Домой Катя явилась пол одиннадцатого. Старшая сестра, мама, папа, тетя и дядя со старшими детьми рубились в карты. Решив не привлекать к себе лишнего внимания, девочка разогрела в микроволновке просроченную курицу, которую нашла в холодильнике, и, попив чаю, заперлась в своей комнате.
Катя жила в сравнительно новом доме — ему было лет семь. В детстве девочка жила на другом конце Москвы в старой зеленой пятиэтажке. Обитатели ее дома постоянно жаловались на потрескавшиеся стены, пауков и сквозняки. Через некоторое время пятиэтажку (к при великой радости ее обитателей) снесли. Катиным родителям дали новую квартиру в доме, построенном всего несколько лет назад. Квартиру дали хорошую — с современной ванной, красиво отделанной кухней и большим коридором. Но двухкомнатную, что Катиных родителей не устраивало категорически. Почему их это так не устраивало, Катя и сама не знала, поскольку ей тогда было всего шесть лет. Ее старшей сестре Маше было десять.
Ну так вот. Тогда Катина мама предложила своей сестре Ане, которая жила на другом конце Москвы с мужем и двумя дочерьми в однушке, переехать к ним. Аня, естественно, согласилась. Она уже битых два года ругалась с администрацией округа, «выпрашивая» у них хотя бы двухкомнатную квартиру. У Ани на тот момент было две дочери: старшая Саша (которой тогда было восемь), и младшая Кара (полное имя Карина), которой тогда только исполнилось три. Тут еще «как снег на голову» свалился сын мужа от другого брака, Саша, которому тогда было девять. Проблема состояла в том, что Сашина мама погибла в автокатастрофе, и теперь мальчику пришлось переехать к Ане и ее мужу, Евгению.
Словом, предложение с переездом было просто идеальным вариантом. Аня и Евгений сдали свою однушку, и прописались вместе с Катиной семьей. По формальности комнат квартире должно было быть четыре. Но это только по формальности, поскольку вместе теперь жили десять человек.
Тогда местные власти стали считать, сколько комнат полагается «выдать». Получилось, что три-четыре человека в одну комнату, следовательно, комнат должно быть пять. Пошли ругаться. Аня кричала, что собирается завести четвертого ребенка, следовательно нужна еще хотя бы одна комната. Остальные ее поддерживали.
Наконец, «сторговались» на шести комнатах. Тогда получалось, что в одной комнате должно жить три человека. Это тоже никого не устраивало…. Тем более в одной квартире было только три комнаты. Администрация заморачиваться не стала и дала двум семьям две соседние квартиры по три комнаты.
Казалось бы, все хорошо. Но мама Кати и ее сестра от природы были очень упертыми. Раз решили жить вместе, значит вместе, и точка!
Короче, дело кончилось тем, что они дали администрации хорошую взятку и сломали перегородки между квартирами. Теперь у них было шесть комнат, две ванные на разных концах квартиры и две кухни, которые, снова сломав перегородки, удалось объединить в одну большую. Причем, между кухней и гостиной (которой по комплектации квартиры не предусматривалось), поставили еще одну перегородку. А дальше в коридоре обнаружился большой угол, за которым было пустое пространство. Вообще-то, его не должно было быть. Это пространство должно было разделять две квартиры…
Даже окно ухитрились сделать. Короче, теперь в квартире было семь комнат, и все были счастливы.
Стали заселяться. На одном конце квартиры мама и папа Кати — в первой комнате. Дальше (во второй) тетя и дядя (то есть Аня с Евгением). В третьей комнате Маша, старшая сестра Кати. В четвертой, «построенной» комнате, расположилась старшая дочь Ани и Евгения— Саша. На другом конце квартиры в следующую комнату заселили Катю, во вторую Кару, а в третью — сына Евгения от первого брака, Сашу. Потом Аня еще родила Лину, и «подселила» к Каре.
Вот и стали жить все вместе. Старшая дочь Ани Саша постоянно ругалась со своим тезкой, которого была старше аж на год. Кара потихоньку начинала прогуливать школу и бить окна мячом. Катя же играла с Линой, которая тогда была еще совсем маленькой, а Маша наводила порядок.
