Правда и мочевой пузырь уже на уши по-черному давит. Встал. Стоял, чуть ли не согнувшись. Длинны цепи для рук, явно не хватает, что бы нормально справить нужду.
– Слышь, – обратился я к толстяку, – ослабь руки, мне помочиться нужно.
– Может тебе еще и горшок ночной принести? – засмеялся он, – в штаны делай.
– Толстый, а если я сейчас еще кое-что расскажу про принцессу? То, что тебе слышать не рекомендуется? Глядишь и ты тут рядышком окажешься.
С удовлетворением увидел панический испуг на лице палача.
– Давай расслабь руки, недоносок.
Палач со злобой и страхом, глядя на меня, все же ослабил цепи на обеих руках. Я смог, наконец, выпрямиться нормально и облегчиться, направив струю в сторону жаровни.
– Ничего, я посмотрю, как ты запоешь, когда я примусь за тебя. – Злорадно сказал он.
– Мечтай. Мечтать не вредно, вредно не мечтать.
Похоже я на самом деле не у себя дома, а в каком-то непонятном месте. Или у меня реально крыша течет. Ладно, главное не зацикливаться, проблемы будем решать по мере их поступления. Тем более одна такая нарисовалась. Это кто-же мне такую подляну устроил?
Неожиданно дверь открылась. На пороге появился какой-то разодетый в цветастое крендель.
– Внимание! Ее высочество, принцесса Аквитании. Повиновение. – Пафосно заявив, он стал спускаться по лестнице, опасливо смотря вниз. Ну да, перил то не было. За ним по лестнице сбежали двое солдат. Потом в проеме двери появился, упакованный в блестящие доспехи и разряженный как петух офицер. Он аккуратно держал за пальчики, облаченные в перчатку, Александру.
– Осторожно ваше высочество, – заботливо приговаривал он.
– Ба! Какие люди в Голливуде! Неужели сама принцесса Аквитании, решила осчастливить узников замка Ив, своим присутствием? – с сарказмом прокричал я.
Дождавшись, когда процессия сойдет с лестницы, подмигнул идущей за принцессой молоденькой баронессе: – мадемуазель, надеюсь, вы не будете падать в обморок, как в прошлый раз. Предупреждаю сразу, я только что помочился на пол. Да-да, недалеко от того места, где вы стоите.
Взглянув на принцессу, шаркнул ножкой: – Ваше Высочество, вы очень гостеприимная хозяйка, надеюсь, что это самый роскошный номер люкс в вашей стране?
Палач, сложившись вдвое, так и застыл, глядя в пол.
– Я смотрю, королевская тюрьма пошла тебе на пользу. По крайней мере, ты стал более вежлив с титулованной особой! – торжествующе глядела она на меня.
Я нагло ухмыльнулся ей в лицо. Наверное, шестым чувством она поняла, что я сейчас скажу что-то такое, что ее поданные, слышать не должны.
– Всем заткнуть уши! – резко выкрикнула Александра.
А вот это ты зря так сделала, цыпа. Стоявшие рядом со мной солдаты выполнили приказ не задумываясь, хорошо надрессированные засранцы! При этом уронили оружие, напоминающее алебарды. Одну из них я сумел подхватить, мгновение и отточенное лезвие оказалось около ее белой шеи. Цепь не позволяла мне подойти к девушке, но длины алебарды вполне хватило. Никто даже не успел среагировать.
– Всем стоять! – словно удар бича, прозвучала моя команда. Расфуфыриный вояка, попытался дернуться обнажив свой меч, но тут же замер.
– Всем отойти к лестнице… быстрее, уроды! – подождал, пока сопровождающие принцессу не собьются около лестницы в стадо баранов. Ухмыляясь, глянул в глаза Александре и опять обратился к ее поданным: – а теперь на самом деле, заткните уши, так как навряд ли кто из вас останется живым и здоровым, после того, как услышит наш, с мадемуазель принцессой, разговор. – Эти бараны заткнули уши.
– Вот видишь цыпа, как все может измениться в мгновении ока.
Девушка побледнела, но держалась хорошо. В ее взгляде была только злость, ненависть и презрение.
– И я тебя тоже люблю, цыпа! Ты даже не представляешь, как чудно выглядишь в гневе. Блеск!..Скажи, чем ты меня по голове ударила?
– Вазой!
– Дорогая ваза была?
