Пол АНДЕРСОН
Глава 1
Район Эльфов — так зовется новая секция Лунограда. По крайней мере, так записано и, следовательно, в это верят компьютеры администрации. Живые существа знают другое. Перед ними предстают чудеса, красоты, развлечения — место для удовольствий и отдыха, здесь они познают поистине уникальную магию цивилизации.
В старом же городе под землей машины никогда не отдыхают.
Около столба, на границе между двумя этими вселенными, Дэвид Фолкэйн остановился.
— Ну, любовь моя, — сказал он, — здесь самое подходящее место сказать друг другу «адье»!
Девушка, называвшая себя Вероникой, в испуге поднесла ладонь к губам.
— Ты в самом деле так считаешь? — спросила она упавшим голосом.
Немного растерявшись, Фолкэйн посмотрел на нее внимательнее. Выглядела она все-таки приятно: пикантное лицо, темные распущенные волосы, в которых, подобно звездам, сверкали искусственные алмазы, красивая фигура в волнах радужной одежды.
— О, я надеюсь, не навсегда, — уточнил он. — Я просто должен заняться работой. Мы увидимся позже.
Ее губы слегка дрогнули.
— Так лучше, ты испугал меня. Я думала, что… Мы так хорошо гуляем, и вдруг без предупреждения ты… я не знала, что и подумать… Или ты хочешь освободиться от меня, или что-то другое?
— Ну с чего бы я стал делать такую глупость? Ведь я знаю тебя, давай прикинем, как раз три стандартных земных дня, с вечеринки у Тереульта.
Она покраснела и отвела взгляд.
— Но у вас, космонавтов, большой выбор женщин и вообще всего, чего вам только ни захочется, — сказала она тихо. — Вы то знаете, что можете брать самое лучшее. Ты притягательный мужчина, космополит в прямом смысле этого слова. Нам известны самые свежие сплетни и самая новая мода, но только здесь! Ни одна из нас, девушек, не путешествовала дальше орбиты Юпитера. И вряд ли кто-нибудь из наших знакомых способен на большее. Ни один из них не сравним с тобой. Я была так счастлива, я так боялась, что все может внезапно кончиться.
Пульс Фолкэйна на мгновение участился. В нем проснулось самодовольство.
Действительно, немногие добились диплома капитана торгового корабля в таком возрасте, не говоря уже о положении доверенного помощника, некоронованного принца при дворе Николаса Ван Рийна. А многие ли стали орудием судьбы для целых планет? К тому же он считал себя по-настоящему привлекательным: лицо немного курносое, но с высокими скулами и крепкой челюстью, впечатляюще голубые глаза на фоне загорелой кожи, курчавые волосы, обесцвеченные чужими солнцами, они пшеничными прядями падают на высокий лоб.
Фолкэйн имел сто девяносто сантиметров атлетически сложенного тела и, хотя недавно прибыл с самых дальних рубежей известного пространства, лучшие модельеры Луны уже спроектировали ему жемчужно-серую тунику и золоченые шаровары.
«Э, погоди, сынок… — В нем шевельнулась звериная настороженность, развившаяся в местах, не предназначенных для пребывания человека. — Она может на кого-нибудь работать, помни об этом. Причина, не позволившая мне предупредить ее заранее, что сегодня я вернусь к работе, еще не утратила свой смысл. Я предпочел бы не беспокоиться из-за слежки».
— Вы мне невероятно льстите, — произнес Фолкэйн вслух, — особенно тем, что согласились на эту прогулку. Мне бы не хотелось надолго расставаться с вами. Пообедаем вместе? А возможно, у нас еще найдется время для балета. Но пообедаем мы вместе, уж это я гарантирую. После столь длительной экспедиции, исследовавшей новые планеты вне Солнечной Системы, я жажду продолжить исследование новых ресторанов. Особенно в сопровождении такого очаровательного гида, — закончил он с галантным поклоном.
Вероника потупила глаза.
Бедная туземная девушка рада служить большому капитану из Политехнической Лиги.
— Я увижусь с вами, как только освобожусь. Вероятнее всего, после 18.00.
— Хорошо. — Она взяла его под руку. — Но почему мы должны расстаться именно сейчас? Раз уж я специально для вас объявила себе выходной, то могу сопровождать вас куда угодно.
