— Тебе легко говорить, это не твоя дочь!
Королева резко поднялась на ноги, с высока глядя на мужчину.
— Ты сомневаешься, что я желаю Грейс добра?.. Хорошо, разбирайся со Огнеславом сам! Но когда твоя дочь сбежит с ним, не приходи ко мне за помощью!
И, гордо вздёрнув подбородок, Регина покинула тронный зал через заднюю дверь.
========== Глава 3. ==========
Джефферсон нашёл Королеву в её покоях. Сидя на подоконнике, она листала какую-то толстую магическую книгу с множеством закладок и скрепок. Он подошёл к ней и замер, не сводя с женщины пристального взора.
— И что тебе понадобилось? — после более полутороминутного игнорирования поинтересовалась Регина, не отрывая взгляда от книжных страниц.
— Хотел извиниться…
— Хотел — извиняйся.
На губах Джефферсона появилось подобие улыбки:
— Я знаю, ты хорошо относишься к Грейс и не дашь её в обиду… Прости меня.
Королева оторвала взор от истрёпанных страниц и внимательно посмотрела на мужчину.
— Я подумаю, — прохладно отозвалась она, положила фолиант на подоконник и спустилась на пол. — У вас ко мне всё, господин советник?
— Регина, ну, ладно тебе… Я пришёл с миром, — Шляпник протянул ей руку, на что женщина придирчиво посмотрела на раскрытую ладонь, но через некоторое время всё-таки пожала её.
— И чем закончился разговор с дочерью и Огнеславом? — спросила она.
— Пока ни чем. Сказал, что ответ дам завтра.
— А что Грейс?
— Похоже, влюблена, — с досадой ответил Джефферсон. — Я действительно был плохим отцом, не хотел разговаривать с ней на взрослые темы, не хотел замечать, что её мысли кем-то заняты.
— Джеф, не кори себя. Ты не плохой отец, просто слишком любящий. Тяжело примиряться с тем, что дети вырастают… Что мы перестаём быть главными в их жизни… — Регина подбадривающе сжала его предплечье.
— Перестаём, — горько вздохнул тот и вдруг обнял Миллс, уткнувшись лбом в её плечо.
«Надеюсь, ты не собираешься плакать», — хотела поддеть Джефферсона Королева, но в последний момент сдержалась и даже слегка похлопала мужчину по спине. Хотя всё это было как-то неловко, после всего, что они пережили, конечно, Регина и Джефферсон не могли стать добрыми друзьями, но, не считая детей, у них не было в этом мире более близких знакомых.
Мужчина вдруг поднял голову и напряжённо посмотрел на Королеву.
— Наверное, со стороны я сейчас выгляжу глупо, — натянуто улыбнулся он.
— Ничего. Безумному Шляпнику простительно.
— Вы очень добры, бывшая Злая Королева.
Губы Регины чуть приоткрылись в улыбке и мужчина невольно перевел на них взгляд, но, правда, тут же спохватился и, замотав головой, сделал шаг назад.
— О-у…– лукаво протянула она, поняв, что произошло, — в последний день весны ты тоже решил поддаться общему любовному настроению?
— Да какое там настроение? — отмахнулся Джефферсон. — Тем более с тобой…
— Хамишь!
— А?.. Нет-нет, прости… Я не имел в виду, что ты… как женщина… Ну-у… То есть… В общем, я в том смысле, что мы с тобой, как два старых боевых товарища…
— Джеф, замолчи, — недовольно покачала головой Королева, — каждая следующая реплика хуже предыдущей.
— Да я же просто…
— Просто не продолжай! — перебила Регина и жестом указала советнику на дверь.
Мужчина удалился, а она тотчас направилась к зеркалу и принялась придирчиво разглядывать своё отражение. Представители противоположного пола ещё никогда не называли её «старым товарищем»! Неужели пора волноваться? Да нет, она по-прежнему была безупречна от макияжа до каблуков туфель. Вот только выражение лица какое-то холодное, отчуждённое.
— Последний день весны…– вдруг задумчиво прошептала Королева.
Внезапно послышался звук открывшейся двери и быстрые шаги. Регина резко обернулась и увидела решительно приближающегося Шляпника.
— Я действительно хам, — виновато хмурясь, заявил он. — А ещё идиот.
— Самокритично… — только и успела сказать она перед тем, как Джефферсон закрыл её рот поцелуем.
Тёплая волна прокатилась по телу женщины, настраивая на весенний мотив и даря приятные, во всех смыслах, ощущения.
