Конечно.
Это ясно любому. Но для этого надо чего-то соображать. А если вы не соображаете, а слушаете, что вам говорят люди, которые свое особое мнение высказывают, то, конечно, у нас якобы затраты растут. И вот приходят и говорят, что надо нам поднять цены на двадцать процентов. В Думе говорят: да вы что, мы народные заступники, ни за что двадцати процентов не будет – пятнадцать. Тогда они идут в правительство, те говорят: да вы что, с ума сошли, пятнадцать? Какие пятнадцать? Тринадцать! И еще есть президент. Говорит: я не допущу тринадцать. Двенадцать!
Двенадцать нормально, да?
Для тех, кто повышает цены, нормально. И так каждый год. То есть сначала платят, потом забирают.
А вы считаете, что образованием снизу это можно забороть? Или образование снизу приведет к тому, что наверх поднимутся приличные люди?
А вы посмотрите, как у нас было в России. У нас появились сначала Советы – народу удалось добиться элементов демократии. Посмотрите: у нас был царизм, самодержавие. Когда Дума появилась? После создания Советов в 1905 году (когда дело дошло до Декабрьского вооруженного восстания в Москве). И вот на волне создания этих Советов царь за счастье посчитал учреждение Думы.
А Советы были.
Советы были во многих городах, и в 1906 году в России сформирована Дума. Сначала булыгинская, потом другие, в которых появились даже рабочая и крестьянская курии. И так нашим либеральным контрреволюционерам полюбилась буржуазная Дума, что даже от названия «Верховный Совет» отказались в 1993 году и наново испеченный буржуазный парламент Думой назвали. В общем, история говорит, что пока народ не поднялся и не создал Советы, не было Думы. То есть буржуазные демократы должны быть бесконечно благодарны трудящимся, рабочим, которые создали Советы. И на волне борьбы за Советы они добились того, что, мол, лучше свою Думу сделаем – только не Советы.
А кто, кстати, изобрел Советы? Большевики? Во-первых, большевики их не изобретали, не создавали в 1905 году и не воссоздавали в 1917-м.
Нет. Но для многих это именно так.
Ни в 1905-м, ни в 1917-м. Есть такая книга Феликса Чуева «140 бесед с Молотовым».
Хорошая.
Хорошая книга. И вот там Молотов рассказывает: «В 1917 году я был членом русского бюро ЦК. И Шляпников, нас двое. Мы ходим, не понимаем – что происходит в России? В Петрограде что-то происходит, а мы не знаем. А кто знает? Алексей Максимович. Надо пойти к нему». И вот они пошли к Горькому. Открывают дверь, он говорит: «Во, члены русского бюро ЦК, а вы знаете, что у нас создан Петроградский совет рабочих депутатов?» – «Нет, – говорят, – не знаем». – «Какие же вы члены русского бюро ЦК большевиков? Идите в Таврический дворец». И мы пошли, говорит, пешочком. Пришли к Таврическому дворцу, огни горят, охрана. Мы спрашиваем: «А что там такое?» Говорят: «Тут заседает Петроградский совет рабочих депутатов». – «Кто председатель?» – «Керенский». Как видим, не Ленин и не Сталин. «Керенскому доложили, что пришли члены русского бюро ЦК РСДРП(б)». Вышел Керенский и провел их в президиум.
Добро пожаловать, да?
Да. Молотов пишет (он тогда был Скрябин еще): «Мы вошли в Совет. Надо было войти в Совет, мы вошли в Совет». И вот они стали благодаря Керенскому заседать в этом Совете. Потом все знают выступление товарища Ленина на Первом съезде Советов, что «есть такая партия», помните? Выступают меньшевики. «Сейчас нет, – говорят, – такой партии, которая может взять власть». А Ленин говорит, что есть такая партия. И где это он сказал? На Первом съезде Советов. А кто этот съезд собирал? Ну, не большевики. Они в меньшинстве были. Ленин на галерке сидел. «Есть, – говорит, – такая партия!» А знаете, где это помещение? Вот у нас Съездовской линией называлась линия Васильевского острова, которая сейчас называется Кадетской.
О боже!
А это Съездовская. А почему Съездовская? В память о том, что там Первый съезд Советов проходил. То помещение, где был организован Первый съезд Советов, теперь отнесено к Санкт-Петербургскому государственному университету, теперь все хорошо.
Жизнь налаживается.
Может, пошлют нас и лекции там почитать. Жизнь налаживается. Так эти Советы, представители которых прибыли на Первый съезд, – их кто создал, большевики? Нет, народ создал. Если он Советы создаст, все будет мирно. А если Советы не создаст, черт его знает, народ голодный и обозленный, что будет? Бояться надо голодного и обозленного народа.
