Храбрый никогда не упомянет о своей храбрости или о том, что он боевой генерал, офицер или солдат, — зачем? Он опишет результаты (эпизоды), и из них все станет ясно. А вот бездельнику, тупому, необразованному (несмотря на официальные ученые степени) и трусу писать не о чем, и он вынужден постоянно напоминать читателю, что он труженик, умный и т.д. Чтобы читатель об этом не забыл.
Шепилов в этом просто образец: почти на каждой странице, где он упоминает о себе, он не дает читателю забыть, что он доктор экономических наук с сельскохозяйственным уклоном, труженик и очень боевой генерал: «Мне как ученому... работа отнимала в буквальном смысле дни и ночи... работа шла на полный износ... я четыре года пробыл на фронтах в тяжелых условиях... интеллектуальный мотор, однако, продолжал бешеную работу... я — ученый... мой мозг ясен... я денно и нощно был в разъездах... боевого, заслуженного генерала» и т.д. и т.п. Это он пишет о себе в должности зама и заведующего отделом ЦК по агитации и пропаганде, а его работа тогда заключалась в решении следующих вопросов: «...об изучении иностранных языков в школах, о выпуске новой серии агитплакатов, о недостатках преподавания политической экономии в ВУЗах, об отставании советского футбола, об увеличении производства газетной бумаги, о новом наборе слушателей в Академию общественных наук и сотни других».
Но я хотел бы для портрета Шепилова остановиться на двух моментах: на том, какой именно боевой опыт у него был, и на его научной компетентности.
Историк Н.А. Зенькович — первый, кто попытался восстановить хоть какую-то правду о маршале Г.И. Кулике. И эта правда поразительна. Документы опровергают представления о Кулике как о необразованном придурке. Но документов об этом маршале осталось очень мало, они исчезли. В частности, Зенькович пишет: «Сталин приказал произведенному уже в генерал-лейтенанты Кулику вступить в командование 4-й гвардейской армией. Приказ был отдан через наркомат обороны, лично встретиться со старым знакомцем Иосиф Виссарионович не пожелал.
Бывшему маршалу катастрофически не везло — на посту командующего этой армией он пробыл не более полуго-да. Скупая запись в послужном списке: назначен в апреле 1943 года, снят в октябре того же года. Что стоит за этой строкой, остается только догадываться. Однозначного ответа нет. Я расспрашивал некоторых оставшихся в живых ветеранов этой армии, близких к штабной верхушке. Одни говорят: командующий оказался не на высоте. Другие объясняют интригами и кознями, шедшими чуть ли не из самой Москвы, от прежних сослуживцев Григория Ивановича.
Сегодня трудно установить истину».
Причину снятия Кулика с должности командующего 4-й гвардейской проясняет Шепилов — начальник политотдела этой армии. «И вот в нашей гвардейской армии, в которой в штабе, в корпусах, дивизиях, полках собрались по-настоящему образованные, грамотные в военном отношении, закаленные в боях офицеры и генералы, командующим оказался круглый невежда. Это был один из тех «конников» периода Гражданской войны, который ни на вершок не продвинулся в своем развитии за целую историческую эпоху», — пишет сельхозэкономист Шепилов, до июня 1941 г. ничего не знавший об армии вообще, о Г.И. Кулике, который окончил две военные академии и воевал уже шестую войну на своем веку. Далее:
«Армия вела наступательные бои с рубежа Ахтырка— Котелъва—Опошня с задачей выхода к Днепру. Перед фронтом армии действовала сильная механизированная и танковая группировка, включавшая такие гитлеровские дивизии, как «Мертвая голова», «Великая Германия», «Гитле-рюгенд» и др. В разгар операции, когда нужно управлять боем, Кулик мог бросить командный пункт, забраться 'куда-нибудь в роту, сесть за пулемет и вести огонь в сторону противника: «Пусть дойдет до Ставки и до Сталина, какой храбрец Кулик!» Или самовольно, без приказа штаба фронта, мог повернуть фланг армии в незаданном направлении, чтобы «поучаствовать» во взятии крупного города и тем прославиться. Я вынужден был обратиться с рапортом в Военный Совет фронта о полном несоответствии Кулика занимаемому посту.