Что это было? Помрачение? Попытка вернуться в прошлое? Или возможность почувствовать себя привлекательной, желанной? В любом случае, это было как-то неправильно, странно. Регина открыла глаза и перевела взгляд на лежащего рядом Джефферсона. Тот смотрел на неё с задумчивой лёгкой улыбкой.
— Давай сразу договоримся, что это ничего не значит, — сухо предупредила она, приподнимаясь с постели и заворачиваясь в простыню. Улыбка тут же сползла с губ мужчины, но он промолчал.
— Просто последний день весны, — неловко повела плечом Регина. — Только пойми меня правильно…
— Не беспокойся, всё в порядке, — медленно кивнул Шляпник и, встав с кровати, принялся собирать разбросанную по полу одежду. — Не забудь, что у тебя вечером встреча с главой корабельных верфей.
— Мы разве договаривались на сегодня?
— Нет, мы договаривались на вчера. Но я заставил его ждать, пускай понервничает — будет сговорчивей.
— Огнеслава ты по этой же причине заставил ждать? — усмехнулась женщина и, не дожидаясь ответа, удалилась в ванные комнаты.
========== Глава 4. ==========
«Два великих правителя всегда могут договориться… Обсудим?» — предложил Грейдмар и с этого всё началось…
Солнцеяр получил сердце Регины, вернул ей, но это не спасло их отношений — Королева не захотела быть с ним. Она по-прежнему не доверяла царю, не видела в нём перемен, не считала способным на неэгоистичные поступки. В ту роковую ночь, когда Регина сказала Солнцеяру «нет», проведение решило вновь организовать солнцедальцу встречу с Чудовищным Конунгом. На этот раз царь попросил Грейдмара не забирать у Королевы её волшебную яблоню. Поначалу дракониец пришёл в негодование, но позже разговор как-то естественно переключился на торг, а закончился сделкой — политическим браком. Сейчас Солнцеяр уже не помнил, с чего всё началось. Кажется, Грейдмару хотелось гарантий, что царь не будет мстить ему за войну с Солнцедальем, и, конечно, на слово Конунг верить не собирался. Таким образом залогом мира стала его кузина — Боргильда. В тот момент Солнцеяр был так зол на Регину, — а главное — абсолютно убеждён, что Королева окончательно вычеркнула его из своей жизни, — что с каким-то самозабвенным мазохизмом согласился на брак с Боргильдой. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что такой политический союз был выгоден и для царя Солнцедалья.
Два мира медленно, но верно проникали друг в друга, отбирая всё лучшее и совершенствуя старое. Вначале Солнцеяру было даже интересно заниматься нововведениями, во всяком случае — это давало возможность не думать о Регине. Но два года — большой срок, царю наскучили «новые игрушки» и вообще всё, что было связано с Драконией. Когда же Огнеслав заговорил о женитьбе и визите в Зачарованный Лес, в сердце Солнцеяра ядовитой змеёй вползла тоска и поселилась там на правах абсолютной хозяйки. Царь с балкона смотрел на заходящее солнце, приближалось время, когда магия покидала мир. Солнцеяр любил эти минуты, они словно забирали с собой все невзгоды и трудности. Даже дышалось сейчас по-другому.
— Красивый закат, — послышался за спиной голос младшего сына.
— Два дня… — чуть повернул голову к Огнеславу отец. — Ты быстро. Надеюсь, это не означает, что ты отступился?
— Вовсе нет. Через два месяца я женюсь на Грейс.
— Неужели, Шляпник согласился? Признаться, не ожидал.
— Я не рассчитывал на его согласие. Сразу обратился к Королеве с прошением. Решил, что добиться политического брака легче, чем расположения отца Грейс.
Услышав про Регину, Солнцеяр тотчас обернулся и удивлённо посмотрел на сына.
— И Редж убедила Шляпника согласиться? Однако…
— Конечно, мне будет стоить это нескольких армий с годовым провиантом и переселения в Зачарованный Лес, но… Зато я получил любимую девушку!
— Переселение? — нахмурился царь и недовольно поджал губы.
Огнеслав лишь развёл руками:
— Мир меняется. Боргильда переехала в Солнцедалье и драконийцы стали нашими приятелями. Я перееду в Зачарованные Лес и ещё два народа станут ближе друг к другу.
— Мы и так к ним близки. Половина населения Зачарованного Леса — наши колонисты, — скептически заметил Солнцеяр.
— Кстати, я должен вернуться назад, пока солнце не село. Обещал Регине остаться до празднования летнего солнцестояния.
— На три недели?.. Зачем?!
— Я не виделся с Грейс два года! — напомнил Огнеслав.
Отец понимающе улыбнулся. Он был рад за сына. Далеко не всем удаётся добиться любимой женщины. И если ради этого надо чем-то пожертвовать, к тому же не столь значительным, то глупо раздумывать!
