— Закрой глаза, милая. Не открывай, пока я не скажу.
Ее веки опустились, и я перенес нас в лес недалеко от горящей покореженной машины внизу. Куски металла оторвались и усеивали землю всюду. Водой я потушил жаркий огонь. Черный дым поднимался в воздух, было холодно, и вода на машине начала замерзать. Я прошел к машине по глубокому снегу, застыл, увидев замерзающую лужу крови, медленно текущую на снег со стороны водителя.
Я услышал хруст, кто-то шел среди кустов. Я развернулся, надеясь увидеть маму Келси, но это был Кадам. Он принес одеяло Келси и укутал им ее дрожащее тело. Перемещение силой амулета подействовало на нее. Она едва сохраняла сознание.
— Ее родители? — спросил я.
Он печально покачал головой.
— Ее отец мертв.
Я сглотнул.
— Мэдди?
— Ее выбросило из машины. Мэдди Хайес проживет пару минут. Ее спина сломана, нога и рука разбиты. Ожоги третьей степени покрывают семьдесят процентов ее тела, и она умрет раньше, чем прибудет помощь, — ответил он.
Я решительно шагнул вперед и сказал:
— Еще есть время что-то сделать. Она не должна терять и мать. Останься с Келси, я вернусь за камандалой.
Кадам преградил путь и опустил ладонь на мое плечо.
— Нет, сын, — его лиц было вырезано из камня. Только глаза показывали, что и ему больно.
Он отошел за деревья, замер, а я прижал Келси к груди дрожащими руками и слушал, как он шептал матери Келси:
— Вот, Мэдди. Я обещаю позаботиться о ней. Помощь скоро прибудет. Она будет в порядке.
И я услышал тихий хрип матери Келси, что пыталась вдохнуть раз, другой, а потом пустота. Она умерла.
Кадам вернулся ко мне, и я резко спросил:
— Почему? — слезы катились по моему лицу. — Почему спасли только ее?
Вздохнув, он сказал:
— Эликсир русалки не используют, чтобы изменить судьбу. У каждого свой срок. Их время вышло.
— Папа? — сонно сказала Келси, отчаянно пытаясь встать.
Я отвернулся от машины, прошел дальше в лес, чтобы она не видела разбитый металл вокруг тел ее родителей.
Я не мог сказать ей о случившемся.
— Я тут, Келлс, — сказал я.
— Папа, у меня был лучший сон! — она мило улыбнулась, застонала и прижала ладонь к голове. Я тихо спросил у Кадама, будет ли она в порядке. Он кивнул и шепнул:
— Сотрясение.
Мое сердце разбивалось за нее.
— О чем сон, милая? — спросил я, стараясь не показывать горе в голосе. Я укутал ее в одеяло плотнее, усадил на бревно и убрал волосы с ее лица.
— Г-голова кружится, — сказала она, пытаясь открыть глаза.
— Шш. Закрой глаза и расслабься, — я согрел воздух снова, пока Кадам стоял рядом.
— Мне приснился красивый принц. Он спас меня от дракона!
— Да? — я улыбнулся, прижимаясь губами к ее волосам, не удержавшись от мига близости.
— Думаю, он меня любит, пап.
— Я знаю, — ответил я.
Она притихла, задремала. Я поднял голову и спросил у Кадама:
— Что дальше?
— Ждем прибытия властей.
— А потом?
— Оставим ее.
Я покачал головой.
— Нет. Нет. Я не брошу ее одну мириться со смертью родителей.
Кадам прижал ткань к ране на голове Келси.
— Мы должны, Кишан. Чтобы она стала такой, какой ты ее знаешь, готовой поехать в Индию и помочь незнакомцу, такой, какую ты полюбил, мы должны оставить ее одну с этим горем.
— Разве это правильно?
— Правильное часто причиняет боль. Ты точно знаешь.
Я спросил через миг:
— Почему я?
— Прости?
— Почему я должен спасать ее? Почему не ты? Не Рен?
— Потому что это всегда был ты.
Я прижал Келси к себе и раздраженно отметил:
— Судьба. Это твой ответ на все, да? А я не верю в судьбу. Судьба испортила мне жизнь.
— Ты неправильно думаешь об этом. Судьба — не ангел-хранитель, влияющий на твой выбор. Судьба не выбирает. Она просто есть. Ты здесь спасаешь Келси, потому что ты спас ее. Ели бы не ты, она бы умерла с ее родителями.
