Нет, не станет - Батый...
Для сравнения. Численность населения в русском княжестве - 600-900 тысяч человек. Хотя разброс большой: в Муромском или Туровском - на порядок меньше, в Киевском -1.8 миллиона. В ордах степняков, занимающих сходные по площади территории - 20-40 тысяч. В Мордовии к концу 17 века будет 150 тысяч. Нынешнюю численность мордвы (эрзя и мокша) я оцениваю в тысяч 60-80. Как почти всегда, мокша составляет половину от эрзя.
Чуть по демографии. В русских крестьянских семьях - 10 человек. В городах семьи меньше - 7.
У эрзя, из-за высокой доли охоты в хозяйствовании, уровень рождаемости ниже. Известное из этнографии соотношение: в охотничьих племенах женщины реже рожают, но детей выживает больше. В скученных земледельческих общинах инфекционные заболевания собирают обильную жатву. Особенно - среди детей.
На 40-50 тысяч эрзя можно считать тысяч 6-7 взрослых глав семей-ешей. И ещё пол-столько - юношей и бобылей. Эта категория населения присутствует в эрзянских селениях, только живут не отдельно, как преимущественно на Руси - "бобыльский двор", а в кудо.
Если Пичай объединит народ, подомнёт под себя конкретную тысячу-полторы людей - кудатей и азоров, то сможет собирать тысячные ополчения. Как они вооружены, как они дерутся - я видел в Бряхимовском бою. Сталкиваться с ними снова... - ни малейшего желания.
Сходные раннефеодальные империи известны в истории многих народов. Те же ацтеки, например.
Меня это не устраивало категорически: Всеволжск автоматически оказывался их целью. Едва эрзя объединятся, как они "покажут мне кузькину мать". И зачем мне такое зрелище?
***
Мои переговоры с Пичаем шли... вязко. Никак. Умный мужик - "да и нет не говорить". Подарки он принял, отдарился... скромненько так, но пристойно.
Я начал с "горящего":
-- Нет ли у тебя скота на продажу?
-- Есть, как не быть. Тебе сколько? Тысячу лошадей? Тысячу коров? Не, столько нет. Пару-тройку. Голов. Осенью, как урожай уберём, в зимницы переедем... тогда - да, тогда - пяток. Может - десяток. Задаток-то дашь? - Как у других? - Не знаю. Ты поговори, тут у меня пара-тройка азоров гостят. Поговори. А я - не, я не знаю.
Я понимаю, что у него нет тысяч. Но табун в сотню голов - я видал с реки. И стадо в сотни три. И это - не всё. Его слово авторитетно. Азоры со мною просто говорить не будут, а с ним... Он же может взять очень приличные комиссионные! При таких объёмах - сотни гривен! Не хочет. Старательно играет тупого мужичка. Ценами, условиями, сроками поставки - даже не интересуется.
Не, у нас всё своё есть. Уходи русский, ты нам не интересен. Ни твоё серебро, ни твои товары, ни ты сам.
Ладно, не идёт с экономикой - попробуем политику.
-- Мирный договор? - Это хорошо. Но зачем? Мы ж и так живём мирно. - Прижать "петухов"? - Между нами вражды нет. Дать совет ихним азорам? - Завсегда. Если спросят. - Не посылать отряды им в помощь? - Так я и не посылаю. Но мы, эрзя, вольные люди. Если юноши хотят куда-то пойти - у меня разрешения не спрашивают. - По торговле? Товары везти во Всеволжск? А цены какие? Не, тут я указывать не могу - мы вольный народ. Каждый кудатя сам решает - с кем торговать. - Защиту твоих купцов? А зачем? Мы - мирные люди, разбойничков у нас нет - не у вас на Руси. Пусть идут, торгуют. И охрану с собой берут. От диких зверей, от лихих людей, на всякий случай...
"Свобода и демократия" - прекрасные отмазки. "Спор хозяйствующих субъектов", "группы инициативных граждан", "свободное волеизъявление"... Но если ты "не решаешь вопросы", то зачем я трачу на тебя время? Если не с кем договариваться о мире, если нет никого, кто может гарантировать выполнение условий договора, потому что все - "вольные люди", то... то надо вырезать население? Превращать "вольных людей" в "мёртвых людей"? Или как?
