Девица расхохоталась и плюхнулась на свою кровать.
– Ладно, была не права. Ты просто человек, а меня уже вылюбили в самый мозг человеческие самки. Спят с чесноком, под кроватью святую воду держат. Вот при чем здесь сказки о вампирах? И кстати, мы слово «оборотень» не изменяем.
– Вот и славненько. Я – Рысь.
– Кариса ди-Овар. – Она тряхнула платиновой гривой и подмигнула. – Арифметика? Чтоб ее ракшасы пожрали, хотела же завтра выехать, а не сегодня.
– Не дается?
– Вообще! – Она закатила густо накрашенные глаза. – Я здесь из-за семьи жениха. Хотят, чтобы у меня было образование, чтоб я могла поддерживать супруга. Папа платит, куда деваться.
– То есть после учебы ты будешь работать? – осторожно полюбопытствовала я. Кариса была похожа на ту, что рождена деградировать в салонах красоты и соляриях, а никак не на рабочую лошадку.
– Три года, как и ты. Контракт с Империей, – тяжело вздохнула соседка. – Как думаешь, может, когти в золотой перекрасить? Или так оставить? Или с красной крапушкой сделать? Мне иногда кажется, что наш старичок-декан скоро умрет, – невпопад добавила девица.
– Видимо, уже умер, – ошеломленно ответила я. – У нас другой декан – мастер Роуэн Данкварт.
– Этот убийца?! Я должна написать отцу, пусть пришлет моего телохранителя. – Она обвела взглядом комнату. – Я готова отказаться от нового шкафа. Нет, как так можно, в Академии учатся дети разных чистокровных кланов, а деканом будет полукровка?! Или сиреневым оттенить коготки? Как думаешь?
– Что?
– Я говорю, что ректор ведет неправильную политику. – Кариса прикусила коготок. – Понимаешь, он ведь одичал, этот Данкварт. В полнолуние он сожрал свою жену и ее брата, они были людьми. Полукровка, что с него взять.
– Ты уверена, что он их съел?
– Если оборотень теряет разум, он творит всякие ужасные вещи, ест людей или, того хуже, скот. Люди хотя бы чистые, более или менее. – Миловидное личико ди-Овар скривилось от отвращения. – Вот я и говорю, не хочу у него учиться. Я-то уже третий год здесь учусь. Теперь на судебного некроманта. Как закончу, так и замуж выйду. Вот только вечно им приспичивает мне добавить учебы.
– А кто был инициатором твоей помолвки?
– Папочка нашел мне жениха. Род не слишком древний, но парень хорош собой, умен, с пробивным характером. Не знаю, правда, что это значит и что он там пробивает. Я буду вести дом, устраивать приемы и собирать пожертвования для сиротских приютов. Так что мой супруг имеет полное право биться, куда захочет.
– А его семья против не была?
– Приставка «ди» означает особу, приближенную к главе клана, – с насмешкой произнесла Кариса. – Из женщин клана такая приставка только у меня и нашей второй сокурсницы-судебницы. Но она глуповата, уперлась в учебу, из библиотеки не вытащить. Всего, говорит, хочу сама добиться.
– Действительно, чего это она, – хмыкнула я и улеглась на постель. Отложив книгу в сторону, прикрыла глаза. Соседка в режиме монолога разбиралась, какого все-таки цвета сделать когти. Последнее мое осознанное действие – постановка будильного артефакта. Или как он там правильно называется.
Глава 5
Кариса вставать по будильнику отказалась наотрез. Вызверилась на меня из-под одеяла как настоящая псина – ощерив немаленькие клыки и сверкая глазами. У соседки на лестничной клетке была такая же шавка – из-под пышной челки торчали злющие глазки. Мозгов у псинки не было – может, они с моей соседкой астральные родственники?
Щелкнув Карису по носу, я потопала в сторону умывален – наши комнаты были объединены по четыре, то есть на восьмерых девушек имелось две раковины и одна душевая. И я уже вторую неделю охочусь на ту заразу, которая оставляет свои волосы в сливе. Найду – заставлю съесть.
