Вдруг тощая ладонь легла мне на грудь, где билось сердце слишком быстро, на пределе своих возможностей.
— В тебе дремлет зло, — с придыханием произнесла она, заглядывая мне в глаза. — Которое может проснуться в любой момент.
— О чем ты?
Грудь сдавило тисками, как и голову. Ни дышать, ни думать, не хотелось. Верить в ее слова тоже.
Хотелось кричать, лишь бы больше не услышать ни единого ее слова. Но застрявший ком паники в горле не позволил.
— Не слушая ее, Василиса! — подал голос Максим.
Я бы и с радостью, но мне нечем было заткнуть уши. Да и говорила Стефания то, что я раньше ни от кого не слышала. Даже намека.
— Красные ведьмы, повелительницы душ или пожирательницы…
От одного слово «пожирательницы» чуть не выворачивало. Сразу вспомнился кошмарный сон, что мучил меня все лето. И прекратился лишь тогда, когда в мою жизнь вернулся Максим.
Да, я уже попробовала на вкус несколько душ. И мне не нравилось это наваждение, это безумное желание насладиться чужой энергией. Возможность унять боль собственной души и забыться ненадолго.
Потому, что это неправильно. Так не должно быть.
— Пожирательницы, как ты.
Слова Стефании прозвучали как приговор. Как выстрел в висок пронзили голову заставляя мысли взорваться, разлететься на миллионы бессвязных кусочков.
Значит, даже белая ведьма, Серафима Петровна, открыла мне только часть правды.
Я бросила тяжелый взгляд на Максима. Интересно, он тоже все знал?
Думать, что и колдун меня обманывал, совсем не хотелось. Внутри сразу поднималось то самое пугающее наваждение, требующее немедленно заглотить чью-нибудь душу.
Но Максим выглядел рассеянным. Ошарашенным, как и я.
— Я не буду такой, — подавив все нехорошие внутренние позывы заявила я, возвращая свое внимание к ведьмачке.
— Ты уже такая.
Я попыталась вырваться. Так не хотелось продолжать этот диалог. Но попытка, как и предыдущие, была бесполезной.
— Ты не можешь этого знать!
— Еще как могу. Я все знаю о тебе, — она махнула рукой на Максима, — и о нем. Я знаю, как ты прошла испытание. Именно из-за таких слабачек, что не могут пожертвовать любовью появляются такие как ты…
— Не слушай ее, Василиса! — перебил злорадную речь «сестры» Максим. — Все не так. Твои силы сейчас заблокированы, но, если артефакт достаточно близко к тебе, ты можешь его использовать!
Стефанию перекосило. А я, сглотнув поступающие слезы, постаралась взять себя в руки. Не время раскисать. О том, что со мной не так, подумаю позже. А сейчас нужно выбираться отсюда.
Стефания отшатнулась от меня, когда я попыталась призвать поток из рубинового сердца. Тот не спешил слушаться. Или я делала что-то неправильно.
Зазвучавший на весь подвал монотонный голос Стефании прервал мои тщетные попытки использовать артефакт. Нужно быть колдуном, чтобы знать, как извлечь силу такой мощи и использовать ее, не растратив половину зря, и теперь я как никогда боялась ошибиться. Но действия Стефании испугали.
— Что она делает, Максим?
Ведьмачка говорила на латыни, или каком-то мертвом языке, что часто используют колдуны для своих заклятий. Стефания достала откуда-то маленькую ампулу с красной жидкостью очень похожей на кровь, и вылила на рисунок на полу.
Пентаграмма вспыхнула черным огнем. А потом засветилась огненно-золотым, когда демоническое пламя погасло.
— Призывает демона. Думаю, это тот самый. Ритуал иной… — ответил Максим.
Помимо того, что он был растянут на дыбе, его дополнительно сдерживали цепи. Одна от ошейника, крепилась к стене, где-то за его спиной, другие шли от пола и удерживали руки и ноги.
Максим попытался вырвать их, но у него ничего не выходило. Кто бы не монтировал это орудие пыток, он знал в этом толк.
