— Танту.
Танту резко повернула голову и протянула кулак Сорду.
— Человек, — поспешно пояснил Мартин прежде, чем Гален успел назваться.
Танту кивнула, ничуть не удивившись подобному ограничению роли Сорда, и быстро провела костяшками пальцев по его сжатому кулаку, как это только что сделал Мартин по отношению к ней. Гален начал улавливать иерархическую структуру собравшейся публики.
Скрестив руки на груди, Танту принялась покачивать головой в такт ужасающей какофонии, именуемой здесь музыкой.
— Итак, ты тот самый парень с заколдованным Лучом, который хотел со мной встретиться? — наконец осведомилась она.
— Он, — кивнул Мартин на Сорда.
Взгляд собеседницы быстро перебежал с Мартина на человека и обратно.
— Так с кем мне вести дело, Аркадий?
— С Аркадием.
— Но ведь это его Луч?
Мартин кивнул.
— Мне это не нравится, Аркадий. Начнем сначала, а то я чувствую себя как-то не в своей тарелке. — Она вновь повернулась к Сорду. — Как тебя зовут, приятель?
— Друг Аркадия, — Мартин поднял руку, призывая Сорда к молчанию.
Танту улыбнулась и откинулась на спинку стула, Глаза ее сузились:
— Ну, так в чем же дело, Аркадий?
— Все очень просто, — Сорд видел, как напряглась верхняя губа Мартина, за которой прятались острые клыки. — Друг Аркадия купил Луч. Хороший Луч. Заколдованный луч. Колдовство мягкое, трудно распознаваемое. Друг Аркадия не знает, как. Аркадий помогает другу. Аркадий помогает лучу. Танту поможет Аркадию.
Танту молча потерла кончик носа, затем искоса взглянула на Сорда:
— Где ты купил этого Луча?
Гален посмотрел на Мартина. Последний ободряюще кивнул, и Сорд односложно ответил:
— В Новом Орлеане, — собственно говоря, этим исчерпывались сведения, которыми он располагал о Буб.
Танту кивнула, словно ответ был именно таким, какой она ожидала — похоже, иначе, как в Новом Орлеане, кошки-невидимки не продаются.
— Взял ее у парня по имени…
Мартин постучал по столу костяшками пальцев.
— Межветрие, — предостерег он Галена.
Танту поерзала на стуле, подняла свой воротничок и снова на клонилась к Мартину.
— Послушай, мой разговорчивый друг. В моей работе нельзя ходить вокруг да около, когда дело касается снятия заклятия. Если я разрушу чары, наложенные в качестве наказания, у меня отрастет второй подбородок. Понимаешь, что я имею в виду?
— Это не наказание, — возразил Мартин. — Связующий Кристалл чистый.
Танту выпятила нижнюю губу и принялась ее задумчиво теребить.
— Ладно, звучит довольно правдоподобно, — наконец произнесла она и переключилась на Сорда. — Ну, и как выглядит этот Луч в заколдованном состоянии?
И тут же добавила, адресуясь к Мартину:
— Если мне, конечно, будет позволено узнать. Если же нет, то давайте лучше сразу же распрощаемся.
— Говори, — кивнул Мартин Сорду.
— Это кошка.
— Точнее — лев, тигр, саблезубый…
— Персидская. Белая персидская кошка. Двадцать фунтов живого веса.
— Домашняя кошка? — Танту нахмурилась. — Ну, и чего же вы так переполошились.
Она покачала головой:
— Ну ладно, выкладывайте, как на ней закреплен Связующий Кристалл: на поводке или ошейнике?
— На ошейнике, — ответил Сорд. Для него звучало несколько странным то, что Танту совершенно обыденно говорит о подобных вещах — хотя, если вспомнить род ее работы…
— Из зеленой кожи? Потертый и потрескавшийся?
— Точно, он.
— Ну, ничего еще не он. Подобные вещи довольно распространены. — И, переведя взгляд на Мартина, поспешно добавила, — что, однако, не снижает стоимости работы, Аркадий. — И снова, обращаясь к Сорду:
— А ошейник снимается?
— Да.
— Ну и?… — поторопила Танту. — Кошка превращается в рептилию? В змею там, или еще во что-нибудь подобное?
Сорд отрицательно покачал головой:
— Становится… невидимой.
Глаза Танту расширились, и она оперлась на стол, словно ей вдруг понадобилась опора.