Глава 11
Катин папа разбудил всех детей, накормил и ушел на работу, очевидно, решив, что на этом он свою миссию выполнил. Естественно, как только за ним захлопнулась дверь, началось представление.
Поскольку в прошлой главе было очень длинное и запутанное повествование, то я объясню, кому сейчас сколько лет. Маше, старшей сестре Кати, шестнадцать. Кате двенадцать, совсем скоро исполнится тринадцать. Саше, сыну Евгения от первого брака, четырнадцать. Его тезке на год меньше. (Поскольку имена у ребят одинаковые, то решили парня называть Саней, а девушку Сашей, чтобы не путаться.) Каре девять, а Лине недавно исполнилось семь. Итак, вернемся к началу главы. Катин папа всех накормил и ушел на работу. И тут началось представление.
Саша с Саней опять подрались. (В шутку, но ситуацию это практически не упрощало), сначала «дубасили» друг друга руками и ногами, а потом перешли к более увлекательному занятию — стали пихаться, кто сильнее. В результате, дружно грохнувшись на пол, ребята продолжили сражение.
В самом разгаре «Куликовской битвы» из своей комнаты вышла уже полностью собранная в школу Маша, и бросилась разнимать драчунов:
— Так, а ну прекратили!
Ноль реакции.
Тогда Маша практически за волосы оттащила нарушителей порядка друг от друга. У Саши красиво растрепались ее пышные волосы шоколадного цвета, которые по длине были практически до пояса. Саня же выглядел менее живописно. На лбу у него горела здоровенная шишка размером с кулак.
— Сашка — алкашка! — обозвал сестру Саня.
— Саня — засраня! — не осталась в долгу Саша.
— Сашка— какашка!
— Саня— каканя!
— Так, стоп! — вмешалась Маша, невольно ослабив свою железную хватку и выпустив на свободу сразу обоих Саш. Те, естественно, продолжили схватку. Пока Маша снова пыталась их разнять, в коридоре появились Кара и Лина. Они дружно болели за Сашу, поддерживая ее громкими криками и возгласами.
Тем временем Маша наконец разняла племянников и переключилась на Кару и Лину. Саша бросила на брата гордый взгляд и, потирая ушибленные места, практически победной, но немного хромающей походкой направилась в свою комнату. Саня еще немного полежал на полу и затем тоже ушел в свою комнату.
— Так, вы почему еще не одеты? — строго поинтересовалась Маша.
— М-а-а-а-ш… А можно я с-е-е-е-г-о-о-о-дня… — затянула Кара.
— Нельзя.
— …К доске выйду? — заканючила Кара.
— Конечно, можно! С вами тут с ума сойдешь! — вздохнула Маша и ушла торопить Катю.
Кара безнадежно махнула рукой:
— Вообще-то, я хотела попросить разрешения прогулять школу…
* * *
— И не вышло.
— Ну… Именно для таких случаев у меня есть план Б.
— Какой?
— Ты мне должна помочь. Одна я не справлюсь…
— А что мне за это будет? — моментально въехала в ситуацию Лина.
— Петушок на палочке.
— Хорошо. Так что нужно делать? Кстати, я тоже не против прогулять школу.
Через пятнадцать минут Кара и Лина, покрытые красными пятнами, «валялись» на диване в гостиной.
— И как это понимать? — Катя, которая тоже уже полностью собралась в школу, пришла собирать Кару и Лину. Маша же занималась Саней, которому надо было обработать шишку на лбу.
— Ты что, не видишь? — амбициозно вскинула руками Кара:
— У нас же ветрянка!
Катя осторожно осмотрела «заболевших» и, взяв влажную салфетку, оттерла ветрянку с лица Лины:
— У вас, сестренки, не ветрянка, а воспаление хитрости с осложнением под названием красный фломастер.
Глава 12
— Ну, я не знаю, что мне надеть?
Саша пришла на кухню в обнимку с сразу двумя платьями: темно-синим и черным.
— Одевай оба, — сразу отозвался Саня, которого Маша старательно раскрашивала зеленкой.
— Маш, а ты как думаешь? — даже и не посмотрела в сторону брата Саша.
— Я думаю, что уже восемь часов, а до школы тебе идти минут двадцать, поэтому советую поспешить.
