– Так. – Идти против истины Брок не любил.
– А я, твоя клиентка, прошу выяснить: так ли это на самом деле? Вот и выясняй. Но только предъяви мне потом неоспоримые доказательства сделанных тобой выводов. Мои требования, я надеюсь, разумны?
– Вполне, – согласился сыщик. – Ты у меня настоящая умничка! Многому у папы научилась. Кстати, сама-то ты будешь в расследовании участие принимать? Опыта, так сказать, от мастера набираться?
– Но я же клиентка! Как я могу?..
– Да брось ты, а? – поморщился Брок. – Пусть это будет так называемый мастер-класс. Открытый урок. Согласна?
– Хорошо. Но только не во время экзаменов.
– Разумеется. Но и официальный отпуск в таком случае отменяется.
– Идет!
Отец с дочерью ударили по рукам, а Мирон лишь обиженно моргал в сторонке. Про него будто и забыли.
На самом деле это было не так. Брок как раз и заговорил о нем, обращаясь, впрочем, по-прежнему к Сашеньке:
– Все мы с тобой решили, обо всем договорились, только, видишь ли, одного мы не учли.
– Это чего же? – насупила Саша бровки.
– Да я вот боюсь, что основной фигурант нашего дела смоется сейчас – вот и все. Глухарь, как говорится, получится. Висяк.
– Фи, папа, ты так выражаешься!.. – поморщилась Сашенька. – И вообще, Мирону смываться некуда. Я ему, кстати, у нас ночевать предложила.
– Что?! – вскинулся сыщик. – У каких еще нас?
– У вот этих, – ткнула пальчиком в себя и в отца Саша. – И у мамы еще.
Едва девушка успела это произнести, как на столе Брока зазвонил телефон. Сыщик снял трубку.
– Агентство «Бритва Оккама», сыщик Брок слушает, – деловитой скороговоркой выпалил он.
– Ты знаешь, сколько времени? – спросили с другого конца провода.
– Извините, мы справок не даем, – вежливо сказал сыщик и собрался нажать кнопку отбоя, но из трубки послышалось гневное:
– А мы ужином ночью не кормим! Ты в курсе, что уже девятый час вечера?! Сашенька голодная. Ты эксплуататор детского труда, а не частный сыщик!
– Простите, но моей дочери скоро девятнадцать, и она вовсе не ребенок. А вы, собственно, о каком ужине говорите? Это ресторан, что ли?
– Ага, ресторан. Трактир даже. Постоялый двор. «На коврике в прихожей» называется. Для некоторых.
– Благодарю вас за лестное предложение, – поклонился Брок, – но в ваших услугах я не нуждаюсь. У меня, знаете ли, имеется прекрасная квартира и прекрасная жена, которая готовит прекрасные ужины. До свидания.
Брок снова хотел положить трубку, но ему опять не дали это сделать.
– Спасибо за комплимент. – Голос невидимой собеседницы (то, что он женский, Брок, несмотря на растерянность, расслышал) заметно подобрел. – А вот насчет прекрасного ужина сегодня я сильно сомневаюсь. Во всяком случае, если до девяти не вернешься. В шестой раз я его греть не собираюсь.
– Иринушка, это ты, что ли? – дошло вдруг до сыщика. – А я-то думаю, откуда мне этот голос знаком…
– Так. Спасибо еще раз. – Голос супруги опять посуровел. – Черт с тобой, сиди там хоть до утра, но Сашу быстро гони домой! Иначе ты мой голос до конца дней своих не забудешь.
– Да я и так его помню, Ирусик! – залебезил Брок. – Заработался просто. Клиент тут у нас сложненький, видишь ли…
– Гони его в шею. Рабочий день уже почти три часа назад кончился.
– Ты понимаешь, не гонится он никак… В смысле, не уходит. Ему идти некуда. Приезжий он, так сказать. Сейчас я его в гостиничку какую-нибудь пристрою и… Впрочем, нет, не получится в гостиничку. Паспорт у него… э-ээ… просрочен, знаешь ли. Так что я еще порешаю этот вопросик – и прибегу. А Сашенька – да, сейчас уже идет. Вот, уже и шубку надела… – Брок замахал свободной рукой на дочь: одевайся, мол, и живо домой! Но Саша не двинулась с места, продолжая внимательно слушать разговор родителей. Точнее, отцовскую часть их диалога.
– Что хоть за клиент? – Голос Ирины Геннадьевны вновь приобрел теплые нотки. Броку послышалось в нем даже некоторое сочувствие.
