Он потрясенно смотрел на мое полотно по металлу: – это магическая вещь?
– Это высокотехнологичная вещь, нано технологии, – нагнал я жути, пряча полотно назад в пояс.
– Ну, вот и все. Теперь осталось дождаться курьеров с железной маской и в путь.
– Лис, но там же с ними будут стражники?
– И что? Я заметил, здесь стража с алебардами ходит. Полные идиоты. В узких проходах КПД этого оружия почти нулевое. Здесь лучше работать ножами, кинжалами или дубинками.
Я вытащил из бокового набедренного кармана брюк тактические перчатки с накладками. Одел их – практически кастет.
Время текло медленно. Мы не знали, что сейчас, день или ночь, окошек не было. Единственный факел, горевший возле лестницы, больше чадил, чем освещал. Но это даже было хорошо. Я, взобравшись по лестнице, встал у двери, но так, чтобы меня не увидели в смотровое окошко. Наконец послышались голоса и топот ног. Увидел свет пары факелов.
Александра
Что я испытывала, когда возвращалась из королевской тюрьмы, где сидел на цепи этот… Лис? Я не знаю. Злость? Да. Унижение? Да. Этот мужлан, безродное ничтожество, скот, испортил все настроение на весь день. А как все хорошо начиналось. Проснулась в прекрасном настроении. Алисия помогла умыться. Горничные одели меня под присмотром баронессы. Выпила янтарного сока, попробовала пирожное с нежнейшим кремом и пропитанное нектаром, доставлявшимся специально для меня с полей Зелении. Алисия даже поинтересовалась у меня:
– Принцесса Александра, Вы сегодня светитесь. Я рада, что у Вас прекрасное настроение. Что сегодня пожелаете? Игра на лютне? Может позвать придворных поэтов? Солио сказал мне, что сочинил великолепную оду в Вашу честь.
– Все потом. Алисия, ты когда-нибудь была в казематах королевской тюрьмы? – С каким-то удовлетворением увидела, как моя верная фрейлина побледнела.
– Нет, Ваше Высочество. – Голос Алисии дрогнул.
– Сегодня побываешь. – Глаза баронессы расширились. – Успокойся моя дорогая, мы сегодня навестим это животное, которое имело наглость вчера оскорбить меня, а тебя напугать до смерти. Разве ты не хочешь увидеть как этот скот будет ползать у наших ног и умолять сохранить ему его никчемную жизнь?
– Да Ваше Высочество. Как Вы, принцесса Александра, захотите.
– Ну, вот и хорошо. Он должен почувствовать все свое ничтожество, что он всего лишь пыль под моими ногами. Поверь, только это доставляет мне удовольствие. Никто не смеет говорить такие вещи мне, божественному дитя, принцессе и будущей королеве Аквитании. И после того, как я наслажусь его унижением, им займутся палачи. Но нам с тобой дорогая Алисия, это будет уже не интересно.
Да, я собиралась не на бал, где могла общаться с избранными – принцами, герцогами, графами, одним словом с представителями высшей аристократии. Я хотела спуститься в казематы королевской тюрьмы, где в полумраке, а чаще во мраке находились опасные государственные преступники. На голове мне закрепили малую королевскую корону, которую носили принцессы Аквитании. Одела плащ с капюшоном, перчатки. В сопровождении начальника моей личной гвардии графа Кариса, гвардейцев, баронессы и камердинера прошла в королевскую тюрьму.
Но все пошло не так с самого начала. В его взгляде не было страха. Вообще не было. Наоборот, взгляд стал еще наглее, а презрение в глазах только возросло. Это животное даже похвасталось, что помочилось на пол перед нашим приходом. А потом… произошло невероятное. Как он смог завладеть алебардой одного из гвардейцев я так и не поняла. Он был невероятно быстр, даже в цепях. Я почувствовала холод отточенного лезвия около своей шеи. Я испытала страх. Я никогда не испытывала этого чувство до сего дня. Он мог в любой момент убить меня! И я поняла, что его не остановило бы даже то, что я потомок Великой Богини. Ему вообще было все равно кто я! Столько оскорблений и унижений, сколько я услышала сегодня от этого негодяя, я никогда не слышала в своей жизни. И я с ужасом поняла, что ни какая казнь не была бы равноценной платой ему за мои унижения. Мало того, он не причинил мне вреда, бросив алебарду гвардейцам. Он оскорблял всех, кто находился в каземате, смеялся над нами и самое главное надо мной! Я знаю, чего он добивался, что бы его убили там же. Но нет, ничтожество. Тебя никто не тронет. Ты сам сломаешься, пусть через год, через пять лет или десять. Но я дождусь этого обязательно. Ведь я так молода и у меня впереди еще долгая жизнь.
