И он снова остался один. А потом… тьма ушла.
Первый луч лунного света – пока еще слабый и тусклый, он был готов приветствовать со слезами на глазах. Оказывается… Он ненавидит темноту. Страх понемногу уходил, и Шайн смог наконец обернуться. Но, кроме стволов деревьев, за спиной не было ничего и никого. Может, ему привиделось это прикосновение и эти слова? В той темноте, которая была несколько минут назад, невозможно увидеть, куда идешь, а никакого огня он не заметил. Галлюцинации? Шайн потряс головой, словно это могло помочь, а потом повернулся к поляне. На первый взгляд, там ничего не изменилось: Сагара все также стоял в центре потухшей пентаграммы, весь залитый светом уже свободной луны, и на концах звезды были люди. На тех, кто стоял вне ее, Шайн даже не смотрел. Если даже кто-то их них изменил свое местоположение, для Шайна это не будет значить ровным счетом ничего. Он облегченно выдохнул. Похоже, все закончилось. А потом…
Сагара сделал шаг вперед, и люди, стоявшие на концах звезды, как подрезанные снопы рухнули на землю. Шайн застыл на месте, судорожно пытаясь разобраться, не мерещится ли ему это. А потом ему стало не до этого. Сагара покинул пределы пентаграммы, и поляна словно взорвалась. Люди падали, становились на колени, катались по земле, выламывая руки. Кто-то плакал, кто-то кричал, визжал. Перекошенные лица и пустые, абсолютно безумные глаза в мертвенном свете луны внушали ужас. Волоски на загривке снова поднялись дыбом. Это… Это было страшнее темноты и тишины. Страшнее… Кажется… Кажется, он не может дышать…
- Все уже закончилось… - у окружившего его тепла такой красивый голос… - Успокойся…
Шайн послушно закрыл глаза, чисто инстинктивно прижимаясь к обнимающему его за плечи человеку. Спокойно… Хорошо… Хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно. «…И вы хотите эти несколько минут продлить на вечность?..» Собственный голос, зазвучавший в голове, заставил его вздрогнуть и отстраниться вопреки желаниям тела. Обнимающие его руки исчезли, как и тепло. Шайн невольно поежился, но рассудок уже вернул утерянный, было, контроль. Он взглянул на поляну. Снова вздрогнул и поспешно повернулся к стоящему рядом Сагаре. Напряженному, с пустыми глазами и бледным лицом.
- Что с ними? – говорить было трудно, очень трудно.
- Избавляются от накопившегося напряжения и эмоций. Выплескивают сдерживаемую злость и ярость, ненависть и что там еще у них накопилось, - голос Сагары был уставшим, но твердым.
Шайн нахмурился. Все то, что творилось сейчас на поляне, предстало в совершенно ином свете. И теперь уже было не так страшно на это смотреть. Шайн осторожно, сквозь ресницы, оглядел поляну. Да, теперь все это действительно выглядело по-другому.
- А это кто? – кивнул он в сторону стоявшей отдельно группы людей. Спокойно и уравновешенно. Разве только на лицах лежала печать истинного наслаждения.
- Вампиры, - Шайну показалось, или в голосе Сагары действительно прозвучало презрение? – Они питаются тем, что выплескивают другие. Эмоциями и их энергией. Вы вряд ли можете себе представить, что сейчас бушует внутри границ поляны.
Шайн только покачал головой. Предельно логично, но все равно невероятно. Он ожидал другого от сатанинской секты.
- А что дальше? – страх окончательно растворился, и его место вновь заняло любопытство.
- Дальше? – Сагара, тоже уже явно пришедший в себя, покосился на него с усмешкой. – То, что обыватели обычно называет шабашом. То, к чему вы и готовились.
- Секс, алкоголь, наркотики?
- Да. Да. Да. Хотите присоединиться? Они примут вас с удовольствием.
Шайн ощутимо передернуло:
- Нет, спасибо.
По сравнению с тем, что уже было, так называемый «шабаш» уже явно не произведет на него сильного впечатления.
- Вернемся в библиотеку? Кажется, вам там понравилось? – Сагара смотрел куда-то сквозь него.
Шайн нахмурился:
- А разве вы не должны в этом участвовать? Как глава секты.