— Но ведь ты только что сказал, что это всего-навсего белая персидская кошка?
— Выглядит как кошка, — уточнил Сорд.
— Ну да, да, конечно, выглядит как кошка, — замахала руками танту. — Должно быть там, во Втором Мире, ты работаешь юристом — верно, приятель?
Она повернулась к Мартину:
— Послушай, Аркадий. Надеюсь, твой друг выложил не очень много блестящих за этот Луч. Понимаешь, о чем я? Имеется в виду, что как-то уж не очень расточительно расходовать невидимость на какую-то там двадцатифутовую домашнюю кошку. Следовательно, кто-то имел на нее зуб, да еще какой….
Танту снова покачала головой.
— Ну ладно, в любом случае, принимая, что под мехом и ошейником с чистым Связующим Кристаллом скрывается Луч, поговорим о том, каким образом снять заклятие — это самое «мягкое колдовство».
Обращаясь к Сорду, она вдруг осведомилась:
— Кстати, приятель, а кто тебе сказал, что под личиной кошки скрывается именно Луч? Ты уверен, что тебя не разыграли?
Гален быстро взглянул на Мартина: до него вдруг дошло, что все может выглядеть совсем не так. Ведь именно Мартин определил принадлежность Буб к Светлому клану, или как там его еще. А что, если мартин ошибся? Сорд с трудом подавил в себе желание сграбастать танту и протащить в Голубятню, чтобы допросить как следует. Сколькими еще секретами обладает эта уродина, что позволяет себе крутить носом?
— Ну, если для Танту эта работа слишком сложна, — ответил Мартин, игнорируя вопрос, — Аркадий найдет другого, кто мог бы с этим справиться.
Танту резко выпрямилась, словно слова Мартина ее больно задели.
— Эй-эй, Аркадий. На всем Северном побережье ты не отыщешь специалиста лучше меня, понимаешь? Я могу снять заклятие, — она метнула убийственный взгляд в сторону Сорда, — если ты уверен, приятель, что именно этого ты хочешь.
Она снова переключилась на Мартина:
— В чем я не уверена — так это в том, сумеете ли вы должным образом отблагодарить меня за снятие столь сильного заклинания. Понимаешь, что я имею в виду?
Наконец-то разговор коснулся той темы, в которой Сорд кое-что смыслил. Если люди Сумеречного Мира столь же падки на деньги, как и жители Второго Мира — что ж, у него достаточно средств для того, чтобы купить ответы на все интересующие его вопросы.
— Сколько это будет стоить?
Танту некоторое время задумчиво смотрела на него, шевеля губами, словно что-то прикидывая в уме.
— Полсотни, — наконец изрекла она. — Это будет стоить тебе полсотни.
Сорд понимал, что речь идет не о пятидесяти долларах. Значит, здесь может быть лишь одно объяснение.
— Ты имеешь в виду тысяч? — чтобы удостовериться в правильности своего предположения, осведомился он, неожиданно почувствовав приступ облегчения. Если здесь все так дешево, то с несколькими миллионами в кармане он буквально завтра к вечеру окажется в самом центре Первого Мира.
Но Танту лишь неодобрительно покачала головой:
— Что значит — пятьдесят тысяч, приятель? Подразумевается пятьдесят миллионов. Да что там — пятьдесят миллиардов!
Отодвинув свой стул, она скорчила недовольную мину в адрес Мартина.
— Давай не будем зря терять время, Аркадий. Я-то думала, что имею дело с солидными клиентами, а не с дилетантами. Причем с абсолютными невеждами, — Танту начала подниматься.
— Танту имеет в виду пятьдесят «целых», — объяснил Мартин Галену. — Танту не в состоянии снять заклятие и поэтому запрашивает глупую цену. Танту бессильна и зря занимает время Аркадия.
Танту, не двинувшись с места, принялась озираться по сторонам в поисках какой-то другой Танту, о которой, должно быть, и говорил Мартин. Затем она недоверчиво уставилась на него:
— Эй, Аркадий. Здесь только одна Танту. Но ты не можешь так говорить обо мне.
— Пятьдесят «целых» за снятие чистого Связующего Кристалла? — скептически спросил Мартин.
Танту еще раз огляделась по сторонам, зачем-то посмотрела на потолок, затем вновь перевела взгляд на Мартина.
