— Да ладно тебе, Эрл, — усмехнулась женщина. — На Кастон–стрит есть мотель «Сайдстар», моя дорогая. Это в четырех кварталах отсюда. — Она ласково улыбнулась Араминте и показала направление. — Он довольно дешевый, но достаточно чистый. Тебе там будет удобно.
— Отлично, спасибо вам.
— У тебя есть деньги?
— Да, спасибо. — Араминта коротко кивнула и повернулась в указанном направлении. Но, пройдя пару шагов, остановилась. — Э… А что это за место?
— Майлдип Уотер, — сухо ответил мужчина. — Мы живем на экваториальном континенте Чобамбы, одного из Внешних миров, если ты не знаешь.
— Верно.
Она опять улыбнулась, давая понять, что название просто выскользнуло из ее памяти.
— По правде говоря, это единственное поселение на всем континенте, от берега до берега занятом пустыней. Вам повезло, что вы его нашли.
Его иронию не мог скрыть даже незнакомый акцент.
— Да, конечно.
Женщина легонько толкнула его в плечо, призывая успокоиться. Араминта снова улыбнулась и поспешила уйти. Уже добравшись до Кастон–стрит, она еще чувствовала их внимание, причем мысли мужчины выражали не только легкое удивление, но и оттенок раздражения.
«Все не так плохо, — сказала себе Араминта. — Они ведь могли заподозрить меня в чем–то или даже узнать».
В энциклопедическом файле говорилось, что Чобамба была заселена всего двести пятьдесят лет назад. Араминта решила, что мотель «Стар-сайд» стал одним из первых заведений на планете. Его домики разительно отличались от обшитых деревом городских зданий. Они были выращены из сухого коралла, что давно омертвел и под нещадными лучами солнца уже начал разрушаться. Она узнала простейшую разновидность бледно–сиреневого коралла, которую в Лэнгхэме фермеры использовали для сооружения амбаров, потому и смогла определить, что этим домикам уже намного больше ста лет.
Мотель просторно раскинулся вокруг плавательного бассейна. Бетонные площадки возле строений, предназначенные для капсул гостей, давно потрескались под натиском семян и корней неприятных на вид шарообразных красноватых грибков. Сегодня на всей территории стояла всего одна капсула.
По пути к зданию администрации Араминта увидела, как поливочные трубки разбрызгивают на газонах слабые фонтанчики воды. Судя по всему, в регулярном поливе нуждалась и вся растительность на стене кратера.
Хозяин мотеля возился в задней комнате своей конторы, пытаясь отремонтировать древний кондиционер. Он вышел навстречу Араминте, вытер руки о несвежий белый халат и представился Рагнаром. Его внимательный взгляд быстро прошелся по ее одежде.
— Давненько к нам оттуда никто не приходил, — произнес он, подчеркивая слово «приходил».
В речи Рагнара слышался тот же самый акцент, что и у пожилой четы.
— Так я не первая? — настороженно спросила Араминта.
— Нет, мэм. Тропа сильфенов заканчивается где–то за стеной кратера. В последние годы я встретил несколько таких же, как вы, путешественников.
— Конечно.
Она улыбнулась и немного расслабилась. Рагнар перегнулся через стойку и понизил голос:
— А вы долго там пробыли?
— Еще не знаю.
— Ну, ладно. Но для возвращения вы выбрали не самое лучшее время. Для Великого Содружества настали неспокойные дни, могу вас заверить. — Он прищурился, заметив равнодушное выражение ее лица. — Вы ведь знаете, что такое Содружество?
— Знаю, — хмуро ответила она.
— Хорошо. Я спросил на всякий случай. Эти тропы непредсказуемы. Один раз ко мне попали путники из эры, предшествующей эпохе червоточин. Боже, как они изумились.
Араминта не стала высказывать свои сомнения насчет того, насколько это правдоподобно. Она показала хозяину свою кэш–монету.
— Могу я получить комнату?
— Нет проблем. Как долго вы намерены у нас погостить?
— Неделю.
Она передала ему плату. Рагнар снова окинул скептическим взглядом ее одежду и вернул кэш–монету.
— Я дам вам двенадцатый номер, там очень тихо. Туалетные принадлежности во всех наших номерах предоставляются бесплатно.
— Отлично.
Он усмехнулся.
— Я пришлю вам дополнительный набор.
