— Знаешь, может, и не так много появится. У нас редко рождается больше одного-двух яиц… — задумчиво произнес Иори.
— Кажется, это зависит, скорее от беты или омеги, чем от альфы! — прошипел Олби.
— Наверное… Слушай, а ты на УЗИ пойдешь или пусть сюрприз будет?
Иори подполз поближе к раздраженно раскачивающемуся омеге и начал наглаживать пластинки на передней стороне тела, Олби недовольно шипел и скалился, но не смог найти в себе достаточно злости, чтобы оттолкнуть так нежно притрагивающиеся руки. Через какое-то время омега с удивлением осознал, что уже сам прижимается к альфе, трется кольцами, выгибается и переплетает кончики хвостов. В паху потяжелело, Олби внимательно оглядел кухню и решил, что стол вполне подойдет для его целей. Ри не сопротивлялся, когда омега пристроил его спину на пластиковую поверхность, только улыбнулся, расслабляя мышцы и свешиваясь с другой стороны столешницы так, что почти коснулся макушкой пола. Олби с удовольствием отметил, что альфа не утратил присущей древним змеям гибкости.
Современные змеелюды достаточно сильно отдалились от своих предков-змей, многие возможности оказались потеряны. У некоторых видов изменился скелет, соответственно, и манера передвижения. Олби же гордился тем, что может передвигаться в горизонтали. Если отвести плечи назад, руки практически не мешали, а большая длина тела позволяла развивать приличную скорость. Наверняка Иори тоже так умеет… альфа нетерпеливо поерзал, вырывая альбиноса из задумчивости, хвост медленно заскользил по белой чешуе омеги, в брюшные пластины уперся налитый кровью орган. Олби провел по стволу, вырывая из Иори тихий вздох.
Олби не спешил, хотелось насладиться спокойным соитием, когда партнер не пытается тебя заломить, или ускользнуть. Ри лениво извивался, не делая попыток избежать прикосновений, омега потерся головой о твердые шестигранные брюшные пластинки, альфа приподнялся и потянулся к Олби за поцелуем, легко удерживая свое тело на весу.
— Знаешь, мне, конечно, приятно твое воодушевление — аж до лежака не доползти… но мне в спину упираются несколько вилок и это… немного отвлекает, — произнес альфа, Олби обхватил торс Иори и, без напряга подняв тонкого любовника, потащил в сторону более комфортной для соития поверхности. Ри вздохнул, обвернулся вокруг тела Олби и приподнял хвост, чтобы омеге было удобнее нести груз.
— Меня никогда не носили на руках! — улыбнулся альфа.
К сожалению омеги, он не мог себе позволить потратить все утро на любовь — работа сама себя не сделает. Поэтому пришлось оторваться от альфы и начать-таки собираться.
Припомнив прошлый раз (это когда они моментально разругались в пух и прах), омега решил, что оставлять альфу голодным неправильно, кажется, у него от этого портится характер. Вот и омеги-братья совместно с сестрицами частенько обсуждали «чудесные рецептики». Олби всегда относился к подобным разговорам с легким пренебрежением. Ему было достаточно спецпитания да пары простейших в приготовлении блюд. Но упорные в своем желании привить ему домовитость родственники подарили на прошлый День омеги многофункциональный агрегат и книжицу с «рецептиками». Мало обрадованный этим подарком с толстым намеком, Олби поблагодарил родственников весьма кисло, что предсказуемо вызвало новый всплеск поучений, впрочем, решительно прерванный. Кстати, с тех самых пор несколько братьев-омег перестали с ним общаться. Сам Олби из-за этого нисколько не переживал.
Сегодня, глядя на расслабленно улыбающегося альфу, альбинос внезапно подумал, что мультиварка — не такой уж плохой подарок. Иори хотелось покормить. Даже дважды — уж больно тощеньким он был, сразу видно, что недоедал. Смотреть больно — аж все сто двадцать ребер видать! Посему ни разу не пользованный аппарат был извлечен из порядком запылившейся коробки, вымыт, инструкция просмотрена, затем настала очередь брошюрки. Выбрав, что попроще, омега покидал продукты, засыпал специи и оставил машинку пыхтеть над приготовлением.