Лис
– Хоттабыч, стоишь внизу у подножья лестницы, не суетись и не отсвечивай.
Лязгнул засов, дверь открылась. Первым шел какой-то тюремщик с тесаком на поясе. Он понять ничего не успел.
– Долго шли, – рявкнул я и отправил тюремщика в полет, с трех метровой высоты к подножью лестницы. Вторым был уже знакомый палач со своими железками. Рванул его на себя и отправил вслед за тюремщиком. Третьим шел какой-то крендель в мантии с гусиным пером, чернильницей и толстым гроссбухом. Пробил ему двумя ударами грудь и живот, третьим – вколотил в череп нос. Крендель завалился назад в коридор. Четвертым оказался один из уже знакомых гвардейцев с алебардой. Этот начал действовать пока я пробивал писаря. Вот только алебарда ему помешала, как и завалившийся на него чиновник. Гвардейца успокоил тяжелым ботинком между ног и до кучи – в челюсть, но не сильно. Этот мне нужен был живым и относительно целым. Писаря сбросил вниз. Гвардейца затащил на лестницу. Прикрыл дверь.
Так, что имеем? Взял алебарду гвардейца, спустился вниз, в камеру. Тюремщик упал неудачно, свернул себе шею. Ну и пес с ним. Забрал у него тесак. Неплохой такой. Сантиметров тридцать лезвие, широкое. Не сталь конечно, но ухожен и наточен. Молодец, посмертно объявил ему благодарность. Палач был жив. Упал на тюремщика, плюс подкожный жир. Лежал, хватал ртом воздух. Я присел рядом с ним.
– Привет толстяк! Вижу живой? Думаю, что пришло время рассказать об испанском сапоге и показать на тебе его действие. Хочешь?
Палач отрицательно замотал головой. В его глазах был ужас.
– Не хочешь? Ладно. Сейчас ответишь на несколько вопросов, яволь?
Тот закивал.
– Далеко ли находится дворец?
– Зддд – десь, – трясясь, еле выговорил он.
– Поясни? И говори внятней, иначе мне придется тебя прирезать.
– Тюрьма находится в левом крыле дворца.
– Отлично! Где апартаменты Александры?
– В правом, но расположения я не знаю. Там ни разу не был. Нас туда не пускают.
– Рылом не вышел? – хохотнул я, – ладно, гвардеец знает?
– Да. Он из личной охраны Ее Высочества. Не убивай меня господин…
– О как, уже господин! А совсем недавно, хотел жечь меня и язык рвать?
– Я человек подневольный. Мне приказали и я выполняю.
– А ну да, понятно, служба? – палач закивал.
– Где сейчас принцесса?
– Я не знаю, наверное у себя. Она была очень расстроена.
– А чего так? Грубияна посадила на пожизненное, радоваться должна, стерва!
– То мне не ведомо, господин.
– Ладно, сиди тихо пару часов. Иначе, вернусь и отправишься в долину предков. Все понял? – палач энергично закивал, думал, у него голова оторвется.
– Господин, – заискивающе обратился ко мне толстяк, – сегодня днем ваше оружие убило верховного мага.
– Серьезно? Ха, я же не поставил его на предохранитель. Слишком быстро цыпа меня вырубила. А этот идиот, полез разбираться и нажал на спусковой крючок, заполучив в черепушку пулю. Так?
– То мне неведомо господин. Известно только, что у него ползатылка вырвало.
– А нечего трогать чужие вещи, тем более мое оружие. Ладно, где сейчас пистолет?
– Я слышал, что оно до сих пор в комнате верховного мага. К вашему оружию господин, бояться подходить.
– Отлично! Где каморка мага?
– В центральной части дворца. Но я там тоже не был ни разу.
– Вот за это тебе спасибо, толстый. Все теперь, отползи туда, где я сидел на цепи и что б ни звука оттуда.
Проверил писаря. Дохлый. Помер, скорее всего, еще там, на верху. Нос был вдавлен в череп. Глаза на выкате, того и гляди выскочат.
Гвардеец стал подавать признаки жизни. Похлопал его по щекам. Он открыл глаза, взгляд рассеянный, мутный.
– Служивый, ты давай приходи в себя, а то у меня времени в обрез.
Наконец его взгляд сфокусировался на мне.
– Ну что служивый, пришел в себя?
– Ты как?..
– Не важно. Важно другое. Где находятся апартаменты верховного мага?
– Не скажу. Ты же хочешь добраться до своего магического оружия?
