее. Женщинам пора прекратить бессмысленные междоусобицы и повернуться лицом друг к другу. Зависть, недоверие, лицемерие должны уйти из наших отношений. Кого мы не можем поделить? Мужчин? Но ведь их достаточно на планете! Не нравится качество этих мужчин? Но кто делает их такими? Мама – первая женщина мужчины; воспитательница и учительницы – вторые по важности; подруга, любовница – третьи в цепочке тех, кто формирует характер мужчины и его отношение к нам. Всё возвращается. Но, кажется, объявляют наш рейс. Ты когда-нибудь была в Сибири?
Нет, так далеко судьба меня не забрасывала.
Самолёт летел в Красноярск. Чтобы скоротать время, я принялась рисовать. Анна, сидевшая рядом, с любопытством наблюдала за моим творчеством.
- Кто этот мужчина?- спросила она, когда поняла, что я рисую портрет.
Я вздохнула.
- Слава.
- Тот моряк?
Я рассказала ей о нашем вчерашнем разговоре и даже не скрывала, что расстроена им. Когда вырисовываю свою проблему, почему-то становится легче.
- Это нормально, - успокаивающе произнесла Анна, - писатель выговаривается бумаге, музыкант – инструменту, танцор – пространству. Сами того не ведая, мы таким образом создаём свою реальность. Сейчас ты рисуешь Славу, тем самым перенося его образ на бумагу, делая его визуальным, цветным, прописывая его пальцами – и этот мужчина ещё прочнее входит в твоё личное пространство - в эмоциональный отсек.
- Что же мне делать? Не рисовать, даже когда хочется?
- Ты и в самом деле желаешь исключить его из своего сердца? – её хитрый взгляд говорил о том, что мои чувства ей знакомы. – Подумай об этом, не торопись. Наломать дров всегда можно успеть, а взрастить чувство к человеку, тем более к такому, которому не доверяешь без видимой причины, всегда трудоёмко. Надо сказать, судя по рисунку, Слава – привлекательный мужчина. Есть в нём что-то дикое, неприрученное. Не ласковый домашний котик, а скрывающийся в лесах матёрый волк-одиночка. Женщины любят таких. Но, боюсь, ближайшие три дня у тебя не будет времени ни думать, ни грустить о нём.
В моём несколько депрессивном настроении не очень-то верилось в это, но Анна оказалась права. События трёх дней захлестнули меня полностью – я получила огромное удовольствие от насыщенного времяпрепровождения и красот сибирского города и окружавшей его тайги.
По прибытии мы поселились в доме отдыха с бассейном, сконструированным таким образом, что когда плаваешь в нём, видишь перед собой могучий Енисей во всей красе. Эта река завладела моим воображением с первого взгляда. Позже, когда мы полдня провели на прогулочном теплоходе, мне довелось увидеть многие её извилины и притоки, берега, покрытые густой растительностью, а в некоторых местах – великолепные песчаные пляжи. Моему взору открылась широкая полноводная даль и я словно почувствовала дыхание великой реки.