Взгляд Олби зацепился за яркую баночку притащенных вчера Ри витаминов. Вздохнув, открутил крышку и принял две таблетки, как назло именно этот момент выбрал альфа, чтобы заползти на кухню. Увидев Олби с открытой баночкой в руках, Ио заулыбался, а омега раздраженно зашуршал кольцами по полу – он вовсе не собирался так рано признаваться Иори, что согласен выносить его яйца.
— И нечего так лыбиться! — проворчал альбинос, поспешно пряча компрометирующую посудину. — Пока нет официальных бумаг, еще ничего не решено!
— Может, пора обговорить детали?
Иори свил тело в кольца и удобно устроился на них, всем своим видом демонстрируя довольство жизнью.
Олби вздохнул. Еще бы этот противный альфа не радовался! В маленьком, на взгляд Олби, конечно же, городке, численность населения была не слишком высока. А посему — никаких сдерживающих демографический прирост законов. В родном городе омеги с этим было строго, Олби, с его генетикой, вообще не светило получить разрешение на потомство. Альбиносы часто страдали различными заболеваниями, да и зрение подводило. Олби не любил, когда ему тыкали недостатком, потому вскоре переехал. Сначала в один город, потом — в другой. Так, с места на место, он остановился в невеликом, вечно пасмурном, северном городке. Впрочем, для чувствительной к солнечному свету кожи и нежных глаз, климат был самым подходящим. Вот только для змеиной природы холод — не самая благоприятная вещь. Олби подозревал, что именно из-за морозной зимы и прохладного лета численность городка не спешит увеличиваться. Змеелюды ползали все какие-то квелые, неспешные, заторможенные, будто наполовину непроснувшиеся.
А вот Иори был ничего… особенно после того, как отогрелся. Олби все еще не верилось, что он собирается вот так резко все поменять, однако, симпатичный альфа был весомым доводом в пользу подобного решения.
— Я настаиваю на совместном проживании, — прогундел омега, с намеком глядя на альфу.
Улыбка последнего не дрогнула — хороший знак.
— И еще придется знакомить тебя с семьей, — Ри продолжил безмятежно скалиться.
— Я так понимаю, что с работой у тебя не очень? — мрачно уточнил Олби, улыбка несколько померкла, Ио вздохнул, кивая, омега продолжил. — Я хорошо зарабатываю и спокойно возьму на себя расходы. Тогда с тебя все остальное: пребывание со змеенышами в ареале, обучение основам выживания и помощь во взрослой жизни. У твоего вида какой возраст зрелости?
— Ну… — альфа замялся, кончик хвоста заметался. — Не знаю точно. Кажется, года четыре…
— В каком смысле «кажется»? — прищурился альбинос, подозревая нехорошее.
— Э… я как-то сам воспитывался. Ну, знаешь, так иногда делают — проплачивают ареал на несколько лет, а змееныши уж там сами. Меня в четыре года выперли — думаю, это и была зрелость.
— О! Я считаю подобное отношение к детям варварским. Это же… пережиток прошлого, так поступать нельзя!
— Я не говорю, что это правильно, — вздохнул Иори, — так было, но для своих змеенышей я такого не хочу. Естественный отбор — жестокая штука…
Омега подполз ближе и обвернулся вокруг сникшей фигуры, стремясь утешить загрустившего альфу. Теперь понятно, почему бирюзовый змеелюд такой тщедушный — наверняка плохо питался с самого детства, вот и не вырос. Внезапно Олби пришло в голову, что некоторые змеелюды продолжают потихоньку расти до самой смерти. Коли Иори относится именно к таким, он еще сможет вырасти, особенно если Олби всерьез займется его питанием. Конечно, омега любил тоненьких и хрупких альфочек, но не слабых и не тощих. Не недокормышей. Рассеянно оглядев свои баночки с питанием, Олби решил, что заставит-таки Ри в довесок к обычному рациону потреблять еще и легко усвояемый белок.