Какой-то... "троцкизм наизнанку" - ни мира, ни войны, а войско соберём.
Переговоры проваливались. Пичай не совершал враждебных действий, но... Я ощущал нарастающую опасность и полную бессмысленность. Вместо прямого "да-нет", какие-то... хлюп-хлюп, ляп-ляп... Как в болоте. Болото болтовни. Тянет время? Или это местные обычаи ведения дел? "Как с дедов-прадедов заведено"?
Я панически боюсь болот. Паника, испуг закономерно переходя в раздражение. И тут:
-- Русский воевода, мой сын Вечкенза - великий охотник. Мы приглашаем тебя на наш медвежий праздник.
Я, естественно, согласился. Отказаться - прямая обида хозяину. Но я и представления не имел - на что подписываюсь!
***
"Медвежий праздник" - довольно редкое явление в племенах. Угро-финны не бьют "священного предка". Но... Как я понял, конкретный мишка чем-то достал аборигенов. Собаку, что ли, задрал?
Я уже попробовал медвежьей охоты. При здешнем вооружении самое умное - поддерживать с медведем "вежливые отношения". То, что у меня не так - следствие очевидных причин и некоторого прогресса. В вооружении и организации охот. Тут я пытаюсь следовать примеру Даниила Галицкого, которые забивал десятки медведей за один раз. Правда, и Даниил, и Мономах, которому "медведь у колена потник прокусил" - охотились с коней. У меня - пешая охота. И уж конечно бить медведя весной - не лучшая идея.
Здешние считают, что медведь имеет душу. Её нужно примирить, выполняя определённые обряды.
Обряд начинается в лесу, при "снятии шубы". Добытчик переворачивает медведя на спину, кладёт ему на живот короткие берёзовые палочки, на небольшом расстоянии друг от друга. Самцу - пять, самке - четыре: это пуговицы. Снимая шкуру, доходит до первой веточки, отбрасывает её ножом и говорит:
-- Первая пуговица зверя оторвана.
Так же он поступает с каждой последующей веточкой. Затем он берёт лапу медведя, но делает вид, что держит опущенную ветку. "Увидев" лапу, испуганно вскакивает и убегает с товарищами. Потом возвращается и повторяет так с каждой лапой. Наконец, "узнаёт" в медведе своего "младшего брата".
"Опознание" вызывает радость у присутствующих, охотники исполняют маленький танец. После чего продолжают снятие шкуры. Но - только частично.
Сделав вид, что "не узнали" медведя, надеются, что он "решит", что это не они его убили.
Изготавливают носилки - "колыбель медведя" - дуга, согнутая из гибкого дерева, концы которой соединены тремя перекладинами. На эти носилки поднимают медведя.
Зимой эту "колыбель" ставят на сани, летом - на волокушу. И тащат домой. На окраине селения охотники вопят, бьют в бубен, или в котелок, или просто по бревну. Пять раз для самца, четыре - для самки. Это сигнал для жителей. В сани или волокушу ставят чашу с дымящимся трутом.
Жители изображают "полную занятость" - летом брызгаются водой, зимой кидаются снежками. Двое мужчин берут "колыбель" с медведем, помещают на маленький стол, который вносят в дом. Другие делают вид, что ничего не замечают и продолжают поливать друг друга водой. Пока кто-нибудь не крикнет, что медведь исчез. Тут начинается суета, все кричат одновременно:
-- Куда его унесли?! Куда он делся?!
Бегают друг за другом перед домом по кругу, с востока на запад. Кто-нибудь открывает дверь дома и кричит:
-- Вот он!
Женщины резво ломятся вперёд. Потом идут мужчины. Козлиными прыжками. Перед медведем ставят чашку с водой. Охотник, убивший медведя, берёт чашку и ударом по днищу выплёскивает воду на людей. Это означает, что медведь участвует в весёлой игре людей.
Затем в комнате немного танцуют и чужие расходятся.
Собственно медвежий праздник начинается вечером. Жители собираются в дом охотника. В следующие дни прибывают люди из других селений, иногда издалека. Обычно медведя празднуют пять дней, медведицу - четыре, медвежонка - два-три. Но иногда праздник растягивается на неделю.