Холодная водичка с утра бодрит невероятно. Особенно если предполагалось попасть под теплый душ. Особенно если с вечера уснула и утром душ необходим – мастер Данкварт продолжает периодически ко мне принюхиваться. Будь он вампиром, подумала бы, что группу крови вычисляет, так ведь нет, оборотень. У нас пока нет профильного предмета – распределяют дополнительные группы, после чего теория некромантии займет все оставшееся время. Но все равно, сталкиваясь со мной в коридорах, декан подозрительно тянет воздух носом. Одно радует – я не одна такая «ароматная».
Кариса возлежала на постели, высоко задрав ноги.
– Я видела, как ты так делаешь, – сообщила она, – могла бы и сказать. Это чтобы форму ягодиц подчеркнуть?
– Нет, изящество мизинцев, видишь, у меня какие красивые? – Я скинула тапку и вытянула вперед ногу, растопыривая пальцы в разные стороны.
Соседка оценила зрелище, задумалась и опустила ноги. Для верности даже села и уперлась ступнями в пол.
– Может, тебе не стоит больше так делать? – осторожно поинтересовалась она.
– Там видно будет. Ты завтракать идешь? С сегодняшнего дня столовка открыта, бо́льшая часть студентов приехала.
– Естественно, лето кончилось, вот и собрались. И нет. Спасибо, мое питание оплачивает семья жениха. – Кариса потянулась. – Я в «Зимнюю Фею» хожу. Это чайный домик, там летом зима и зимой лето. Красотища. Сидишь, кофеек попиваешь, и крупные такие снежинки падают за окном. А в это время кто-то будет давиться склизкой кашей.
– Запомни на будущее, главное – глотать не жуя, – фыркнула я.
– И у тебя нет претензий ко мне? – вытаращилась соседка.
– Я не заглядываю в чужие кошельки и тебе не советую. Деньги у меня на чайную есть, и если поладим, я буду благодарна, когда ты меня туда проводишь. Как-нибудь вечером, вместо ужина, посидим, потреплемся. Но завтракать и обедать я предпочитаю за казенный счет.
Очередь до раздаточной была жиденькой. Я встала позади Верена и, легко хлопнув его по плечу, предложила позавтракать вместе. Парнишка робко улыбнулся и кивнул на стол у окна.
– Плохо выглядишь.
– Меня от целительницы в карцер отправили, – спокойно пожал плечами фон Тарн.
– Что?
– Я напал на ученика. – Темные маслины глаз равнодушно смотрели на меня с бледного как мел лица. – И сказал об этом.
– Ты умишком тронулся? Он толкнул меня, а ты, пожелав поднять девушку, запнулся и упал, вот и руку сломал. А в челюсть ему головой заехал, случайно.
– Кто мне поверит?
– А какая разница, кто тебе поверит, если доказать обратное невозможно? Мы познакомились только вчера, значит, выгораживать тебя мне нет выгоды. Сходим после завтрака к ректору. А то нечестно получилось.
– Зачем тебе это?
– Ты мог повестись и покалечить меня, но не стал. Защитил. И я хочу, чтобы это знали.
Я проглотила комок каши и запила его сладким чаем. Овсянка на воде, умеренно подслащенная, и кусок серого хлеба. Бывало и хуже, право слово.
– И мы – друзья? – с непонятной интонацией спросил Верен.
– Ну, приятели, я думаю. Друзья – это все-таки нечто большее, общие глупости, пакости, интересы. И очень часто все это объединяется в одно – стиль жизни.
– Здорово, – спокойно улыбнулся фон Тарн и ловко подчистил тарелку. – Купи в городе корицу и сахарную пудру.
– Не-не, такие извращения без меня, спасибо. Невкусное должно быть быстро проглочено и запито. Иначе моя нежная любовь к яблочному штруделю может пропасть.
– Не слышал о таком блюде, – пожал плечами Верен. – Что у тебя первой парой?
– Арифметика.
– О, поздравляю. Преподаватель зануда, не стоит ему возражать. Заклюет, дятел арифметический. У первокурсников будет вводное занятие и тест.
– Вот жесть, а почему тест-то?
– На первом курсе почти сотня человек, раскидают по группам, чтобы неспособные в одном углу, соображающие в другом. И дятлу проще. Он с отстающими не занимается, дает списать формулы с доски и весь год лепит «Це с плюсом».
– Это самая низкая?
– Угу, «А», «Бэ» и «Це». Еще есть ноль, но его редко ставят – только по профильным предметам. Пойдем, провожу до аудитории. Мало ли что.