Но мне не нравилась беспомощность колдуна. Если собственная казалась закономерной, как расплата за собственную тупость, то при виде колдуна, подвешенного над рисунком, светящимся каким-то потусторонним огнем, все внутри сжималось, протестуя и наружу рвалось что-то темное.
Снова стало страшно от слов ведьмачки. Пожирательница.
Возможно, ее словам не стоило верить. И я бы так и сделала, если бы все не указывало на то, что это правда.
Я никогда не видела, как призывают бесов и тем более демонов. Зато сразу стала свидетелем того, как призывают главного из них.
Не знаю, что видели остальные. Но на моих глазах пол, там, где был рисунок, будто проваливался, открывая дыру в потусторонний мир.
Стефания продолжала читать монотонное заклинание. А мне не верилось, что все так просто.
И я не ошиблась. Державший меня колдун вдруг отскочил в сторону вместе со мной, пропуская своего коллегу волочащего связанную девушку.
Жертва была, кажется, без сознания. Потому что она не кричала, а повисла на руках колдуна.
Тот остановился возле Максима и посмотрел на Стефанию, ожидая дальнейших указаний.
Ведьмачка едва заметно кивнула, и колдун достал нож. Я не сразу поняла, что он собирается делать. Вот колдун замахнулся, продолжая удерживать девушку свободной рукой прижимая спиной к своей груди, а вот лезвие уже вонзается ей в грудь. Колдун отпускает безжизненное тело, и я как завороженная наблюдаю как густая кровь стекает на рисунок. Как светящимися прожилками горит ее душа, как ее заглатывает темнота потустороннего мира.
Колдун вышел из подвала, оставив труп на полу. А меня накрывало холодными волнами ужаса.
Девушка мертва, я своими глазами видела, как ее душа покинула этот мир.
— И сколько жертв ты собираешься принести? — услышала я голос Максима, будто издалека.
Казалось, что дыра в потусторонний мир увеличивается, становится не шире, но глубже. Мне даже чудились странные звуки, доносящиеся оттуда.
Стефания не ответила сразу. Дочитала заклинание, и только потом повернулась к Максимильяну.
— Шесть. И еще столько же, когда он придет, чтобы порадовать его.
У меня в душе все похолодело, когда я представила, как подвал наполняется трупами. Как в нос заползает удушливый запах крови и бесовщины. Как одна за другой невинные жизни приносятся в жертву ради появления того, кто может погубить наш мир.
Того, кто займет тело Максимильяна. И скорее всего ничего не оставит от его души. От души моего колдуна.
Пусть я стану хоть трижды пожирательницей, но не позволю Максиму умереть.
Даже если его любовь не такая как я думала, не поменяет его, не сделает из колдуна кого-то другого и не заставит его изменить мир ради меня. Но без него я не смогу спокойно дышать. Мне нужно знать, что где-то там, в центре всего сверхъестественного мира он жив, радуется или хмурится, улыбается…
Знать, что если я захочу подняться против нынешних порядков, то буду делать это против него. А может как Лидия, никогда не решусь на это из-за любви к нему.
И может сейчас, я обманывала себя, но толчок к решительным действиям получила.
Как раз вовремя. Вернулся колдун с еще одной жертвой, и сразу за ним другой, державший еще одну несчастную.
Я не обращала внимание на то, как подвал наполнялся новыми трупами. Все мое внимание было сосредоточено на рубиновом сердце.
Только, когда привели последнюю девушку, артефакт отзывался, хоть и неохотно. К кончикам пальцев потянулись тоненькие карминовые нити.
— Есть, — тихонько возрадовалась я. Но лучше бы прикусила язык потому, что привлекла внимание Стефании. Та сверкнула желтым безжизненным взглядом.
— Забери у нее артефакт! — рявкнула ведьмачка, ткнув длинным костлявым пальцем в сторону моей сумки.
Нити потока тут же оборвались, когда я поддалась паники. Колдун впился до синяков в мое плечо, освобождая одну руку. Бесцеремонно облапал задницу пытаясь ухватить сумку и расстегнул ее.
— Не смей! — выкрикнула я, но все это было бесполезно.
Стефания забрала артефакт, и тот оказался слишком далеко от меня. Отчаяние заставляло опустить руки. Но страх, что именно сейчас моя жизнь может измениться настолько, что уже ничего не сделать, придал сил.
