Припарковавшись у стройплощадки, где в данный момент работали Мэйсоны, я заглушил двигатель и осмотрел наполовину построенный дом. Я искал Ашера.
Увидев его стоявшим в стороне вместе с братьями, я вытащил ключ из зажигания, выбрался из машины, захлопнул дверь и направился к ним. По мере приближения их низкие голоса звучали все громче, пока я не подошел к столу с разложенными на нем чертежами.
Я не предупреждал о своем возвращении, желая удивить еще и друзей. Черт, с самого приезда я только и делал, что всех удивлял. Даже когда я навещал маму, выражение ее лица вызвало у меня чувство вины за то, что не сообщил заранее. Но притом весь мамин вид дал мне почувствовать себя счастливым, ведь я смог обнаружиться на пороге, живой и невредимый, способный обнять и сказать, как сильно ее люблю.
Стоя позади Ашера, я видел, как Кэш и Тревор меня заметили. У них немного округлились глаза, а уголки губ дрогнули в улыбке. Ашер жаловался на что-то незначительное, и его низкий голос громыхал все громче.
— Как я посмотрю, ты по-прежнему ноешь из-за всякой ерунды, — сказал я и усмехнулся, хоть он и стоял ко мне спиной.
Ашер напрягся и медленно повернулся. Прищурившись, он осмотрел меня с головы до ног.
— Ну, черт возьми, — ответил Ашер и, с улыбкой притянув меня в объятия, похлопал по спине. Попятившись, он снял бейсболку и провел рукой по своим темным волосам. — Черт, дружище, откуда ты взялся? — он до сих пор улыбался, как и стоявшие возле него Кэш с Тревором. Братьев я тоже обнял, чувствуя себя как дома в компании этих парней.
— Я только вернулся.
— Почему не предупредил? — Ашер попятился к столу и, размяв бицепсы, оперся на него руками.
— Я никого не предупредил. Подумал, что шокировать людей будет лучшим способом сказать «я дома».
Кэш с Тревором рассмеялись, а Ашер с улыбкой покачал головой.
— Тебе всегда нравилось маяться ерундой.
Я хохотнул, не собираясь спорить.
— Строительство идет полным ходом, — добавил я и осмотрел стройплощадку.
Я не провел в городе и дня, но уже был наслышан о бизнесе Мэйсонов и о том, как они им управляли. Я чертовски гордился этими ребятами.
— Да, все хорошо, — ответил Кэш.
— Даже Нико помогает и пачкает руки, — добавил Тревор, и все мы рассмеялись.
— Слушайте, давайте соберемся, выпьем пива, поболтаем, — я посмотрел на них троих. Было хорошо вернуться домой и увидеть тех, с кем я вырос и кого считал семьей.
— Ты уже встретился с Корой? — спросил Ашер, и я кивнул.
— Она молодец. У нее процветающая пекарня.
Я глянул на Тревора.
— Да, я невероятно ею горжусь, — я и впрямь гордился.
— Есть на сегодня планы? — спросил Ашер, и при мысли о грядущем вечере у меня участилось сердцебиение.
— Да, есть, — усмехнулся я и посмотрел на своих друзей. Несомненно, их интересовала причина моей радости, но я умолчал о том, что планировал сделать Коре предложение. Это было личным, касавшимся лишь меня и ее, и я хотел сказать ей первой. — Честно говоря, сегодня вечером я встречаюсь с Корой.
Ашер медленно кивнул, и по выражению его лица я понял, что он знал больше, чем мне думалось. Но он не задавал вопросов, и я был ему признателен. Мне не нравилось врать друзьям, но также я не хотел выдавать свои тайны.
— Ты уже нашел работу? — сменил тему Тревор.
Подняв руку, я потер ладонью позади шеи, уже согретой солнцем.
— Честно говоря, я как раз гадал, нет ли у вас вакансий.
— Серьезно? — спросил Кэш.
Я кивнул.
— Дружище, тебе здесь всегда рады. Ты же знаешь, — сказал Ашер и снова меня обнял.
— Чувак, мы — семья, — подтвердил Тревор.
— Слушай, если завтра у тебя будет свободное время, давай встретимся, поговорим о работе и обо всем остальном. Прошло слишком много времени.
— Звучит отлично, брат. Спасибо, парни.