– Да. Ей больше тысячи лет.
– О, как ты ценишь мою голову! Не ожидал. Я тебе не безразличен, так ведь?
– С чего это ты так решил, чудовище?
– Это я-то чудовище? Ты в зеркало посмотри, вот там увидишь настоящее чудовище.
– Конечно, только держа лезвие около моего горла, ты можешь оскорблять меня. На большее ты не способен.
– Не бери меня на слабо, цыпа. Лезвие только лишь для того, что бы поговорить с тобой. Вот скажи, чего ты сюда приперлась? Насладиться зрелищем, как мне будут вырывать язык и ослеплять? То есть тебе доставляют наслаждение человеческие страдания, боль других людей? Так кто из нас чудовище, цыпа? Ты оказывается ко всему прочему еще и извращенка, патологическая садистка.
– А ты лучше? Да у тебя глаза убийцы. Или ты скажешь, что никого, никогда не убивал? А двое моих гвардейцев, которых ты вчера вечером убил?
– Убивал, отрицать не буду. Да у меня руки по локоть в крови. Но я убивал на войне. Там нужно убивать или тебя убьют. Таковы законы войны. И ты думаешь, что мне это доставляло удовольствие, цыпа? Нет. А скажи, служанок вчера выпороли, за то, что они плохо сделали тебе подвязку на чулке?
– Наверное.
– Наверное да, конечно. Тебе это по барабану. А сколько из них умерло после этого?
– Никто не умер, – не уверено сказала она – наверное.
– Опять наверное. Вот видишь, только лишь за то, что какая-то девчушка не сильно подвязала тебя, ее забили насмерть или искалечили. И кто ты после этого? Кстати цыпа, а панталончики ты сменила? Мне они понравились, вылитая Мальвина!
Принцесса покраснела: – Сволочь, ничтожество! Давай убей меня, пролей божественную кровь!
Я даже опешил: – кто божественная, ты?
– Да я! Я прямой потомок богини зари Эллии! – принцесса гордо подняла голову.
– Куда деваться! Голубая кровь, белая кость, да еще и отпрыск цельной богини, да не простой, а БОГИНИ ЗАРИ! Убиться об стену. Ну конечно, куда нам лапотникам. Нам бы просто в кулак высморкаться, да об чью-нибудь задницу вытереть.
– Ты еще и богохульствуешь!
– Что, еще одно государственное преступление совершил? Весело! Да ладно, одним больше, одним меньше. А за это преступление, что мне сделают? Язык вырвут, так его за другое преступление вырвать должны. Глаза выколют? Так их тоже за другое преступление выколоть должны. Руки отрубить? И здесь мимо! Предлагаю отрезать мне нос или уши, выбить все зубы, а из спины нарезать ремней. Один ремешок ты даже можешь потом использовать для какой-нибудь своей модной сумочки.
Теперь принцесса побелела.
– А что так Александра сбледнули? У меня тут татуировка есть – группа крови. Знаешь, как изыскано будет смотреться на ремешке.
– Какая группа крови? – ее глаза расширились.
– Обыкновенная, первая отрицательная.
Принцесса смотрела непонимающе.
Она даже не заметила, как я убрал острие алебарды от ее шеи.
– Господи, о чем это я? У вас же здесь дикое средневековье. Ну ладно. Кровь подразделяется на четыре группы и два резус-фактора – положительный и отрицательный. То есть, первая группа – резус положительный, вторая группа – резус положительный, третья группа – резус положительный и четвертая группа – резус положительный. То же самое и с отрицательным. У меня первая группа, резус отрицательный.
– А зачем?
– А это что бы, например, при ранении и большой потери крови, можно было сделать пациенту переливание от другого человека. Что бы он не умер.
– И к какой группе относится кровь принцесс?
– Да все равно. Это не имеет малыш, ни какого значения. У тебя она может и первой и второй и третьей и четвертой группы с положительным или отрицательным резусом.
Глядя на ее удивленный взгляд, сказал: – ладно, не замарачивайся, потомок богини зари. Где там твой палач, пора мне язык вырвать вместе с глазами.
Она только сейчас поняла, что ей давно уже ничего не угрожает.
– Эй вы, клоуны, – крикнул я гвардейцам, – держите свой свинорез, – бросил им алебарду.
Они сорвались с места как борзые, увидев зайца, на ходу выхватывая мечи.
