Да уж. Информации действительно было немного. Смешно думать, что Грейнджер вдруг внезапно заразилась излишней болтливостью: сомнительно, что её приверженность правилам испарилась за прошедшие годы. Место работы наоборот должно усилить склонность к осторожности и молчанию, как и интенсивность министерских сплетен вокруг. Но ума сообщить об угрозах у девушки хватило. Остальные подробности, скорее всего, Поттер добыл уже без участия подруги. Всё-таки, несмотря на крайнюю закрытость работы отдела тайн, у главы аврората осведомители могли быть и там. По должности положено.
Конечно, Гарри прав, рассуждая о грозящих невыразимцам в ходе такого исследования опасностях: даже давно покинутые, полуразрушенные родовые поместья, особенно семей, склонных к тёмной магии, хранили множество тайн, далеко не всегда безобидных. И артефактов, за которые некоторые не то что жизнь, но и душу отдали бы без оглядки. Слишком многое потерялось в пыли последних лет, а в старинных мэнорах могли остаться крупицы драгоценного знания, которые вполне могли быть преобразованы и в деньги, и во влияние… Так что желающих воспользоваться плодами трудов коллег Гермионы могло отыскаться немало, в том числе тех, кто не погнушается никакими методами, не исключая самых грязных.
— Вот, посмотри, как мило излагают, — Гарри тем временем порылся в завалах бумаг на столе, вытянул плотный конверт без каких-либо надписей и передал Малфою.
Дорогая бумага хрустнула, когда тонкие пальцы аристократа извлекли письмо. Обращение отсутствовало. Почерк знаком не был, писали, скорее всего, с помощью самопишущего пера, а вот выражения — вполне.
«Оставь в покое тебе не принадлежащее. Эти силы неподвластны грязнокровкам, даже таким невыносимым всезнайкам, как ты».
Вместо подписи стоял знак, столь памятный обоим мужчинам: змея, вылезающая из черепа. Метка Пожирателя Смерти.
Смахивало действительно на подставу, но не слишком тщательно подготовленную, что совершенно не вязалось со старательной подчисткой следов. Скорее стоило предположить, что и письмо было призвано отвлечь внимание, а не навести на кого-либо конкретного.
— Как я понимаю, Грейнджер — или она Уизли уже? — тебя не слушается и продолжает лезть на рожон? — уточнил Малфой, вглядываясь в переплетения вычурно выведенных букв. — И свято хранит тайны своего отдела?
— С Роном они расстались сразу после суда и твоего отъезда заграницу, — хмуро сообщил Гарри, сверкнув зелёными глазами на собеседника. — Так что она по-прежнему Грейнджер. А в остальном — ты абсолютно прав.
Лицо Драко снова осталось беспристрастным, но внутри… внутри всколыхнулась буря чувств. Он держался буквально на зубах и остатках воли все эти годы, не задав ни единого вопроса о ней в переписке с Поттером, что особенно тяжело давалось последнее время, когда вдруг куда-то пропал сухой деловой тон и письма наполнились пусть и насмешливым, но теплом. Сам того не зная, Гарри долгое время олицетворял для Малфоя единственную ниточку, связывающую изгнанника с родным домом. Не раз хотелось выговориться, открыв самое сокровенное. Раскрыть тайну. Но гордость каждый миг стояла на страже. Гордость и память. Которые и теперь помогли Драко натянуть на лицо маску безразличия.
Да, ментальные закладки и результаты специфического семейного воспитания давно были сняты и рассеяны, чувство, родившееся ещё в школьные годы, выбралось из скорлупы внушенной извне ненависти, но пропасть между ним и Гермионой Грейнджер осталась. И Драко до сих пор не знал, зачем прозвучал тогда, именно в момент, когда Малфой не мог солгать, этот вопрос под прикрытием заглушающей сферы? Девушка ведь готовилась: никто не таскает с собой подобные артефакты в кармане просто так… Или всё-таки вопрос был спонтанным, а опасалась Гермиона чего-то другого? Кто мог знать, что таится в этой умной голове? Даже Гарри вряд ли, куда уж Малфою…
— Ты сам всё понял, — прервал молчание Поттер, снова принимаясь расхаживать по кабинету. — Я лишь знаю, что они исследовали последнее время какое-то поместье в Кенте. Много времени потратили на попытки попасть туда, не знаю, чем закончилось, но Гермиона проводила недели вне Лондона, как и некоторые из её коллег. Что-то у них, похоже, получилось, она упоминала про завершающую стадию эксперимента.
