– Собираюсь, – ответил он. – Хотя я не планировал быть в костюме.
– Тебе придется. Это написано в приглашении. И «Большое приключение Пи-Ви» – это фильм восьмидесятых.
– А как насчет костюма, для которого не нужна бабочка? Может быть, что-то в стиле Джона Макклейна? Возможно, «Крепкий орешек»? Легкий костюм.
– Так что, ты просто наденешь серые брюки и ужасно грязную белую футболку на свадьбу? – Она изобразила отвращение, но мысль о Крисе в потной майке была такой… приятной. Приятной, как погода, которой у них сейчас не было.
– И ноги в крови. Не забывай о них. А ты кем будешь?
– Я хотела быть Кэрри. Кровавое выпускное платье будет дополнять твои окровавленные ноги.
– Кэрри появилась в семидесятых.
– Уверен?
– Я смотрел каждый фильм Стивена Кинга, по меньшей мере, пять раз.
– Пять раз? Что с тобой?
– Не спрашивай, – ответил он.
– Есть еще идеи?
– У тебя есть металлический купальник? Ты можешь быть Принцессой Леей из «Возращения Джедая».
– А тебе не кажется, что погода немного прохладная для этого?
– Вот, куда могут привести фантазии. – Он снова улыбнулся. Она покраснела. О, мой Бог, они флиртовали. Она флиртовала. Он флиртовал. Между ними был флирт. Это Кира помогла? Или Дилан? Это он сделал так, чтобы они остались в доме вдвоем? Вполне возможно. Дилану никогда не нравился Бен. И она знала, что это подстава, когда его увидела.
– Итак… А кем будут Оскар и Дилан? – спросил Крис.
– Они никому не сказали. Это большой гей-секрет, так сказал Дилан.
– Он назвал это большим гей-секретом? – спросил Крис.
– Ну, ты ведь знаешь моего брата.
– Близко, – ответил он. – Подожди. Не обращай внимания.
– Есть догадки? – поинтересовалась Джоуи.
– Кирк и Спок из «Звездного пути». Они оба ботаны. Это может сработать. Прогулки, разговоры, фанфики.
– А я ставлю на Билла и Теда, – сказала Джоуи.
– Ого.
– Точно.
– Ты знаешь, кем тебе стоит быть…– Крис указал на нее отверткой, и в этом жесте не было ни угрозы, ни секса. Особенно, когда он небрежно засунул ее в задний карман, словно ребенок, держащий в руках детский пистолет.
– Кем?
– Так как парни похитили твой день рождения… ты должна быть этой девушкой… как ее зовут…
– Мне это не особенно помогает.
– Девушка. Рыжая. Праздничный торт. – Он щелкнул пальцами. – Ну, ты знаешь, Молли Как-то Там.
– Из «Шестнадцати свечей»?
– Точно. Разве ее сестра не выходила замуж в день ее рождения? – спросил Крис.
– В день после, но довольно близко. О, Боже, отличная идея. Дилан подумает, что это смешно. Он любит этот фильм. Я буду Сэмом. Все, что мне надо сделать – найти красный парик и воздушное платье подружки невесты. Или какой-нибудь кошмар от Лоры Эшли со шляпой. Ты будешь моей парой?
– И кем? Только не говори, что Донгом.
– Нет, ты можешь надеть розовую рубашку на пуговицах и быть фермером Тедом. Просто подними воротник.
– Ты позволишь мне разгуливать с твоим нижним бельем в кармане, как это делал он?
– Ты вспомнил о моем дне рождении. Ты можешь разгуливать с ним даже в зубах, если захочешь.
Глаза Криса немного распахнулись.
– Этот разговор быстро становится странным, – заметила она.
– Мне никогда раньше не предлагали носить в зубах нижнее белье на свадьбе.
– Ну, вообще это свадьба Дилана.
– Точно.
Она качнулась на каблуках.
– Я собираюсь забрать вещи из машины. Или, наверное, мне лучше подождать, так как спальня еще не готова.
– Вторая спальня готова. Можешь отнести вещи туда.
– Наша старая спальня? Ты ее отремонтировал?
– Да. Сходи посмотри. Она стала симпатичной.
Его выражение лица заставило ее почувствовать недоверие. Она вышла из главной спальни и спустилась во вторую. Ей всегда больше нравилась именно эта комната. Лучший вид на лес, в ясные дни из окна даже можно увидеть снежные вершины Маунт-Худ.