– Да парнишка молоденький, знаешь ли… С памятью у него проблемки. Ложные воспоминания, то, се…
– Не буйный?
– Да нет, что ты! Спокойный такой юноша, рассудительный, образованный даже. Ты не поверишь, мой коллега почти, юрфак закончил!
– А говоришь, проблемы с памятью…
– Так он же не все забыл. Только откуда он, где живет и все такое…
– Ну, если не буйный, веди его к нам. Не на вокзале же ему ночевать! А утром разберетесь.
– А… как же Сашенька?.. – сглотнул пересохшим горлом Брок.
– В каком смысле? – насторожилась Ирина Геннадьевна. – У нее что, тоже проблемы с памятью? Доэксплуатировал дочь?..
– Да что ты, право слово! – обиделся сыщик. – Я в том смысле, что как бы… э-ээ… молодая девушка и молодой, так сказать, потенциальный… этот… юноша, если можно так выразиться… В одной, извиняюсь за выражение, квартире… Да еще ночью!.. – Брок выпалил все это и сам испугался нарисовавшейся в воображении картины.
– Ну, не в одной же постели! – фыркнула супруга. – Мы ведь с тобой тоже в квартире будем присутствовать.
– И тоже… не в одной постели? – еще больше испугался Брок.
– А это мы посмотрим. В зависимости от твоего поведения.
– А оно хорошее, – приосанился сыщик. И провел ладонью по голове, приглаживая волосы.
– Пока это не заметно. До девяти часов осталось двадцать шесть… уже двадцать пять минут.
– Э! – возмутился Брок. – Ты пригрозилась не греть мне ужин, если я не приду до девяти!
– Одно другому не мешает, – хмыкнула Ирина Геннадьевна.
– Еще как мешает! Мне – очень даже мешает. И вообще, это несправедливо, так сказать, и нечестно, – надулся сыщик.
– Ладно, до полдесятого, – смягчилась сыщицкая жена, – но ни секундой позже. – И в трубке послышались гудки, отсчитывающие, как показалось Броку, те самые зловещие секунды.
Он швырнул телефон на базу и метнулся к вешалке.
– Всем одеваться! Бежим! – закричал при этом сыщик.
– Что-нибудь с мамой?! – ахнула Сашенька.
– С папой! Будет. То есть, не будет… Короче, все разговоры по дороге.
– А Мирон?
– Я же сказал: всем одеваться! А «всем» – это по определению не только тебе одной. Где же твоя пресловутая логика, доченька?
– Значит… Мирон идет с нами? К нам?.. – Сашенька даже забыла обидеться на отцовскую реплику. Щечки ее зарумянились, а в глазках заметно прибавилось синевы.
– Да. К нам. С мамой. – Брок свел к переносице брови.
– А я что, под забором живу? – фыркнула Саша, вновь становясь сама собой.
– Ну, знаешь ли!.. – только и смог ответить сыщик.
Глава 9. Брок успевает к полдесятого, а вот конспиратор из него оказывается никудышный
Брок торопливо шел впереди. Саша с Мироном немножко отстали.
– Ты зачем это?.. – угрюмо спросил юноша.
– Чего «зачем»? – невинным голосом переспросила Сашенька. – И почему ты на меня не смотришь? Обиделся?
– Сама ведь знаешь «чего», – так и не повернул головы Мирон. – Спектакль какой-то устроила!.. Расследование затеяла дурацкое…
– Ах, вон ты про что, – протянула Саша.
– А про что я еще должен? – наконец-то глянул на девушку парень и поправил очки. – Хочешь, чтобы я стал комментировать твои перлы насчет жениха?
– Перлы?! – задохнулась Сашенька. – Ах, вот, значит, как?.. Я-то думала, что ты… что тебе…
– Не продолжай! – неожиданно горячо воскликнул Мирон и протестующе вытянул руки. – Да, мне было бы это приятно, если бы говорилось это всерьез, а не на уровне клоунских реприз.
– Спасибо… – опустила голову Саша. – Клоуном меня еще никто не называл.
– Я тоже не называл, – вновь отворачиваясь, буркнул Мирон. – Тем более, клоун женского рода – это клоунесса.
– Спасибо еще раз! – Теперь девушка, напротив, вскинула голову. – Я ему же делаю лучше, а он меня оскорбляет. Все, больше я с тобой говорить не хочу. – И Саша прибавила шагу, догоняя отца.
Брок скосил на дочку глаза, но говорить ничего не стал. Не до того ему сейчас было. До полдесятого домой бы успеть.