Двенадцатый номер представлял собой комнату размерами три на пять метров, дверь в задней стене вела в ванную комнату с душем и туалетом. Спорового душа, как с разочарованием отметила Араминта, здесь не было. Она села на край двуспальной кровати и посмотрела на свои ноги: резкая боль не утихала. Ей пришлось потратить немало времени, чтобы снять туфли. А потом осторожно скатать и окровавленные носки. Она невольно поморщилась при виде лопнувших волдырей и кровоточащих ссадин. Кроме того, мускулы время от времени сводило судорогой.
Араминта со слезами на глазах смотрела на свои ступни. Она знала, что надо что–то сделать, хотя бы помыть их. Но она так устала, что никаких сил не осталось. Она натянула на плечи тонкое покрывало и провалилась в сон.
Врачи неотложной помощи продолжали работать в парке Бодант еще через десять часов после массовых беспорядков, или боя, или перестрелки — события называли по–разному. Многие горожане считали их массовым убийством. После предъявленного делегацией Сената обвинения и прозрачного намека на военный трибунал Содружества, где он станет главным обвиняемым, Пелим просто вышвырнул делегатов из своего штаба. Но во время неубедительных объяснений перед прессой, через пять часов после того как агенты прекратили стрелять друг в друга, Пелим все же снял ограничение на полеты капсул неотложной помощи. Тем не менее он не позволил отключить купол силового поля, чтобы перевезти раненых в другие города. Больницам Колвин–сити, и без того переполненным после столкновений горожан с военной полицией, пришлось справляться самостоятельно.
Определить количество пострадавших было довольно трудно, но журналисты, посетившие место схватки, говорили о ста пятидесяти случаях утраты тел. Число пострадавших с травмами разной степени тяжести явно перевалило за полторы тысячи, а может, и две.
Оскар лично добавил двоих к общему числу убитых. Сопутствующий ущерб он даже не пытался подсчитать, но тот явно был немалым: ни один из участников битвы даже не пытался сдерживаться. Отчасти Оскар тихо ужасался собственной жестокости, с которой защищал Араминту от окружающих ее агентов. Он позволил боевым программам определять степень противодействия. Да еще его собственные инстинкты внесли свой вклад, подсказывая возможные ошибки противников и способы их использования. А его биононики — продукты самых современных технологий — форматировали энергетические потоки в соответствии с лучшими военными программами, составленными Рыцарями–Хранителями. И хорошо, что уже после нескольких мгновений боя подоспели Томансио и Бекия, поддержав его своей мощью. Но эти первые, самые важные секунды он продержался сам; он чувствовал себя примерно так, как в добрые старые времена над Ханко, когда совершал невероятно опасные маневры вокруг звезды, потому что это было необходимо.
А на следующее утро в его душе возникло ощущение вины. Может, следовало бы действовать осторожнее, учитывать, что вокруг ни в чем не повинные люди. Но разум подсказывал, что важнее всего была защита Араминты. В тот момент решалась судьба Содружества, зависящая от того, какая фракция сумеет заполучить Второго Сновидца. Видимо, поэтому он и дрался так яростно: он знал, что должен одержать верх. Об альтернативном варианте он предпочитал даже не думать, не то что его допускать.
После схватки Томансио и Бекия стали относиться к нему с большим уважением, чего прежде он не замечал. Вот только жаль, что он заслужил его таким способом.
Позаимствованная ими капсула покинула базу эллезелинских сил, расположенную в доках, и поднялась над Кэрнсом, направляясь к длинному однопролетному мосту.
— Кто–то наверняка ее схватил, — сказала Бекия, повторяя фразу, словно заклинание.
Остаток ночи после перестрелки в парке Бодант они провели в поисках, стараясь помочь Лиатрису обнаружить неуловимую Вторую Сновидицу. Ее исчезновение отчасти было на их совести: Лиатрис отключил все камеры наблюдения в радиусе пяти километров от парка. В тот момент, когда их главная задача состояла в том, чтобы помочь Араминте скрыться от остальных агентов, это было оправданно, но больше всего их удивило ее полное исчезновение. Поиски не дали ни малейшего намека на то, куда она могла отправиться после встречи с Оскаром. В ситуации был и положительный момент: ни одной из фракций (а на планете, по утверждениям Лиатриса, действовало еще пять групп) тоже не удалось ее схватить.