Медведь лежит в праздничной комнате, в своей "колыбели" на маленьком столе, на животе, голова между лапами, как у собаки. Глаза закрыты кружками из коры, к носу приставлен такой же кружок, который по бокам привязан верёвочками за уши медведя. На спине лежит особый платок. Медведице ещё надевают на когти кольца. Все, что есть в селении. Под нос ставят коробку из бересты, чтобы вытекающая кровь не разносилась по полу. Перед медведем тлеет в чашке на столе трут, ставят угощение - кружку пива, кусочек белого хлеба, сушёную рыбу, мясо тетерева.
Рядом с медведем, слева, на высоком обрубке дерева сидит "герой дня" - добытчик медведя. Над его головой свисает колокольчик, по которому он ударяет после каждой спетой "медвежьей песни". Временами он гладит медведя по голове, целует его в лоб и в правую лапу.
Программа каждого дня праздника состоит из двух отделений: музыкального и драматического.
Для исполнения "медвежьих песен" перед медведем становятся в ряд трое мужчин лицом к медведю. В середине - "певец", по бокам - помощники. Одеты в яркие покупные халаты, на голове колпаки или яркие платки, завязанные на затылке. Перед первой песней подросток берёт от медведя дымящуюся чашу, трижды обегает певцов с востока на запад и кричит: "Кур! Кур! Сук! Сук!". Затем он размахивает дымящейся чашей над головой покойного мишки. Певец с помощниками - негромко свистят.
Смысл слов неизвестен, действие означает очищение певцов и помещения.
Певец и помощники берутся за мизинцы, делают поклоны перед медведем. Певец начинает петь. Помощники - помогают: раскачивают руки певца. Когда песня закончена, "добытчик" ударяет в свисающий колокольчик, начинается следующая песня. Медведю поют пять песен, медведице - четыре, медвежонку - пару-тройку. Каждый вечер. Если нет знатоков песен - зовут сказочников. Им тоже помощники качают руки.
Снова обходят с дымокуром певцов. Несколько юношей танцуют. Певцы оборачивают руки платками и танцуют несколько кругов по помещению. Постоянно размахивая платками. Затем танцуют и другие мужчины - кто захочет. Потом приходит очередь девушек, потом взрослых женщин. У женщин лица закрыты платками, а руки втянуты в рукава: медведь сердится на открытые руки. Все танцы - сольные.
Число "медвежьих песен" очень велико. В них рассказывается, как медведь растёт на небе в качестве дочери верховного бога-отца, как он (она?), играя на деревенской улице, продавил ногой небосвод, как он смотрит в дыру, видит землю, очарован ею, просит отпустить туда. Бог-отец разрешает, выковывает серебряную колыбель, укладывает туда медведя, опускает колыбель с неба на железной цепи. Рассказывают о приключениях медведя на земле, о его борьбе с охотниками, как он становится добычей, как ему устраивают этот великолепный праздник, как он возвращается к своему папе - богу-отцу.
Одновременно происходит воспитательная работа: медведю в песнях внушают, что он может есть лесные шишки и ягоды, но не должен пугать женщин и детей в ягодниках, не может опустошать охотничьи ловушки и проникать в амбар с припасами.
Самое скверное, что может сделать медведь: убить или ранить охотника. В этом случае его гибель неминуема, её исполнит сын или другой родственник охотника. "Кровная месть" - распространяется и на медведей. Совершивший такое злодеяние, будет лишён праздника в свою честь, будет сожжён вместе с мясом, шкурой и всем остальным. Отчего не сможет возродится. Ибо вместе с телом окончательно уничтожается и душа медведя.
Там же, в песнях - правила поведения человека. Особенно следует остерегаться ложной клятвы на медведе. Если кто-то скажет: "Разорви меня медведь, если я лгу", то медведь обязательно придёт и разорвёт.
После песен и небольшого перерыва начинается драматическая часть.
