Шагая следом за ним, Шенни смотрела по сторонам и наблюдала за бытом жителей этих катакомб. К её удивлению, самым популярным занятием среди бездомных оказалась забота о собственной внешности. Один мужчина, сидевший на перевёрнутом ведре почти в самом проходе, скрёб ножом по лицу, смазанному мерзкого вида серой пеной. Неподалёку от него светловолосая женщина склонилась над деревянной кадкой и мыла в ней свою шевелюру, достающую до плеч. На столе рядом с ней лежали ржавые металлические ножницы и обрезки волос того же цвета: видимо, женщина только что подстриглась. Такая приверженность к чистоте и опрятности шла в полный разрез с тем, что Шенни обычно представляла себе, слыша слово "бездомный". Только сейчас она обратила внимание, что идущий впереди Дариан также был подстрижен и вполне прилично одет, и встреться они при других обстоятельствах, она ни за что не заподозрила бы, что этот парень – бездомный.
Сам Дариан не вертелся по сторонам и уверенно шёл вперёд. Катакомбы были его родным домом, и он с детства лично знал каждого обитателя убежища. Они с Шенни приблизились к центру зала. Всё внимание сидящей вокруг костра толпы сейчас было приковано к двум мужчинам, которые сидели на полу возле самого огня и горячо спорили о способах приманивания и отлова сточных крыс.
– Я тебе говорю! – на повышенных тонах разглагольствовал Войрен, размахивая металлическим прутом с насаженными на них кусочками мяса. – В книге чёрным по белому написано – расставляешь по полу мышеловки с сыром, и только успевай вытаскивать оттуда грызунов!
– На заборе тоже написано! – парировал Сайрак. – Сыр им клади. А сами мы жрать что бу… О, Дариан! Мы тебя уже и не ждали!
– Ха. Обрадовался, что одним ртом в общине станет меньше? – усмехнулся его собеседник. – Этот сопляк всех нас переживёт, попомни мои слова. Так где ты пропадал, мелкий? И что это за девку ты с собой приволок?
– Кажется, ртов сегодня станет только больше, – с усмешкой проговорил Стивед, сидевший на деревянном ящике, снимая зубами кусок мяса с такого же прутика и с любопытством осматривая Шенни.
– Ходил по делам, – сухо ответил Дариан, стараясь придать своему голосу максимальную непринуждённость. Пусть думают, что всё произошедшее сегодня было для него лёгкой прогулкой. – Навестил Гилека, одолжил его новые ботинки, поел по-людски в одном богатеньком доме. А ещё – разузнал кое-что интересное о некромантах.
– Погоди, погоди, – перебил его Войрен. – Гилек, богатый дом, некроманты. Уж не хочешь ли сказать, что влез в особняк одной из их семей?!
– Ну, он стоит перед нами в ботинках Гилека, – сказал Стивед. – А мы знаем, что его забрала к себе какая-то некромантка. Похоже, парень и правда решил поднять ставки.
– Ну не томи уже, рассказывай, где ты пропадал, – выкрикнул Тесей с задних рядов. Его высокий голос невозможно было ни с кем перепутать.
Дариан подошёл к костру, снял с него две жерди с мясом и залез с ногами на деревянный стол.
– Будешь? – предложил он, протягивая одну Шенни.
Девушка взяла прут в руку, принюхалась к мясу, поморщилась и спросила:
– Что это?
– Мясо, – ответил Дариан, снимая зубами крайний кусок своей порции. Это не шло ни в какое сравнение с курятиной, отведанной им в доме некромантов, но с того времени Дариан уже успел изрядно проголодаться. Немного пожевав, он всё же решил уточнить: – крысиное.
– Нет, спасибо… – Девушка вернула ему прут.
– Эй, по одной порции на рот! – возмутился Лонни. – Положь свою на место, если есть не будешь!
Шенни послушалась и положила прут с мясом на решётку над костром, где неровным рядом лежали ещё четыре таких же. Едва отпустив конец стрежня, она резко отдёрнула руку от обжигающего жара, после чего вернулась к столу и встала возле своего спутника.