***
На заключение договора обычно зовут родню. Особенно, если договор долгосрочный — на пять лет. Но Олби от праздника отказался наотрез.
— Это потому, что ты меня стыдишься? — прямо спросил Иори, мрачнея.
— Нет. Это потому, что каждый раз, когда я вижу своих драгоценных родственников, у меня портится настроение! — рявкнул Олби, моментально разъяряясь, у него почему-то все время было дурное настроение.
Впрочем, Иори проявлений буйного нрава не пугался, он знал, что стоит ему подползти поближе и, обвившись, начать гладить брюшные чешуйки, как омега почти моментально успокаивается. Правда, после этого обычно приходилось спасаться от домогательств.
— Чшшш… Мы к ним вообще не пойдем?
Олби закрыл глаза, покачиваясь из стороны в сторону, пальцы альфы нежно обводили шестигранные чешуйки, пуская дрожь возбуждения вдоль позвоночника, влекущий аромат самца окутывал омегу, заставляя забыть все плохое, вообще забыть о мире вокруг. Каждодневные дела, серое пасмурное небо, тупой стажер, что не может запомнить, какой кофе предпочитает Олби — все это становится совершенно неважным, далеким, блеклым, словно сон. Единственно значимое — это бирюзовый альфа, прикосновение его тела, дыхание, щекочущее спину. Наверное, надо объяснить ему про родню… Все-таки они собираются прожить вместе пять лет, это немало! Ну, Иори думает, что пять… сам Олби начинает задумываться о гораздо… гораздо более длинном сроке.
— Пойдем, конечно. Надо, — пробормотал омега не открывал глаз и продолжая медленно покачиваться.
— Не слышу энтузиазма. Неужели у вас такие плохие отношения?
— Не плохие. Просто… ты ведь заметил, что я альфалюб?
— Ты меня только что выебал, конечно, я заметил! — в голосе прижимающегося сзади Ри послышалась улыбка, Олби в который уже раз порадовался, что альфа совершенно спокойно воспринимает его поползновения.
— Все мои в курсе. И, ну… кто сочувствует, будто это болезнь, кто-то — жить учит, родители постоянно спрашивают, не завел ли я себе бету. Осложняется все тем, что у меня никогда не было постоянного партнера, ведь я предпочитаю именно альф, беты не привлекают…
— А омеги? — заинтересованно спросил Иори.
— Ты чего? Мне нравятся тоненькие, гибкие, а омеги все, как один — дылды. Короче, возвращаясь к семье: ты представляешь, какой ажиотаж вызовет наше появление? Я, да с альфой, да еще и беременный! — Олби открыл глаза и поморщился, представив себе гвалт, который поднимут его сестрицы.
— Ты так говоришь, будто думаешь, что… ну, вроде как отступился от собственных принципов. Тебе было неприятно?
— Пфф! Ты немного преувеличиваешь собственные физические возможности: если бы мне было НЕ приятно, ничего бы не было. Да и змееныши — это… наверное, даже хорошо. Особенно, если сидеть с ними буду не я. Но родне всего этого не объяснишь, тут ты прав, — кисло подытожил Олби, внезапно поняв, что в чем-то Ри прав, — наверняка каждый посчитает своим долгом поздравить меня с тем, что я стал «правильным» омегой.
— Нда… — протянул Иори сочувственно.
Олби извернулся так, чтобы видеть лицо собеседника и быстро лизнул гладкую щеку. Не удержался, слишком уж близко они располагались, так и тянуло переплестись телами и…
— Эй-эй! — забеспокоился Иори. — Сегодня все уже было! Я же сотрусь изнутри!
— Да я просто… потрусь об тебя немножко… и все… — пробормотал Олби. — Кстати, я договорился на завтра. В два. Предварительный вариант на столе. Прочитай, если что-то не понравится, до семи можно внести изменения.