Я взмолилась мысленно матери-богини, потянулась всем существом к карминовому потоку. Браслеты не вечны, слишком большого напора они не выдержат. А когда мои эмоции били через край, потока прибывало слишком много. Как тогда, еще до вступления в полную силу, когда я желала убить Максима. И убила бы, если бы не его защитная татуировка.
Металл нагрелся, почти обжигая кожу, я сосредоточилась на потоке и наручниках. И не сразу поняла, что Стефания сама убила последнюю жертву. Ее руки испачкались в крови, и она облизнула пальцы. Точнее не она, а ее демон, довольствуясь перепавшими каплями души.
В этот момент из дыры в полу, которую видимо, видела только я (да и трупы жертв в нее не проваливались) потянулись щупальца. Они не были черными как у остальных демонов. Темно-красные, почти в цвет моего потока, огромные, они опутывали Максима.
Наконец показалось его тело. В подвале стало ощутимо тесно. С трудом мне удавалось не поддаваться страху. Наручники уже раскалились настолько, что оставляли следы на коже.
Монстр из потустороннего мира. Повелитель всех демонов, выглядел ужасно. Красный, с синими прожилками будто венами, склизкий, с огромными когтистыми лапами. Меня удивило, что он так отличался от остальных. А когда развернулся ко мне своей страшной мордой со светящимися потусторонним огнем глазницами и провалами вместо носа я чуть не завизжала.
То, что я уже отчетливо видела демона, а не как сквозь мутное, искажающее ведьмин взор стекло, было хорошим знаком — наручники слабеют.
Закричала я во все горло, когда расходящиеся от бесформенного тела щупальца вонзились в Максима, и он дернулся глухо вскрикнув. Глаза его закатились, когда лапы демона сжали его голову. Лицо колдуна исказила мучительная гримаса.
Максим будто пытался вырваться, но щупальца все больше проникали в его тело. И демон заметно меньше стал занимать пространство вокруг. Он пытался влезть в тело Максима полностью.
Когда почти весь демон занял тело Максима, он дернул головой, глаза стали почти нормальными, хотя взгляд казался безумным.
— Беги, Василиса, — прошептал он. И его взгляд потух, стал таким же пустым как у Стефании.
Ведьмачка не сдерживаясь улыбалась. Ее сумасшедшее ликование вызывало во мне дикое желание убивать.
Кажется, я зарычала, и в этот момент наручники издали щелчок и упали на пол.
Глава 29. Настоящее зло
Карминовый поток затопил мое тело, но только хотела воспользоваться им, как меня ударило наотмашь. С такой силой, что я отлетела к стене, придавливая к ней колдуна, что держал меня, снова ударившись, но уже не так сильно, хотя старая краска на стенах лопнула и осыпалась.
Колдун упал на пол без сознания. У меня тоже от удара выбило дух, но он, видимо, смягчил мой удар. Помимо физически неприятных ощущений из меня будто выбили поток, успевший откликнутся на мой призыв. И я не сразу поняла, что вообще произошло. Только когда щупальца демона Стефании вновь замахнулась на меня. Но в этот раз я успела отскочить.
Некогда было думать, как это бестелесное существо способно причинить мне боль, повелитель демонов, почти полностью занял тело Максима.
Максим вскрикнул, скорчившись от боли, когда голова демона слилась с его. Теперь я не видела это чудовище как прежде. Только холодное золотистое свечение от тела колдуна, а без ведьминого взора и его не было.
Возвращаться к обычному зрению было огромной ошибкой. Я снова пропустила ставший теперь невидимый удар. Из меня выбили силу и воздух.
Это состояние беспомощности чертовски злило. К счастью, поток отзывался быстро.
Кончики пальцев покалывало от свежей порции сил, и я бросилась на Стефанию уворачиваясь от ее демона. Если до этого я думала, что женщина медлительна и хромает, ибо возраст и все такое, то стоило напасть как ее хрупкое тело продемонстрировало чудеса ловкости и гибкости. Или это демон так измывался над ней отбиваясь. Но это было не важно.