Мужчины, женщины и подростки уже доедали свои порции мяса, в ожидании поглядывая то на него, то на Шенни. Дариан ещё раз обвёл глазами всех собравшихся, остановив взгляд на самом важном человеке не только возле этого костра, но и во всём убежище. Дрегг развалился на сидении, собранном из трёх прислонённых друг к другу каменных плит, образующих собой спинку и подлокотники, и нескольких мешков с песком, уложенных между ними. Бездомные в шутку называли эту конструкцию троном, и в какой-то степени так оно и было.
Сам старый Дрегг полностью оправдывал своё имя не только возрастом, но также длинной гривой седых грязных волос и бородой, достающей ему почти до груди. Даже одежда на нём, казалось, была одного возраста с хозяином, красуясь множеством дыр и заплаток. Это сильно выделяло Дрегга на фоне остальных бездомных, которые, все как на подбор, были умыты, причёсаны и более-менее прилично одеты. Объяснялась такая разница во внешности очень просто: Дрегг уже много лет не покидал убежища, и ему не от кого было скрывать свою бедность.
В негласных правилах, сложившихся в этом убежище, не было ни слова про заботу о стариках. Незачем придумывать правила о тех, кого нет: встретить хотя бы третий десяток лет считалось среди бездомных большой удачей. Большинство же попадало в руки стражи, а затем некромантов задолго до этого возраста. Одному лишь Дреггу удалось оказаться достаточно умным, удачливым и расторопным, чтобы вопреки всему дожить до глубокой старости. А когда тело стало его подводить, никто попросту не решился оставить старика умирать, и со временем он стал для общины кем-то вроде вождя, источником мудрости и векового опыта. Старик был обеспечен едой и уходом, а взамен делился с членами общины знаниями и советами, которые, надо заметить, спасли уже не один десяток жизней.
Старый Дрегг воспитывал и наставлял Дариана ещё с пелёнок и заслужил безоговорочный авторитет в глазах юноши, а тот в ответ делал всё возможное, чтобы стать достойным воспитанником и никогда не заставлять старика стыдиться за себя. Больше всего на свете Дариан мечтал впечатлить его, совершить что-то такое, что заставило бы старика искренне гордиться своим учеником.
И сегодня выдался прекрасный шанс этого добиться. Прожевав ещё один кусок крысятины, юноша приступил к рассказу обо всём, что произошло с ним за этот долгий день, в мельчайших деталях: о проникновении в особняк, встрече с Гилеком, замаскированных под доспехи призванных, попадании в плен. Особое внимание он уделил описанию жареной курицы, насладившись неприкрытой завистью в устремлённых на него десятках глаз.
Огорчало лишь одно: старый Дрегг на протяжении всего рассказа не удостоил своего ученика даже взглядом. Вместо этого он лениво жевал деревянную щепку, то разглядывая пыль под ногами, то с искоркой заинтересованности посматривая на Шенни, которая всё это время стояла сбоку от своего спутника, опёршись на стол и не переставая прижимать к груди свою книгу. Дариан завершил повествование, рассказав о нападении Арганела и побеге из особняка, после чего прикончил последний оставшийся кусочек мяса и уставился на окружающих в ожидании реакции на услышанную ими историю.
– Эй, эй! – Войрен бросил свой прут на пол и вскочил на ноги. – Так эта девчонка и есть та мелкая некромантка?
– Да, – ответил Дариан. – Её зовут Шенни.
– И ты притащил её сюда?!
– Ты сдурел, сопляк?! – прорычал Джеред, опуская своё грузное тело с ящика на пол. Он был главным любителем раздавать затрещины здешним мальчишкам, включая и Дариана, и только что увидел очередной повод это сделать.
Большинство было солидарно, и вокруг костра поднялся гул возмущения.
– Эй, угомонитесь! – прикрикнул на них Дариан, при этом, сам того не замечая, встав между возбуждёнными бездомными и Шенни. – Вы вообще слушали, что я рассказывал? Её дом захвачен, а мать убита. Она теперь такая же бездомная, как и все мы!
– Она некромантка! – оглушительно пророкотал Джеред, надвигаясь на юношу. – Мы должны прикончить её, пока она ничего здесь не натворила!
– Стойте, стойте! – этот торопливый голос принадлежал Лонни – ровеснику Дариана, которого тот всегда недолюбливал. – Дариан. Говоришь, на них напали Кориусы? Я слышал, это очень богатое семейство!
– И что?! – недовольно обернулся Джеред. У него уже чесались кулаки, и Лонии рисковал перетянуть его гнев на себя.