Она открыла дверь, и замерла с отрытым ртом. Крис превзошел себя. Штукатурку со стен удалили, обнажив грубые деревянные панели. В теплом свете лампы они сияли золотом. Ручной вязки шерстяной серо-голубой ковер покрывал большую часть пола. Огромная кровать в середине комнаты. Изголовье и изножие кровати были сделаны из темного дерева, грубо вырезаны, но до блеска отполированы. На кровати свалены в кучу подушки и одеяла. Дровяную печь внизу перенесли в гостевую комнату и вмонтировали в стену для хорошей вентиляции. Стену обрамляли фото с видами Маунт-Худ и лесные пейзажи всех времен года. Все было очень по-деревенски и в то же время стильно. Она могла бы стать счастливой в этой комнате и в этом доме. Или, по крайней мере, не такой несчастной, какой считала себя. Даже рамки на фото были из красивого треснувшего дерева. Такая мелочь, но она восхищала Джоуи, и девушка чувствовала благодарность за это.
– Ты хорош, – сказала она, когда в комнату вошел Крис.
– Да, именно так мне и говорили. Но не стоит впечатляться. Эти рамки делает мой друг, а не я. Но я занимался установкой.
– У тебя хорошо получились уголки.
Он засмеялся.
– Нет, я имею в виду, я сделал кровать.
– Ты… вырезал кровать?
– Здесь вокруг столько деревьев. Их можно использовать.
– Ты сделал кровать своими руками?
– Я сделал кровать своими руками. Впечатлена?
– Да. А ты пытаешься впечатлить меня?
– Не знаю. Это работает?
– Немного. – Это определенно работало. – Слушай, не хочешь выпить чуть позже? Я угощаю.
Кира будет ею гордиться. Предложить Крису выпить спустя два дня после расставания.
– Океюшки.
Она официально вернулась в Орегон. Океюшки. Когда она в последний раз это слышала?
– Но сначала мне нужно закончить спальню.
– Я могу помочь?
– Хочешь помочь?
– Я бы не предложила, если бы не хотела. Что будем делать?
– Красить. Я закончил красить потолок. Теперь надо покрасить стены. Все подготовлено.
– Я умею красить. Я хороша в отделке.
– Ты начнешь отделку, я займусь стенами. Но тебе нужно сначала снять одежду.
– Крис, мы просто, я имею в виду…
– Ты испачкаешь одежду краской, Джо.
– Правильно. Красить. Я… только достану вещи из машины и переоденусь.
– Можешь не спешить. Я пока закончу с вентилятором.
– Ты и вентилятор сам сделал?
– Нет. Но я сделал лестницу и перила. Всё из сосны.
– Ты хорошо работаешь с деревом.
– Ты специально так делаешь? – спросил он.
– Притворимся, что да.
Крис не засмеялся, но, когда он уходил, оставляя ее в ее новой комнате, она заметила, как мужчина улыбается. Ну, не в ее новой комнате, но в комнате, которая будет ее комнатой на время свадьбы. У нее не было каникул пару лет. А после того, что произошло между ней и Беном, она собиралась взять все сразу и не возвращаться на работу до самого дня Благодарения. На самом деле, она очень не хотела возвращаться на работу вообще. Во всяком случае, не туда. Даже если ей придется столкнуться с Беном.
За исключением обещания Кире не делать никаких существенных изменений в жизни в следующие шесть месяцев. Это был хороший совет, очень мудрый. Ей придется вернуться на работу. Конечно. Она была на правильной стороне, а Бен на неправильной. Она не собиралась позволить ему выиграть, бросив все и поджав хвост.
Нет. Стоп. Джоуи отказалась думать о Бене, работе или о чем-либо, пока тащила по деревянной лестнице в свою спальню чемодан и сумку. Забавно – она ждала тихой ночи в домике перед встречей с братом и семьей и своего рассказа о себе и Бене. Ей нужна была одна ночь, чтобы прийти в себя, придумать историю, почему она порвала с ним, да так, чтобы не выглядеть самым ужасным человеком на земле, или самым глупым. Но провести время с Крисом и помочь ему с домом, стало куда лучшим способом собраться с мыслями, чем просто сидеть одной в пустом доме и размышлять над каждой мелочью, которой ей не хватало. Лучше работать, что-то делать, отвлечься, быть занятой. Красить спальню с Крисом было похоже на развлечение.