— Что ты предлагаешь? — победило любопытство в Малфое — уж очень хотелось понять, что задумал аврор.
— Мне известно, что твоя работа на звание мастера артефакторики состояла из двух частей, — издалека принялся излагать мысль Гарри. — Уникальной палочки — кстати, может, покажешь? — и некоего приспособления, помогающего в поиске людей. К тому же, тебе родовые поместья должны быть не в новинку — всё-таки в одном из них ты вырос. Так что, повторюсь, мне от тебя нужен и совет, и помощь делом.
— У тебя неплохо поставлена добыча информации, Поттер, — фыркнул Драко, доставая палочку черного дерева и протягивая её аврору на ладони. — Мой Учитель смеялся: я одновременно изобрёл лучшее средство слежки и способ от него скрыться. Эта палочка следов не оставляет. «Приори инкантатем», столь любимое авроратом, даже в моих руках не сработает, а в чужих и подавно. Впрочем, в чужих руках вообще никакие заклинания не сработают. Так что из меня вполне получится подозреваемый.
— Да я и не сомневался, что ты можешь. Но тебе не надо, правда же? — дёрнув бровью, машинально ответил Поттер, внимательно разглядывая орудие. Ему явно стало не до привычных перепалок — всё внимание поглотила палочка.
В зелёных глазах мелькнула смесь восхищения и удивления, когда пальцы коснулись прохлады черного дерева. Малфой знал, что ощущает Гарри: ничего. Абсолютно! Никаких потоков магии, подобных тем, что постоянно летали в лавке Олливандера на Косой алее, где так часто брали в руки не свои палочки, ни тепла. Просто кусок дерева. И заклинания не помогут.
— Ты действительно изменился, — покачал головой Поттер, с трудом отрываясь от созерцания и возвращая оружие владельцу. — Или…
— Или я решил, что ты здесь единственный, кому можно доверять. Ты же всё равно узнал бы, потому проще рассказать, — продолжил Малфой, высекая сноп сине-белых искр, а потом пряча палочку в кобуру.
На губах Гарри мелькнула улыбка: Драко по-прежнему любил устраивать маленькие представления, привычка никуда не делась, но теперь почему-то перестала раздражать. Может, потому что тот теперь гордился не кровью и семьёй, а собственными достижениями? Да к тому же заслуженно?
— Так что со следящим артефактом? — вернулся к делу аврор. — Я слышал, что американцы пытались прибрать тебя вместе с ним к рукам…
— Куда им! — засмеялся Малфой, но тут же посерьезнел. — Вечером с совой пришлю зелье. Сможешь напоить им Грейнджер? Достаточно пары капель в любой напиток.
— И?
— А дальше всё просто, — расплылся в полной самодовольства улыбке маг. — Слышал я, у тебя когда-то была интересная карта… принцип тот же, просто чуть сложнее для больших пространств. Потом покажу наглядно. Можно обойтись и без зелья, но мороки намного больше. Что касается поместий… Поттер-мэнор, насколько я помню, тоже в этом мире существует, лорд Гарольд Джеймс Поттер. И лет ему куда больше, чем моему родному дому, учитывая то, кому наследовало твоё семейство.
— Могу вернуть комплимент — твои источники информации тоже неплохо работают, — кивнул Гарри. — Вот только в данном случае мой дом мне не помощник: Поттеры всегда были светлым родом, ты это отлично знаешь. Вопреки тому, что считались наследниками Смерти. Словно открещиваясь всю дорогу от корней. Однако надеюсь, ты как-нибудь заглянешь в гости.
Драко улыбнулся: о существовании Поттер-мэнора он узнал ещё от отца, в школьные годы. У рода, идущего от одного из братьев Певерелл, не могло не быть родового поместья, а домишко в Годриковой впадине никак на него не тянул. Другое дело, что поделиться с этой информацией с малолетним наследником тогда не удосужились, лишь после победы гоблины, как всегда владевшие данными, но молчавшие, поведали, что крестраж в голове героя всё равно не позволил бы ему преодолеть родовую защиту. Как правильно упомянул Гарри, его семья с годами стала даже слишком светлой.