— Вот-вот! Послушай, что умные люди говорят!
— Так, сейчас получишь! — воинственно направилась в сторону брата Саша.
Тем временем Кара и Лина заперлись в своей комнате.
— Значит, план В. У нас болят животы.
— Но они же у нас не болят.
— А здесь все, Линусь, очень просто. Если ты не хочешь в школу — то у тебя болит живот, а если хочешь, значит не болит. Въезжаешь?
— Въезжаю…
Как раз в этот момент в комнате появилась Катя.
— Ну, и что у нас на этот раз случилось?
— Ж-ж-живот…
Кара скривилась, и «умело» согнулась пополам от боли.
— У нее живот болит, — «перевела» Лина.
— А у меня попа болит, и что теперь?
Тем временем в комнату заглянула Света Караулова.
— А у вас тут открыто…
— Да уж, — согласилась Катя:
— Так, я Лине косички заплетать, а ты Кару до школы доведи.
— Я сама дойду! — обиделась Кара.
— Знаю я, как ты сама дойдешь.
Света увела Кару в школу, а Катя села заплетать косички Лине.
— Ай, больно!
— Терпи.
— А! А! А! Ты меня убить хочешь!
— Спокойно! От косичек еще никто не умирал.
Лина так орала и дергала головой, что косичка получилась кривая. Катя распустила, и под новые стоны и всхлипывания заплела еще раз. Вроде нормально. Или криво? По-моему все-таки криво…
Тем временем вернулась Света.
— Все…. Вроде отвела.
Кара «на цыпочках» вошла в квартиру — только бы не засекли, только бы не засекли…
— А ну иди отсюда! — воинственно размахивая банкой с зеленкой, вышла из кухни Маша.
— Дожили, из дома выгоняют! — вконец обиделась Кара, и все-таки ушла в школу.
— Свет, ты косички заплетать умеешь?
— Не-а.
— Может, хвост сделать попробуем?
Лина с криками «Убивают!» стала бегать по квартире. Через полчаса ее, наконец, отловили и насильно заплели кривую косичку. Потом все посмотрели на часы и бегом бросились в школу.
Глава 13
Лиза Закирова была высокой стройной девочкой с пронзительными голубыми глазами. Лиза осветляла отдельные пряди своих волос, что в простонародье называлось мелированием. Одевалась Закирова обычно в черную кожаную куртку, красный свитер в дырочку и обтягивающие джинсы.
Лиза считалась очень красивой девочкой, и по ней даже сохли некоторые парни из старших классов. Свой досуг девочка организовывала просто: приходя из школы, она сразу делала уроки, после чего допоздна рыскала в интернете, находя что-то интересное. Надо заметить, по компьютеру она шпарила так, что к ней приходили за советом девятиклассники…
Но как бы то ни было, Антон сел с Лизой на обществознании только потому, что ему надо было с ней посоветоваться по поводу вируса на его компьютере. Ну и что! Антон Лизе очень нравился. И поэтому, когда место Тимы Астраханова сегодня оказалось пустым, Лиза решила использовать свой шанс.
Она направилась на место Тимы, когда в класс влетела Катя Остапина и тоже бросилась к свободному месту рядом с Антоном. Лиза и Катя воинственно остановились напротив друг друга, синхронно облокотившись о парту.
— Я первая сюда села, — сквозь зубы процедила Закирова и плюхнулась на стул, поставив сумку напротив Остапиной.
— Зато я первая пришла к этой парте, — выразительно проговаривая каждое слово, как будто говорит с непонятливым ребенком, «процедила» Катя.
— А мне плевать.
Лиза вытащила из сумки учебник по литературе, дневник, тетрадь, карандаш и ручку. Катя скинула учебники на пол. Лиза вскочила и бросилась на Остапину. Девочки рвали друг другу волосы, царапались, и даже пытались укусить друг друга.
Драку разняли. Антон, взяв рюкзак, «удрал» от девчонок на последнюю парту к Роме. Катя и Лиза, всколоченные и расцарапанные, разошлись по своим местам.
* * *
Антон и Катя стояли в тени под лестницей. Не так темно, что бы не видеть кончика собственного носа, но и не так светло, что бы заметить Катину царапину на левой щеке.