– Не сметь. – Успела крикнуть принцесса, прежде, чем меня начали рубить.
Оба бодигарда, смотрели на меня бешеными глазами, сжимая в руках мечи. Хотя нет, это были не мечи, а что-то типа тяжелых шпаг.
Я, ухмыляясь, смотрел на них. Потом поискал глазами палача, – эй толстяк, давай сюда, устрой мадемуазель сеанс развлечения!
– Когда говоришь о принцессе Аквитании смерд, нужно говорить Ее Высочество! – встрял расфуфыринный вояка.
– Да пошел в задницу, клоун. Ты со своими буратинами, нарушили инструкцию, вы – зашли с оружием в камеру, где содержаться особо опасные, государственные преступники – я правильно, солнышко, сказал? И тем самым вы подвергли опасности жизнь и здоровье своей будущей королевы. Да вас, уродов, прямо сейчас нужно на дыбу, может вы заговорщики?
Принцесса удивленно посмотрела на вояку. Тот побелел.
– Это ложь, ты, мразь! – это уже мне.
– Серьезно? Хочешь я докажу это в течении пяти минут? Если мне освободят руки. Я, в отличие от ваших дилетантов палачей, умею проводить очень быстрый экспресс-допрос. Мало кто его сможет выдержать!
– Так значит ты тоже палач? – с презрением протянула принцесса.
– Ничего не значит. Просто в условиях военного времени, когда находишься на территории противника, захватываешь языка, то есть пленного для получения информации о враге. А так как во времени ограничен, а пленник еще начинает играть в героя, то проводишь допрос по жесткому. И получаешь необходимую информацию. Правда от пленного в этом случае, мало что остается. Ну, так это издержки войны дорогая!
Девушка вздрогнула. Посмотрела мне в глаза, – кто ты?
– А тебе, зачем это?.. Хотя, если тебе так это необходимо, зови меня просто – Лис.
– Это твое имя?
– Нет. Это мой позывной. И тебе этого достаточно будет.
– Ваше Высочество, – кланяясь, обратился к девушке палач, – разрешите, и я вытащу из него все, что вы пожелаете – как его зовут и откуда он.
– А пыль глотать не устанешь? – ухмыляясь, спросил я.
– Нет, не устану. Но ты у меня запоешь очень быстро.
– Ну, давай. Вот только учти такую вещь толстячок, чтобы не попасть к врагу в плен и не выдать секретную информацию, нас учили убивать себя. Например, я откушу себе язык и умру либо от болевого шока, либо просто захлебнусь кровью. Или разобью себе голову об стену. А если это будет невозможно, остановлю себе сердце. И все толстячок. А с трупом ты можешь развлекаться сколько угодно. – Насчет остановки сердца, я конечно погорячился, но им то это не известно.
Вся толпа, смотрела на меня пораженно.
– А вы что думали, что я боюсь умереть? Я давно уже не боюсь смерти. Это не так страшно, как кажется.
Александра глядя на меня, сказала: – нет Лис, ты умрешь не сейчас. С твоей головы не упадет ни один волос. Смерти ты не боишься, я верю в это. Но знаешь, что для тебя будет страшнее всего?
– И что же?
– Для тебя страшнее всего будет, ползать у моих ног и молить о прощении.
– Какая ты догадливая. Молодец, значит, точно истинная принцесса и в тебе точно течет кровь богини зари. – Мой сарказм заметила только Александра, остальные приняли все за чистую монету.
– Так вот, ты отсюда никогда не выйдешь, скоро обрастешь как зверь, твоя одежда превратится в лохмотья, на тебе будут кишеть насекомые. Свет ты будешь видеть только тогда, когда к тебе будут приходить тюремщики, приносить еду. Все остальное время ты будешь сидеть в темноте. Этот факел, когда догорит, менять не будут. И ты сломаешься Лис. Пусть не сейчас, пусть не через пять или даже десять лет, но это произойдет. И я дождусь этого Лис, поверь. Ты не сказал своего имени, что ж, пусть так. Его никто не узнает. И ты сам его забудешь. Находиться ты будешь здесь один. Этого, – она кивнула на второго арестанта, – завтра сожгут на костре. Так что у тебя есть еще полдня и ночь, что бы пообщаться с человеком. После чего, тебе будут только приносить еду. Разговаривать с тобой будет запрещено. И так же сегодня вечером на твое лицо, оденут железную маску. Прощай Лис. Мы увидимся с тобой тогда, когда ты захочешь поползать передо мной на своем брюхе. Или, если ты такой смелый, откуси себе язык и разбей голову.
