Чэ запоздало осознала, что ей ужасно нравится, как Сехун ее целует. Какие упругие и настойчивые у него губы, какие сильные руки и устремленные движения… Кажется, в ее глазах он стал еще привлекательнее, и это пьянило похлеще любого вина.
Медленно укорачивая поцелуи, О еще несколько раз мазнул губами по устам Чэ, пока полностью не оторвался от девушки.
Ёки чувствовала себя совершенно ослабевшей, лишенной каких-либо сил, но ее сердце и разум торжествовали, потому что она, наверное, первая, кто вот так долго целовался с О Сехуном!
- Я… - хрипло протянула Чэ, боясь, что просто-напросто упадет, если одноклассник ее отпустит. - Я снова влюбилась.
- Боюсь, что это случилось только с тобой, - мрачно ответил парень, несильно встряхнув Ёки и заставив посмотреть себе в глаза. – Это все, что я могу тебе дать, поэтому откажись от своих глупых чувств. Я никогда тебя не полюблю.
- Но почему? – сквозь слезы пробормотала Чэ, ощущая себя едва ли не самой печальной на всей Земле. – Тебе совсем не понравилось?
- Я могу целоваться с кем захочу, и с тобой это не стало чем-то особенным. Так что успокойся и возвращайся домой к бабушке. Ты и так мне призрака напоминаешь своим бледным лицом, - сказал Сехун и все же отпустил девушку, отступив на пару шагов. – Пошли, я провожу тебя.
- Не стоит… - выдохнула Ёки. Она была слишком морально истощена для дальнейшей борьбы или попыток доказать парню, что он не прав. Слишком сильно он упрямился и не желал принимать ее чувств. Это обескураживало ее, лишало надежды на то, что однажды он ответит взаимностью.
Чэ никогда не бегала за мальчишками, впрочем, как и они за ней. А тут, впервые влюбившись в парня, она делает такие странные вещи… Может, и правда стоит прекратить? В конце концов, она сделала все, что могла. Даже призналась ему прямо в глаза и получила от ворот поворот.
Ёки будто во сне достала телефон и включила свой GPS, что тут же проложил красной линией путь к ее дому. Обогнув парня, она поплелась прочь из переулка, даже не оглядываясь назад, но слыша тихие шаги позади. Девушка знала, что Сехун не отступится от своего решения и проведет ее до самой калитки, но сейчас это совсем не вызывало радости.
Спустя некоторое время Чэ немного растормошилась и пришла в себя, осознав, что наделала глупостей, но с другой стороны, она была даже рада, что призналась однокласснику, ведь теперь у нее хотя бы есть оправдание для самой себя: ее отшили. Тут уж ничего не поделаешь, как ни крути…
Под внимательным взглядом Сехуна Ёки дошла до ворот своих родственников и, даже не оглянувшись на него и не поблагодарив за помощь, толкнула зеленую калитку, скрываясь за ней прочь с глаз одноклассника. Еще пару секунд она просто глядела перед собой, а потом медленно сползла вниз, упираясь спиной в железную ограду, и уже не впервые за весь вечер дала волю слезам. Кажется, это больно – когда твою любовь не принимают.
***
На следующий день Чэ решительно избегала Сехуна. Хотя его поведение и так оставалось прежним - ни единого взгляда, ни короткой улыбки в ее сторону. Это угнетало, и девушка, чтобы отвлечь себя от тяжких мыслей, вызвалась помогать украшать зал к осеннему балу.
Старостой класса был тот самый Хон Га, и в этом деле он проявлял себя молодцом. Хотя их знакомство началось не самым лучшим образом, Ёки изо всех сил пыталась подружиться с одноклассником, чтобы общая работа обрела приятные краски.
Га оказался не таким уж и плохим. Он помогал Чэ. Например, если у нее рвалась бумага для плакатов, он сразу же несся в магазинчик канцтоваров у школы и прибегал с клеем или скотчем, чтобы восстановить холст. Если же девушка несла стул и упала или ударилась, внимательный староста тащил аптечку и клеил пластырь на ранку, первично обработав ее лекарством.
Так проходили дни, и уже спустя неделю Ёки начала ощущать какое-то подобие свободы от своих чувств. Она постепенно влилась в коллектив класса, и ее все реже и реже стали называть «новенькой». А уж когда узнали, что девушка помогает с балом и занимается непосредственно пригласительными, то остальные девчонки не давали ей проходу, заваливая вопросами о концепции праздника и развлечениях, которые им готовят.