Гермиона же, похоже, сунулась в крайне опасное место. Расположение многих родовых гнёзд Драко знал, да и бывал много где ещё в школьные годы, и в Кенте проживали представители многих известных фамилий. Климат, близость к Лондону, а с другой стороны — к Франции издавна превратили графство в любимое место обитания аристократов. Самых могущественных родов.
Тут же оформилась своевременная мысль порыться в библиотеке Малфой-мэнора в старых книгах — может, найдётся подсказка, чьи же сокровища так привлекли невыразимцев. А вот попадаться на глаза Грейнджер пока нельзя было категорически: участие Драко в истории пока стоило сохранить в тайне. Поэтому в гости к Поттеру, несмотря на снедающее любопытство, соваться пока не стоило.
— Мне очень интересно, более того — лестно, но вынужден отказаться от приглашения, — покачал головой Малфой. — Думаю, Грейнджер у тебя частая гостья, а с женой твоей они, насколько помню, лучшие подружки. Вот поймём, где тут тайна зарыта — с удовольствием. Официальная причина моего визита к тебе сегодня есть?
— Конечно. Вот, держи, — протянул аврор бумагу. — Это контракт на консультационные услуги мастера-артефактора аврорату. О том, что я тебя буду пытаться привлекать, я говорил задолго до тех угроз, так что идеальное прикрытие нам обеспечено.
— Мерлин, Поттер! — засмеялся Драко, пробегая глазами по строчкам документа. — Однако ты научился пользоваться моментом. А сам-то ты на что? Артефакторика была во главе угла у долгих поколений твоих предков, а кровь — не водица, как бы ни старались это отрицать все вокруг. И я не верю, что ты не успел пройти ученичество за эти годы. Ходили, знаешь ли, слухи, из которых напрашивался обратный вывод.
— Хм… — с явным удивлением поднял брови Гарри. — Снова скажу: ты отлично осведомлён. И отвечу: совмещать удаётся с трудом. Вот устану от аврората — уйду заниматься частной практикой.
Драко только хохотнул.
— Ладно, дементоры с вами, победили! Американцам я бы точно не сдался, но с вами поработать попытаюсь, буду патриотом. Но не раньше, чем распутаем это дело. Пока я побуду в поместье. Для всех — затворником, а ты заглядывай, — пригласил он, кидая на бумаги небольшой медальон из тускло сверкнувшего в неверном свете металла — многоразовый порт-ключ в Малфой-мэнор, изготовленный им накануне. — Здесь я больше не хотел бы появляться — слишком много внимания от всяких недалеких зевак. До встречи!
***
Покинув министерство, Драко сразу отправился домой. Приготовление обещанного Поттеру зелья требовало аккуратности и предельной концентрации, хотя состав был прост и не требовал уникальных ингредиентов и навыков мастера. Однако малейшая ошибка могла погубить все усилия. В Нью-Йорке Малфою рассказывали о маггловских устройствах, которые помогают отслеживать людей и предметы, которые временами из-за погоды или чьего-либо вмешательства теряют ориентиры и сбиваются. В данном же случае эффект мог оказаться схожим, что сводило на нет все усилия, заставив начинать с начала, а сейчас каждая минута была на счету. Кто знает, какой маньяк открыл охоту на Грейнджер и почему. Несомненно, ответ на вторую часть вопроса подсказал бы ответ и на первую, но пока ответов не было вовсе, лишь версии, пусть и достаточно правдоподобные…
Что-то любознательная ведьма раскопала, иначе никак нельзя объяснить попытки запугать и запутать, к коим без колебаний можно было отнести тщательно нарисованную метку Пожирателей вместо подписи. Драко слишком хорошо знал, что вероятность использования этого знака теми, кто действительно участвовал в событиях десятилетней давности, исчезающе мала: нет ничего приятного в том, чтобы быть намертво привязанным к сбрендившему полукровке — под конец это осознали все. Гадко и унизительно. А для гордых представителей древних и благородных родов — тем более. Смешно, но факт: Тёмный лорд умудрился послужить затуханию бо́льшего количества чистокровных родов, чем все магглы за последние лет двести. Благодаря именно его стараниям гибель настигла всех Блэков, всех Лестрейнджей и Розье, а от многих процветавших ранее родов осталось, как от Малфоев, по единственному представителю. Так что, вероятнее всего, бывшие Пожиратели тут ни при чём, разве кто совсем умом тронулся.