Я провел с ними еще минут десять, и мы вкратце все обсудили, но затем парням пришлось вернуться к работе.
По пути к машине я мог думать лишь о предстоящем вечере. Мне нужно было привести мысли в порядок и сделать все правильно. Честно говоря, просто побыть с Корой казалось идиллией. Я лишь надеялся, что мое предложение не разлучит нас.
Глава 4
Кора
Я нервничала, так нервничала, что боялась спалить спагетти. Я фыркнула. Если я сожгу макароны в кастрюле с водой, значит, со мной что-то основательно не так.
«Да, я думаю только о Ксавьере и переживаю из-за того, что должно произойти»
Схватив ложку, я помешала лапшу, наблюдая за тем, как пузырилась вода, и поднималась пена. Я пригласила Ксавьера на ужин к себе домой, решив, что здесь будет уютнее и интимнее, нежели в общественном месте. Но, по правде говоря, мне было неважно, чем заниматься и где. Я бы с удовольствием просто побыла со своим лучшим другом.
Я нервничала, вернее, боялась до потери сознания, но должна была сделать отчаянный шаг во имя собственного здравомыслия и благополучия. Мне предстояло узнать, разделял ли Ксавьер мои чувства, что было невозможно без предельной честности. Поэтому я продолжала убеждать себя, что время пришло и, несмотря на возможные последствия, мой выбор правильный.
* * *
Ксавьер
Сегодня была та самая ночь. Пускай я только вернулся в город, но уже планировал сделать Коре предложение. Я знал, что потрясу ее до глубины души, и все же не мог иначе. Прошло слишком много времени. Мне предстояло сказать и показать, что она была моей жизнью. После стольких лет порознь я хотел Кору еще сильнее, и моя любовь к ней стала всепоглощающей.
Припарковавшись на автостоянке у ее дома, я заглушил двигатель и, сжав руль, мысленно пробежался по возможным сценариям. После того как я предложил поужинать или сходить в кино, она пригласила меня в гости, чтобы самой приготовить мне еду. Узнай Кора, в какой охрененный восторг я пришел от ее предложения, наверняка сочла бы меня безумцем.
При мысли о том, что она сейчас готовила нам еду и заботилась обо мне так же, как я хотел позаботиться о ней, у меня сжималось сердце. В отношении Коры я всегда был жадным собственником и оставался им. Даже когда мы были детьми, парни держались от нее подальше просто потому, что я всегда крутился рядом. Вероятно, также сказалось то, что я набрасывался на них и угрожал избить, если они посмеют прикоснуться к Коре.
Но я должен был защитить ее. Учитывая, в какой дерьмовой семье она росла, я хотел завернуть ее в кокон и оградить от всего, что могло причинить ей боль. Кора была моей, только моей, и этим вечером я планировал ей об этом сказать. Я бы показал словами и поступками, что мы созданы друг для друга.
И всегда были.
Положив руку на карман куртки, я почувствовал выпуклость коробочки. У меня заколотилось сердце, а ладони вспотели. Я тяжело дышал, и мои разыгравшиеся нервы так натянулись, что грозились лопнуть. Я еще никогда так не волновался, даже на поле боя за границей. Теперь меня ждал бой иного рода.
Подойдя к пассажирскому сидению, я взял букет и бутылку вина, купленные по дороге сюда. Две дюжины роз не отдавали должное красоте Коры, но я не желал приходить к ней с пустыми руками. Я хотел подарить ей что-нибудь и вызвать у нее улыбку. А вино я купил, ну, в основном, чтобы успокоить собственные нервы.
Отойдя от машины, я направился к дому, нашел в списке имя Коры и нажал на кнопку. Раздался тихий звуковой сигнал, и секунду спустя я услышал щелчок дверного замка. Я зашел в подъезд и направился к квартире.
Оказавшись перед дверью, я просто стоял на месте, пока мое сердце бешено колотилось, а самообладание ускользало. Кольцо в кармане напоминало свинцовую гирю. В конце концов, я постучал костяшками по деревянной двери, и звук отозвался эхом в коридоре. Мне же он показался громоподобным, отдававшимся в груди и ушах. Ладонь свободной руки начала потеть, и я вытер ее о джинсы, пальцами впиваясь в ткань.
Раздался щелчок замка. Когда открылась дверь, при виде Коры у меня на миг остановилось сердце.