Янь Ши лишь мягко улыбалась, когда видела, что Ёки больше не смущается при виде Сехуна. Конечно же, подруга все знала о произошедшем и теперь старалась поддержать ее как могла. Она даже подружилась с Хон Га, и у них образовалась своя маленькая и дружная компания.
Когда наступил день «Осеннего бала», Чэ чувствовала себя намного лучше, чем еще несколько недель назад. Все подготовки забирали у нее немало сил, поэтому она практически не думала о том, что ее отшили. Однако сердце все равно не смирилось, и стоило Сехуну появиться неподалеку, как Ёки буквально заставляла себя выглядеть отстраненной. Она хотела быть сильной в его глазах, пыталась удержать свою гордость, от которой так унизительно отказалась тогда, в переулке.
Девушка облачилась в короткое бледно-голубое платье на тонких бретельках, красиво подчеркивающих ее хрупкие с виду ключицы. Распустила волосы и нанесла легкий нежный макияж. В этот день все должно было измениться! Теперь она обязана навсегда распрощаться со своими безответными чувствами!
Когда они с Янь пришли в школу, то первым сюрпризом для них стало превращение Хон Га. Он куда-то подевал свои страшные очки и надел линзы, что открыли свету прекрасные миндалевидные добрые глаза. Даже его улыбка изменилась, когда он избавился от кошмарного аксессуара! Волосы парня были красиво уложены, а черный костюм с маленькой ярко-алой розой на груди подчеркивал элегантность старосты.
- Это я с ним поработала на выходных, - шепнула Ёки на ухо Янь и смущенно улыбнулась, когда Хон Га поздоровался с ней, поцеловав ее руку.
- И где ты набрался таких манер? – хихикнула Чэ, тоже протягивая свою руку для поцелуя, и на мгновение ей показалось, что у дальней стены прошел Сехун, окинув троицу пристальным взглядом. Но, решив, что это все ее до конца не исчезнувшие чувства, Ёки откинула эту мысль и прошла вместе с друзьями в глубь зала.
Убранство не подвело; огромный дискотечный шар кружил над головами у возбужденных школьников, повсюду были разноцветные конфетти, сыпавшиеся на гостей. Играла музыка, лилось шампанское, и атмосфера была именно такая, какой они хотели добиться при подготовке к празднику.
- Можно пригласить тебя на танец? – Хон Га вдруг обратился к Янь и нервно потупился, так и не избавившись от привычки к очкам. Девушка радостно кивнула и помахала Ёки, следуя в толпе за другом.
Чэ счастливо вздохнула, наблюдая за самыми близкими друзьями. Все-таки они отлично смотрелись вместе, и изменившийся Хон Га очень радовал. Девушка хотела было пройти к столику, чтобы взять себе напиток, но ей преградил путь один из одноклассников по имени Ким Минсок.
- Привет, Ёки! Как насчет того, чтобы станцевать со мной? – Парень подмигнул и сделал реверанс, насмешливо копируя балерину. Он всегда шутил, вокруг него было множество друзей, и с ним было легко.
Чэ согласно кивнула, однако не успела она взяться за протянутую ладонь, как прямо перед носом вырос Сехун, глядя на нее в упор.
- Нам нужно поговорить, - произнес он так, чтобы сквозь музыку Чэ могла его услышать. Затем, не дожидаясь ее ответа, схватил за запястье и потащил за собой. Ёки едва ли успела крикнуть ошарашенному Минсоку, что скоро вернётся и обязательно потанцует с ним, только вот она и не догадывалась, чем закончится для нее этот вечер. Проходя мимо кучки девчонок, Чэ обратила внимание на раздраженную Гаюн в белоснежном красивом платье, что глядела на нее во все глаза и крепко сжимала ладони в кулачки.
- Что тебе нужно? – Ёки недовольно выдернула руку из его хватки, когда они вышли из школы, оказавшись на крыльце. Там, к счастью, никого не было, и ребята могли спокойно поговорить, только вот о чем? Почему это вдруг О захотел остаться с ней наедине? Он ведь сам дал ей четкий ответ на предложенные чувства.