Оставив томиться на медленном огне основу зелья, Драко отобрал в библиотеке весомую стопку книг по истории чистокровных семейств и велел эльфам доставить её в лабораторию. Также он извлек из тайника старую переписку прадеда, живо интересовавшегося родовой магией не только своей семьи, но и не брезговавшего никакими средствами в поисках чужих секретов. Собрав все источники информации, Малфой надолго углубился в исследования, временами отвлекаясь на добавление нужных ингредиентов в котел.
К вечеру сова улетела с посылкой Поттеру, а на столе остался лишь пергамент с фамилиями тех магов, чьи предки когда-то обосновались в графстве Кент. Три строки Драко вычеркнул сразу же: их представители здравствовали до сих пор, соответственно, не представляли интереса в данном вопросе — в обитаемый дом невыразимцы не полезут.
Осталось четыре угасших рода. Когда-то знаменитых, а теперь стёртых временем.
Селвины. Громкое имя, известное. Семья когда-то давно стояла вровень с Блэками, однако к последней войне остался только один представитель, погибший в битве за Хогвартс, сражаясь на стороне Тёмного Лорда. Удивительные способности к зельям и ментальным практикам сложили славу Селвинов, как тёмного рода.
Энстейны. Старинный род, окончательно угасший лет семьдесят назад, во времена войны с Гриндевальдом. Алхимики, артефакторы. Не сказать, чтобы тёмный род, но и не светлый. Многие увлекались ритуалистикой, далеко не всегда безобидной.
Руквуды. Ритуалистика, самая разная. Не гнушались ничем, в роду были некроманты. Артефакты. Магия стихий. Опять знакомая по последней войне фамилия, опять — погибший последний представитель. Который успел поработать именно в отделе тайн!
И, на сладкое, — Гонты. Да, когда-то, еще до лачуги рядом с поместьем маггла — отца будущего Тёмного Лорда, — род Гонтов проживал в огромном старинном замке на берегу Ла-Манша, построенном чуть не во времена Мерлина. Точного места не знал никто, пусть побережье и обыскивали не раз в надежде найти что-нибудь ценное. Защита замка не пускала никого внутрь уже много лет. Кто знает, может, усилия наконец-то дали результат? Тогда многое получило бы объяснения… В то же время, если остальные дома Драко представлял, как искать, то в случае с Гонтами даже предположений не было. Слишком сильны были наследники Слизерина в те старые времена, а окончательно работать подпитка родовой магии прекратила совсем недавно, пусть полноценным наследником рода Тёмного Лорда и не признали. Поэтому замок наверняка оставался надежно спрятанным от чужих глаз.
Впрочем, остальные семьи тоже были не просты, и исключать их из уравнения было бы крайне опрометчиво. Итого четыре неизвестных…
Драко перебирал имя за именем и, сортируя извлеченную за день из книг и семейного архива информацию, всё отчетливее понимал, что сузить круг уже не удастся. У каждой семьи были тайны, ушедшие в небытие вместе с родом, от обладания которыми никто из магов бы не отказался, если не считать особо принципиальных… Да и те повывелись.
Посмотреть на того же Гарри: долгое сосуществование с крестражем лишило его права расти в родовом гнезде, но зато подарило знания, Поттерам в последние столетия глубоко чуждые. Что в сочетании с врожденными талантами к артефакторике могло привести к удивительным результатам, если Гарри действительно решится послать к дементорам службу в аврорате. В результате света в семействе поубавилось, как и принципиальности, тут можно было ручаться. Впрочем, и магический обряд крещения не остался в стороне: Сириус Блэк мог сколько угодно отмахиваться от семейного наследия, но оставался Блэком до мозга костей. А с наследством Поттеру досталась части силы. И тьмы заодно.
Почему-то именно о маге, упавшем в Арку в Комнате смерти, Малфой вспоминал очень часто, размышляя о подробностях его недолгой, но безумно яркой жизни, как о примере того, кто сумел противостоять воспитанию, принятым нормам… И невольно проникаясь уважением, пусть и запоздалым. Он и его убийца — сумасшедшая тётка Белла — были ближайшими родственниками Драко, но какими разными, хотя оба — стопроцентными Блэками!