Вот оно. Этому вечеру было суждено соединить нас или же разлучить.
Глава 5
Ксавьер
Час спустя мы закончили ужинать и устроились на диване смотреть кино. Романтический фильм, который я бы не выбрал, но решала Кора. Она держал бразды правления в своих руках. Женщина, способная заставить меня пройти через огонь за одну лишь ее улыбку.
Я взглянул на нее, и хоть диван не был большим, она казалась так далеко. Я хотел Кору рядом, хотел прижать к себе, поэтому без раздумий взял ее за руку и осторожно притянул ближе. Поначалу она выглядела удивленной, но затем одарила меня теплой нежной улыбкой. Кора прильнула ко мне, и я обнял ее за плечи, просто удерживая возле себя.
Я чувствовал себя чертовски хорошо, так правильно и замечательно.
Прекрасно и естественно. Все, о чем можно было мечтать, а ведь я еще даже не сделал предложение. Я просто смотрел со своей девочкой кино, и это было идеально.
Фильм служил скорее фоном, пока я искал подходящие слова и обдумывал свой следующий шаг. Я хотел признаться, как много Кора для меня значила. Хотел объяснить, что стоило мне впервые ее увидеть, и я сразу понял, кто она для меня.
Коре было предначертано стать моей.
«Нет времени лучше, чем сейчас, верно?»
— Кора? — тихо позвал я и внезапно почувствовал, как у меня перехватило дыхание. Поерзав на диване, я увидел, что она взглянула на меня. Я тоже посмотрел на нее, глаза в глаза, и мое сердце подскочило к горлу. — Прошло так много времени… — остальные слова так и не вылетели изо рта, оставшись вертеться на кончике языка.
— Да, — ответила Кора с тоской в голосе. — Но теперь ты вернулся, — ее губы изогнулись в улыбке, осветившей всю проклятую комнату.
— Все восемь лет за границей не было ни дня, чтобы я не думал о тебе и не беспокоился о том, в порядке ли ты, — потянувшись, я прижал ладонь к ее щеке, такой гладкой и теплой. Я хотел поцеловать Кору, но сдержался, решив сначала признаться. — Всегда были только ты и я против всего мира, да? — прошептал я. Кора медленно кивнула и, выпрямившись рядом со мной, немного напряглась. Возможно, она догадывалась, к чему я вел. — Ты в моем сердце. Всегда была и всегда будешь.
Несколько минут мы просидели в молчании, но оно не было неловким.
— Я чувствую то же самое, Ксавьер, — тихо призналась Кора.
Любуясь ею, я большим пальцем погладил ее по щеке. Пришло время быть честным.
— Для меня всегда существовала лишь ты, — прошептал я, впервые говоря правду.
«Я люблю тебя. Ты — мое все»
— Я люблю тебя, — вздохнул я, зная, что следующие слова могли все разрушить. — Я в тебя влюблен.
Кора широко распахнула глаза, и я услышал ее судорожный вздох. Долгие секунды она не отвечала, но слушая тиканье часов, я порадовался, что признался, независимо от ее ответа.
А затем Кора застала меня врасплох, наклонившись и поцеловав. У нее были мягкие теплые губы, и я застонал от ее вкуса. Поцелуй был нежным, очень интимным, но как бы мне ни хотелось усадить Кору к себе на колени и углубить поцелуй, я замер, позволяя ей вести.
Поначалу она действовала несмело, почти робко. Мы просто дотрагивались друг до друга губами. Тем не менее, ее теплые сладкие выдохи и легчайшие касания уверили меня, что происходящее реально.
«Боже, все это на самом деле. По-настоящему»
Едва я застонал и приготовился взять поцелуй под контроль, как Кора отстранилась. Я хотел притянуть ее обратно к своему рту, впиться в ее губы, погрузить язык в сладкий горячий рот и никогда не отпускать. Я хотел потеряться в Коре, потеряться так, чтобы никогда не найти пути обратно.
Кора положила руку мне на щеку, и я прильнул к ее ладони, закрыв глаза и просто упиваясь прикосновением. Но вскоре я уже не мог сдерживаться. Обхватив Кору за талию, я усадил ее на себя верхом и прижал грудью к своей груди. Она ахнула и оказалась так близко, что мне захотелось зацеловать ее до потери сознания.