– Конечно, особенно до магического. Знаешь, прям жить без него не могу. Итак, мне тебя сразу резать или ты все же подумаешь?
– Я тебе ничего не скажу, можешь меня резать.
– Герой значит? – он только презрительно улыбнулся.
– Лис, – раздался голос Хоттабыча, – я знаю, где жил верховный маг. Я был у него один раз, когда еще учился в академии.
– Ну, вот и отлично! Видишь служивый, мне ты уже не интересен. Так что извини, придется тебя героя, прирезать как барана. А ведь мог бы еще жить. Тебе сколько лет?
– Двадцать один!
– Ну вот. Еще ни жены, ни детей. Жизни даже не видел. Так? – гвардеец молчал.
– Хорошо, давай поговорим об Александре.
Глаза парня зло сверкнули, – не смей марать ее имя, ты, смерд!
– Ой, сколько пафоса! Ты идиот? У нас с ней особые отношения.
– Какие у Ее Высочества могут быть отношения с таким как ты? – презрительно скривил он губы.
– Ну, ты реально тупой. Какие могут быть отношения между мужчиной и женщиной?
Гвардеец попытался рвануться, но я его прижал к полу, уперев лезвие тесака к горлу.
– Ты парень точно не догоняешь. Я, например, знаю какие чулки она носит, какого цвета и фасона ее нижнее белье. – Глаза гвардейца расширились.
– Знаешь, почему я оказался здесь? Не знаешь. Тебе известно только, что я якобы на нее напал и оскорбил. Если бы я на нее напал, то она давным-давно была бы мертва. Понятно олух? А оскорбил, знаешь чем? Тем, что мне понравился цвет ее панталончиков, а ей они не нравились. В итоге, в ходе дискуссии, она огрела меня своей самой любимой вазой и отправила за решетку. Я ее не собираюсь убивать. Просто у нас с ней неоконченный разговор на тему об эстетике взаимоотношений. Понятно?
Он смотрел на меня недоверчиво. Ну ладно, достал ты меня:
– Слушай парень, я тебе даю слово чести и слово офицера, что не причиню Александре зла. Мне только нужно провести с ней воспитательную беседу. Понимаешь? – все еще видя недоверие, решился на откровенную авантюру, но тут, самое главное, правильно расставить акценты, – в конце концов, если я приму окончательно решение, то стану ее мужем. Понятно?
У служивого чуть глаза на лоб не вылезли.
– Ничего себе! – выдохнул Хоттабыч, а со стороны палача раздался стон.
– Понял теперь, почему мне нужно с ней увидеться? Ну не нравится мне, что еще до того, как мы с ней стали жить счастливой семейной жизнью, она дерется. Даже свою любимую старинную вазу расколотила мне об голову. Вот ты знаешь хоть одного мужчину, которого она собственноручно колошматила? Нет? Ну вот. Если не веришь мне, то спроси у Хоттабыча, он слышал наш с ней разговор и подтвердит, насчет вазы.
Гвардеец посмотрел на мага. Тот, глядя на меня, закивал головой, – да, Лис спросил, чем она его ударила и Ее Высочество ответила – вазой.
Ну вот, акцент расставлен правильно.
– Вот видишь? А ты знаешь, сколько у нее во дворце ваз? Много. И мне не улыбается каждый раз, когда она начнет капризничать, получать по голове таким подарком. У меня никакой головы не хватит, а запасной не имеется. В конце концов, мы же с тобой мужчины, а как же мужская солидарность в этих вопросах?
Он еще некоторое время смотрел на меня потрясенно. Потом кивнул, – хорошо, я отведу тебя к ней, хотя это нарушение приказа. Но, если, правда то, что ты говоришь, то я не хочу оказаться между молотом и наковальней.
– Я тебя понял. Она тебя не тронет. Обещаю.
– Но, Ее Высочество, сказала, что ты будешь сидеть в тюрьме до конца своих дней!
– И ты поверил женщине? Я тебя умоляю, максимум через месяц, если не раньше, она бы меня вытащила отсюда. Не даром, она сказала, что – ни один волос не упадет с моей головы! Ты же помнишь? – он горестно кивнул.
Еще один акцент расставлен правильно!
Гвардеец встал, скривился, схватившись за свои причиндалы.
– Ничего парень, поприседай, станет легче.
Через некоторое время он сказал, что готов.
– Служивый, смотри, я у тебя даже оружие не забираю. Но, предупреждаю, давай без игры в героев. Я не хочу тебя убивать, честно, не хочу, но сделаю это, если ты меня вынудишь. Так что, все в твоих руках.