Сагара поморщился и заметил:
- «Секта» – это для тех же обывателей, которых сложные слова пугают. Я предпочитаю называть наше общество Орденом. И, да, я должен в этом участвовать. Но не сегодня.
Сагара повернулся к Шайну спиной и пошел по тропинке, а потом и по дорожке в обратном направлении к дому. Шайн кинул последний взгляд на уже почти опустевшую поляну и направился следом. Значит, Орден, да? Что же, это действительно больше подходит всему этому… безобразию. И самому Сагаре, если уж на то пошло. Орден. Пусть так и будет.
Сагара шел молча, опустив голову и смотря себе под ноги. Кажется, он даже не присутствовал в этом мире, двигаясь на полном автомате. А Шайн начал оглядываться по сторонам. Но то, что он увидел, заставило залиться краской даже его, несмотря на всю… прошлую жизнь. Похоже, этим людям не ведом никакой стыд. Осознавать, что в этом собратья по ремеслу оказались правы, было неприятно. Парк наполнился людьми и больше не казался загадочным и пустым. Густая трава под деревьями стала пристанищем для не стыдящихся постороннего взгляда парочек и даже целых групп. Пьяные выкрики, смех. И, кажется, Шайн в какой-то из групп заметил что-то вроде цепей и хлыстов. Неужели это те самые люди, которые еще час назад там, в зале, вели себя так, словно находились на приеме у королевы? Аристократическая надменность исчезла. Холодность растворилась в искажавшей лица похоти.
Взгляд Шайна наткнулся на еще одну особо мерзкую сцену и, словно обжегшись, мгновенно переметнулся на спину идущего впереди Сагары. Неужели… Неужели и он там, как и они… Шайна передернуло. Он просто не мог себе это представить. Хотя… Что он знает о нем? Ничего.
Словно в подтверждение, из тени дома наперерез вышел мальчик, которого Шайн здесь еще не видел. Тоненький, хорошенький, как ангелочек, он стоял на дорожке и с тоской смотрел на остановившегося перед ним Сагару.
- Хозяин… - в мелодичном голосе звучала такая отчаянная надежда, - разве ты сегодня не с нами?
- Нет, - пальцы Сагары нежно прошлись по светящейся коже щеки. – Не сегодня. У меня гость.
Взгляд мальчика – яростный, ненавидящий – метнулся к Шайну. Обжег и тут же ушел в сторону.
- Я… понимаю, - мальчик склонил голову так, чтобы челка закрыла глаза, и отступил на шаг, растворяясь в тени дома.
Сагара медленно повернулся к Шайну. Окинул его быстрым, каким-то странным взглядом и произнес:
- Не вижу отвращения на вашем лице.
Шайн только пожал плечами, отлично поняв, что именно имел в виду Сагара.
- Вас это удивляет?
- Не особо, - Сагара перевел взгляд куда-то за спину Шайна. – Но позволяет делать различные предположения.
Шайн только криво улыбнулся, словно разрешая Сагаре думать все, что он захочет. Тот все понял правильно и, повернувшись к нему спиной, направился к дверям.
Тот же зал, уже знакомые коридоры и дверь, открывающаяся от одного только прикосновения. На этот раз Шайн не стал тратить время на изучение книг на полках, а просто сел, повинуясь короткому приглашающему жесту Сагары. Подождал, пока тот займет свое прежнее место, и позволил себе наконец задать вопрос. Первый, как он думал.
- Почему? – он надеялся, что Сагаре не понадобятся другие объяснения, но все же уточнил, - Вы умны, вы реалист, как я понял. Так почему же вы занимаетесь этим?
- Вы правы, я реалист. Но это ничего не значит. Мне просто нравится.
Перед глазами Шайна мгновенно всплыла та сцена, где вопящие люди катались по земле. О той, которая обожгла его взгляд своим бесстыдством, он даже не хотел думать.
- Эти люди… - начал, было, он, но Сагара остановил его коротким, повелительным жестом.
- Нет. Пока просто послушайте меня, - произнес он, а потом, убедившись, что Шайн не собирается его перебивать, продолжил, - Люди по своей природе больны и извращены. Просто кто-то хорошо контролируют эту часть своего «Я», а кому-то это удается хуже. Но и тем, и другим нужно периодически «выпускать пар», дав волю своим наклонностям. То, что вы сегодня видели, лишь малая доля всего того, что здесь обычно творится. Я повторюсь - люди больны. Но те, кого вы видели сегодня, отлично знают о своей «болезни» и отдают себе отчет в этом.