И все же я не желал быть ублюдком, ни за что, только не с ней, даже если моя животная сторона рвалась на свободу. Пускай я никогда ни с кем не спал — меня не привлекала ни одна женщина, кроме Коры — зато знал, что хотел сделать с ней, и мои намерения были грязными.
— Бывали дни, когда я гадала, увижу ли тебя снова, смогу ли когда-нибудь посмотреть в твои голубые глаза, обнять тебя, сказать, как много ты для меня значишь, — ее голос был сдавленным от нескрываемых эмоций.
Соприкоснувшись с Корой лбами, я на долгую секунду закрыл глаза, борясь со своими чувствами.
— Этого бы не случилось, — я немного отстранился от нее. — Последние восемь лет были самыми тяжелыми в моей жизни, — я обхватил ладонью ее щеку, пальцами касаясь мягкой кожи.
— Ксавьер, — прошептала Кора и закрыла глаза. — Ты на самом деле здесь, — сказала она скорее самой себе.
— Я здесь и никуда не уйду. Я люблю тебя.
Было замечательно чувствовать ее поверх себя. Из моей груди вырвался прерывистый вздох. Мы просто смотрели друг на друга и ничего не говорили, черт возьми, даже не дышали. Жар между нами был ощутим, а химия сильна и неприкрыта. Я мечтал, чтобы этот миг длился и длился. Вечно.
— Я всегда хотел тебя как никого и никогда. Ни одна женщина не выдерживала сравнения с тобой и не могла заинтересовать меня, — я сглотнул. У меня свело горло, а во рту пересохло. Озвучивание мыслей вызывало нервозность.
Я бы сделал все, лишь бы продлить момент, остаться в нем навечно. Когда Кора взглянула на меня, мой член дернулся от желания в ее взгляде. Я видел голод в выражении ее лица и в том, с какой тоской она смотрела мне в глаза.
— Больше никаких разговоров, — покачала головой Кора.
От ее слов мое сердце загромыхало в груди.
— Я так долго мечтал об этой минуте. Так охрененно долго, — я не собирался этого говорить, но слова вылетели изо рта прежде, чем мне удалось их остановить. — Я не хочу торопить тебя или давить…
— Хватит с меня ожиданий, — покачала головой Кора. — Я хочу быть с тобой. Всегда хотела.
Мой член снова дернулся. Он был очень твердым, готовым предъявить права на Кору и оказаться глубоко в ее теле. Никто, кроме меня, не прикоснулся бы к ней. Я бы единственный знал, какая она тесная и влажная. Я посмотрел в ее синие глаза и не сумел отвести взгляда. Кора была моей жизнью.
Я ничего не мог с собой поделать. Как и всегда, когда дело касалось нее. Я подался вперед, и наши рты оказались так близко, что соприкоснулись бы, стоило мне сказать хоть слово.
— Скажи, чего ты хочешь, и я дам тебе все. Я твой Кора, весь я, — я положил руку на ее затылок, не желая отпускать, но зная, что нужно дать ей пространство для маневра. Я не хотел вынуждать Кору делать что-либо, даже принимать мою любовь.
— Я хочу тебя, — прошептала она. — И всегда хотела, — я не мог сдержать стон наслаждения. — Я не знаю, что происходит, — продолжила Кора, и ее голос выдавал те же чувства, которые испытывал я.
Я знал, что она была со мной, столь же охваченная желанием, любовью и напряженностью.
— Это было предначертано с самого первого дня.
* * *
Кора
Я не могла дышать. Происходящее напоминало один из снов, виденных мною бессчетное количество раз за последние годы. Я сидела у Ксавьера на коленях, он прижимал меня к себе, и между нашими губами оставались лишь дюймы.
Я фантазировала и мечтала о том, чтобы он был рядом и рассказывал обо всем, что хочет сделать мне и со мной. Мое сердце билось так тяжело, что грозилось задушить меня. Вкус поцелуя на губах вызывал зависимость, вынуждая желать большего и нуждаться в Ксавьере сильнее, чем в следующем вдохе. Между ног я чувствовала, каким он был твердым и насколько хотел меня.
Я сидела на нем верхом и прижимала его большое тело к дивану. Несколько долгих секунд он наблюдал за мной тяжелым взглядом из-под полуопущенных век. Ксавьер заставлял меня чувствовать себя очень женственной в его руках.