Она надела старую кофту с длинным рукавом, в которой спала, и скрыла волосы под красной банданой. Когда она вошла в спальню, то увидела, что Крис уже закончил чинить вентилятор и выливал в большое пластиковое ведро краску теплого коричневого оттенка, цвета молочного шоколада. Он насвистывал какую-то мелодию.
– Это «Все извинения»? – спросила она, доставая кисточку из набора на полу.
– Она самая.
– Ты насвистываешь песню «Нирваны», пока работаешь. Знаешь, многие люди насвистывают что-то веселое.
– Значит, тогда «Коробка в форме сердца»?
Она указала на него кисточкой.
– Ты полностью изменился, но ты не совсем изменился.
– То же самое могу сказать о тебе, – сказал он, глядя на нее краем глаза. Она была на девяносто процентов уверена, что мужчина наблюдал за ней. Хорошо. Она наблюдала за ним с тех пор, как вошла в дверь.
Он передал ей лоток с краской. Она окунула в него кисточку, промокнула и покрыла стену у дверного проема глянцевой полоской цвета теплого мокко.
– Подожди, не ту стену, – сказал Крис, казалось, он запаниковал.
Джоуи тяжело вздохнула и повернулась.
– Что? Прости. Я…
Он улыбнулся. Широко.
– Ну ты и придурок, – сказала она. Джо погрозила ему кисточкой, и он увернулся.
– Я не прошу прощения, но хотел бы.
– Я снова собираюсь красить и, если ты еще раз меня так напугаешь, покрашу твою рубашку.
– Но это моя выходная рубашка. Я надевал ее на похороны своего папы.
– О, только не говори, что ты надевал фланелевую рубашку на похороны отца. Пожалуйста.
– Я и не надевал. Но только потому, что отец еще жив.
Она вздохнула, покачала головой и снова стала красить, а Крис вновь стал насвистывать. Это был тот же Крис, пусть у него сейчас и были короткие волосы, прекрасная борода и одежда, которая подчеркивала его тело. Его отвлекающе хорошее тело. Она заставила себя сосредоточиться. Было приятно менять темно-бежевый цвет стен на уютный шоколадный. Идеальный цвет для этой комнаты. Цвет леса. Домашний цвет.
– Ты выбрал цвет? – спросила она.
– Да, я.
– Мне нравится. Я бы не подумала, что такой темный оттенок так хорошо здесь будет смотреться, но он действительно хорош.
– Темные теплые цвета хорошо подходят для комнат с низкой освещенностью.
– Ты узнал это в колледже?
– На Пинтересте.
Она уставилась на него.
– Что? – спросил он. – Это моя работа.
Они вернулись к работе. У Криса был аккаунт на Пинтересте. Теперь это было очаровательно. Он был очарователен. Если бы он был более очарователен, ей бы пришлось очаровываться им.
Джоуи захотелось, чтобы Кира не просила ее переспать с первым же парнем на пути к исцелению. А теперь она не могла думать о Крисе вот так. Ей хотелось думать, что это только потому, что она начинала отходить от потрясения разрыва, но она боялась флиртовать с Крисом только потому, что лучшая подруга попросила ее это сделать, а еще потому, что хотела успокоить свое разбитое сердце и эго с помощью мужского внимания.
Крис вытер пот со лба и снял фланелевую рубашку. Его белая футболка показала мускулистые предплечья и сильные бицепсы в самом выгодном свете.
Ну, хорошо, она флиртовала с ним, потому что хотела этого и больше ни по какой другой причине. И благодаря его сексуальным рукам ее сознание теперь полностью прояснилось.
– Знаешь, что хорошо здесь будет смотреться? Белое постельное белье, – сказала она. – Это создаст контраст с темной коричневой краской. Как комната в отеле.
– Хорошая идея. Будет горячо. Я имею в виду, мило.
Это будет горячо. Эта комната с этой краской и той большой кроватью с чистыми простынями из египетского хлопка? Она была рада, что он думает так же, как и она.
– Я выберу что-нибудь завтра, – сказала она.
– Я сам это сделаю. У меня все еще есть кредитка Дилана.
