Северцева взглянула на притихшего Олега, но словно его не увидела. Она сейчас вдруг вспомнила совсем небольшой эпизод из своей жизни. Даже не эпизод, а так, кусочек…
…Это были все те же девяностые. И было в них по-прежнему много страшного. Особенно пугала неизвестность и нестабильность будущего. Но все же жизнь в доме Натальи налаживалась. Сергей Антошин оканчивал институт на вечернем отделении – его небольшой бизнес отнимал много времени. Компания, которую он открыл, собрав старых друзей, занималась всем подряд. Всем подряд – это значит торговала всем подряд. Розничная торговля через коммерческую палатку, доставка продуктов в офис, канцелярские товары мелким оптом, кастрюли «Цептер» под заказ и прочее – все это вдруг потребовалось в большом количестве. У людей появились деньги, машины, дорогая одежда. Сергей уже лелеял мечту бросить все это к чертям собачьим, и только насмешки Наташи приводили его в чувство.
– Ты с ума сошел! Столько проучиться и бросить. Диплом все равно нужен!
Сергей соглашался доучиться только потому, что он немного боялся жены. Денег на своей торговле он зарабатывал достаточно, и дома он чувствовал себя хозяином. Это было долгожданное чувство – Антошину всегда хотелось оградить жену от проблем и забот.
Семейная жизнь Наташу Северцеву тоже устраивала. Как только Антошин перебрался к ним с тетей, в доме стало оживленнее. Тетя Полина, впавшая в самую настоящую черную меланхолию после смерти бабушки, обрела новые горизонты. Во-первых, она ждала появления внучатых племянников. Во-вторых, она полюбила зятя и следила, чтобы Наташа не обижала мужа.
– Ты бываешь резкая. Или слишком молчаливая. А мужчины этого не любят. Они ласковый покой любят, – выговаривала Наташе тетя.
Наташа соглашалась, но манеру поведения не меняла. Впрочем, достаточно ей было улыбнуться после ссоры, как Антошин прощал ей все обиды. Еще тетя теперь заведовала кухней, а это означало, что меню было разнообразным и изысканным. Кстати, на почве кулинарии тетя Полина и Сергей сошлись – и частенько со знанием дела обсуждали появляющиеся в магазинах доселе невиданные специи, сорта рыбы, фрукты. Самое интересное, что у них была еще одна точка соприкосновения – литература. Сергей Антошин не относился к заядлым книгочеям, но его выбор литературы был любопытен, и тетя Полина его оценила.
– С ним интересно беседовать, – поделилась она как-то с Наташей.
– Еще бы, – отвечала та, – вы же в основном обсуждаете, что ели герои Дюма-отца.
Да, действительно, литературная кулинария была забавной и неиссякающей темой для разговоров и опытов. Новая жизнь познавалась тетей именно так – через опыт чтения. Сергей Антошин оказался мягким, добрым, понятливым и подружился с тетей быстро и искренне. Наташа очень обрадовалась этому. И дело было не только в установившейся спокойной атмосфере дома, но и в том, что ее никто не отвлекал от работы.
Наташа пошла учиться на курсы, которых было теперь не счесть, и уже через два года стала дипломированным экономистом со средним специальным образованием. Работу она выбирала придирчиво – цену себе знала.
– Ну ты даешь! Как ты можешь так привередничать, у тебя же опыта нет никакого, – изумлялся Сергей.
– Наташа, скромнее надо быть. Ты смотри, такие люди остаются без места. А ты молодая, только-только образование получила! – вторила ему тетя.
– Вот поэтому и увольняют их – потому что опыт. Старый. Сейчас все уже иначе. И не хочу спешить. Работа ради работы мне не нужна, – отвечала им Наташа. И вычеркивала из своего списка те компании, которые, по ее мнению, могли предложить ей только зарплату. «Мне нужны возможности в виде перспектив!» – так она определила свою задачу на тот период и наконец согласилась стать экономистом с мизерной зарплатой в одной малюсенькой компании.
– Чем они занимаются, ты хоть поняла? – спросил Сергей жену.
– Не совсем. Но у меня есть время, чтобы в этом разобраться. – Наташа не стала говорить, что это место она получила по чистой случайности, что только потому, что «с фоном повезло».