— Так выбора у меня нет? Никакой свободы? Я — пешка, которую ведут в космической игре в шахматы?
— Нет, — Кадам сел на бревно рядом со мной. — Ты всегда можешь сделать выбор. Просто твой выбор записан в летописях. Выборы всех нас. Каждый важен. Все записано. Просто я увидел события, что повлияли на наши жизни, и теперь знаю свое место. Ирония в том, что если бы я не увидел свою временную линию, я бы не знал, что моя роль — вашего проводника.
— Ты знаешь мое будущее?
Он замешкался.
— Да.
— И Рена? И Келси?
Кадам кивнул.
— Она… счастлива?
— Думаю, тебе лучше не знать, как все сложится. Путешествие времени — сложное дело. Мои знания влияют на все мысли, слова и действия. Если ты узнаешь то, что знаю я, это изменит тебя навеки. Случившееся не исправить, Кишан, — он добавил после паузы. — Мне часто хотелось это сделать.
— Я не прошу исправить. Только скажи. Будущее Келси счастливое?
— Прости, я не могу это рассказать, есть события, что тебе не нужно знать. Если ты попытаешься узнать больше или тронешь то, куда лучше не лезть, последствия могут быть катастрофическими. Молю, оставь Келси ее судьбе.
Ее судьбе. Я прижимал юную версию любимой девушки и слушал, как она постанывала во сне. Я знал, что не смогу оставить Келси ее судьбе. Если я ошибся, отпустив ее с Реном, я должен знать. Кадам мог переживать о времени, но если я могу избавить Келси от боли и проверить ее счастье, то я так и сделаю.
Мои мысли перебил вой сирен на дороге над нами и крики людей.
— Пора, — сообщил Кадам. — Нужно уходить, пока они не пришли.
— Хочешь ее тут бросить вот так?
— Мы должны. Нас не должны связать с тем, что произошло тут сегодня.
Я прищурился на миг, вздохнул, поцеловал ее нежную щеку и встал. Окружение меня не устраивало. Я не хотел оставлять ее так близко к машине, она могла прийти в себя и увидеть этот ужас, но, если она продолжит спать, ей нужно быть ближе, чтобы ее нашли спасатели.
Закрыв глаза, я использовал амулет Дамона. Земля загудела, камни появились и закрыли от нее машину. Я растопил снег и высушил землю вокруг нас, даже вызвал траву и полевые цветы. Кадам вскинул бровь, но промолчал. Удовлетворившись, я осторожно опустил ее на ковер, который создал.
Когда я закончил, Кадам сказал:
— А теперь нужно забрать ее воспоминания.
Я вздрогнул.
— Забрать… — я стиснул зубы. — О чем ты говоришь?
— Нужно изменить ее воспоминания, чтобы она забыла нас. Ты понимаешь, почему.
Я нетерпеливо провел рукой по волосам. Забрать воспоминания? Когда Келси впервые встретила меня в джунглях, она сказала, что знает, кто я и какой. Она знала, что я был братом Рена, тигром, но она не узнала мое лицо. Мне не нравилось думать о том, что он заставлял меня сделать, но я не знал, что будет, если я откажусь.
Она будет меня помнить и сохранит связь со мной? Когда она увидит меня впервые, она поймет, что я спас ее? Она даст мне шанс полюбить ее раньше, чем Рен сомкнет на ней когти? Воспоминание могло сильно изменить будущее. Я вдруг понял, почему Кадам так настаивал.
— Что мне нужно сделать? — нерешительно спросил я.
— Амулет Дамона может убрать ее воспоминания о тебе. Их пока мало, и будет просто отследить их. Открой ее разум амулетом. Закрой глаза, ты увидишь то, что видит она.
Я вошел в ее разум, хотя не знал, смогу ли сделать то, что требовалось. Заглянуть можно было. Амулет засиял с искрой света, я ощутил тепло в себе. Мутные картинки становились все четче, заполняя мой разум.
Меня переполнили ее мысли. Они вспыхивали слишком быстро, чтобы я уловил все, но вскоре я понял организацию в ее разуме. Важными были мысли о бабушке и тревога из-за мальчика в школе, что задирал ее. Я сжал кулаки, увидев, как она приходит домой в слезах из-за него.
Я уловил голос Кадама:
— Сосредоточься на последних часах, — сказал он.
Картинки двигались к недавним. Я увидел себя в кресле, как я пытался разглядеть Келси. Она не читала, а смотрела на меня. Я улыбнулся, узнав, что она считает меня самым красивым мужчиной.