Зверь внутри Фолкэйна оскалил зубы. Он вынужден был напомнить себе, что следует сохранять спокойствие:
— Извините, но это невозможно. Секрет.
— Секрет? Разве у вас бывают секреты? — спросила она тоном наполовину саркастичным, наполовину вызывающим.
— Мне говорили, что вы занимаете достаточно высокий пост в Солнечной Компании, а ведь это одна из ведущих компаний в Политехнической Лиге, выше межпланетного закона и даже выше Объединенного правительства. Чего же вы боитесь?
«Уж не пытается ли она спровоцировать меня? — подумал Фолкэйн. — Может, имеет смысл ответить ей тем же?»
— Лига — это не союз, — стал он ей разъяснять, будто малому ребенку. — Это ассоциация межзвездных торговцев. Если она и сильнее любого правительства в отдельности, то это просто из-за масштабов, в которых по необходимости оперируют звездные торговцы. Это вовсе не означает, что Лига равна правительству. Она лишь организует кооперацию, взаимовыгодную деятельность, примиряет конкуренцию, которая иначе привела бы к резне. Как бы то ни было, поверьте мне, соперничающие члены Лиги не используют прямого насилия над агентами друг друга, хотя мошенничество, само собой, допускается.
— Неужели?
Хотя лекция на очевидную тему была, как он и предполагал, достаточно оскорбительной, ее возмущение проявилось слишком быстро, чтобы не быть подготовленным заранее.
Фолкэйн пожал плечами.
— Хорошо, погрешу нескромностью, я действительно заметная фигура в компании, правая рука Старого Ника. Любой намек на то, чем я занимаюсь, мог бы стать для кого-то Ценнее миллиона кредитов. Я должен опасаться, как бы это точнее сказать, коммерческой разведывательной службы.
Вероника отшатнулась от своего спутника. Ее кулачки сжались.
— Не намекаете ли вы на то, что я шпионка? — воскликнула она.
«Фактически, — подумал Фолкэйн, — да, намекаю».
Его не радовало это. Он постарался успокоиться и на секунду отвел взгляд от девушки. Окружающий мир был так же красив и вместе с тем так же нереален, как и она.
Земля Эльфов была не первой постройкой без стен на поверхности Луны. Но в данном случае ее конструкторы смогли учесть опыт предшественников. Основная идея была проста. На космических кораблях применяются электромагнитные экраны для отражения частиц радиации. Они используют также искусственные положительные и отрицательные поля не только на предмет давления и создания силы тяжести внутри корпуса, но и для образования силовых лучей. Оставалось только увеличить эти системы настолько, чтобы они смогли удерживать гигантский пузырь воздуха на поверхности Луны.
На практике задача оказалась гораздо внушительней. Обратим внимание на такие взаимосвязанные процессы, как регуляция температуры, контроль озонового слоя и т. д. Когда все проблемы были наконец-то разрешены, их осуществление подарило Солнечной Системе одно из наиболее любимых мест отдыха ее обитателей.
Перед Фолкэйном и девушкой раскинулся прекрасный парк — тенистые беседки, клумбы всех цветов радуги. При лунной силе тяжести деревья достигали фантастической высоты, а формы у них были не менее удивительны, чем у плещущихся фонтанов. Люди здесь ходили с невыразимо приятной пружинящей легкостью. Вдалеке высоко вздымались сказочно украшенные башни и колоннады. В теплом воздухе смешивались запахи духов, смех, обрывки музыки, отдаленный шум машин.
Но дальше и кругом была Луна. Часы шли по Гринвичу. Тысячи маленьких солнц, свисавших с бронзовых ветвей, создавали впечатление утра, хотя в действительности было уже далеко за полночь. Бархатная ужасающая темнота космоса проникала и сюда. В зените небо оставалось темным, звезды искрились, как льдинки. На юге набухал голубоватый шар Земли. Внимательный наблюдатель мог различить на ее неосвещенной четверти мерцающие точки — мегалополисы, заметные даже с этого астрономического расстояния.
Фолкэйн вновь вернулся к Веронике.
— Прошу меня извинить, — сказал он. — Я, конечно, не имел в виду кого-нибудь персонально.