Согласен. Мы чуть-чуть отклонились. Вот в скандинавских странах в 3–5 раз благосостояние самых богатых превышает благосостояние самых бедных. А у нас?
А у нас в 32. В Америке в 9, у нас, повторюсь, в 32. Ну, официально в 16. У нас на Днях философии в Санкт-Петербурге член президиума Российской академии наук академик Роберт Нигматулин выступал, он говорит, что считал, – в 32.
В целом это бесит.
Он в своей книге «Тринадцать теорем» говорит: давайте через налоги часть денег с высшей категории, которая получает в 32 раза больше низшей, перекинем в нижнюю и получим превышение в 9 раз, как в Америке. Ну, чем вам не нравится так, как в богатейшей стране капиталистического мира, на которую молятся наши либералы? Это же их образ.
А почему не в 5? Как в Европе.
Ну, это уже следующий шаг. Это вы экстремист. А я равняюсь на Америку. Я и на ключевую ставку равняюсь, чтобы она была чуть более процента, и надо производство свое поднимать интеллектуальное, а у нас в основном только сборка и сварка. Ну, если нам привезли всякую дрянь, чтобы здесь вредное производство было, чтобы вы сварку делали и глаза у вас лопнули, чтобы вы этим дышали и чтобы умерли раньше. Все это к нам привозится, и говорят: вот, мол, у нас производство автомобилей. Да не производство автомобилей, у сборка автомобилей. Как набор идет на всеволожский «Форд»? Вот там нарисован электроотверточник и все. Ну, и что они делают? Это тяжелая, вредная и монотонная работа.
А говорят, одно рабочее место в автомобильной промышленности в Тольятти создает семь рабочих мест вокруг.
Да, создает. Но мы ведь немножко изучали, что для того, чтобы были автомобили, надо создавать средства производства. Наверное, вы знаете, что есть два подразделения в общественном производстве: предметы потребления – второе подразделение и средства производства – первое подразделение. Если у вас есть средства производства, у вас будет высокая производительность труда, появится много предметов потребления. А если у вас только сырье, вроде нефти, то страны, которые ее покупают и перерабатывают, получают основную прибыль. А мы – гроши. И в производстве средств производства есть средства производства для производства средств производства. Это группа А. И есть группа Б – производство средств производства для производства предметов потребления. Если у вас только группа Б, для производства автомобилей у вас машины есть, а машины для производства машинного парка у вас не выпускаются, станки не выпускаются. У нас в сто раз упало машиностроение, в сто раз! Раньше я лекции читал на заводе имени Свердлова, на набережной Свердлова. На экспорт делали станки. Где этот завод? Нету. Около Гренадерского моста был завод имени Ильича. Недавно прохожу, написано золотом на доме «Ильич». Вот, думаю, дают.
Офисный центр?
Да. Как вы догадались?
Мы в нем сидим.
А я думал, что завод возродили. Так почему бы не взять пример с Соединенных Штатов Америки? Я призываю к этому.
Надо с чего-то начинать.
Нельзя считать, что это только империя зла, что там ничего хорошего нет. Как это ничего хорошего? Нам говорят – они бандиты. Они деньги печатают. Ну, вы наберите такую силу, что вы будете печатать деньги, а их все будут по всему миру принимать. Значит, у вас силы такой нет, а у них есть. Откуда сила? Да у них экономика развита. Я, когда писал докторскую, считал, на каком месте какая страна по производительности труда. На первом месте Соединенные Штаты Америки, никогда мы их по этому показателю не опережали (и в советское время тоже), но догнать пытались. Мы быстро приближались к их уровню, пока не перестроили свою экономику на рыночно-капиталистический манер. Сейчас мы, конечно, откатились далеко-далеко. На втором месте была Франция. Вот говорят: Франция независимую политику вела. Ну, когда у вас будет второе место по производительности труда в мире, вам будет намного легче независимую политику вести. А если будет 22-е, да кто с вами будет считаться вообще? Вы тогда никто. Сейчас говорят, что появилась независимая страна Сербия. Как она может быть независимой теперь? Расколошматили Югославию на мелкие кусочки и говорят, что эти маленькие кусочки совершенно независимы. Они независимы теперь от своего народа. И зависимы полностью от НАТО, от того, что скажет дядя Сэм.
Я думал, что в Германии производительность труда выше. Нет? Германия дальше?
На третьем месте стоял СССР. А дальше шли Германия и Япония.
О как!
