Два листа, что сорвались с ветви, но вернулись к ней; два листа, что пожухли, но ожили вновь. Два листа, что есть солнце в ночи, и два, что ночь принесли, — пропитаны соком Великого Древа, что растёт в вечной тьме под холмом.
Они будут сильны, их узы — крепки, и бояться им стоит лишь тени, зла порожденья, чей голос во мраке пещеры звучит, в души Избранных злые вселяя сомненья. Позабытое третье дитя — поведёт оно тех, кто жуткой Матери верность хранит, с трепетом в сердце неся её имя. С помощью их пробудится Матерь и вновь подвергнет весь свет страшной, жуткой, предвечной угрозе — удастся ей выполнить план или нет, зависит от Наследников, только от них.
Два листа вновь пожухнут, вернутся к земле, два листа на вершине ветвей воссияют. Или навечно погрузятся в сон оба мира, убаюканные Матери песней.
Шорох затих, и вновь в зале повисла глубокая тишина. Поражённый, не способный вымолвить ни слова, Наруто посмотрел на Саске — того явно обуревали схожие эмоции.
«Так вот, о чём всё это время темнили старики, — понял Наруто. — То, что мы с Саске — последняя надежда миров спастись… От чего?..»
— Эм… И что это было? — подал голос, разрушая молчание, Суйгецу.
— Пророчество, — проговорил Наруто, шумно сглотнув.
— Э-э? — Суйгецу вскинул бровь. — Ты что там, язык ветра понимать начал?
— Да нет же, даттебаё! Там были слова!..
— Мы ничего не слышали, Наруто, — сказала Сакура. — Только шелест.
Наруто и Саске вновь переглянулись и синхронно уставились на старика; тот меланхолично пояснил:
— Пророчества могут слышать лишь те, к кому они имеют отношение.
— А, чёрт, эта хрень и здесь тоже работает, даттебаё, — пробормотал Наруто себе под нос, вспомнив пророчество, с которым так носился весь прошлый год Орден Феникса.
— У вас есть что-нибудь ещё для нас? — прямо спросил Саске.
— Для тебя — нет, юный Учиха. Для твоего друга — да, — старик извлёк из рукава объёмный свиток и протянул Наруто. — Бери, не бойся. Это — наследие, оставленное будущим поколениям джинчурики Узумаки Мито.
— Вот спасибо! — горячо поблагодарил его Наруто, приняв свиток, едва удерживая себя от того, чтобы сразу же раскрыть его.
Усмехнувшись в усы, старик повернулся к Карин, погружённой в какие-то свои мысли.
— Теперь расскажи подробнее ты, Узумаки Карин, зачем пришла.
Девушка встрепенулась, точно очнулась ото сна.
— Мы прибыли с посланием от главы Акацуки, — она мимолётно взглянула на шиноби Конохи, но, видимо, решила, что они могут это слышать, и продолжила: — Он приглашает вас прибыть в Амегакуре на собрание: совет столь опытного и мудрого шиноби не повредит зарождающемуся альянсу.
— Вот как, — старик казался в определённой мере удивлённым. — Неожиданное предложение… Однако вынужден отклонить его.
— Почему? — Наруто искренне не понял причину отказа.
— Мне казалось, ты должен был понять это по моей чакре.
— Ну, она такая же, как природная острова, даттебаё… — Наруто резко замолчал, осознав.
— Верно, такая же, — произнёс старец и вздохнул. — Знаете, я живу уже очень долго — я помню ещё те времена, когда не было ни Великих Стран, ни ваших Скрытых Селений — лишь вражда, разрозненность и кровь… И существую я до сих пор лишь благодаря ему, — он указал на дерево. — Ему нужен хранитель, но так вышло, что клан оказался уничтожен и долгие годы не было никого, кто смог бы заменить меня. Энергия Древа подпитывает меня — и это может продолжаться до конца мира.
— Разве что кто-то возьмёт на себя эту ношу и позволит вам уйти, — тихо сказала Сакура.
Старик кивнул и твёрдо продолжил:
— Однако это не ваша забота, молодые шиноби. Вы должны предотвратить грядущую войну или, если это вам не удастся, по крайней мере не дать ей уничтожить оба мира: и шиноби, и магов.