Сашенька тоже молчала. Шла и смотрела строго вперед, словно боясь оглянуться.
Первым это сделал сыщик. Да и то случайно. Ему просто что-то послышалось сзади.
– Ну, как он там, не сбежал? – не выдержала Саша.
– Кто, доченька?
– Клиент наш, кто же еще?
– Прости, я не понял тебя… Какой клиент?
– Мирон, папа!
– Мирон? – Брок остановился и опять посмотрел назад. – Конечно, сбежал. Я ж говорил тебе: прохвост он. Понял, что скоро его на чистую воду выведут – и смылся.
– Нет!.. – ахнула Сашенька и наконец-то обернулась. Мирон и впрямь исчез.
– Да, дочка. Да, – приобнял сыщик девушку за плечи. – Не горюй, он все равно был тебе не пара.
– Это почему же? – едва сдерживая слезы, спросила Саша.
– Несерьезный потому что. Фантазер и лгун. В лучшем случае.
– А в худшем? – все-таки всхлипнула девушка.
– Мошенник, маньяк, просто мелкий жулик – выбирай на вкус.
– А почему все на «м»? – шмыгнула носом Сашенька.
– Жулик – на «ж», – возразил Брок.
– Но ты ведь сказал «мелкий жулик»…
– А чем хуже «м» любой другой буквы? – развел сыщик руками. – К тому же, он Мирон.
– Па-а-апа, – уткнулась вдруг девушка носом в отцовскую грудь и зарыдала. – Но это неправда-а-ааа… Он хороший, он очень хо-о… ро… ший!.. И ми-и-илы-ы-ый!
– Влюбилась все-таки… – погладил по спине дочку Брок.
– Влюби-и-ила-а-ась!.. – завыла Саша. Не на всю улицу, но достаточно громко, чтобы редкие прохожие заоборачивались.
– Ну-ну, будет! – поглаживания сыщика постепенно перешли в похлопывания, а потом и в откровенные шлепки. – Нечего по нему убиваться. Было бы по кому!
Услышав слово «было» Сашенька и вовсе разревелась. Будто и не чувствовала, что отец уже превратил ее в боксерскую грушу. Сотрясаясь от рыданий и ударов по спине, Саша выплескивала свою душевную боль мелкими порциями:
– Да!.. Ни!.. Че!.. Го!.. У!.. Нас!.. Не!.. Бы!.. Ло!.. У-у!.. У-у!.. У-ууу!..
– Еще не хватало, чтобы было, – вздрогнул сыщик, оставив заодно в покое спину дочери. – Все, успокаивайся и побежали домой. Двадцать девять минут осталось!
– Д-до ч-чего? – провела варежкой по мокрому носу Сашенька.
– До беды, – не стал вдаваться в подробности Брок.
– Хуже все равно уже не будет, – неожиданно ровно, словно не рыдала только что, и почти равнодушно сказала девушка.
– Вот ты все время о себе думаешь, – обиделся сыщик. – А для меня, может быть, все худшее еще впереди…
– Ладно, прости, – взяла отца под руку Сашенька. – Пошли и правда домой. Там мама ждет.
– Вот именно! – обрадовался Брок и стремительно зашагал веред, потащив за собой Сашу, словно буксир баржу. Только настоящая баржа, как правило, гораздо больше буксира, – тут же все выглядело наоборот.
Но не успел сыщик сделать и десяти шагов, а Сашенька – сорока, как сзади послышался крик:
– Постойте! Да погодите же!..
Саша узнала этот голос первой. Она радостно взвизгнула, отцепилась от недоумевающего «буксира» и, оскальзываясь, чуть не падая, помчалась назад.
Навстречу ей несся Мирон. Шапка сидела набекрень на его лохматой голове, длинный шарф выбился из-под пальто и развевался шлейфом. В одной руке юноша держал газетный сверток, формой напоминающий веник, другую тянул вперед, к Сашеньке.
Поравнявшись с Мироном, девушка тоже вытянула руки, будто собираясь обнять парня (да так оно и было), но внезапно убрала их за спину. Счастливая улыбка тоже стерлась с ее лица, которое мгновенно надело маску надменности.
– Ты куда пропал? Думаешь, мы ждать тебя станем? Вот еще!.. И что это у тебя за веник?
– Это не веник, это цветы, – смутился Мирон. – Хотел розы купить, но хватило лишь на три гвоздички… Да у нас за сто рублей можно пол-оранжереи приобрести!.. А я-то еще Олега Константиновича алчным посчитал…
Но Саша уже не слышала, что говорит парень. Глаза ее вновь счастливо поблескивали.