— Разумеется. Делай, как считаешь правильным, — Солнцеяр похлопал сына по плечу. — Ты давно уже взрослый мужчина, я не оспариваю твоих решений… Конечно, если они не идут вразрез с моей политикой.
— Слушай, у меня закончились волшебные бобы… Грейдмар не хочет снова поделиться с родственниками?
Губ царя коснулась лукавая улыбка:
— Учись магии — будешь перемещаться с помощью мозаики Солнечной Пещеры.
— И это говоришь ты?! — изумился сын. — Ты же ненавидишь магию!
— Тебе пора, а то солнце скоро сядет.
— Ну, вот опять… Как только заходит речь о том, почему ты не любишь магию, ты тут же меняешь тему.
Отец несколько секунд внимательно смотрел на Огнеслава, а потом спросил:
— Ты оставил «маяк» в том мире? Я открою тебе портал…
— Среди даров, что я преподнёс Регине, несколько вещиц с мозаикой Солнечной Пещеры. Я подумал, вдруг ты захочешь кого-нибудь навестить в Зачарованном Лесу, — многозначительно поведал принц. — Или это тоже запретная тема?
— Именно, — сухо отрезал царь и проложил портал в Зачарованный Лес. — Поторопись, горизонт не отодвинется перед солнцем!
Едва Огнеслав исчез, отец ушёл с балкона в комнату. Мысли снова вернулись к запретной теме, а точнее — к обеим запретным темам. Регина тоже сыграла свою роль в том, почему Солнцеяр ненавидел магию: из-за сделки с Румпельштильцхеном он почти полвека ничего не знал о Королеве. А в результате — череда последовавших событий свела его с Шахерезадой, единственной женщиной, которую он смог полюбить после бесследного исчезновения Регины. И эту женщину он был вынужден убить, чтобы спасти Огнеслава. Кроме того, магия Одолища навсегда связала душу колдуна с душами его жертв. Служили ли они ему в подземном царстве или все вместе скитались по Лукоморью, а может и по другим мирам? Солнцеяр не знал и тем сильнее мучился от бессилия и чувства вины.
Мужчина встряхнул головой, отгоняя прочь мрачные мысли. А за окном красная корочка солнца уже почти скрылась за горизонтом.
«А что, если действительно навестить Регину? — вдруг подало робкий голос подсознание, — Нет! Потом будет во сто крат хуже, чем сейчас, — одернул себя царь. — Хотя кого я обманываю? Я задыхаюсь в собственном мире! Сыновья выросли и живут своей жизнью, а я… Меня уже давно ничто не радует!»
========== Глава 5. ==========
Было около одиннадцати вечера, когда Регина вошла в свои покои и ощутила постороннее присутствие.
— Джеф? — неуверенно спросила она, проходя в центр комнаты.
— Ого! Королевскому советнику дозволено находится в апартаментах её величества в двенадцатом часу ночи?
Из-за колонны в дальнем углу вышел мужчина. Миллс уже собралась было применить магию и проучить наглеца, но застыла словно парализованная, увидев Солнцеяра. Между тем царь приблизился к Регине и, пожирая её взглядом, покачал головой:
— Проклятье Тьмы! Как же хороша!..
Не дожидаясь, пока женщина придёт в себя, Солнцеяр жадно впился поцелуем в её губы. Однако ответом на порыв мужчины стали толчок в грудь и хлёсткая пощёчина.
— Это того стоило, — согласно кивнул царь и довольно улыбнулся.
— Да неужели? — огрызнулась Регина, уничтожающе глянув на солнцедальца. Всё её существо кипело от возмущения, но где-то в глубине души предательский голосок ядовито заметил: «Этот никогда не скажет: „старый боевой товарищ“, не будет колебаться целовать или нет. С ним рай или ад, но только не серые будни».
— Готов повторить, — хитро сощурился Солнцеяр, — по тем же расценкам. Или можно что-нибудь посущественнее за более дорогую плату…
— Ночь любви и казнь наутро? — съехидничала она.
— Договорились!
Царь тут же притянул к себе женщину, заключая в стальные объятия и с необузданной страстью припадая губами к её шее. Она вдруг поняла, — а скорее — почувствовала, — что Солнцеяр говорит на полном серьёзе. Гремучая смесь желания и страха едва не помутила рассудок Регины, но, к счастью, воспоминания о Боргильде вовремя отрезвили. Через мгновенье она растворилась в пурпурной дымке и материализовалась уже за мужской спиной.
— Что такое, жена тебя не удовлетворяет?
— Какая жена? — оборачиваясь, хрипло спросил Солнцеяр.