— Воплощенный Сон остался ни с чем, — спокойно сказал Томансио. — И это для нас главное. До тех пор пока мы не определим ее местонахождение, миссия продолжается. Верно, Оскар?
— Верно.
Перед ним снова возникло ее лицо, увиденное в тот краткий миг, когда ошеломленная, перепуганная девчонка остановила на нем свой безумный взгляд. Она казалась такой хрупкой. «Как же, черт побери, ей удается на шаг опережать всех остальных?» Однако он лучше, чем кто бы то ни было, знал, что необычные ситуации очень часто пробуждают в людях необычные способности.
— Есть какие–то сдвиги в анализе записей? — спросила Бекия.
— Нет, — коротко ответил Лиатрис.
После того как Араминта пропала из вида, эксперты запустили просмотр старых записей с камер наблюдения, чтобы понять, как она добралась до парка Бодант. Специалисты команды встречи, пытаясь проследить ее путь, анализировали информацию всех городских сенсоров. Лиатрис (и его соперники из фракций) переключили подачу информации на своих квазиразумных шпионов, почти наугад рассылая их в погоню. Как ни удивительно, ни один из шпионов не обнаружил Араминту в течение всего дня, даже поблизости от парка Бодант. Впервые девушку заметили в тот момент, когда в Гея–сферу выплеснулся ее гнев, вызванный пожаром в ее собственном доме. И до сих пор никто не смог разгадать, как Араминте удавалось скрываться. Ее метод оказался настолько эффективным, что ей удалось сбежать в самый разгар битвы.
Теперь Оскару и его команде оставалось только два варианта. Во-первых, Араминта могла вызвать его, хотя бы из благодарности или из чистого прагматизма. Во–вторых, они проверяли все связи, словно заправские детективы. «Паула могла бы мной гордиться», — незаметно усмехнувшись, подумал Оскар.
Команда встречи, несмотря на разосланные предупреждения, арестовала почти всех членов семьи Араминты, за исключением блистательной Крессиды, подобно Араминте, сумевшей скрыться от преследования. Всех задержанных доставили в Колвин–сити для «снятия показаний», и Лиатрис сказал, что с Эллезелина вызвали опытных специалистов для прочтения памяти. В итоге Араминте оставалось надеяться только на помощь друзей, хотя, кроме Крессиды, их оказалось не так уж и много. И, по мнению Оскара, для молодой, привлекательной и независимой девушки это было довольно странно. Лиатрису удалось обнаружить лишь несколько ее знакомых, а самым многообещающим из всей группы оказался поставщик строительного оборудования мистер Бови.
Томансио отвернул капсулу от реки и направил ее в район Коредна. В конце главной улицы они приземлились на стоянке и вышли из капсулы. Их окружали по большей части одноэтажные маленькие домики из сухого коралла; их миниатюрные садики местами поражали своей аккуратностью, а в остальных случаях служили хранилищем для старой мебели и прочего подобного хлама. Этот район считался одним из беднейших в городе. Все трое сразу заметили капсулу эллезелинской полиции, стоящую в дальнем конце улицы.
— Будьте настороже, — предупредил Томансио.
На этот раз все трое оделись в простые куртки оккупационных сил, без всякой брони. Оскар привел свои биононики в боевую готовность. Защитные энергетические потоки и силовое поле можно активировать за долю секунды. Он надеялся, что этого хватит. Все трое зашагали по улице, и по пути Оскар просканировал стоявшую впереди капсулу. Машина была пуста и не активирована.
— Приписана к отделению FIK-шестьдесят семь, — доложил Лиатрис, получив серийный номер капсулы. — В данный момент патрулирует границы города.
— Проклятье, — пробормотал Оскар, приближаясь к намеченному дому.
Его полевой сканер обнаружил внутри работающие биононики. Кто бы там ни находился, его боевые системы тоже были приведены в состояние готовности.
— Ускоритель?
— Дарвинист, — предположила Бекия.
— Сепаратист, — высказал свое мнение Томансио.
— Я тоже участвую, — заявил Лиатрис. — Ставлю на Консерваторов.
Томансио подошел к алюминиевой входной двери и постучал. Все трое напряженно прислушались к приближающимся шагам. Дверь открыла усталая невысокая женщина в темно–синем домашнем халате.