На собеседование она приехала в Измайлово. Там, в одном из помещений бывшего монастыря, в двух комнатках-кельях располагался офис компании. Северцеву попросили подождать в небольшом предбаннике, где места хватало только двум колченогим стульям.
– Вас вызовут, – сказала полная девушка и скрылась за дверью.
Наташа оглянулась: обстановка скромная, но сделан хороший ремонт, чисто.
Из-за двери слышались голоса. Еще через минут десять оттуда вышел молодой человек в несвежих ботинках. Наташа так про себя и отметила – «несвежие ботинки». Нет, не грязные, а несвежие. Еще он был в свитере с катышками. Наташа одернула свой темный жакет и поправила белый воротничок. «Если это конкурент, то он дал мне фору!» – подумала она и зашла в комнату.
За столом сидело несколько человек – строгий мужчина, та самая полная девушка и дама учительского вида.
– Вы экономист? – обратился к Наташе «строгий мужчина».
– Да, – коротко ответила Наташа и положила на стол свои документы.
– Опыт работы есть?
– Нет.
– Мы бы предпочли опытного человека, – вступила в разговор полная девушка.
– Понятно, – кивнула Наташа.
И поинтересовалась:
– У вас большие объемы работы?
Этот вопрос она задала специально, потому что знала: компания только что зарегистрировалась.
– Ну… – туманно протянул строгий мужчина.
В это время открылась дверь, вошел человек и, подойдя к «учительнице», что-то зашептал на ухо. Наташа расслышала только слова «лицензия», «Минфин», «общий порядок».
Дама учительского вида нахмурилась, обернулась к соседям и недовольно произнесла, не обращая внимания на Наташу:
– Так, надо переговорить…
– Что, опять мимо? – спросил строгий мужчина.
– Мимо! В третий раз! – воскликнула полная девушка.
Наташа сделала вид, что рассматривает пейзаж за окном. Выждав для приличия пару мгновений и чувствуя, что с ней сейчас распрощаются не потому, что она не подходит, а потому, что не до нее, есть проблемы и поважнее, Наташа собралась с духом:
– Простите, я нечаянно услышала… Про лицензию. Я могу помочь.
Сидящие за столом дружно обернулись к ней.
– У вас такие связи? И вы ищете работу? – ехидно спросила полная девушка.
– Вы действительно можете помочь? – Дама учительского вида впервые заинтересованно взглянула на Наташу.
– Я попробую, – сказала Наташа. – Только для этого мне надо войти в курс дела.
– Видите ли, есть вопросы, которые мы освещаем очень осторожно, – проговорила дама.
– Я не болтлива. Если вы попросите меня подписать бумагу о неразглашении, я подпишу.
– Для этого вы должны стать нашим сотрудником, – заметила полная девушка.
В комнате повисло молчание.
– Ну, по-моему, вопрос решился сам собой, – произнесла дама, – сначала вы заполните анкету, отдадите паспорт, потом зайдете ко мне. И мы с вами побеседуем.
– …Я завтра выхожу на работу, – вечером объявила Наташа домашним.
– Поздравляю! – откликнулся муж.
– Какая у тебя будет зарплата? – спросила тетя тоном, каким интересуются об оценках в дневнике.
– Маленькая, – развела руками Наташа. – Пока маленькая. Но это только начало.
Утром следующего дня Наташа была у тяжелых дубовых дверей Министерства финансов. Тут уже толпились просители. Наташа оглядела их и сделала вывод: «Эти без связей, без знакомств, обычным путем пытаются решить проблемы». Она посмотрела на часы и решительно вошла в здание.
Дорогу ей преградил милиционер:
– Вы куда?
– Бумаги забыла, – не моргнув соврала Наташа. – До метро дошла и вспомнила, что папку на столе оставила.
– А пропуск?
– Да там же. С утра один бардак. Да еще влетело! – Наташа, точно смертельно уставшая, свела соболиные брови.
– Я вас не помню, – сощурился милиционер.
– Так другая же смена была, когда меня оформляли. Если бы я вас видела, я бы точно вас запомнила, – улыбнулась Наташа. – Я пройду, ладно? А то опять сейчас влетит!