Втроем, мы вышли из каменного мешка, где я, по прихоти одной юной дамы, должен был провести остаток своей жизни. По дороге пришлось нейтрализовать еще двоих тюремщиков. Гвардейцу пояснил, что хочу сделать Александре сюрприз, поэтому не нужно заранее оповещать ее о моем приходе. Тем более ребята переутомились на королевской службе и должны отдохнуть. Заверил его, что завтра будут как огурчики. Мимо караулки вообще прошли спокойно. Весь караул самозабвенно пьянствовал. Гвардеец разозлился, но я его потащил за собой. Сказал, что разбираться будем завтра. Хоттабыч уверенно вел нас какими-то переходами. Неожиданно коридор, по которому мы шли, закончился массивной дверью. Возле нее находился перепуганный тип в балахоне с капюшоном. Увидев сначала Хоттабыча, а потом меня с гвардейцем, позеленел. Начал трясти кистями рук. Наверное магичил что-то. Пришлось аккуратно пнуть его по прессу. Он сложился вдвое и успокоился. Я толкнул одну створку двери. Она открылась. Вытащил из держателя в коридоре факел и прошел в комнату.
Ага, а вот и мой «Стечкин». Он сиротливо лежал на ковре, около солидного дубового стола, заваленного какими-то свитками. Ковер был залит кровью. Проверив оружие, сунул его в кобуру. Все, теперь можно и к малышке идти, разъяснить ей, что же все-таки такое хорошо и что такое плохо!
Выйдя из комнаты, недоуменно посмотрел на своих спутников. Чем-то я их удивил, так как оба открыв рот, смотрели на меня.
– Что?
– Гос…, Лис, – заикаясь, проговорил Хоттабыч, – как ты смог зайти в комнату Верховного Мага? Там же охранное заклинание?
– Не знаю я, что там за заклинания. Просто зашел и вышел. Ствол забрал, все в порядке.
Посмотрел на гвардейца, – ну, что пошли? Кстати тебя как зовут?
– Эмиль. – Растеряно проговорил он.
– Ну, вот и чудно! Ну а я Лис, но ты уже в курсе. Эмиль, а чего во дворце так малолюдно? Всегда думал, что во дворцах куча народу. А у вас как в пустыне.
Гвардеец обескуражено, глядя по сторонам, ответил:
– Я сам удивляюсь. Когда мы пошли к тебе Лис, все было нормально. А сейчас и сам заметил, что никого нет. Я ничего не понимаю.
– Ладно, пошли, разберемся по дороге.
Коридор вывел нас к окнам, выходящим, как я понял во внутренний двор. Там были люди. Много вооруженных людей с факелами.
– Это что, уже узнали о моем нежелании сидеть на цепи? – удивился я.
Гвардеец всматривался в то, что происходило на улице.
– Это люди герцога Маликорна. Но что они здесь делают? Во дворце запрещено находиться чьим-либо вооруженным людям, кроме королевской гвардии! Не нравиться мне все это.
– Чудно! Похоже мы как раз вовремя. – Я хлопнул Эмиля по плечу, – ну вот видишь, а ты не хотел меня проводить до покоев Александры!
Мы прошли дальше. Неожиданно, из-за очередного поворота, показалось двое мужчин, их одежда была в серо-голубых тонах. Они тащили за руки гвардейца. Он был либо ранен, либо оглоушен. Не раздумывая, я метнул тесак тюремщика в одного из них. Второго, довольно ловко, рубанул алебардой Эмиль.
Привести в чувство гвардейца не удалось. Вся голова у него была в крови. Вытерев тесак об убитого, я тронул Эмиля, возившегося со своим сослуживцем.
– Эмиль, пошли. Нужно спешить. Надо выяснить, что с принцессой.
Он кивнул и, подхватив алебарду, быстрым шагом направился туда, откуда появилась эта троица. Перед входом в покои принцессы, лежали четверо мертвых гвардейцев. Двое человек, в таких же серо-голубых одеждах, как и предыдущие, вырезали из убитых арбалетные болты. На нас они внимания сначала не обратили, думали, что возвращаются их подельники. За что и поплатились. Как и ранее, одного рубанул тесаком я, а второго Эмиль алебардой. Дверь в покои принцессы были приоткрыты. Эмиль хотел с ходу туда зайти, но я его тормознул, прижав палец к губам. Осторожно заглянул в щель, между двух приоткрытых створок. На середине большой залы, стояла Александра. Напротив нее находился мужчина, выше среднего роста, в блестящем доспехе. На боку у него висела тяжелая шпага, похожая на шпаги гвардейцев, только украшена богаче. Рядом стояло еще несколько человек. Один из мужчин держал за руки подружку принцессы, баронессу Витольд. Да, девочке тотально не везет.