Верен встал и смутился от собственного предложения. Действительно, защитник из него так себе.
– Спасибо, я хотела тебя попросить, но постеснялась, – сказала я и легко улыбнулась. Покрасневший от удовольствия фон Тарн придержал для меня тяжелую дверь и пояснил:
– Сумку не могу взять, решат, что ухаживаю с целью брака. Да ты и сама знаешь.
– Ага, – отозвалась я. – А как же лижущиеся под каждым кустом парочки?!
– Там половина помолвлены, – удивленно ответил парень. – Другие из новых родов, еще глупые, не понимают, что жизнь себе портят. И детям. Тайре с факультета прорицателей до сих пор вспоминают, что ее мать с ее же отцом раньше свадьбы целовалась. Ты чего стоишь?
– Погоди, я шоколадку забыла купить.
О, здешний шоколад! Мама рассказывала про советский вариант. Не знаю, не пробовала. Но тот, что продавали в местной столовой, в вощеной бумажке, без рекламы и завлекушек, был вкусен до невозможности.
Пару минут спустя я чуть не выронила вожделенную плитку от грозного оклика декана:
– Студентка фон Штернберг!
– Мастер? – судорожно спросила я, вспоминая: вроде не грешила.
– Это ваше? – На широкой ладони Данкварта лежал крошечный дракончик.
Черт, вот оно! Ведь с первого дня пребывания в Академии меня не покидает чувство, будто я что-то забыла! Или кого-то.
– М-м-м, да.
Мое, хотя я его и не покупала. Наследство от Лауры – маленькая, живая и совершенно не нужная мне игрушка.
– Отлично, студентка. Он вылакал весь ликер преподавательницы чар, очевидно, ваша химера неравнодушна к сладкому. Как и вы. Доброго дня.
– Повезло тебе… – сказал Верен, осторожно забрав дракончика у моего декана и завороженно его рассматривая.
– Почему?
– Они стабилизируют магический фон и…
Но дальнейшие пояснения я пропустила мимо ушей, вспомнив о возникшей из-за меня проблеме Верена.
– Мастер! – заорала я. Оборотень подскочил и резко развернулся.
– А если я начну так орать, Рысь?
– Сопроводите нас, пожалуйста, к ректору, – мило улыбнулась я.
По дороге мы ввели моего декана в курс дела, и он витиевато выругался.
– Не понимаю, что происходит. Фон Тьеор завалил экзамены в прошлом году, откровенно специально, об этом все твердят. – Данкварт нахмурился. – Мало того – начал задевать студентов. Целенаправленно, будто добиваясь наказания.
– А какая высшая мера?
– Отчисление. – Некромант покачал головой. – Но видишь ли, здесь никто никого силком не держит. Ушел – так ушел, это после начала специалитета вы дадите кровные клятвы.
– На третьем курсе.
– Верно, студент фон Тарн.
В кабинете ректора мы долго и унизительно объясняли, что произошло. Он хмурился, вытирал лысину и тяжело вздыхал.
– Не могу я дать делу ход. У Тьеора особый, ценный дар телепатии, и он способен развить его до полноценного, такие люди нужны Империи под контролем, а не на свободе. Так что пусть учится.
– Ректор, – укоризненно произнес некромант.
– Не маленькие, понимают, куда попали, – отмахнулся ректор. – Пока он не совершит нечто из ряда вон, убийство или изнасилование, никто ничего ему не сделает.
– Хоть какое-то наказание ему будет?
– За нападение на студента отчисляют с волчьим билетом.
– Накажите за другое, что вы как маленький, – обиделась я. – За неопрятный вид, мытье полов. За неровный пробор. Слишком громко дышит. Говорит. Молчит. Может, хоть так до него дойдет, что действовать надо иначе.
– Можно перевести его из лидирующей арифметической группы в отстающую, – подал голос Данкварт. – Тогда он чаще будет сталкиваться с бойцами, они-то в большинстве не успевают по сложным теоретическим дисциплинам. Если решит задирать боевых магов – получит все и сразу, и удовольствие, и наказание.
– Дело в том, что тут уже не просто замалчивание, Верен со сломанной рукой просидел ночь в карцере, – вкрадчиво напомнила я. – Если бы этот инцидент проигнорировали, да и овощ с ним, с инцидентом. Но так-то зачем?!