– Быстро! – кивнул милиционер, приосанившись. Девушка была красивой, держалась уверенно.
Наташа взлетела по лестнице на второй этаж. Она понятия не имела, где находится нужный ей отдел и нужный сотрудник. Вчера Маргарита Николаевна, та самая дама учительского вида, подробно объяснила, что требуется для лицензирования деятельности их фирмы. Более того, она дала список нужных имен, телефонов, ввела в курс всех предыдущих переговоров. Оставалось сделать немного, но самое главное – подписать у начальницы отдела лицензирования документы, отдать их в нужный отдел и ждать, когда выдадут «гербовую» бумагу. Проникая таким хулиганским способом в министерство, Наташа ничем не рисковала – даже если бы ее раскусили, она бы отделалась выдворением из здания. Просто надо было решиться на этот обман. И Наташа решилась. Теперь она шла по коридорам и читала таблички.
– А где кабинет Рудневой? – спросила она у проходящей мимо сотрудницы.
– Да вот же, вы перед ним, – ответила та.
– Но таблички же нет.
– Специально, а то тут очередь тогда толпилась бы.
– Понятно, а так очередь у секретаря, этажом ниже, – рассмеялась Наташа и постучалась в дверь.
– Войдите, – послышалось тут же.
Наташа толкнула дверь и оказалась в просторном кабинете.
– Кто вы? – с удивлением посмотрела на нее Руднева.
– Я та, которую уволят, если я не принесу лицензию, – решила потрясти чиновницу откровенностью Наташа.
– Согласитесь, я тут буду ни при чем, – усмехнулась Руднева. – И вообще, как вы попали в мой кабинет?
– Случайно, – пожала плечами Наташа, – до этого я стояла в очереди к секретарю.
– Ну так и стойте там. Дойдет ваша очередь, сдадите документы, получите потом лицензию.
– Нам отказали в получении лицензии потому, что нашли ошибку. Мы исправили. И нас опять поставили в общую очередь.
– Но так это ваша ошибка была!
– Нет. Это была ошибка ваших сотрудников. – Наташа быстро вытащила документы из сумки.
Руднева мельком взглянула на них.
– Допускаю, – равнодушно кивнула Руднева, – но очередь мы не нарушаем.
– Понимаете, наша компания выходит на рынок с совершенно новым предложением. Абсолютно новым. Это связано со всеобщей компьютеризацией.
– Эта деятельность не требует лицензирования, – тут же отреагировала чиновница.
– Я знаю… – кивнула Наташа. – Но нам необходимо привлечение капитала. А для этого необходимо акционирование. Необходимо выйти на рынок ценных бумаг. Без лицензии мы этого не сделаем.
– Девушка, как-то все сложно. И вы мне морочите голову, хотя меня это никак не касается.
– Ну почему же? Хотите стать нашим акционером?
– Ну вы даете! – Руднева только сейчас внимательно посмотрела на посетительницу. Красивая, энергичная и очень уверенная в себе. Ну выгонит она ее сейчас – и что? И ничего! У этой девушки и ее компании ничего не получится. Время будет упущено, конкуренты подхватят идею… Руднева с тоской обвела взглядом свой кабинет. Времена были энергичные, и такие люди появлялись в его стенах, что дух захватывало! Впрочем, иногда дух захватывало от авантюризма и явного мошенничества. Но эта девушка с бровями явно не такая. Эта девушка знает, о чем говорит. Да и, действительно, вдруг уволят! Руднева, в прошлом бухгалтер сорочечной фабрики, случайно попавшая в Минфин на столь ответственную должность, вдруг расправила плечи и сказала:
– Ладно, давайте бумаги ваши! И ловлю на слове: как акции выпустите, позвоните.
– Я приду к вам! – заверила ее Северцева.
– Не надо, не надо, – вдруг испугалась Руднева, – неправильно поймут!
– Я с цветами! – рассмеялась Наташа.
Получив необходимые подписи и печати, она не поленилась – сама отнесла в нужные кабинеты документы, потом познакомилась с секретарем, взяла у нее номер телефона и напросилась на особенное внимание:
– Пожалуйста, очень прошу, проследите! Уволят меня иначе! Ну точно уволят. Я буду вам звонить?