– А то, что мы можем продать девчонку им! Или только книгу, ведь им нужна книга? А ты сейчас начнёшь махать своими кулачищами и попортишь товар!
– Вести дела с некромантами? Ты сдурел, мелкий?!
– А он дело говорит, – вмешался Стивед, не покидая своего насиженного ящика. – Я слышал, Кориусы и так пользуются услугами не самых честных людей. У них и наёмники на службе есть, так что вряд ли они станут сдавать нас страже, если мы предложим им выгодную сделку. И если эта книга так важна, как я думаю, на вырученные деньги вся община сможет кормиться не один месяц.
Выслушав Стиведа, Джеред перевёл хмурый взгляд на Шенни. Каким бы агрессивным он ни был, упоминание еды всегда моментально его успокаивало.
– А что, эта идея по мне, – согласился Войрен. – Придушим девчонку, чтоб не разболтала никому про убежище, продадим книгу и погуляем на славу!
– Тебя сейчас продадим! – огрызнулся Дариан. На пути домой он воспринимал Шенни исключительно как нового бездомного, и у него даже мыслей не возникало о том, что сейчас предложил Лонни. Всё пошло наперекосяк, и он не собирался ни с чем соглашаться, пока сам не обдумает ситуацию.
– Погодите, ребята, – неуверенно промямлил Сайрак. Его не было видно из-за спин Джереда и Войрена. – Если она теперь и правда бездомная, разве не полагается нам принять её?
– Принять некромантку? Ты шутишь? – Войрен удивлённо уставился на друга.
Дариан выскочил вперёд и собрался вставить свой аргумент, когда услышал позади быстрый топот шагов.
– Держи её! – рявкнул Джеред, глядя ему за спину.
Обернувшись, Дариан увидел, как Шенни рванулась к выходу, но тут же была перехвачена Билли, как раз закончившим бриться. Схватив беглянку за плечо, он в одно мгновение повалил её с ног. Раздался писк, грохот падения, и громадная книга отлетела в сторону, плюхнувшись на пыльный каменный пол.
– Ааа! – Билли схватился за укушенный палец и выпустил Шенни из рук. Та моментально вскочила, но вместо того, чтобы бежать дальше к выходу, подползла к книге и снова прижала её к груди, потеряв бесценное время: путь наружу был оперативно перекрыт ещё тремя бездомными.
– Ах ты тварь… – Билли слизал кровь с пальца и стал угрожающе надвигаться на Шенни, сжимая здоровую руку в кулак. Девушка попятилась назад, но упёрлась спиной в груду хлама. Бежать ей было некуда.
– Не лезь к ней! – Дариан снова занял позицию перед Шенни, раздумывая, как ему справиться со взрослым мужчиной.
– Дариан, не глупи! – умолял Войрен. – Чего бы ты там себе ни думал, она некромантка. Никогда ни один из них не станет членом нашей общины!
– Но она больше не некромантка! – продолжал упираться юноша. – Она бездомная!
– Хватит её защищать, дурак! – насмешливо выкрикнул Лонни.
– Не нравится мне это… – Сайрак, похоже, был здесь единственным союзником Дариана. – Не должны мы так поступать с себе подобными. Неужто для вас и правда пожрать – важнее всего на свете?
– Уж поважнее, чем защищать некромантских выродков! – рыкнул на него Джеред.
– Благодаря ей мы надолго забудем о жареной крысятине, – вставил Войрен, затем пристальнее посмотрел на Дариана. – Или ты хочешь, чтобы община и дальше голодала из-за твоих прихотей?
– Так ты относишься к своим собратьям? – поддержал его Джеред. – К тем, кто тебя вырастил и выкормил?!
Дариан вертел головой, заглядывая в глаза каждого из десятков бездомных, сбежавшихся на шум, и искал в них поддержки. Но все, кроме Сайрака, смотрели на него с подозрением или осуждением, а до ушей то и дело доносились причитания и насмешки. Бездомные всегда называли себя одной большой семьёй, но на Шенни это, похоже, не распространялось. Их лица говорили то же, что и их языки: "Не глупи. Она не одна из нас. Отдай девчонку".