— Мы сделаем всё возможное, даттебаё, — серьёзно заверил его Наруто. Это обещание, как и клятву стать Хокаге, он намерен был выполнить любой ценой.
Комментарий к Глава 2. К истокам
Минутка безобидной саморекламы.
Дорогие читатели, хотела бы обратить ваше внимание на вторую мою работу, которая сейчас пишется: “Орёл, несущий копьё” (https://ficbook.net/readfic/3170066). Эта история о потомке Геллерта Гриндевальда, великого Тёмного мага прошлого и противника Дамблдора; восокорейтинговый джен, события, происходящие преимущественно в магической Европе, минимальное пересечение с канонными сюжетами и персонажами — и, конечно же, идея “Общего блага”. Произведение куда более серьёзное и трудное, чем те же “Два мира”, но так же полное ярких персонажей и крутых сюжетных поворотов.
Надеюсь на ваш интерес)
========== Глава 3. Альянс ==========
Это был всего третий раз, когда Цунаде находилась в Стране Дождя; в первый — во время войны много лет назад, второй — сравнительно недавно ради убийства нукенинов Акацуки, и вот сейчас — для заключения союза с теми самыми людьми, на которых в прошлый раз охотилась.
После светлой и яркой, плодородной Страны Огня эта земля казалась слабо пригодной для жизни: куда ни кинь взгляд, всюду были практически сплошь озёра, полузатопленные низменности и, в противоположность, скалы — и всё это почти круглосуточно мокло под проливным дождём. Впрочем, Цунаде знала: местные жители приноровились к этой земле, научились использовать, более того, любили её и вряд ли бы променяли на другую. Она поняла это ещё на войне, вынужденная опасаться не только противников из Суны и Ивы, но и здешних воинов (а зачастую и не только воинов), недовольных тем, что на их территорию вторглись соседи. Даже не удивительно, что именно в этой маленькой, но гордой и по-особенному сильной своими людьми стране зародилось такое мощное движение, как Акацуки.
Глядя на селение с высоты, Цунаде вспоминала, как оно выглядело прежде: грязные улицы, бараки, старые башни. Теперь многое изменилось, и к лучшему — однако как Хокаге Цунаде не могла не признать, что резкое и значительное усиление Амегакуре её, несмотря ни на что, тревожило.
На балкон, где она стояла, облокотившись на перила, вышел Какаши.
— Все приготовления завершены.
— Хорошо, — откликнулась Цунаде, однако осталась недвижима, продолжая вглядываться в деревню. — Подойди, Какаши. Скажи, что ты видишь?
Приблизившись, Какаши недолго молчал, размышляя.
— Скрытое Селение, живущее своей жизнью.
Цунаде невесело усмехнулась.
— А я вот вижу конец спокойствию.
Отвернувшись от деревни, Какаши внимательно посмотрел на неё.
— Полагаете, всё-таки будет война?
— Даже не сомневаюсь. Крупных войн не было уже почти двадцать лет, а это плохо для всей системы шиноби, — выдержав паузу, Цунаде заговорила серьёзно: — Первой жертвой затяжного мира пала Югакуре, оставшись без денег, когда дайме Страны Источников решил, что развивать туризм выгоднее, чем военную отрасль. Даже наше финансирование, как ты знаешь, Какаши, было урезано; конечно, полностью распускать армию Конохи дайме не станет, однако с каждым мирным годом нам придётся затягивать пояса всё туже. Но даже если абстрагироваться от денежного вопроса, отсутствие войны плохо сказывается на самих шиноби: они становятся мягче, теряют понимание философии ниндзя. Во времена моих дедов дети выходили на бой, когда могли держать в руках катану — наши в этом возрасте едва ли поступают в Академию. Прежде в двенадцать ты уже был (если дожил до этого возраста, конечно), воином, закалённым во многих боях, — у нас это дети, ловящие кошек и полющие сорняки на полях фермеров. Боюсь, если так продлится и дальше, через пару поколений от шиноби останется одно название.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Какаши. — Однако жестоко было бы желать нашим детям пройти через то, что прошли поколения наших дедов.
Цунаде обернулась; в комнате Наруто как раз что-то вдохновенно рассказывал Кибе и Шино, а чуть дальше Сакура и Хината с улыбками обменивались впечатлениями, наверняка о деревне, в которой оказались впервые.