Видя такие переживания, секретарь великодушно разрешила:
– Звоните, присмотрю за вашими бумагами.
В офисе фирмы Северцева появилась под вечер. Сдерживая эмоции и довольство собой, она положила на стол руководству все копии подписанных бумаг и листочек, на котором была указана дата вероятной выдачи лицензии.
– Ну это не лицензия, – протянула Людмила, полная девушка. Она была в компании фигурой номер три. Главной же являлась Маргарита Николаевна.
– Все отлично. Получим вовремя, – удовлетворенно улыбнулась она и добавила: – Наталья, отправляйтесь домой отдыхать. Завтра с утра приступайте к основным обязанностям. Перед этим мы с вами еще побеседуем.
Так Наташа Северцева попала в компанию, которая, как она и обещала чиновнице Рудневой, стала первой по значимости IT-компанией в России.
И Руднева, и еще много людей весомых и известных стали держателями акций этой фирмы. И логотип компании засветился неоном на крышах домов, замелькал на экранах, и жизнь стала неотделима от этого логотипа. Но все это случилось потом, и ключевой фигурой в том, что компания состоялась, была Наташа Северцева.
Пока же она на практике постигала азы экономической премудрости, бухгалтерского мастерства и устройства биржи. Она получала солидную зарплату и имела репутацию человека, умеющего решать проблемы.
Сергей Антошин радовался за жену, но переживал, что его бизнес застрял на одной точке. Развития не случалось, доходы не росли – и все потому, что Сергей не умел рисковать. Во всяком случае, так считали окружающие. Антошин оправдывался: «Не могу рисковать, у меня семья. А так на кусок хлеба с маслом хватает!» Наташа никак не комментировала происходящее, ничего не требовала, не проявляла недовольства. Казалось, она была погружена в свой мир и свои планы. И делиться сокровенным не желала. Наташа и Сергей обсуждали повседневность так, словно общего будущего у них не предвиделось.
– Мне иногда кажется, что совершенно не любишь меня! – сказал как-то Сергей.
Наташа уставилась на него:
– Почему?
Сергей пожал плечами:
– Ты живешь сама по себе. О твоей работе я знаю ровно столько, сколько ты позволяешь. А ведь я не дурак, я могу советом помочь, подсказать. Я догадываюсь, что твои отношения с коллегами тоже не просты. Но и тут ты не даешь себя пожалеть, поддержать. Знаешь, такая семейная жизнь скучной становится.
– А я думала, что семейная жизнь – это прежде всего поцелуи, объятия, секс, – улыбнулась Наташа, – а здесь у нас все замечательно.
Она говорила правду – год от года их отношения менялись. Наташа становилась мягче, податливее, ласковее. Сергей понимал – в его супруге просыпалась женщина: страстная, сексуальная, иногда ненасытная. Но эта часть жизни никогда не пересекалась с семейной дружбой – когда слезы, неприятности и радости плавно перетекают в страсть и любовь. Наташина жизнь представляла собой квартиру, некоторые комнаты которой были крепко заперты на ключ…
Северцева замолчала и посмотрела на Олега.
– Простите за откровенность, – произнесла она с улыбкой, – но иногда так хочется повспоминать вслух.
Максимов пожал плечами. И в этом движении было замешательство.
– Кстати, вы ничего плохого-то и не совершили, – наконец растерянно произнес он.
– Ну как же… Я блефовала, обманывала.
Наталья Владимировна помолчала и, поскольку Максимов ничего не сказал, продолжила:
– Неспроста с годами себя начинаешь ругать даже за самые незначительные прегрешения. Это изматывает душу и не дает двигаться вперед. Это происходит со всеми людьми. И я не исключение. Но вот что я хочу сказать: только этот отель, только «Гранд-Норд» – это то, чем я безусловно горжусь. Мне тут нечего стыдиться, я могу любому посмотреть в глаза и сказать: я сделала это, не нарушив ни одного человеческого или юридического закона. И я не могу себе позволить потерять отель. Не из-за денег…
Максимов что-то смущенно крякнул. Наталья улыбнулась: этот химик-энтузиаст был вспыльчивым, вредным, но хорошим человеком. Понятливым. А это много значило для нее.