В ходе операции 21 сентября 1943 года к нам на командный пункт прибыл представитель Ставки маршал Жуков... Кулик был отстранен с поста командарма...»
. Как видите, Кулику не было предъявлено ничего, что дискредитировало бы его как полководца. Его армия выполняла задачу фронта, более того, Кулик проявлял так ценимую у немцев инициативу, у него не было чрезмерных потерь и т.д. Его просто сняли по доносу и интригам Шепилова и Жукова.
И как мы видим, и что нам в данном случае очень важно, Шепилов имел «боевой опыт» по снятию с должности своих руководителей с помощью доносов и интриг, — он действительно умел это делать. Отметьте этот факт.
Теперь о Шепилове как об ученом-экономисте.
Как известно, основной «закон», который открыл Маркс, — это закон соответствия производственных отношений производительным силам. Отними у Маркса этот закон, и от марксизма как науки ничего не остается.
В 1952 г. Шепилов в журнале «Коммунист» печатает статью «И.В. Сталин об экономических законах общества» и в этой статье открытие Марксова закона соответствия приписывает Сталину. Это все равно что приписывать Сталину закон Архимеда или Ома. Сталина это, конечно, возмутило, но Шепилов в это время был нужен, — он был исполнителем при Сталине по написанию учебника политической экономии, и Сталин просто потребовал от него исправить этот пример абсолютно подлого низкопоклонства.
Сегодня, когда мы смотрим на подонков, которые стали академиками-экономистами в СССР, а теперь хвалят капитализм, надо просто помнить, что эти подонки не сегодня появились — у них были предшественники.
А теперь об общеобразовательном уровне Шепилова (не забудем, что он был уже членом-корреспондентом АН СССР).
Шепилов несколько страниц посвятил восхвалению «генетики» и критике Лысенко (далее вы поймете, почему), но общими словами с огромным апломбом «образо-ванца». Например, он пишет: «Мы предавали проклятию ген (кто это — «мы»?) — и платили миллионы рублей золотом для закупки в Америке гибридных семян кукурузы, полученных на основе завоеваний классической генетики. Мы отлучили от науки Менделя и его последователей — и расходовали огромные валютные фонды для закупки чистопородного скота, выведенного на основе законов наследования признаков, открытых Менделем».
Как видите, кукурузная эпопея в СССР — заслуга не одного Хрущева, а и Шепилова, но читателям следует обратить внимание на следующее.
Гибридные семена получают скрещиванием чистых линий данного растения. Гибриды — более урожайные, но сами они семян своего сорта не дают. По-моему, это известно каждому дачнику. Любой мало-мальски грамотный человек купил бы в Америке один раз семена кукурузы чистых линий, а гибридные семена выращивал бы в СССР сам и не платил бы за них «миллионы рублей золотом», как этих два кукурузных умника.
Но так как Шепилов полагает, что менделизм-морганизм имеет какое-то отношение к семеноводству, то повторю то, что уже писала «Дуэль» о связи менделизма с практической селекцией растений и животных: «Наиболее квалифицированные, знающие свое дело «молекулярные» биологи за рубежом откровенно признают, что достижения селекции НИКОГДА НЕ ИМЕЛИ И НЕ ИМЕЮТ НИКАКОГО отношения ни к менделизму, ни к «молекулярной биологии». Вот их книга «Рекомбинантные молекулы: значение для науки и практики» (М., «Мир», 1980 г.):
«Превращение дикорастущих видов растений в сельскохозяйственные произошло без всякого применения достижений современной науки и каких-либо представлений менделевской генетики.
Современные селекционеры растений с успехом применяют в основном ту же стратегию» (стр. 270).