Эти картинки быстро сменились страхом, что парни врежутся в нас, а потом воспоминанием, как она сжала мою руку, инстинктивно посмотрела на меня в поисках силы и защиты. Она не хотела, чтобы задиры из другой машины нашли ее. Когда я предложил одолеть их, она уставилась на меня потрясенно, что-то вспыхнуло в ней в тот миг. Она хотела дать отпор. Я понял, что дал ей это.
— Кишан, нужно спешить, — сказал Кадам.
Я рылся в ее воспоминаниях, решил, что смогу изменить будущее и без Кадама, что мог остановить меня. А пока я буду его слушаться. Я стер ее воспоминания о встрече со мной и Кадамом у камина и со мной в машине мысленным взмахом.
Я недовольно убрал ее мысли о том, как я держал ее после случая, но решил оставить две вещи: последний совет ее матери и зарождающееся желание дать отпор. Она не поймет, откуда оно, но узнает, и я буду знать, что эту смелость зародил я.
Закончив, я встал и кивнул Кадаму, тот коснулся моего плеча. Амулетом Дамона я убрал следы нашего присутствия. Гул вертолета стал громче, и я опустил ладонь на плечо Кадама. Мир перевернулся, и нас закружил вихрь времени.
* * *
Желудок успокоился быстрее, чем раньше. Я огляделся и посмотрел на Кадама.
— Прошу, найди Анамику, — сказал он, — мне нужно обсудить кое-что. Встретимся в тронном зале.
Я все еще злился на него за нежелание менять историю. Я шел к комнате Анамики и думал, как долго меня не было, спала она или еще купалась. Я повернулся и решил сперва проверить купальню, разочаровался, когда не нашел ее среди тысяч розовых пузырей. Я просто хотел позлить ее. Ссора с Анамикой отвлекла бы меня от того, что я только что испытал с Келси. Хотя бы ненадолго.
Я тихо постучал в дверь ее спальни, но ответа не было. Я открыл ее и пробрался внутрь, ожидая, что недовольная женщина поставит меня на место за то, что я вошел в ее спальню без разрешения, но я поразился тому, как она изменила комнату.
Для такой крепкой женщины, какой Анамика была снаружи, я ожидал простую строгую комнату, хотя бы похожую на ее палатку на поле боя. Но я был окружен нежностью. Не роскошью, хотя от богатств Локеша след остался. И комната казалась теплой, приветливой.
Несколько ваз, полных цветов, источали аромат, который смешивался с запахом дыма от тусклого огня. Волшебным шарфом она сделала мягкие одеяла и подушки, а ее комната была полна подарков, что ей приносили. Стены были украшены сложными гобеленами и рисунками детей. Реликвии, посуда и маленькие фигурки богини в бою украшали простые деревянные полки.
Несмотря на разный вид и сложность создания вещей, Анамика ценила их одинаково, детские поделки были рядом с шедеврами. Вещей было много, но в них был порядок. Каждая вещь явно была на своем месте.
Я пошел к кровати и обнаружил ее крепко спящей. Ее волосы разметались по подушке, ладонь лежала на ней. Веснушки на ее носу почти пропали во мгле, но темные ресницы и брови было просто разглядеть в свете огня.
Она перевернулась на бок ко мне. Я вдохнул. Жасмин и лотос. Цветы в ее комнате окутали меня ароматами, но ее теплый запах был лучше всех, хоть я и не признавался ей в этом.
Я заметил, что она натянула одеяло так, что ноги торчали. Я прикрыл их. Анамика была высокой, как многие мужчины, но я все еще был на пару дюймов выше. Она отлично сражалась. У нее были мышцы, но не слишком много, изгибы в нужных местах остались, а густые волосы точно вызывали зависть у всех женщин, что встречали ее.
Проблемой были длинные ноги. Я ухмыльнулся. Все остальное тоже отвлекало, но ноги доставляли ей больше всего проблем. Ее ноги были… по меньшей мере поразительными. Я постоянно прогонял мужчин, что хотели как можно больше прислужить богине.
Она тихо вздохнула, и я посмотрел на ее губы. У нее был красивый рот, созданные для поцелуев. Жаль, она предпочитала им оскорблять мужчин.
«Каркаша», — подумал я с улыбкой. Не всех мужчин. В основном, лишь меня. Но даже я признавал, что Анамика была красивой, настоящей богиней. Любой мужчина хотел ее, пал бы к ее ногам, чтобы служить ей. Если бы я не любил Келси, то даже меня одолели бы ее чары.