Потом, когда начались процессы перестроечные, как говорят, демократия в экономике, то выкинули пришедшие к власти рыночники показатель производительности труда, сориентировали предприятия на прибыль, рентабельность, объем реализации, просто на деньги. Все стали гоняться за деньгами, а не за тем, чтобы думать о том, как сэкономить. На самом деле современная экономическая теория – социальная экономия труда. Ее разрабатывали заслуженный деятель науки РСФСР, доктор экономических и доктор философских наук, профессор Ельмеев Василий Яковлевич и доктор экономических наук, профессор Долгов Виктор Георгиевич. Эта теория состоит в том (о ней можно почитать в изданной довольно большим тиражом книге «Выбор нового курса» (М.: Мысль, 1991, я там присоседился к Ельмееву и Долгову в качестве соавтора), что надо оценивать предприятие не по затратам, а по тому, какую экономию труда оно дает потребителям его продукции. Если я использую трактор-бульдозер и благодаря вашей работе и вашему бульдозеру сэкономил столько-то миллионов, то от этих миллионов надо часть отдать производителям, скажем половину, а остальное, пожалуйста, возьмите себе. А раньше оценивали по тому, сколько я затратил. Даже научный труд оценивали по затратам на него. Вот, сколько я съел – так оценивается наш научный труд. Так и оценивали – по объему затрат. Глупость такая.
Если взять дальнейшее движение, мы скатились вниз в рейтинге производительности труда начиная с реформы 1965 года с ориентацией на рубль, а Япония и Германия вышли вперед и нас опередили. Теперь перед нами и США, и Франция, и Германия, и Япония.
А мы на каком месте?
Среди 36 стран – членов Организации экономического развития и сотрудничества Россия стоит на 32 месте. Про производительность труда в России сейчас вообще трудно узнать, это секрет. Почему? Потому что раньше, как выражаются наши противники, в мрачные времена тоталитаризма, каждый год в январе выпускался сначала справочник «СССР в цифрах», и все экономисты его сразу листали – какая у нас динамика? Затем толстый справочник «Народное хозяйство СССР» с данными по всем параметрам. А сейчас если даже вы залезете в статистику, там поменяли структуру отраслей так, что вы динамику вообще не проследите. Потому что отрасль была такая-то, а теперь она смешана вот с этой, и вы не узнаете, что происходит. И все же мы знаем, что происходит, что есть малая ложь, большая ложь и статистика. Вот это мы и видим. Или что уж говорить про производительность труда – про смертность скажите. Как у нас со смертностью дела обстоят? Что происходило все эти годы, начиная с 1990-го? Это такой крест ельцинский: рождаемость вниз, а смертность вверх. А сейчас говорят: мы решили еще раз продлить на столько-то лет материнский капитал, Владимир Владимирович порадовал. Я думал, его установили до тех пор, пока не отменят, а оказывается, лишь на короткий период, который надо продлевать. А что, не надо будет детей рожать через три года? России не надо увеличивать население?
Ни к чему.
Вот, я понимаю, в Германии не надо, они рассчитывают, что к ним набегут. Разбомбить какую-нибудь страну в каком-нибудь регионе – и оттуда побегут люди. Тогда их останется лишь включить в производство, они и включают. Поэтому Меркель говорит: давайте-давайте-давайте, мы вас заставим работать. Вы будете работать, а мы вас научим, воспитаем, лишь бы вы делали самую грязную работу. У нас же тоже охотно принимают гастарбайтеров, чтобы выполнять такую работу, которую не все здесь согласны делать. Короче, Европа получила бесплатную низкооплачиваемую рабочую силу. А до этого из Латвии туда бежали. Из Латвии 600 тысяч уже убежали из трех с половиной миллионов.
Приведу пример. Когда-то я на заводе работал токарем. И к нам приезжала французская делегация. Их водили, показывали: здесь у нас цеха, курилки, здесь столовая. А вот сейчас конец рабочего дня, и, обратите внимание, у нас тут стадион. Сейчас рабочие пойдут играть в футбол. Французы говорят: «Что? Не ослышались, в футбол?» – «Да, в футбол». – «Интересно. У нас после трудовой смены рабочий может только спать».
Понятно, да.
Замечу, при этом Советский Союз вот как раз после Франции был.
А потому что мы с вами различаем производительность труда и интенсивность труда. Если я быстро работаю, это не производительность труда, это интенсивность. Я трачу очень много усилий, а результат зависит от техники и технологий. А технику и технологии кто должен привлечь? Работодатель. И он должен не только привлечь. Вот я работодатель, а вы рабочий, токарь, да? Я вам привез новый станок. Придется вам переучиваться. Есть программы управления.
Непросто, да.
И вот я как работодатель вам говорю: какая у вас есть зарплата – такая и останется. И индексировать даже не буду. А вы как рабочий мне скажете: да пошли вы с этим станком. И этот станок простаивает. Что нужно сделать, если я нормальный капиталист, думаю о самовозрастании своего капитала? Во-первых, надо амортизацию сделать, то есть все старые станки заменить. Раз в десять лет все обновлять. Чтобы станков возраста больше, чем десять лет, не было. Кто-нибудь делает это?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.