Может, они были правы? Обитатели убежища проводили всю жизнь в условиях голода и нищеты и едва могли позаботиться о себе и друг о друге, чтобы помогать ещё и посторонним людям. Им по горло хватало своих забот, и Дариан совершил глупость, притащив в убежище некромантку. Если позволить им избавиться от девчонки и продать книгу, Дариан сослужит общине огромную службу и надолго поднимет свой статус в этом месте. В очередной раз напомнит всем, кто здесь самый ловкий и сообразительный, и, может статься, наконец заслужит похвалу от…
Он резко повернул голову туда, где стоял "трон", и встретился взглядом со стариком. От неожиданности юноша едва не отшатнулся назад. Да, Дрегг, восседая на подкладке из мешков, в этот момент смотрел прямо на него, впервые за всё время, что Дариан себя помнил. Все эти шестнадцать лет его наставник был равнодушен к любым успехам и достижениям своего ученика. Ни мастерское воровство, ни спасение собратьев из лап стражи, ни схватываемые на лету приёмы фехтования не вызывали на его лице даже одобрительной улыбки, как и рассказ о сегодняшних невероятных приключениях, едва не заставивший старика уснуть от скуки.
А сейчас он пристально смотрел парню прямо в глаза, и взгляд этот, казалось, проникал прямо в душу. Дариан тоже уставился на него, не моргая и не отводя взгляд. Вот кто точно мог поддержать, дать совет, подсказать, как поступить. Вот сейчас он даст ответ. Сейчас старик едва заметно кивнёт или мотнёт головой, и всё станет ясно, и не придётся принимать никаких сложных решений.
Но ответа не было. Старый Дрегг не открывал рта и не подавал никаких знаков, он просто сидел и пялился на Дариана, как будто чего-то ожидая. Наконец юноша понял, что на самом деле означает этот взгляд. Ему не собирались помогать. Наоборот – его испытывали. Примерно так старик смотрел на него, когда Стивед показывал юноше новый боевой приём и затем проверял, сможет ли ученик его повторить. Или когда давал Дариану бесценные советы о выживании и требовал пересказать их, проверяя, хорошо ли тот всё запомнил.
И сейчас наступил час очередного экзамена. Дариану был задан вопрос, и ему предстояло дать правильный ответ. Если бы только он знал этот ответ… Дрегг, Стивед и другие бездомные учили его выживать. Учили воровать, драться, проникать в дома и убегать из них. Учили прятаться, а если всё же доведётся оказаться на людях, то правильно себя вести, не выдавая принадлежность к бездомным. Учили писать, читать, готовить еду и отличать хорошие продукты от порченых.
Но чёртов старик ни слова не говорил о том, что делать с девчонкой, на которую вдруг объявила охоту одна из самых влиятельных семей в городе. Если подумать, Дрегг вообще не учил его морали и никогда не объяснял, что хорошо, а что плохо. Он рассказывал мальчишке десятки сказок и реальных историй, а когда Дариан однажды спросил, кем же всё-таки был персонаж истории – героем или злодеем, – старик усмехнулся и сказал: "Не бывает никаких героев, да и злодеев тоже. Есть лишь ты и твоя совесть – только перед ней ты будешь держать ответ в этом мире. Делай то, что считаешь правильным. Не предавай своих принципов и не совершай того, о чём потом придётся жалеть".
Дариан часто вспоминал эти – тогда ещё непонятные – слова, но никак не мог понять их смысл. По крайней мере, до сегодняшнего дня.
Лишь я и моя совесть… Что я считаю правильным… О чём я буду жалеть…
Из-за спины доносилось взволнованное дыхание Шенни, в наступившей тишине можно было расслышать даже, как бешено колотилось её сердце. Дариан верил, что вёл девушку в безопасное место, но здесь она, как и в особняке, вновь оказалась среди врагов, и лишь один человек мог за неё заступиться. Больше Дариан не нуждался в подсказках. Он даже улыбнулся тому, насколько прост был ответ, и отвёл глаза от пристального взгляда Дрегга. В его поддержке больше не было надобности.
Не беспокойся, старик. Я не забыл твоих уроков. Я всё понял.
– Хватит, Дариан, всё решено, – сказал Билли и подошёл ближе. – Отойди в сторону.
Лезвие стилета черкнуло диагональную линию в воздухе, и из ключицы Билли брызнула алая кровь. Бездомные вокруг удивлённо охнули.