«Никакой существенной корреляции между конечной урожайностью и эффективностью какого-либо определенного биохимического пути не обнаружено» (стр. 275).
«Мой опыт общения с хорошими селекционерами растений говорит о том, что их не интересует молекулярная биология. Крупные успехи, достигнутые селекционерами за последние 10—20 лет, позволяют им полагать, что мы играем в игрушки, и я думаю, они правы. Им это не интересно. Они... считают, что мы говорим чушь» (стр. 283-284).
«Предполагаемые выгоды, которые может дать продолжение работ по пересадке генов, не являются реальными выгодами. Эти исследования не решат сельскохозяйственных или медицинских проблем» (стр. 592).
Сказано все это не «догматиком» Лысенко, а самими «молекулярными» биологами.
Тупик нынешнего положения генетики не в том, что в нашей стране когда-то десятилетия тому назад процветала мичуринская генетика (как это пытаются представить авторы указанных выше статей и бесед), а в том, что мичуринская генетика была административно изгнана из АН СССР и ВАСХНИЛ! Как было показано выше, объективный ход развития науки таков, что биологическая наука развивается в направлении признания мичуринской генетики, а потому и выйти из тупика генетика сможет, лишь вернувшись к мичуринскому направлению» («Дуэль», № 23, 1997 г.).
Далее Шепилов дает фразу, которая является примером его собственного понимания того, чем занимаются генетики: «Мы объявили буржуазной выдумкой теорию наследственности, а за рубежом на основе этой теории методом увеличения числа хромосом выводились высокоурожайные сорта хлебных злаков...» Это я выделил «методом увеличения числа хромосом» — перл, за который и в средней школе даже до войны немедленно ставили двойку, пример тупого непонимания основ биологии.
Самое смешное, что в своей глупости Шепилов формально прав. Ученые предполагают, что современные пшеницы, имеющие 28 и 42 пары хромосом, были получены удвоением и утроением хромосомного набора диких пшениц, у которых было 14 пар хромосом. Но как это уточнить, если это произошло примерно 8 тысяч лет назад? И действительно «за рубежом» — в междуречье Тигра и Евфрата.
Вот это и есть боевой и научный уровень партийного «образованца» и причина того, почему я назвал его парт-номенклатурным хлыщом. Вспомните, когда за сопротивление целинному безумию Хрущев изгонял «антипартийную группу», то Маленков, Молотов и Каганович были названы им как самостоятельные личности, а министр иностранных дел, член корреспондент АН СССР Шепилов — как неполноценный довесок, «примкнувший к ним». Это ведь не делалось специально, просто даже Хрущев знал ему цену, и сравнить его с личностями у Хрущева рука не поднялась.
Мемуары Шепилова хороши еще и тем, что он не способен удержать в голове две мысли сразу, поэтому и ложь и глупость хорошо видны. Делая какой-либо вывод на одной странице, он на следующей странице опровергает вывод фактом, смысла которого не в состоянии понять, а иногда делает это и следующим предложением.
Драка за кресла
Когда историки описывают различные интриги в высшей власти, то обычно употребляют термин «борьба за власть». Это следствие полного непонимания ими сути происходящего. Борьба за власть — явление чрезвычайно редкое. Власть — это инструмент, позволяющий заставить общество осуществить те или иные идеи. Борется за власть тот, кто эти идеи имеет, а таких людей исчезающе мало.
Боролся за власть Ленин с товарищами — у него идеи были. Боролся за власть Троцкий — и у него были идеи. Боролась за власть в СССР «мировая закулиса» — и у нее идеи были, мы сегодня видим их торжество. Но какие общественные идеи могут быть у Ельцина, Гайдара, Бурбулиса и т.д.? Идеи и эти люди — понятия несовместимые.
Эти люди боролись за должности в государстве, за те привилегии и выгоды, которые эти должности дают. Это их главная идея, но для ее осуществления власть не нужна, власть оказывается приложением к должности и используется только для удержания в кресле, для воровства или утех честолюбия. И именно поэтому государственную власть Ельцин и его мерзавцы охотно отдали заку-лисе.