— Ладно, Аркадий. Называй свою цену.
Мартин облизнул губы:
— Аркадий говорит… десять «целых».
Глаза Танту чуть не вылезли из орбит.
— Ты меня обижаешь! — Она повернулась к сидевшим за соседним столиком и возопила. — Лучший чистильщик на всем Северном Побережье, а он меня так оскорбляет!
Тяжело рухнув на стул, Танту придвинулась ближе к Мартину:
— Что я тебе сделала плохого, а, Аркадий? Зачем ты меня так обижаешь?
Сорд откинулся на спинку стула, стараясь сохранить серьезность. Он не знал, о какой валюте идет речь, но не сомневался, что Мартин назвал реальную цену, поскольку Танту продолжала оставаться за столом с явным намерением торговаться. Похоже, Ко оказалась все-таки права — Мартин не столь уж медлителен, по крайней мере, в тех вопросах, в которых Сорд не разбирался.
Торговля шла еще минут пять. Танту картинно взмахивала руками, воздевала очи горе, в отчаянии билась лбом о столешницу, но не делала даже попытки подняться и уйти. Этот спектакль она прекратила только тогда, когда давешний официант принес два стакана, наполненные жидкостью, очень напоминавшей обычную воду. Как только официант удалился, торговля возобновилась с новой силой, и Сорд, прислушиваясь к ней, почувствовал, как растет его симпатия к Мартину, спокойно отметавшему одно требование Танту за другим. Наконец, торговля достигла наивысшей точки. Танту твердо стояла на двадцати «целых» — что бы это ни значило, тогда как Мартин настаивал на тридцатив четырех тоже непонятно чего.
— Послушай Аркадий, — говорила Танту, для вящей убедительности ударяя себя в грудь. — Я несу издержки. Не меньше десяти «целых» понадобится для снятия заклятия, а мне еще нужно кушать, знаешь ли.
Мартин отвел взгляд в сторону:
— Для снятия возьмешь шесть из десяти.
Танту подперла щеку ладонью и тяжело вздохнула. Сорд почувствовал, что дело движется к развязке.
— Послушай, Аркадий, похоже, у нас с тобой различное мнение относительно того, что собой представляет снятие заклятие с Луча. Или нет?
Мартин молча уставился на нее.
— О’кей, тогда у меня есть следующее предложение: ты даешь мне пятнадцать «целых» и пять «целых». — Она подняла руку, предупреждая возражения собеседника. — Это двадцать в двух. И, кроме того, ты обеспечиваешь всем, что понадобится для снятия заклятия. Если это составит шесть из десяти — хорошо, но, если это составит десять «целых», тебе придется доплатить разницу.
Некоторое время Мартин обдумывал услышанное.
— Аркадий заплатит только за снятие заклятия? — наконец спросил он.
— Плюс пятнадцать «целых» и пять «целых».
— Не пятнадцать, — возразил Мартин. — Ровно двадцать в двух.
Танту нахмурилась: было заметно, что она колеблется.
Мартин поднял кулак и выставил костяшками наружу:
— Все, на что может рассчитывать Танту — это на две по десять «целых».
— Ладно, черт с тобой, — махнула рукой Танту и провела костяшками по его кулаку. Затем повернулась к Сорду. — Твой мохнатый приятель, похоже, неплохо обтяпал это дело, верно?
Она опять поправила воротничок и добавила:
— Наверное, мне нужно было начинать торговаться сразу с Кристалла Превращения Аркадий и забрать его прямо сейчас, верно, парень?
Сорд неопределенно улыбнулся:
— Да, конечно.
Но ответил он не очень уверенно, и это не ускользнуло от цепкого взгляда женщины.
— Кристалл Превращения Аркадий, — повторила она. — Ты что-нибудь о нем слышал?
Сорд в растерянности посмотрел на Мартина, не зная, что отвечать.
— А ну, не смотри на него! — вскричала Танту. Схватив Галена за подбородок, она резко отвернула его голову в сторону, не давая встретиться взглядом с Мартином. — Смотри мне прямо в глаза! Ну-ка, расскажи, что такое Кристалл Превращения Аркадий, быстро!
Сорд крепко ухватил кисть женщины и, оторвав от своего подбородка, припечатал к столешнице ее руку.
— Я не знаю, — прошипел он.