«Конечно, имел. Даже если я и мотаюсь по галактическим окраинам, это вовсе не означает, что я такая уж простая и доверчивая душа. Наоборот, когда женщина, да еще такая опытная и привлекательная, вешается мне на шею уже через несколько часов после приземления и обхаживает меня всеми возможными способами, не рассказывая при этом ни слова о себе, когда к тому же небольшая проверка Чи Лан показывает, что туманные вещи, о которых она толкует, не находятся ни в малейшем соответствии с истиной, — что же мне тогда прикажете предполагать?»
— Я надеюсь, нет, — резко подчеркнула Вероника.
— Я служу Ван Рийну, — сказал Фолкэйн, — а его приказ — держать все в тайне. Он не хочет, чтобы его соперник шел с ним нос в нос. — Фолкэйн взял руки девушки в свою. — Это только ради твоей пользы, милая, — мягко добавил он.
— Я хотела разделить с тобой больше, чем несколько дней, Дэвид, — прошептала она, глотая слезы, — а теперь ты называешь меня шпионкой! Это обидно! Это очень обидно, Дэвид!
— Ничего подобного, — запротестовал Фолкэйн. — То, чего ты не знаешь, не доставит тебе неприятностей. И это единственное, чего я добиваюсь.
— Но ведь ты сказал, что теперь не бывает насилия над личностью…
— Ну что ты, абсолютно никакого насилия, да и что такое убийство, похищение, пытка?.. Политехническая Лига не занимается такими древностями. Ее члены знают более совершенные пути к успеху, и это вовсе не означает, что они святые. Известно, что все они или определенная часть их прислужников используют явно грязные способы достижения желаемого. Разумеется, если бы тебя, скажем, попытались подкупить, ты бы, я уверен, рассмеялась им в лицо… Не так ли, Вероника?
«Ха! — съехидничал про себя Фолкэйн. — Ухватилась бы двумя руками, так было бы точнее. Интересно, сколько тебе предложили за информацию обо мне?»
— …Но в то же время возможны гораздо худшие варианты. Их не одобряют, но иногда используют. Все виды слежки, например. Разве вы не цените свою личную жизнь? Ведь существуют сотни способов давления, прямого и косвенного, тонкого и грубого. Или, скажем, шантаж — на это часто попадаются невинные. Ты, допустим, оказываешь кому-нибудь услугу, одно тянет за собой другое, и вдруг кто-то накидывает на тебя петлю и начинает медленно ее затягивать.
«Что, вероятно, вы рассчитываете проделать и со мной, — добавил он в уме. — Но почему бы мне не дать тебе попытаться? Ты — дьявол, которого я знаю, и ты будешь удерживать вдали от меня других дьяволов, которых я не знаю, а между тем обеспечишь мне роскошное развлечение. Грязный трюк, конечно, но для хитрого нещепетильного мужлана, вроде меня, довольно забавно обыграть наивного городского агента. Надеюсь, ты получишь истинное удовольствие от моей компании, красотка. А когда я уеду, то подарю тебе браслет с огненным камнем или что-нибудь еще…»
Вероника высвободила руки, тон ее вновь стал жестким.
— Я никогда не просила тебя нарушать твою клятву, — сказала она. — Я только прошу тебя не обращаться со мной, как с бесхребетной, безмозглой игрушкой…
«Ах вот как, мы снова добавляем морозцу в голосок? Иней, если быть точнее. Ладно, я не могу спорить с тобой до конца недели. Если девица не сменит вектор, забудь ее, сынок».
Фолкэйн изобразил на лице почтительное внимание, а в голосе его появились металлические нотки.
— Леди, примите мои извинения за то, что навязал вам свое общество на условиях, которые вы, очевидно, находите неприемлемыми для себя. В дальнейшем я постараюсь не беспокоить вас. Прощайте.
Фолкэйн поклонился, повернулся и зашагал прочь.
С минуту он думал, что это не сработает. И тут Вероника издала почти вопль и со слезами побежала за ним, объясняя на ходу, что она все неправильно поняла, что сожалеет и что в дальнейшем никогда не сойдет с орбиты, если только он…
«Она могла бы даже быть немного искренней, этак процентов на двадцать пять. Это помогает чувствовать себя членом баронского дома великого графства Гермеса», — размышлял Фолкэйн.