— Так зачем ты меня сюда позвал?
Сегодня Катя сменила свою неизменную цветочную куртку на желтый вязаный свитер. Свои кеды девочка тоже сменила — на новые кожаные осенние ботинки. Мама говорила, что в них еще жарко, но Катя все равно не удержалась и одела. Она была все в тех же рваных джинсах стрейч. Рюкзак у Кати сегодня тоже был другой. Вместо розового — просто обычный черный, с прикольными вставками из джинсовой ткани. Помимо всего этого он был весь покрыт разнообразными значками.
— Катя…
Антон теребил карманы школьных брюк, выворачивал и заворачивал обратно.
— Катя, я тебя люблю.
Катя молча в упор смотрела на Антона. Шли минуты. Ничего не происходило. Наконец парень решился поднять глаза.
— Сначала я признаюсь тебе в любви, а ты придумываешь всю эту глупость, еще и Тиму туда втягиваешь! Ага, так я и поверила, что ты пошел в туалет, а Тима стал переписываться со мной вместо тебя!
— Но…
— А потом ты делаешь вид, что ничего не произошло! Да, мне было приятно, когда ты за меня врезал Звереву, да, я в тебя влюбилась!!! А ты на меня не реагировал! Даже посмотреть боялся! Я тебе подкинула записку с признанием в любви, а ты написал на ней классную работу! Да ты даже со мной за одну парту боишься! Трус!!
— Катя, я правда… Это не…
— А теперь ть признаешься мне в любви?!! Лучше поздно, чем никогда. Только поздно! Все! Я больше не сделаю к тебе ни одного шага!! Ни взаимного, ни ЛЮБОГО другого! Все, приехали!!
Антон густо покраснел, что было видно даже в полумраке.
— Почему это я должна была признаваться тебе в любви и бегать за тобой, ожидая ответа?!! Иди ты знаешь куда?!!!
Катя бросилась к лестнице. Антон порывисто схватил девочку за руку и притянул к себе на максимально близкое расстояние:
— Да, я признаюсь тебе в любви! Да, поздно. Но ты мне реально очень нравишься…
Остапина попыталась вырваться, но Милахин держал ее очень крепко.
— Отпусти!
Катя попыталась оттолкнуть парня свободной рукой, но он изменил хватку — обхватил Катю за локти.
— Не отпущу. Катя? — Антон заглянул девочке в глаза:
— Ты будешь моей девушкой?
— Нет!
Катя сделала еще одну безуспешную попытку вырваться.
— Почему?
— Да потому! Поздно!
— Я добьюсь того, что ты будешь моей девушкой!
— Не добьешься!
— Добьюсь.
С этими словами Антон отпустил Катю и уверенным шагом направился к лестнице. Катя задумчиво смотрела ему вслед.
Глава 14
Ника проскользнула в пустой кабинет физики, и уселась на (а не за) первую парту напротив учительского стола. Через некоторое время пришла мама. Но это только для Ники, Антона и Алисы мама, а для всех остальных учащихся школы — Милахина Кира Геннадьевна: высокая, стройная женщина с ярко-карими глазами и пушистыми темными волосами до плеч.
Кира Геннадьевна была достаточно строгой (во всем) учительницей физики. Ученики ее немного побаивались, но при этом уважали, и за спиной особо не обсуждали. Неудивительно.
Кира Геннадьевна оглядела дочку с ног до головы. Как всегда идеально причесанная, накрашенная в школу лишь скромным блеском для губ с легким розовым отливом. Одета Ника была в элегантное обтягивающее платье болотного цвета, и высокие (почти новые) кеды того же цвета.
— Дочка, ты балетки потеряла?
— Мам, они же бежевые! А платье зеленое.
— Между прочим, они бы под него идеально подошли. Ну так что, потеряла все-таки?
— Да нет, они дома стоят.
— ?
— Мам, сейчас носят кеды с юбками и платьями. Это модно и красиво.
— Ох уж эта ваша мода…
Махнула рукой Кира Геннадьевна, и, порывшись в сумке, вручила дочери пирог с вишней:
— Будешь?
— Да.
Ника сунула в рот пирог, а Кира Геннадьевна пошла писать на доске тему урока:
— Чего зашла-то?