- Они кажутся мне не больными, а сумасшедшими, - Шайн не собирался это говорить, но слова вырвались из груди сами.
Сагара улыбнулся мягко, как ребенку.
- Есть отличное понятие – «душевнобольной». Никто из них не пришел ко мне просто так. И я никогда не приму того, кто решил присоединиться только из любопытства. Решение должно быть полностью осознанным. Я бы даже сказал – выстраданным.
Шайн увидел возможность перевести разговор в нужное ему русло и тут же зацепился:
- А раньше, когда вас было двое?
- А вы не упускаете случая, да? – Сагара заметил маневр Шайна и не преминул это отметить.
Шайн вдруг почувствовал усталость. Как ему надоели эти словесные игры… Он не умеет в них играть…
- Вы решили, что вам нужно за информацию о Крестнике?
Сагара задумался, его взгляд стал рассеянным и даже сделал его моложе. Но Шайн мог думать только об одном. Пожалуйста… Пусть это закончится… Пусть он назовет свою цену. В голове совсем некстати всплыл образ того мальчика на дорожке, и решение созрело моментально. Похоже, он лишил Сагару его обычного удовольствия. Так что, если тот предложит возместить это, Шайн даже сомневаться не будет. Сагара хотя бы красив, да и Шайна не тошнит при одной только мысли о перспективе оказаться с ним в одной постели, в отличие от его прежних… клиентов. К тому же… Он нравился Сагаре и знал это. Но тот только покачал головой:
- Нет. Мне действительно ничего не нужно.
Шайна затопили злость и разочарование. Оставив последнее на потом, он только резко поднялся из кресла. Он зря сюда пришел. Только время потерял.
- В таком случае, мне здесь больше нечего делать, вы ведь все равно ничего мне не расскажете. Спасибо за гостеприимство, но мне пора, - еле сдерживая рвущуюся наружу ярость, Шайн почти церемонно кивнул и, не дожидаясь ответа, направился к двери. Где-то на краю сознания билась мысль, которую он упорно гнал от себя. Сагара не остановит его? Не скажет даже слова? Неужели он ошибся в нем?
- Я думаю, вам будем полезно осмотреть места убийств. Возможно, вы найдете там то, что не нашли полицейские.
Шайн на секунду замер, уже взявшись за ручку двери. Желание обернуться, посмотреть в глаза Сагары было настолько сильным… Но пальцы только сильнее сжались на холодном металле, а секунду спустя Шайн уже шел по коридору знакомой дорогой. Краем глаза заметил какое-то движение и обернулся. Но единственное, что успел рассмотреть – это тонкий силуэт, показавшийся ему смутно знакомым, исчезнувший за дверью библиотеки. Мальчик… Тот самый, который встретил их на подходе к дому. Шайн был готов поклясться в этом. Похоже, Сагара все-таки получит свое удовольствие этой ночью.
Стараясь не думать ни о чем, Шайн прошел через зал и остановился на крыльце. Окинув взглядом стоящий и явно ожидающий его «Бентли», только покачал головой. Он уже устал удивляться. Шайн спустился с крыльца, взялся за ручку дверцы и на миг замер, почувствовав прямой взгляд в спину. Стиснул зубы, борясь с желанием обернуться и, резко щелкнув ручкой, нырнул внутрь салона. Но облегченно выдохнуть позволил себе, только когда машина выехала за границы виллы. Откинулся на спинку и устало закрыл глаза. Прошло не больше двух часов, но он чувствовал себя выжатым, как лимон. Слишком много нового… Слишком много разочарований. Он выдохся. А ведь впереди его ждет отель, в котором он чувствует себя пойманным в ловушку зверем. Надо снять квартиру, пока он здесь. Завтра же купит газету с объявлениями и займется этим.