- Давай сыграем еще раз, - внезапно сказал Сехун и выудил из кармана пачку «Покки», демонстрируя девушке. Под ее изумленным взглядом одноклассник вытянул одну палочку и поднял перед собой, внимательно глядя на Чэ. – Если ты проиграешь, то больше никогда не посмотришь на другого парня, а если я, то никогда больше не подойду и не заговорю с тобой. Идет?
- Что? – заторможенно переспросила Ёки, искренне не понимая, что от нее вообще хотят. – У тебя крыша поехала?
- Я серьезно, давай сыграем. - Сехун подошел вплотную, сунув соломку в рот и обхватив ладонями талию девушки, чтобы было удобнее.
- Нет, потому что я не желаю участвовать в этом. Что это за шутки? Думаешь, раз ты меня отшил, то я буду тратить свое время на бессмысленную любовь к тебе? Хочешь, чтобы я смотрела только на тебя, но при этом держалась как можно дальше? Отпусти меня! – рявкнула девушка, пытаясь освободиться, но Сехун будто совершенно не слышал ее. Он выплюнул палочку покки в сторону и произнес:
- Хорошо, давай без соломки. Правила ты знаешь: кто первый уступит – тот проиграл. – Не дав ей вставить и слова, парень резко подался вперед и буквально вскружил ей голову, скользнув языком по ее губам, подчиняя девушку себе, вынуждая открыться навстречу. Он обхватил губами ее уста, влажно вбирая упругую плоть, призывая ее к борьбе, на которую она тотчас согласилась. Их языки встретились в подобии объятия, лаская друг друга, выталкивая и проникая изо рта в рот, разжигая в крови новое неутомимое пламя.
Ёки не помнила, когда стала вжиматься в стройное тело парня, когда обхватила его шею, притягивая черноволосую голову еще ближе, делая поцелуй более глубоким и настойчивым.
Тормоза отказали окончательно вместе со здравым рассудком, который должен был расставить все точки над «й», но в итоге еще больше все запутал.
Чэ первой оттолкнула Сехуна, когда поняла, что снова сдалась без боя. Он ведь отшил ее, а она, глупая, повелась на его уловку с ревностью. Наверняка ведь он просто решил посмеяться над ней, а где-то из-за угла выглядывает компания ребят, что раздают деньги победителям за выигранный спор. Почему-то Ёки была фактически уверена в этом.
- Ты снова проиграла, - тихо произнес Сехун, все еще не отпуская ее, хотя девушка пыталась высвободиться из его объятий. – Не смей больше смотреть на других парней.
- Тогда, может, не будешь больше разговаривать с Гаюн? И позволять ей касаться себя? А еще подумай над тем, как перестать целовать меня против моей воли, потому что я, например, могу не так понять! – огрызнулась Ёки, в очередной раз рванувшись из его рук, но снова безуспешно. – Может, отпустишь?
- Не отпущу, - совсем тихо ответил О, глядя на нее так пронзительно и так странно, что кровь стыла в жилах от волнения. – Обещай, что не посмотришь на другого.
Чэ смутилась и прекратила попытки к бегству. Ей показалось, что силы снова куда-то исчезли, как и всякое желание протестовать. Он воздействовал на нее более чем странно. Достаточно было одного взгляда, одного поцелуя - и она становилась полностью подчинённой ему.
- Тогда скажи, что влюблен в меня, - сказала Ёки так, чтобы слышал только парень. – Скажи, что солгал тогда. Скажи, что игра в «Покки» подействовала на тебя так же, как и на меня.
- Я не могу в тебя влюбиться, - опустив глаза, пробормотал Сехун. Он выглядел действительно подавленным, таким она еще его не видела раньше. – И я не могу видеть, как ты флиртуешь с другими парнями… Это… раздражает.
- Тогда и я не могу обещать тебе ничего, - разочарованно протянула Чэ, осторожно высвобождаясь из ослабевшей хватки одноклассника. – На этот раз и я не могу ответить тебе взаимностью. Это слишком нечестно.