— Да? — вопросительно произнесла она.
По полученному от Лиатриса файлу Оскар узнал в ней Тандру, работавшую в кафе «У Ника».
— Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, — сказал он.
Тандра закатила глаза.
— Опять! О чем еще вы хотите спросить?
— Не могли бы мы пройти в дом? — спросил Оскар.
— А я считала, громилы из Воплощенного Сна не спрашивают разрешения.
— Тем не менее, мэм, мы бы хотели войти в дом.
— Отлично! — буркнула Тандра и распахнула дверь. — Входите и присоединяйтесь. Вы здесь не первые.
Оскар с тревогой оглянулся на своих товарищей и вслед за Тандрой вошел в дом. В маленькой гостиной он остановился как вкопанный, выплеснув в Гея–сферу фонтан изумления. На диване, в компании улыбающихся близнецов, сидела женщина с активированными бионониками. Безукоризненно сшитый мундир майора был ей к лицу. Образцовый кадровый офицер. Перед ней с чашечкой кофе склонился Мартин.
— Привет, Оскар. — Кэт широко улыбнулась. — Давно не виделись. Чем ты занимался последние пару тысяч лет?
Он сокрушенно вздохнул. «Ладно, ты же знал, что рано или поздно это произойдет».
— Я находился в небытии, как полагалось и тебе.
— Мне там стало скучно, — сказала Кэт. Она перевела взгляд на Томансио и Бекию. Оскар никогда не видел Рыцарей–Хранителей такими растерянными. Казалось, они поражены еще сильнее, чем он сам. — Мои люди, — насмешливо заметила она. — Рада вас видеть.
— Боюсь, что здесь какое–то недоразумение, — произнес Томансио. — Мы работаем на Оскара.
— Ну, это я исправлю. Я же сама вас создала.
— Они верны своим принципам, — мягко заметил Оскар. — Не только сила…
Кэт с довольным видом рассмеялась.
— Недаром ты мне всегда нравился.
— В чем дело? — спросил Мартин. — Я думал, вы все из одной конторы.
— Так и есть, — поддакнула Кэт.
— Нет, — решительно возразил Оскар.
— Михал, Фредди, — позвала Тандра. — Идите сюда.
Кэт еще шире улыбнулась, но плотнее обняла руками близнецов.
— Они мне нравятся.
Михал и Фредди начали вертеться, стараясь выскользнуть из крепких рук, и Мартин шагнул вперед. Оскар мгновенно перехватил его, не давая пошевельнуться.
— Не двигайся, — приказал он.
Бекия одновременно удержала Тандру.
— Не надо, — предупредила она женщину.
— Отпустите меня, — крикнула женщина.
— Еще шаг, и я тебя пристрелю, — уверенно заявил Оскар, испытывая презрение к самому себе, но не видя другого выхода.
Возможно, это ошеломит женщину и заставит ее повиноваться. Она же не понимает, что близнецы останутся в живых только в том случае, если он со своей командой одержит верх.
— Громко сказано, — усмехнулась Кэт.
— Выбор у меня невелик, — ответил Оскар.
— Как поживает Паула?
— Мне казалось, вы недавно встречались.
— Не совсем так. Еще встретимся.
— Всегда будет другой раз, не так ли?
— Ты наверняка знаешь это не хуже, чем я.
— Знаешь, во время нашей последней встречи на борту самолета по пути на Дальнюю ты была не такой уж плохой.
— Все такой же, можешь не сомневаться, — заверила его Кэт.
— Странно, потому что ты была такой же, как сейчас. А основание движения Рыцарей–Хранителей пока еще в будущих твоих воспоминаниях.
— Для меня это слишком сложно и странно, дорогуша.
— Если подумать хорошенько, ты никогда не встречалась со мной по пути на Дальнюю. Твои воспоминания начинаются за день до отправки в Рэндтаун.
— И что с того?
— Любопытно, что ты внимательно изучила свою жизнь.
— Надо знать своих врагов.
— Да, конечно. Тем более что у тебя их немало.
— Ну да, а ты, вероятно, живешь во Вселенной благоденствия.
Оскар криво усмехнулся.
— Но в ней есть ты.
— Ох. Это слишком интимно, милый.
— Конечно. А как может быть иначе после того, что произошло между нами на том самолете? Ах, да, у тебя же нет этих воспоминаний.