К слову сказать, он был младшим сыном родовитой семьи, но покинул родительский дом в слишком раннем возрасте, поскольку чересчур отклонился от колеи, по которой полагалось следовать аристократу. С тех пор Фолкэйн не посещал родную планету. Но кое-что из суровых тренировок юности осталось в нем навечно. Так, он прекрасно знал, как добиваться своего. Это позволило ему с легкостью освободиться от Вероники, конечно, предварительно сыграв сцену примирения, и последовать своим путем.
Глава 2
Сперва Фолкэйн прошел через большой магазин спортивных товаров на другой стороне парка, этим петлянием среди выставленных экспонатов он хотел оторваться от любых возможных преследователей. Скафандры и экипажи оказались не столь громоздкими, как он рассчитывал.
И все-таки короткая экскурсия в лунные горы, где спасательные флиттеры появляются через несколько минут после вызова по радио, это вам не экспедиция в неизведанный мир, где ты единственное человеческое существо на несколько световых лет вокруг. Складные суда с ярко освещенными парусами оказались любопытной новинкой. Фолкэйна заинтересовало, насколько они здесь популярны. Озеро в парке было маленьким, и управление парусом при низкой гравитации оказалось делом сложным — это Фолкэйн узнал уже вдали от Солнечной Системы.
Выйдя через заднюю дверь, он отыскал будку и прошел в шахту. Несколько пассажиров, плывших вместе с ним в гравитационном луче, казались на вид обычными гражданами.
«Может быть, я чрезмерно осторожен? — подумал Фолкэйн. — Так ли уж это важно, если наши конкуренты узнают о моем посещении Серендинг-сити Инкорпорейтед? Не стоит ли вспомнить, что это не какой-нибудь там мир негуманоидных варваров, а спутник Земли в сердце объединенных государств?! Агенты разных компаний не сражаются за выживание без правил. В сущности, они ведут игру на деньги, и проигравший не теряет ничего жизненно важного. Расслабься».
Но привычка была слишком сильной.
Фолкэйн сошел на восьмом подуровне и пошел вдоль коридоров. Высокие и широкие, они, тем не менее, были переполнены транспортом — грузовыми дорожками, машинами-роботами — и пешеходами в рабочих одеждах. Двери из коридоров открывались на заводы, склады, в корабельные депо и учреждения. Грохот и дребезжание наполняли воздух, пахло человеческим телом, химикалиями, электрическими разрядами.
Горячий воздух вырывался из решеток вентиляции. Низкая, почти неощутимая вибрация доносилась через скалы, пол, кости ног — работали огромные машины. Земля Эльфов была красивой маской. Здесь, в промышленной части старого Лунограда, скрывалась его истинная суть. Коридор Гагарина окончился у Цирка Титова. Пустое цилиндрическое пространство, простиравшееся от купола, через который были видны Земля и звезды, вниз, в глубину скал, оказалось не таким большим, как представлял его себе Фолкэйн по слухам. Оно было построено в первые годы освоения Луны.
Этажи балконов были заполнены людьми, и Фолкэйну приходилось пробираться сквозь толпы. В основном это были местные рабочие, бизнесмены, чиновники, техники, домашние хозяйки. Их принадлежность к поколениям проявлялась скорее в особой походке и манерах, чем в строении тел, выросших на Луне. Но здесь было достаточно и приезжих — торговцев, космонавтов, студентов, туристов, включая множество разнообразных негуманоидов.
Фолкэйн заметил, какие крохотные отсеки занимали здесь престижные магазины типа «Драгоценности Иварсена» — действительно, большие деньги не нуждаются в рекламе.
Шумные крики из «Марсианского дома» вызвали желание остановиться и выпить кружку эля, о котором он слышал даже за пределами Бетельгейзе. Но нет… Может быть, в следующий раз… Долг звал его «резким неприятным голосом», как часто выражался Ван Рийн.
Фолкэйн прошел дальше.
Наконец он подошел к широкой из массивной бронзы двери, украшенной затейливыми переплетающимися диаграммами. Стереопроекция на стене гласила «Серендинг-сити, Инк.». Можно было подумать, что эта организация существует последние два столетия, хотя на самом деле лишь лет пятнадцать тому назад она вынырнула ниоткуда и сразу же поднялась на самые верха Политехнической Лиги…