– Ух ты какие страсти! Прямо как у Дюма, настоящий узник замка Ив. Потрясающе. А ты на самом деле добрая! – Я засмеялся. – Прямо мать Тереза!
Но принцесса никак не отреагировала и со своей свитой пошла к выходу. Перед тем как, она скрылась за тюремной дверью, я ее окликнул:
– Александра! – она оглянулась удивленно, – никогда не говори никогда! – моя физиономия опять расплылась в издевательской улыбке.
Палач, что-то бурча себе под нос, собрал свои причиндалы и ушел, бросив напоследок взгляд, полный сожаления.
– Давай, катись отседова, колобок!– пожелал я ему попутного ветра.
Наконец лязгнул засов тюремной двери, отрезав меня от свободы. И если верить принцессе, то на долго. Вот только верить я ей не собирался. Эти клоуны не сняли с меня мою одежду. Даже кобуру с запасным магазином для «Стечкина» не тронули. Я криво усмехнулся. Ну-ну Сашенька. Они даже длину цепи у рук не уменьшили! Я вытащил из пояса брюк вшитое туда тонкое полотно по металлу. У меня в поясе всех моих штанов было вшито такое полотно, на всякий пожарный. Может я и маньяк, но береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет. Хорошее полотно, можно распилить легированную сталь. А здесь кандалы из сырого железа. На раз плюнуть.
– Эй, – обратился я к своему сокамернику, – ты что, реально маг?
Тот сначала просто таращился на меня, потом кивнул: – не совсем маг, меня выгнали из академии.
– За что, за неуспеваемость? Небось, днями пьянствовал, да с продажными женщинами зависал? – засмеялся я.
– Нет, господин. Наоборот, я очень хорошо учился. Именно жажда знаний заставила меня, обманом пробрался в закрытый фонд библиотеки академии. Там лежат свитки с древними заклинаниями. Меня поймали. В тюрьму отправлять тогда не стали, так как я ничего прочитать не успел. Но с позором выгнали из академии. Мне не на что было жить и я стал делать разные амулеты. Небольшие. Но, так как я не имел разрешения от короны на изготовление амулетов, то был, в конце концов, пойман и осужден на казнь.
– Так значит, ты делал не фальшивые?
– Нет, господин. Но если нет разрешения, то это считается фальшивкой, так же как и поделка монет. Только за поделку монет четвертуют, а за незаконные амулеты сжигают.
– Весело вы живете! И как, ты уже готов поджариться?
Сокамерник всхлипнул. Я понял, что он еще совсем мальчишка. Боже, вот уроды.
– Если ты маг, пусть и не доучившийся, что тебе стоит – поколдуй и дело в шляпе, точнее и ты уже на свободе!
– Нет, господин. Здесь стоит магическая защита. И кандалы тоже магические. Отсюда еще ни один маг не сбегал.
– Да? Ну-ну. – Усмехнулся я и начал пилить браслет. Магические там кандалы или нет, я не знаю, но полотно пилило железо очень даже хорошо. Мне хватило двадцати минут, что бы сбросить один браслет, столько же ушло на второй.
Маг-недоучка, смотрел на меня огромными, как два чайных блюдца, глазами.
– Ну, вот и все. – Прогресс рулит, Хоттабыч!
– Я не Хоттабыч, – отреагировал на автомате маг, глядя пораженно на распиленные половинки моих кандалов.
– Да нет, ты именно Хоттабыч. Маг? Маг! Значит Хоттабыч. А борода у тебя с возрастом вырастет. Будешь из нее волоски дергать, трах тибидох и у тебя полный кошелек золотых. Не жизнь, а сказка!
Подошел к нему, посмотрел сверху вниз. Он сидел на каменном полу, его руки были разведены в стороны, длина цепи была очень маленькой, фактически его руки были прижаты к стене.
– Ты как, со мной на рывок пойдешь? Или предпочтешь на аутодафе?
– А вы господин меня возьмете?
– Первое – я не господин, я Лис. Второе – как я буду выглядеть в собственных глазах, если не помогу товарищу по несчастью? Я же себя уважать перестану!
На кандалы Хоттабыча, я так стал звать своего сокамерника, ушло, примерно полчаса.