— Не спорю, Какаши, не спорю…
Они замолчали и вновь обратили взгляды на селение, думая каждый о своём. По навесу, укрывавшему балкон, барабанил непрекращающийся дождь.
Цунаде уже давно всё решила. Предчувствуя надвигающуюся войну, она понимала, что предосторожности ради следует выбрать преемника — и им должен был стать не гениальный стратег Шикаку, не холодный приверженец традиций Хиаши и уж тем более не старый интриган Данзо. По её мнению, на сегодняшний день Хатаке Какаши подходил больше всех ниндзя Конохи: сильный шиноби с додзюцу, уважаемый в деревне и за её пределами, ученик Четвёртого, воспитавший троицу самых странных и в то же время самых многообещающих шиноби нового поколения — кто лучше него может подойти на пост Хокаге, если с Пятой что-то случится в следующие месяцы?.. Однако радовать Какаши своим решением Цунаде не спешила, решив вначале обсудить его с советниками и заручиться их поддержкой и поддержкой совета джонинов — впрочем, что получит её, женщина не сомневалась.
— Цунаде-сама, — позвала Шизуне, — уже время.
— Время менять мир, — проговорила Цунаде и вернулась в комнату.
Её воины, бывшие там, замерли, ожидая приказа. Взяв со стола шляпу Хокаге, она чинно прошествовала к двери, и подчинённые последовали за ней.
На улице коноховцев ждали двое джонинов Аме, Мамору и Таро, назначенные официальными сопровождающими. Они синхронно склонились перед Хокаге, разогнулись — слабо блеснули их протекторы, на которых символы старой Аме были перечёркнуты. Удивительно, как легко и охотно шиноби этой деревни приняли символы, характерные для нукенинов.
Шизуне раскрыла большой зонт, и Цунаде шагнула под ним на улицу. В отличие от младших шиноби, сбежавших накануне из башни при первой возможности, Цунаде ещё не доводилось гулять по этому селению, так что она с интересом глядела по сторонам, стараясь при этом сохранять вид возвышенный и величавый — под стать титулу. И, видимо, это ей удавалось — по крайней мере, жители отрывались от своих дел, чтобы проводить взглядами процессию. Они выглядели куда лучше, чем в воспоминаниях Цунаде о прошлом посещении страны: никаких нищих и калек, одежда добротная, на лицах — спокойствие вместо забитости, вечного страха за свою жизнь. Амегакуре и в самом деле удивительное место — первое во всём мире, которому нукенины принесли благо.
Их путь лежал в самую высокую башню деревни, служившую резиденцией главы селения и по совместительству — основной базой Акацуки. В этом месте ощущалась сила — огромная, не до конца понятная, не агрессивная, а словно бы заявляющая: «Если вы нападёте, нам будет, чем ответить». Цунаде первая поднялась по ступеням, и двери распахнулись перед ней сами собой — то ли магия, то ли просто скрытый механизм. Таро чуть обогнал её и провёл по широкому коридору к залу, находившемуся в конце хода. Это помещение с высоким потолком вовсе не было огромным и вместе с тем без труда вмещало в себя делегации пяти стран и группы шиноби Аме. Джонины повели отряд Конохи к отведённым им местам, а вот Цунаде остановилась в проходе, задумчиво оглядывая зал.
У дальней стены был установлен массивный стол и стулья, за которыми стояли каждые со своей стороны по двое АНБУ из Конохи и Суны. За центральным же стулом не стоял никто — Яхико словно хотел подчеркнуть таким образом, что не считает нужным обеспечивать себя защитой. Впрочем, если он и думал так, то единственный — Акацуки в разных концах зала пристально оглядывали собрание; они более не носили никаких протекторов, и единственным символом принадлежности остались алые облака на плащах. Дейдара о чём-то разговаривал с Гаарой, порой бросая внимательные взгляды то в одну, то в другую сторону комнаты; Суйгецу и Карин, пришедшие в Аме вместе с седьмой командой, сидели практически в самом центре зала, следя за окружением; Джуго прохаживался по проходу у стены, а Кисаме проворно двигался между рядами к кому-то. Проследив направление его взгляда, Цунаде заметила в толпе Ао — одного из известнейших джонинов Кири. «Неужели хоть кто-то из Великих Стран решил прислать наблюдателя?» — хмыкнула про себя Хокаге; она ещё не забыла гневные и оскорблённые письма Райкаге и старика Ооноки, пришедшие в ответ на её приглашение присутствовать при заключении альянса лично или прислать доверенных лиц. Явно для предотвращения самой возможности проблем, в ту же сторону, что и напарник, спешил Итачи.