Устраивать для ведьмачки фирменные поцелуи с обнимашками я не собиралась. Такой снисходительности она точно не заслужила. И то, что она оказалась сестрой Старцева, для меня ничего не меняло.
Моей целью было ее сердце. Пальцы уже наполнились достаточной силой, чтобы стать прочными как стальные кинжалы. Только бы изловчиться, и сделать все молниеносно быстро. Так, что жертва о произошедшем и подозревать не будет первые секунды. И главное, чтобы ее демон снова не навредил мне.
Я схватила ведьмачку за шею, чтобы не успела отскочить. Рука быстро вонзилась в ее тело. Стефания закричала. Демон вторил своей хозяйке. Но разлука с носителем охладила его попытки увернуться от меня и ударила по его силе. Он уже не так эффективно мне вредил — шлепки по лицу не сильнее пощечины. Процесс пожирания демона уже нельзя было остановить.
Это занятие как всегда меня поглотило, будто отрезая от внешнего мира. Я прикрыла глаза, и готова была уже переключиться на душу ведьмачки. Только в последний момент смогла остановиться.
Максимильян. Его нужно спасать.
В подвале мы остались вдвоем, если не считать демона внутри Максима и колдуна в бессознательном состоянии, что до этого держал меня. Ну и несколько трупов на полу. Но их точно в расчет не стоит брать.
Я повернулась к моему колдуну.
Перехватило дыхание от накатившей паники и сковавшей тело безысходности. Я больше не видела демона, кроме холодного свечения, что он издавал, смешивающееся с красноватой дымкой карминого потока, что наполнял тело Максима. Мне больше не было видно душу колдуна. И глаза его больше не были зелеными. Они светились как расплавленное золото с едва заметным зеленым огнем.
Тело колуна было все еще в подвешенном состоянии. Взгляд смотрел в никуда.
Я подбежала к нему, и застыла. Передо мной все еще было лицо мужчины, занявшего мое сердце, душу. Осторожно коснулась его щеки, и чуть сама не дернулась, когда он повернулся ко мне. Голова неестественно склонилась на бок от моего прикосновения. Но взгляд теперь однозначно был прикован ко мне.
— Максим, — едва слышно позвала я.
Его голова дернулась снова, принимая вертикальное положение.
Стефания собиралась управлять им с помощью карминового потока. То есть, чисто теоретически. Я могу его как-то подчинить.
Запоздало вспомнила, что где-то там возле трупа ведьмачки валяется ставший вдруг не таким важным, древний артефакт.
Надо бы его подобрать. Но я не хочу отходить от Максима. Слышит ли он меня или демон его уже полностью подчинил?
Ответ на мой вопрос поступил тут же.
Застывшее каменной маской лицо колдуна вдруг смягчилось, взгляд стал осмысленным и неестественное свечение исчезло.
— Василиса, — позвал он, приковывая ко мне свой обеспокоенный взгляд. — Он подавляет меня…
Услышав родной голос, я тут же приблизилась к колдуну. Обхватила руками его лицо заставляя и дальше смотреть на меня.
— Что мне сделать, как…
Слова с трудом давались, так как слезы хлынули потоком. Я едва сдерживала надрывные истерические всхлипы из-за чего часто и глубоко дышала.
— Как нам все исправить?
Очень сильно сомневалась, что мой поцелуй поможет избавить от такого «паразита». Но как-то же в прошлый раз колдуны победили эту тварь.
— Есть только один… способ, — Максим говорил медленно будто каждое слово ему приходилось отвоевывать у демона. — Мои резервы…. потока закончатся скоро… Василиса.
— Как в прошлый раз твой отец избавился от демона?
Вопрос я протараторила быстро, не хотела тратить время впустую. Но ответ сам появился в моей голове, стоило прокрутить рассказ Максима о семейной трагедии.
«Никто не выжил…»
— Убей меня… — прошептал Максим.
— Нет!
Я тут же поцеловала его. Прижимаясь к губам колдуна крепко-крепко. Чтобы больше не сказал такой страшной глупости.
Не смогу я.
Отстранилась, чтобы убедиться, что мой колдун все еще здесь.
— Сколько ты продержишься?
— Я не знаю.