Девушка сделала пару шагов в сторону школы, но резко остановилась, когда до нее донесся грустный голос О:
- У моих родителей куча долгов. Нас постоянно преследуют кредиторы… Я не могу ни с кем встречаться, потому что это может стоить девушке жизни. Я… никогда ни с кем не заводил отношений и понятия не имею, что значит быть вместе… Но когда вижу тебя рядом с другими парнями… У меня появляется странное чувство. Я становлюсь очень злым…
Ёки ничего не ответила, чувствуя, как в груди все горит от боли и заново вспыхнувших чувств. Ей больше совсем не хотелось идти на праздник, поэтому, Чэ молча устремилась прочь из школьного двора.
- Ёки! – окликнул ее Сехун, но девушка не оглянулась, все больше и больше ускоряя шаг. В этот раз ей действительно было все равно. Ничего не изменилось, кроме того, что О рассказал ей о своей семье и причине отказа. Любил ли он ее? Возможно. Но почему он так упрямо не хотел признать это?
Чэ очень быстро добралась домой, на свою удачу не встретив по пути никаких хулиганов. Хотя ей казалось, что, наткнись она на кого-то, это стало бы счастьем, ведь ей просто чертовски хотелось надрать кому-нибудь задницу!
***
Иногда, чтобы забыть неприятный день, достаточно просто провести некоторое время вдали от суеты, никого не видеть и ни с кем не говорить. Именно это и сделала Ёки после произошедшего на осеннем балу. Она даже не смогла нормально отдохнуть на празднике, а вечер был безнадежно испорчен!
Чэ решила, что лучше пару деньков посидит дома, займётся чем-то полезным, отвлечётся. В конце концов, школа никуда не денется, а пару пропущенных тем она вполне быстро нагонит благодаря конспектам.
В конце третьих суток родители Ёки вернулись из-за границы, и девушка наконец почувствовала полный покой и радость. Все-таки она ужасно соскучилась по маме, с которой могла бы говорить без остановки обо всем на свете! И как раз когда родительница пришла пожелать дочери спокойной ночи, Ёки словно прорвало на откровения. Она рассказала о Сехуне, о своих чувствах, о двух поцелуях, что лишь запутали их и без того нескладные отношения.
Мама спокойно выслушала ее и, помолчав немного и медленно поглаживая лоб дочери, произнесла:
- Иногда женщины вынуждены соглашаться с мужчинами. Они весьма упрямы, но если ты сделаешь так, как он хочет сейчас, то потом он будет в твоем полном распоряжении.
Чэ непонимающе посмотрела на родственницу, пытаясь понять ее слова, но мама так и не разъяснила суть своих слов. А на следующий день, когда Ёки наконец решила пойти в школу, девушка целое утро проломала голову, что же значило то, что сказала мама. Даже спросив у Янь, она так и не получила ясного ответа.
Когда днем подруга пошла с Хон Га в столовую, Чэ решила присоединиться к ним позже, а сама поднялась на крышу школы, чтобы немного развеяться. Однако, оглянувшись вокруг, она вдруг увидела кого-то, кто лежал прямо на бетонном полу, под стенкой возвышающейся пристройки.
Присмотревшись, Ёки узнала Сехуна, кто, казалось бы, вообще не пришел в школу. Оказывается, все это время был здесь? Он лежал, прикрыв рукой лицо, вытянув одну ногу и согнув в колене вторую для удобства. Под головой у него был черный рюкзак.
Девушка медленно приблизилась, и когда он не среагировал на ее шаги, поняла, что О спит. Она осторожно опустилась на колени рядом с его головой и принялась рассматривать Сехуна, чувствуя, как внутри замирает сердце.
Может быть, мама хотела сказать, что она должна согласиться с требованием парня? И если она сделает это сейчас, то потом он прислушается к ней?
- Почему ты здесь? – внезапно тихо сказал одноклассник, вынудив девушку испуганно встрепенуться. – Я думал, ты больше не захочешь видеть меня.
Он выглядел таким усталым и разочарованным… Может, Сехун и впрямь сам не знает, чего хочет? Но если он ревнует ее, может ли это быть показателем влюбленности?
- Давай сыграем еще раз, - проигнорировав его вопрос, пробормотала Ёки. Ее сердце сходило с ума, тело немело от страха, в ушах образовался дивный отвлекающим шум, но она впервые была уверена, что поступает правильно. Парень промолчал, и она продолжила: - Если проиграю я, то больше никогда не посмотрю на другого парня и никогда не подойду к тебе, но если проиграешь ты, то признаешь, что влюблен в меня, и будешь со мной встречаться.