— Здравствуй, Цунаде, — она вздрогнула от звука этого хриплого голоса и резко повернулась — перед ней стоял Орочимару. — Ты как всегда прекрасна.
— С каких пор ты стал делать женщинам комплименты? — съязвила Цунаде, хотя неожиданно поймала себя на мысли, что вовсе не чувствует злобы или ненависти к старому товарищу — скорее тоску, ностальгию. От этого стало очень неловко.
— С тех самых, как вновь стал добропорядочным шиноби, — Орочимару театрально разгладил форменный плащ, на котором и так не было ни единой складки. — Я ведь теперь — образец для подражания: снабдил оборудованием госпиталь, помог создать центр исследований изменённых геномов, провожу некоторые занятия на курсах ирьёнинов…
— Да-да, я уже слышал, что тебе нужно поставить памятник, — Яхико подошёл совершенно незаметно; его как всегда сопровождала сосредоточенная и серьёзная Конан. — И ответ, кажется, дал весьма понятный… Цунаде-доно, — он вежливо поклонился.
— Яхико-доно, — она ответила тем же, хотя было непросто — перед мысленным взором на месте этого деловитого, уверенного в себе шиноби возник рыжеволосый мальчишка-оборванец, просящий для себя и друзей еды… Цунаде тряхнула головой. Она всегда смеялась над учителем, когда того охватывала ностальгия, а сама сейчас, что, лучше?..
— Кажется, пора начинать, — негромко заметила Конан, мимолётно оглядев полный зал.
— Да, ты права, — быстро кивнул Яхико и жестом предложил Хокаге пройти с ним — та последовала, и они вместе зашагали по центральному ряду бок о бок.
В зале повисла тишина, и каблуки Цунаде неожиданно громко застучали в ней по плитам пола. К коллегам присоединился Гаара, и шиноби вместе подошли к столу, опустились на стулья — Каге по разные стороны от главы Амегакуре. Меж тем по проходу с торжественной неспешностью, давшей каждому из присутствовавших прочувствовать важность момента, к столу приблизилась Конан; поклонившись главам селений, она положила перед каждым из них по листу бумаги с текстом договора, согласованного ещё до нынешнего собрания. Ещё одну копию куноичи оставила себе и отошла в сторону, повернулась к залу и стала вслух зачитывать:
— «Настоящим заключается мирное соглашение между Конохагакуре-но-Сато, Сунагакуре-но-Сато и Акацуки — организацией, в настоящий момент являющейся особым подразделением Амегакуре-но-Сато. Каждая из сторон обязуется…»
Внимание Цунаде привлекли Сакура и Карин, как-то оказавшиеся сидящими рядом, теперь тихо переругивающиеся, судя по лицам. С другой стороны от напарницы ухмылялся Суйгецу, а вот Саске не обращал на девушек внимания — то ли действительно слушал чтицу, то ли мастерски делал вид. Наруто светился улыбкой такой радостной, что женщина едва удержалась от того, чтобы тоже улыбнуться; перехватив её взгляд, Наруто показал большой палец — судя по весёлому хмыканью справа, Яхико это тоже заметил.
— «…Договор скрепляют прилагающиеся подписи», — Конан закончила читать и аккуратно скатала лист в свиток.
Цунаде взяла в руку кисть и обмакнула в стоявшую перед ней чернильницу, то же сделали Яхико и Гаара. Несколько секунд — и долгая, кровопролитная вражда была официально прекращена.
Зал вежливо зааплодировал, кто-то — наверняка Наруто — задорно присвистнул, вызвав волну смешков. Торжественность как-то мгновенно улетучилась — впрочем, Цунаде не жалела об этом ничуть, потому что никогда не любила лишних церемоний. Правда, пришлось вынести ещё несколько формальностей вроде обмена вежливыми фразами со всеми подошедшими поздравить, после чего она получила, наконец, возможность ускользнуть через боковую дверь в соседнюю комнатушку — та была проходной и вела к лестнице. Почти сразу в комнату вошёл Яхико, а следом за ним — Гаара.