– Мы можем сделать это вместе вечером. Я могу помочь выбрать, – сказала она. Вечер только начинался. Если они поторопятся, то успеют в Портленд или Худ-Ривер.
– А после можем выпить, – предложил Крис. – Может, еще поужинаем?
Крис только что пригласил ее на свидание? Настоящее свидание или свидание в духе «мы знаем друг друга со школы и просто обязаны встретиться»? Она решила, что это последний вариант, и надеялась, что это мог быть предпоследний.
– Ужин – это здорово, – сказала она. – После покраски стен во мне проснулся голод.
– Во мне тоже. Но мы хорошо справились. Настоящая команда. – Он протянул ей кулак, и она стукнула его в ответ. Комната действительно выглядела очаровательно.
– Было весело. Мне нужно было отвлечься. Это помогло.
– От чего отвлечься?
– Не помню, – ответила она. – Вот так хорошо это помогло.
– Рад, что смог помочь. Если тебе еще нужно отвлечься, то можешь прочистить водостоки.
– Знаешь, что? А я в порядке. Но спасибо за предложение.
– Ну что, теперь ужин? – спросил он.
– Да, пожалуй.
Крис включил вентилятор, чтобы краска скорее высохла. Джоуи пошла в гостевую комнату – возможно, в ее комнату на следующие несколько недель – чтобы решить, что надеть на свидание. Нет, не совсем. Ну, вроде свидание. У нее было два пропущенных сообщения от Киры.
Сообщение первое: «Ну что, ты его подцепила?»
Сообщение второе: «А теперь?»
Джоуи ответила: «Еще нет. Он старый друг со времен школы. Мы собираемся на ужин, поэтому хватит мне писать. Если что-то и произойдет, ты узнаешь обо всем первой».
Затем она отправила сообщение Дилану о том, что приехала в домик на день раньше и что встретится с ним завтра, если только он не умирает от желания увидеть ее сегодня, чего, скорее всего, не произойдет, потому что у нее было чувство, что он специально пригласил сюда Криса. Это было очень похоже на Дилана.
Она привела себя в порядок для ужина настолько быстро, насколько смогла. Крис позаботился о многих вещах в доме, почти о каждой детали. Он даже установил новую душевую насадку и повесил новые мягкие хлопковые полотенца в ванной. Это было похоже на пребывание в отеле, в котором был свой личный сексуальный консьерж, что делало этот отель самым лучшим из тех, где она останавливалась.
Пока Джо сушила волосы, поняла, что улыбается. Это же хорошо, да? Она проплакала весь субботний вечер на диване у Киры в Лос-Анджелесе. Улыбка – лучшая перемена после такого отвратительного нытья. Здесь, в Орегоне, она чувствовала себя более живой, рядом с горами и озером, где провела большую часть своего детства. Если ей захочется пойти в лес, она дойдет туда с завязанными глазами – через заднюю дверь вниз по каменной дорожке к кромке леса. Потом пятьсот шестьдесят восемь шагов по грязной тропинке. Она хорошо знала точное число, потому что ей всегда нравилось заниматься такими странными вещами, как считать шаги, пока она была ребенком. А до главной дороги нужно проделать сто тридцать семь шагов, а затем девятьсот девяносто один шаг до того места, где они с Крисом и Диланом разводили костры.
Раньше они всегда были втроем – она, Дилан и Крис. Дилан не из тех братьев, кто избегает общения с сестрами. Он в ней нуждался, хотел, чтобы она была рядом. Отчасти это был страх. В четырнадцать лет он признался, что уверен на девяносто девять процентов, что гей, и она держала это в секрете, пока он не набрался храбрости и не рассказал родителям. После он рассказал об этом Крису, и они вдвоем были первыми хранителями его тайны, а затем и его защитниками, когда секрет выплыл наружу. В то время не казалось странным, что Крис защищает Дилана после того, как в их сельской школе узнали о том, что ее брат – гей.
Они были друзьями. Конечно же, Крис помогал Дилану, потому что Дилан сделал бы то же самое для Криса. Но сейчас, после стольких историй и новостей о детях и издевательствах, самоубийствах и школьных перестрелках, пришло ли ей в голову, что Крис рисковал жизнью, защищая Дилана. Жизнь Дилана была в опасности каждый день, потому что он был Диланом, но Крис поступал правильно, пуская в ход кулаки, когда это было необходимо, и, к несчастью, это довольно часто было необходимо.