Сцена - середина праздничной комнаты. Гримёрка - сени дома или соседний дом. Актёры - только мужчины. Если нужно изобразить женщину - накидывают платок. Роли животных (лошадь, собака, заяц) играют чуть замаскированные юноши. Они буквально бьются за эту честь. Если у персонажа нет слов и действий, например: стоящая лошадь - её играет деревянная дубина. К которой, в качестве саней, привязывают другую такую же.
Комические персонажи - всегда в масках из бересты, с длинным носом. "Не наши люди". Цель - скрыть от медведя личность актёра, на тот случай, если мишке не понравится шутка. По этой же причине актёры обычно говорят фальцетом.
Под маской можно даже насмехаться над медведем. При этом хозяин дома и зрители будут останавливать насмешника. За что медведь, естественно, будет благодарен своим защитникам.
Уровень условности достаточно высок: деревянное полено отрубается от несуществующего дерева палкой, изображающей топор, и зажигается несуществующим огнём. Плывущий в лодке человек сидит на голом полу и гребёт палкой. Если лодка по сюжету переворачивается, то гребец тонет, просто упав на полу на бок.
Тесный контакт между исполнителями и публикой. Актёр часто спрашивает у публики совета, осведомляется о чём-нибудь.
Очень танцевальное представление. Помимо собственно танцевальных номеров, среди которых пантомимы и танцы с охотничьим снаряжением, почти все сценки заканчиваются танцем.
Большая часть сценок - шутки. Есть миниатюры с охотниками, лесными и водяными духами. Предметами розыгрышей становятся даже самые деликатные темы: жертвы богам, сам медвежий праздник, траур родителей после смерти их сына...
Другая группа сценок - священные. Певец, одетый в парадную одежду, входит в помещение, кланяется медведю и начинает петь заклинание. Приглашает духа прибыть в эту комнату и обеспечить своим почитателям удачу в охоте, здоровье и другие полезные вещи. Тут появляется и сам дух. На спине и шее у него висят пожертвования предшествующего периода: шкурки лис, яркие ленточки и др. Кланяется медведю, танцует определённое количество кругов, снова кланяется медведю. Выпивает предложенное хозяином пиво и уходит.
Со второго дня праздника - медведя едят. Гостей угощают медвежьим мясом и кашей на медвежьем жире. Варить мясо - забота мужчин. Они его мелко режут, в том числе и на долю женщин. Им есть мясо медведя в праздничном доме - нельзя. На полу стелют шкуру, на неё ставят общую чашу, вокруг садятся мужчины с поджатыми ногами. Голову медведя на время трапезы накрывают платком. "Чтобы не видел".
Закончив еду, каждый берёт пучок очень тонких стружек, быстро поджигает их и суёт в рот. Этим же вытирают руки и бросают в горящий очаг. Затем каждый берёт свой нож и стучит лезвием по зубам. Хозяин брызгает на всех водой.
Огонь, железо, вода - для отпугивания души медведя.
Потом - очередная подборка сценок. Последняя мне понравилась.
Входит мужчина в маске и спрашивает:
-- А что здесь происходит?
Ему объясняют и просят рассказать сказку. Он бросает конскую шкуру на пол перед медведем, садится перед ним, с подогнутыми ногами и заунывно начинает:
-- Жили были старик со старухой. Поругались старик со старухой. Легли старик со старухой...
Тут вбегает его друг и кричит:
-- Пошли! Наши уже далеко!
Хватает край шкуры и тянет к дверям. Рассказчик замахивается посохом, его друг убегает. Сказочник начинает снова. Но не уходит в сказке дальше прежнего - снова вбегает его товарищ. Это повторяется несколько раз. Сказочник на шкуре всё больше отъезжает к дверям. Наконец, появляются двое мужчин, которые берут сказочника за руки, за ноги и уносят.
Номер вызвал бурные аплодисменты.
На этом программа дня закончилась. Появляются артисты, уже без масок. Хозяин дома спрашивает:
-- Люди здесь шутили, а вы где были весь вечер?
Актёры отвечают:
-- Мы всё время крепко спали.
Цель беседы: отвести подозрения медведя от жителей селения, заставить мишкину душу поверить, что веселье организовали какие-то чужие, пришедшие издалека, люди.
"Перевод стрелок", "я - не я, корова - не моя", "нас здесь не стояло" - основной смысл сакральной части.