– Ты не переживай, что на розы не хватило. Я их не очень-то люблю. Мне гвоздики даже больше нравятся. Давай! – протянула она руку.
Но юноша спрятал вдруг сверток за спину и смущенно пробормотал:
– Это не тебе… Это твоей маме. Не могу же я заявиться в гости к незнакомой даме просто так! Ты не обижайся, у меня просто денег не хватило… Я ж не знал, что у вас такие дикие цены. Безумный мир!..
– Ты зато у нас умный очень, – фыркнула Сашенька, демонстративно повернулась к юноше спиной и зашагала к отцу. Тот уже заметно нервничал, то и дело поглядывая на часы.
– Куда ты провалился? – сердито бросил он подошедшему Мирону. – Ушли бы вот без тебя, что бы делать стал?
– Я ведь вам крикнул, чтобы вы подождали, – сказал парень. – Вы оглянулись еще, я подумал, что услышали…
– Ладно, все, некогда! – захлопал в ладоши Брок. – Ноги в руки – и вперед! Последний рывок остался, двести восемьдесят шесть метров!
– До чего? – не понял юноша.
– До моего дома, – на бегу ответил сыщик. – Я за три года весь путь до метра выучил. Мало ли когда пригодится.
– Но ваш дом вовсе не в той стороне… – удивился Мирон. – Хотя… В этом мире…
– Ты про миры пока брось, – погрозил Брок, – завтра с этим разбираться будем. А пока… – Сыщик внезапно замолчал и до самого подъезда не проронил больше не слова. И лишь там, отдышавшись, и снова взглянув на часы, продолжил фразу: – …давай подумаем, что будем говорить Ирусику… моей супруге, в смысле.
Последней финишировала Сашенька. Услышала отцовские слова и не преминула добавить своих:
– Вообще-то я маме врать не собираюсь.
– А я, по-твоему, собираюсь?! – вскинулся Брок.
– Так чего тогда думать и обсуждать?
– То есть, доченька, как я понимаю, ты хочешь обрадовать маму рассказом о выходце из потустороннего мира?
– Почему из потустороннего? – обиделся Мирон. – Нормальный мир. Не хуже вашего. Еще и лучше даже…
– Это чем же? – насупился Брок.
– А там цветочки дешевые, – ехидно вставила Саша. – Можно всех девушек одарить.
Мирон засопел, но ничего на это не ответил. Зато Брок цыкнул на дочь, в очередной раз вскинул к глазам запястье и строгим начальственным голосом заявил:
– Осталось шестнадцать минут. Пререкаться некогда. Слушайте меня и делайте то, что я скажу. Как-никак тебе я отец, – глянул сыщик на Сашеньку, – а тебе… ну, хотя бы просто я гораздо старше тебя, – посмотрел он на Мирона. – Так вот, никаких параллельных, перпендикулярных и прочих геометрических миров при маме… при моей жене не упоминать! Это, так сказать, раз. Я ей уже сказал, что Мирон – мой клиент из другого города, который частично потерял память…
– Ты все-таки соврал маме! – превратила глаза в щелочки Саша.
– А что мне оставалось делать?! – закричал Брок, но спохватился и снизил тон. – И вообще, ничего я, по сути, и не соврал. Ведь теперь Мирон мой клиент?
– Это я твоя клиентка, – буркнула Сашенька.
– Мы ведь вроде договорились: работаем вместе! А клиент получается он.
– Ну, допустим, – нехотя кивнула Саша.
– Вот. Он из другого города?
– Я из этого… – начал Мирон, но Брок так зашипел на него, что юноша сжался.
– Даже если предположить, что твои бредни – правда, – процедил сыщик, – то город, откуда ты прибыл, хоть и называется так же, но уж точно не этот.
– Ну, да…
– А про память разве я соврал? Это одна из моих версий, кстати. Чем она хуже параллельного мира? По-моему, гораздо правдоподобней, так сказать, и логичней.
– Ладно, уговорил, – сказала Саша. – Я не проболтаюсь. Лишь бы он чего не ляпнул, – мотнула она головой на Мирона.
– Пусть только попробует, – насупился Брок.
– Да не буду я! Что я, маленький? – нахмурился юноша и поправил очки.
– И паспорт ей свой не вздумай показывать! – погрозил сыщик. Затем глянул еще раз на часы и подпрыгнул: – Шесть минут!.. Быстро за мной!
Через порог родной квартиры Брок переступил в двадцать один час двадцать восемь минут. Ирина Геннадьевна уже стояла в прихожей.