Сагара… Почему мысли все время возвращаются к нему? Сегодня этот человек умудрился вытащить на свет божий эмоции, о которых Шайн почти забыл. Вывернуть его душу наизнанку, а потом просто оставить ни с чем. Удивить, шокировать, заставить восхищаться и содрогаться от ужаса и омерзения. Они видятся всего второй раз в жизни! Шайну было страшно, по-настоящему страшно. Он вдруг почувствовал, как снова начинает биться в нем жизнь. Но без него для Шайна жизни нет – он сам так решил. Сагара… Не станет тем, кто заставит его поверить в то, что счастье возможно, и мечты сбываются. Не он…
Никто…
========== Глава 3. Жертва ==========
Он вышел из отеля рано утром, когда весь город еще спал. Газетные киоски были закрыты, и Шайн поставил себе мысленную заметку о том, чтобы потом купить что-нибудь с объявлениями. Он не забыл о своем намерении снять квартиру, а еще лучше – дом. И ночь, проведенная в отеле, только добавила решимости.
Первая квартира, которую он собрался посетить по странной наводке Сагары, находилась не так далеко от отеля, и Шайн решил, что немного прогуляется по еще спящему городу. Было ощутимо прохладно и Шайн поднял воротник легкой ветровки. Он выбрал именно это время только по одной причине: инерция мышления, присущая девяноста девяти процентам населения, не допускала, что незаконные дела могут совершаться ранним утром. Для темных дел есть темное время суток. Никто не смотрит в дверные «глазки», услышав подозрительный шум на лестничной площадке хотя бы потому, что утром сон особенно крепок, и этого самого шума просто никто не слышит. Даже глубокой ночью всегда есть опасность в виде мающейся от бессонницы бабули, но к утру даже ее сморит сон. Ночью люди невольно подозрительны, но утром, когда только-только появляется свет, они расслабляются, поддаваясь древнему инстинкту. Свет – это хорошо. Свет – это значит, что ночь закончилась и можно расслабиться. Что ж… Он сам – свет. Значит, пришло его время.
На этом моменте своих околофилософских рассуждений Шайн только фыркнул и тут же выкинул весь этот бред из головы. Тем более, он уже пришел.
Дом, перед которым он стоял, был обычным и ничем не выделялся из десятка таких же, находящихся рядом. Шайн поднялся на крыльцо и, оглядев дверь, облегченно выдохнул. Домофона не оказалось. Порадовавшись про себя этому факту, он осторожно потянул ручку на себя. Дверь не скрипнула, и Шайн, затаив дыхание, проскользнул в подъезд. Замер, привыкая к тусклому свету. Выщербленные, но чистые ступеньки вели куда-то за угол, и Шайн, осторожно шагая, чтобы не оступиться, начал подниматься по лестнице. Если он все рассчитал правильно, квартира должна находиться на третьем этаже. Ступив на нужную площадку, он остановился. Можно было и не вглядываться в цифры на дверях. Желтые с черным полоски полицейской ленты были видны достаточно хорошо даже в этом свете. Похоже, он пришел.
Переступив через ограждающие ленты, которые, на его счастье, были прикреплены достаточно далеко от самой двери, он подергал ручку, и та, к его огромному удивлению, поддалась. Шайн невольно напрягся, пальцы сжались на металле. С пару секунд он прикидывал, не будет ли лучше вернуться сюда завтра, но потом передумал. Время просто утекало, да и вряд ли кто-то сейчас находился в квартире. В конце концов, дверь могли открыть специально для него те же полицейские по приказу Сагары. Остановившись на этом откровенно «притянутом за уши» варианте и совершенно не желая рассматривать другие, Шайн несильно толкнул дверь. И, не оглядываясь, прошмыгнул внутрь, не забыв ее за собой прикрыть. Даже не делая попыток осмотреть коридор, сразу прошел дальше, в гостиную. Да-а-а, полицейские перевернули здесь все вверх дном и основательно. Интересно, нашли что-нибудь любопытное? Надо будет потом поинтересоваться. Аккуратно переступая через валявшиеся на полу бумаги, тряпки и перевернутые стулья Шайн прошел через комнату и остановился перед плотно прикрытой дверью в спальню. Если верить отчетам газетчиков, все произошло именно там. Шайн задумался, пытаясь припомнить, что же именно случилось в этой квартире и хоть как-то морально подготовиться к тому, что он может увидеть. Но в голове крутились только какие-то обрывки. Что-то о пятнадцатилетней девочке и ее любовнике. Кажется, она просто кастрировала его и вырезала сердце. Странно, что это убийство приписали к ритуальным. Больше похоже на то, что любовнички что-то не поделили. Хотя, может, просто это он чего-то не знает.