— Значит, ты не друг Аркадия! — гневно воскликнула она, и резко повернулась к Мартину. — А ты! Пришел сюда с недоноском, который даже не знает, что такое Превращение. И вообще — с чего это вдруг вы оказались в эти дни в городе?
Неожиданно глаза ее сузились, и она устремила пристальный взгляд в лицо Мартина.
— Постой-ка, — пробормотала она. С этими словами она схватила Мартина за подбородок, как только что Сорда.
Мартин зарычал, обнажив клыки. Танту рассмеялась и быстро отдернула руку.
— Я говорила тебе, мой клыкастый друг, — сплюнула она, поднимаясь из-за стола, — вам не удастся втянуть Танту в ваши межклановые конфликты. Ты либо остановился на полпути в момент своего последнего Превращения, либо ты… сейшенский половинник!
Мартин взревел и бросился на женщину. Стол развалился под ударом его кулака. Сорд отпихнулся от стола и вскочил на ноги. Он увидел Танту, мчавшуюся куда-то вглубь помещения, и повисшего на ее плечах Мартина. Послышался истошный визг. Сорд ухватил Мартина за шкирку, пытаясь оторвать от женщины, и в этот момент в его плечи словно впилось два стальных крюка.
У Галена перехватило дыхание. Он чувствовал, как все тело его содрогается, словно под действием электрического тока, как судорогой сводит трапециевидные мышцы. О том, чтобы поднять руку и пощупать, что же его схватило, не могло быть и речи. Затем в обоих плечах что-то хрустнуло — мышцы не выдержали и принялись рваться. Неожиданно одно плечо оказалось свободным, и Гален ощутил, как он медленно начинает поворачиваться вокруг своей оси. Перед его затуманившимся взором пронеслась панорама растревоженного Межветрия, сменившаяся затем голубой тканью и резным серебряным распятием, извивавшимся, словно ветви дерева.
Сорд помотал головой. Перед глазами прояснилось, и он понял, что смотрит на чью-то грудь, причем какого-то очень высокого ростом существа, по-прежнему державшего его на весу. Гален поднял голову и встретился взглядом с пустыми глазницами черепа.
Это было то, что воспрепятствовало Сорду помочь Мартину: живой скелет с обтянутым полупрозрачной белой кожей черепом, изрытой ямками и рябью, словно под ней никогда не было живой плоти и крови. То, что служило существу губами, напоминало две тонких нити, сложенных в бессмысленной гримасе поверх длинных, не имеющих десен, зубов, иссеченных ржавыми трещинами. Но страшнее всего были глаза чудовища, от пристального взгляда которых Гален вдруг почувствовал, как душа ушла в пятки, а волосы на голове встали дыбом, словно наэлектризованные. Глаза скелета, повисшие буквально в дюйме от лица Сорда, напоминали теперь жесткие шары насыщенно-голубого цвета, испещренные серебристо мерцавшими блестками, вместе с тем совершенно непрозрачные, так что внутреннего строения разглядеть было невозможно.
Чудовище, не отрываясь, смотрело на Сорда. Затем нити его губ слегка растянулись в некоем подобии улыбки. Рядом с головой человека вдруг оказалась громадная уродливая рука, как и череп, обтянутая белой кожей, с длинными гибкими пальцами, увенчанными перламутровыми когтями добрых два дюйма в длину. Гален содрогнулся, почувствовав прикосновение одного из когтей к своей голове. Затем он ощутил острую боль, пронзившую все его существо, и, немного придя в себя, обнаружил руку скелета, отведенную в сторону. Костистые пальцы сжимали клок волос, выдранный из головы Сорда вместе с лоскутом окровавленной кожи.
— Плохо, — произнесло чудовище. Голос его был глух и нес в себе смрад могильной земли и смерти.
Сорда едва не стошнило. Неожиданно железная хватка ослабла, и он рухнул вниз. Ударившись о засыпанный стружкой пол, Гален некоторое время лежал неподвижно. Руки казались неживыми и какими-то чужими. Откуда-то из глубины зала доносилось рычание Мартина и визг Танту. В уши Сорду назойливо лез чей-то голос, и он вдруг сообразил, что это Ко. Собрав все силы, он заставил себя приподняться на четвереньки, и в этот момент боевой рев Мартина сменился криком ужаса и боли. Преодолевая тошноту и слабость, Гален поднялся.
Чудовище нависло над Мартином. Остальные посетители заведения благоразумно ретировались.