Я хотел настоящую женщину. Теплую, нежную и любящую. Не ледяную принцессу, что презрительно смотрела на меня и язвила насчет всего, что я делаю. Анамика была слишком величавой. Слишком сдержанной. Слишком холодной. Слишком…
Спящая богиня тихо похрапывала.
Переполненной?
Я подавил смешок и представил, как она будет злиться от моих шуток о ее храпе, и как ударит меня молнией, если обнаружит нависшим над ней, пока она спит. Но я должен был отдать должное. Темные круги под ее глазами были заметны. Анамика была идеальной богиней. Она трудилась, любила свой народ, и у нее было нежное сердце.
Я нежно потряс ее плечо, надеясь, что она успела поспать достаточно. Она тихо застонала, возмущаясь. Я потряс сильнее.
— Ана. Анамика, нужно просыпаться.
— Уйди — проворчала она.
— Нет.
— Почему ты всегда мешаешь мне расслабиться? — сказала она с закрытыми глазами.
— Я живу, чтобы бесить тебя, — ответил я.
— Как же мне повезло.
Она села, хотя глаза все еще были закрытыми, и пригладила рукой спутавшиеся волосы, только сильнее приведя их в беспорядок. Это было далеко от ее идеального вида на публике. Я улыбнулся, ведь так она выглядела уязвимой, как маленькая девочка. А потом я подумал о другой девочке, которую оставил одну у разбитой машины.
— Идем, — сказал я. — Одевайся. Мы нужны Кадаму.
— Кадам? Кто это? Король?
— Он не король, он… сам объяснит все.
— Ладно, — она встала, пошатнулась и ткнула пальцем в мою грудь. — Но потом ты дашь мне поспать.
Я взял ее за руку, убрал от груди ее тыкающий палец и вложил в ее ладонь гребень.
— Вот. Стоит сделать что-то с гнездом для Стимфалийских птиц у тебя на голове. Одевайся. Я подожду снаружи.
Я закрыл за собой дверь и услышал, как по двери попал гребень. Почему-то ее реакция вызвала у меня смех. Я все еще смеялся, когда дверь открылась через пару мгновений, и ко мне вышла мстительная женщина со сверкающими зелеными глазами и надутыми губами.
— Теперь я достаточно внушительна? — прошипела она.
Я потер челюсть, словно оценивал ее вид.
— Полагаю, да. Хотя твои волосы сияют не так, как могли бы.
Она зло стиснула зубы. Я не знал, почему мне так нравилось злить ее. И я, на самом деле, никогда не видел ее волосы такими блестящими. Густые волны ниспадали так, что всегда соблазняли меня. Я хотел провести пальцами по шелковым прядям.
Когда мы вошли в тронный зал, Кадам расхаживал по нему.
— Ах, вот и ты, дорогая.
Он обхватил ее ладони и поцеловал каждую.
Анамика улыбнулась, но шагнула ко мне. Она была так близко, что я обвил руками ее плечи и шепнул, склонившись:
— Он тебя не обидит.
Она напряглась и отдернулась.
— Я его не боюсь, — она добрым жестом указала на трон, где обычно сидела. — Не хотите присесть, мой друг?
Кадам улыбнулся и сказал.
— Нет, благодарю. Может, тебе лучше присесть.
Анамика растерянно опустилась на трон, я занял место рядом с ней, и Кадам повернулся к нам.
Кадам потирал ладони и расхаживал минуту, поглядывая на нас по очереди. А потом он замер и протянул руки.
— Думаю, мне стоит представиться. Меня зовут Аник Кадам. Я всадник, служивший дому Раджарам.
Анамика потрясенно посмотрела на меня.
— Но вы… мертвы. Кишан и Келси говорили о вас.
— Я не мертв… пока. Но скоро погибну.
— Не понимаю, — сказала Анамика.
— Ты знаешь, что Огненная вервь и амулет Дамона позволяют путешествовать во времени и пространстве? — Анамика кивнула. — Так я прибыл к вам. Я жив в своем времени и пришел к вам перед своей смертью.
— Ясно. Продолжайте.
Анамика улавливала это дело со временем быстрее меня.
Кадам продолжил:
— Хоть ты еще не встречала меня в этом облике, ты знаешь меня в другом.
Анамика нахмурилась.
— В каком? — спросила она.