– Я прослежу, чтобы из личного дела Верена фон Тарна была убрана заметка об агрессивном поведении, – внушительно произнес ректор и жестом выпроводил нас с Вереном из кабинета.
До моей аудитории добирались быстрым шагом – бежать мне не разрешил фон Тарн:
– Зануда Стилл все равно меня ненавидит, а к дятлу ты успеешь.
– Зануда Стилл?
– Декан факультета алхимии. Наши семьи соперничают, и мне на самом деле сложно с ним общаться… Я мог бы, конечно, дома учиться, но с этого года те, кто не прошел общего обучения, к экзамену на мастера не допускаются. Ее императорское величество назвала это «принудительной социализацией», чтоб ей здоровья полной мерой.
Просторная аудитория была забита под завязку. На задних рядах лежали, спали и играли в карты парни из «качалки через дорогу». Откуда столько перекачанных богатырей? И где дядька Черномор? Видимо, это и есть «бойцы» – боевые маги. Правда, один такой богатырь сидел на первом ряду, и около него было свободное место. Я плюхнулась на стул и вежливо поинтересовалась:
– Не против?
– Не, сиди уж.
По всем стенам были развешаны плакаты с формулами, из тех, сложных. Отягощенные чарами и зельями, громоздкие и неповоротливые гиганты математико-магической мысли.
– Класс. Рад видеть вас. Вы можете обращаться ко мне «профессор Арцисс». Сегодня мы проведем короткий вводный урок, по итогам которого вам будет дан тест. И уже результаты теста определят, в каких группах вы будете находиться. Как всем известно, результаты будут сведены в таблицу и вывешены в холле на первом этаже.
Я этого не знала, но с умным видом кивнула.
Объяснял профессор отвратительно. Он перескакивал с пятого на десятое, возвращался, замолкал и начинал сначала. И ежеминутно напоминал нам, что это лишь начало, основа основ, дальше которой редко кто проходит. И этак выразительно поглядывал на оккупировавших галерку боевых магов.
Мой невольный сосед вздыхал, сопел, переписывал с доски примеры и явственно ничего не понимал. Хмурился. Пытался решить что-то сам и вдумчиво выписывал невероятную чушь.
– Сейчас короткий перерыв, потом тест.
– Хэй, Дар, бросал бы ты эту безнадегу, погнали, жеванем ченить, – предложила подскочившая к столу приземистая и широкоплечая деваха. Но боец упрямо покачал головой и уткнулся в учебник. Девица обиженно оттопырила губу и умчалась. Я умиленно покачала головой – какой уверенный в себе мускулистый квадратик.
– Давай помогу. – Я потыкала в мощное плечо пальцем. – Есть два пути решения. Профессор объяснил самый простой, но такими словами, что все запутал.
Славно, что в социальной сети я когда-то видела метод обучения дробям при помощи лего. В роли лего выступила моя шоколадка. После того как Дар вник, объяснить ему простейшие уравнения с одним неизвестным оказалось значительно легче.
В процессе обучения шоколадку мы умяли на двоих. И перед самым колоколом я, хихикнув, представилась:
– Рысь.
– Дар, – так же поперхнувшись смехом, отозвался боец.
Тест оказался довольно простым, но раздали разные варианты. Я успела шепнуть запсиховавшему бойцу, что он молодец и справится, и взялась за свой лист. Уверенно перерешав предложенное и сдав работу, я покинула аудиторию, по привычке не спрашивая разрешения. И, только прикрыв за собой тяжелую дверь, сообразила, что это не Земля и правила могут отличаться. И что не стоило, наверное, решать все – мне не нужен суперматематический подход. Эх, ладно.
Коридоры в Академии были строго функциональные. Мягкое половое покрытие, как на детских площадках в моем прошлом, и мозаичные стены. На профессорском этаже висели портреты знаменитых учеников – кто и чего добился в этой жизни. Там же было изображение и жизнеописание нынешнего лорда Протектора… столичного округа. А я думала, что мы в самой столице. Хорошо, нигде не ляпнула.
У лестницы горел самоцветами указатель. Я коснулась пальцем сапфира с надписью «Чары» и впервые почувствовала в себе магию. А точнее, как ее из меня высасывают.