Возьмите, к примеру, КПРФ: вроде у этой партии есть какая-то «общественная идея» (какая — она сама не знает). Но как только у капээрэфовцев возникает выбор — идея или должность, немедленно выбирается должность. Вспомните «коммунистов» Рыбкина, Ковалева, Маслюкова и т.д.
А понимать разницу между борьбой за власть и за должность очень важно, так как они ведутся разными способами.
Еще один момент, который ни историки, ни аналитики не понимают или не учитывают. Должности в государстве разные, а их все смешивают в одну, не различая — раз есть должность, то обязательно должна быть и борьба за нее. Это не так. Если должности разделить строго научно, то они делятся на чисто бюрократические, чисто делократические и смешанные.
Но к этим терминам люди не привыкли, поэтому для того периода, что мы рассматриваем — от конца войны до смерти Сталина, давайте используем более привычные термины. Разделим руководителей страны на «политиков» и «хозяйственников». Разделим по такому признаку: отчитывается ли этот руководитель о своей работе чем-то материальным (продукцией, победой над врагом) или только словами. Разница в мотивах поведения людей на этих должностях прямо противоположна.
Грубо: хозяйственники СССР — это Совет министров, политики — аппарат КПСС. Скажем, если Каганович не перевез столько-то миллионов тонн грузов, то никакие слова ему не помогут. А Управление агитации и пропаганды ВКП(б) ничего, кроме слов о своей работе, представить не может в принципе.
Но это грубое разделение: скажем, командующие войсками во время войны — хозяйственники, а в мирное время — политики, поскольку их отчет о работе имеет форму слов о высокой боевой и политической подготовке. Поэтому в мирное время должность командующего армией будет вожделенным объектом интриг массы генералов, а во время войны вы можете не найти на нее желающего — того, кто взял бы на себя ответственность за исход боя.
Повторяю — мотивы руководителей политиков и хозяйственников прямо противоположны. Если политики всегда хотят попасть на вышестоящую должность, то хозяйственники часто иметь ее не хотят. Я уже писал об этом: на моем заводе были десятки случаев отказа от занятия должности начальника цеха и даже директора. А вот с секретарями парткомов, горкомов, обкомов никогда проблем не было — на эти должности всегда была масса желающих.
Правда, хозяйственники всегда имеют моральное превосходство над политиками, основанное на осознании своей безусловной ценности для общества. Политика переведут в хозяйственники за способности к работе, хозяйственника в политики — за неспособности. Скажем, перевод председателя народного контроля области директором предприятия — признание заслуг. Перевод директора даже небольшого завода в народный контроль даже всей области — сладкая пилюля к снятию с должности.
Хозяйственники всегда хотят иметь руководителем умного и грамотного человека, политики — дурака. И это не игра словами, нужно просто понимать суть происходящего.
Скажем, председатель Совнаркома Молотов, пытаясь найти деньги для своей страны, попробовал «прижать» наркома железнодорожного транспорта Кагановича с тем, чтобы «железный нарком» вскрыл свои резервы, которые каждый подчиненный, конечно, прячет от начальника. Молотов потребовал от Кагановича, чтобы тот строил новые железные дороги за счет амортизационных отчислений, убеждая Кагановича в том, что они для этого и предназначены.
Вот тут в чем дело. Положим, Каганович за перевозку грузов получил 10 рублей. В этой сумме, предположим, 2 руб. — амортизационные отчисления, которые надо истратить на восстановление действующих железных дорог — замену изношенных рельс, шпал и т.д. А чтобы построить новые железнодорожные линии, нужно либо разрешить Кагановичу из этих 10 руб. взять еще 3 руб. на новое строительство, либо выделить ему эти деньги из средств государства. А Молотов предложил Кагановичу
на эти единственные 2 руб. и старые дороги отремонтировать, и новые построить.