Как Олби и предполагал, альфа оказался замечательно равнодушен к юридическим тонкостям, а потому ему без труда удалось пропихнуть пункт об автоматическом продлении по истечении срока. Конечно, Олби дураком не был. Может же случиться так, что через пять лет Иори перестанет ему нравиться? Маловероятно, но возможно. Поэтому, согласно подпунктам один и два, омега мог настаивать на окончательном завершении партнерства без объяснения причины. Ио же мог завершить отношения лишь в случае доказанного факта измены, или причинения вреда здоровью. Тоже доказанного. То есть — через суд и не иначе.
Иори, вот лопух, прочел документ за полчаса. Точнее будет сказать — бегло просмотрел, и со всем согласился. Олби в полной мере ощутил себя коварным и злокозненным. А что? Соблазнил, склонил к альфаложеству, да еще и на партнерство раскрутил! Бирюзовый альфа вызывал в омеге неконтролируемое желание схватить и никогда не отпускать. А если будет вырываться — связать! И все равно не пускать! Но Иори, в общем-то, и не вырывался. Олби пока так и не понял, почему змеелюд классической, так сказать, ориентации столь спокойно относится к члену в своей заднице.
***
Работу Иори все-таки потерял. История с пропавшей тележкой и не дошедшей до получателей партией газет хоть и с опозданием, но достигла ушей работодателей.
Олби сказал, что это не страшно, и он вполне способен прокормить обоих, но альфа все равно начал искать себе новое место. Сумка с вещами перекочевала в нору Олби, так как кожаный диван оказался теперь для альфы потерян. Омега был этому только рад.
Подписание договора прошло очень просто: пришли, поставили в нужных местах подписи, занесли документ в реестр, получили корочки. Родителям Олби отослал смс, воспользовавшись аппаратом Ри, который сразу же после этого выключил.
— Это еще зачем?
— Чтобы не доставали. Свой телефон я уже за это время сто раз поменял, родаки его не знают… кроме того, он у меня рабочий, и выключить его нельзя…
Иори покачал головой: он искренне считал, что семья — это здорово, и не совсем понимал агрессию Олби, но и лезть не в свое дело не собирался.
Альфа хотел устроиться продавцом или официантом, Олби категорично заявил, что пора прекращать маяться дурью и, раз уж у них планируется прибавление, следует окончить соответствующие курсы.
— Курсы?
— Ну да. Что-нибудь вроде «молодые родители», «буду папой», «основы ухода за змеенышами».
— Тогда я работать не смогу.
— Зато будешь подкованным родителем. Я считаю, это необходимо, ты же с ними сидеть собрался, да же? Вот. Я, значит, стараюсь для тебя, ращу внутри себя яйца, а ты мне их потом угробишь! Ну-ка, бегом на курсы и не спорь!
Поняв, что противиться омеге бесполезно и даже немного опасно, Иори покорился судьбе и пополз повышать грамотность. Уже на первой лекции ему показалось, что посещение этой тягомотины попросту ворует у него время, однако возникать и жаловаться Олби не решился.
С этими уроками, как Ри про себя это поименовал, утро оказалось занято, а почти весь день — свободен. Альфа постарался найти себе подработку на дневные часы, вечер омега занимать запретил, аргументировав это тем, что вечера желает проводить со своим партнером. Однако пока ничего, кроме промоутерской работы на пару часов в день, не нашлось. Промо было работой сдельной, не постоянной, никакого оклада не предполагалось, звали только на конкретные акции, так что Иори был занят далеко не каждый день.
Не зная, чем занять неожиданно освободившееся время, Ри начал потихоньку делать домашние дела, тем более, что его омега хозяйствовать терпеть не мог. Как-то раз, желая порадовать альбиноса, приготовил ужин. Он оказался вполне съедобен, что привело Олби в неописуемый восторг. Омега объелся, разомлел, замедлился и даже не сразу понял, что Иори поглаживает его со вполне определенными целями. Пробка, которой альфы запечатывают омег, уже выполнила свою функцию и рассосалась, ничто не мешало альфе повторить свой подвиг. Ничто, кроме самого Олби, конечно.