Тейт лишь покачал головой. Как можно было просить понять, если все объяснения сводились к краткому пересказу мнимого для него пророчества. Он хотел ответить, хотел вновь отшутиться, как делал всегда – юмор помогал справиться с тревогой. Но не стал, сдержался, сам не зная почему. Она ела, так аккуратно, так воспитанно, что Тейт с иронией вспоминал рассказы преподавателей о средневековых жителях как о невежах и невоспитанных грязнулях. Самому ему не лезла еда. Казалось, мутило от собственной упертости: с принятием своего местонахождения он еще как-то пытался свыкнуться, но вот с правдивостью легенд об Артуре он все еще продолжал бороться. Остаток времени, отведенный на завтрак, они оба провели в угрюмом молчании.
***
Трава на опушке леса еще не успела высохнуть от предрассветной росы. С веток сосен спрыгивали луговые коньки и, заливаясь трелью, стремительно исчезали, оставляя после себя лишь едва различимый в природном гомоне шорох веток. В местах, пустых от лесного массива, горизонт скрывали горные цепи. Кучевые облака лениво передвигались по нежно-голубому небу.
- Теперь даже страшно что-либо спрашивать у тебя, - послушно следовал за Вайолет юноша, раздвигая длинные ветки.
- Почему? – длинный подол слегка похрустывал в ее плотно сжатом кулачке. Тейт сглотнул, поразмыслив над более щадящим ответом.
- Ты плохо реагируешь. Сразу нервничать начинаешь, - он развел уголки губ, не то в улыбке, не то в неодобрении, сам усмехаясь произнесенному. Вайолет притормозила, оборачиваясь. Словно бы слова застали врасплох – сведенные брови и приоткрытый ротик были тому подтверждением.
- Какая чушь! – в сердцах выпалила та, опираясь о ствол дерева.
- Вот видишь, - тихо смеялся юноша. – Вот об этом я и говорил.
Реплика осталась без ответа. Вайолет помотала головой, продолжив путь. Миновав заросли папоротника, они вышли на другую, меньшую по площади поляну. Со всех сторон окружал лес, будто территорию специально расчистили люди; трава здесь была совсем низкая и сухая, словно земля постепенно умирала. Однако форма деревьев доказывала ложность первого впечатления: ни один человек не мог подчинить себе природу таким образом. Тень создавалась засчет толстых и тонких стволов сосен, что извивались над поляной, изгибаясь в причудливых волнах. С некоторых свисали не то веревки, не то лианы – по цвету нельзя было определить. Пейзаж заставил Тейта оцепенеть. Вайолет расплылась в улыбке.
- Что, такого у вас не встретишь?
Тейт моргнул, будто ожидал, что все должно вот-вот исчезнуть.
- Как они… - слов не хватало, - как возможно, чтобы стволы так…
Вайолет все продолжала улыбаться. Еще мгновение - и она уже шагает до начала леса по другую сторону поляны.
- Все еще не веришь в магию? – крикнула та.
Юноша лишь фыркнул, пиная сухие травинки носком сапога. Хотелось по-привычке сунуть руки в карманы, но в брюках их не было вовсе. В листве громко пели стаи коноплянок. Скрывшись за одним из стволов, Вайолет появилась с двумя палками.
- Когда существо, наделенное магией, умирает близ деревьев, природа реагирует: стволы пригибаются к земле, - громко, размеренно поясняла девушка. - Много лет назад на этом самом месте произошло Кейлинское сражение, - и резко бросила одну палку. Тейт быстро среагировал, поймав. Вайолет удивленно кивнула. – Реакция похвальна.
Юноша мысленно поблагодарил за смену темы. Слишком уж был бы велик соблазн подразнить насчет всей этой волшебной нелепицы. Блондин искоса поглядел на оказавшийся в руках предмет.
- Палка?
- Шест. Мы используем это место для тренировок, и когда я говорила о твоих, то не шутила.
Тейт прищурился.
- А ты вообще никогда не шутишь, да?
Вайолет нахмурилась, отводя взгляд. Она сделала шаг, затем еще один - медленное движение по кругу. Тейт безотчетно следовал примеру. Будто два существа, что готовятся к схватке.
– Что мы делаем? – ему хотелось рассмеяться.
Вайолет повела бровью.
- Ты ведь дрался? Там, в своем мире?
Тейт облизнулся, скрывая улыбку.
- Бойцовский клуб. Не сдашь меня полиции?
Вайолет вздохнула, борясь с желанием уточнить, что такое полиция и было ли это уколом в ее адрес.
- Подпольные бои, - дал более точное пояснение юноша. – В моем мире драки без правил запрещены.
- Как хорошо, что мы не в твоем мире, - улыбнулась Вайолет. – Раз с рукопашной у тебя проблем нет, то этот пункт мы пока пропустим, - пояснила та наличие двух палок. Тейт все еще не понимал, как эти знания смогут ему пригодиться. Не понимал, но инстинктивно взялся правильно: обе руки на одинаковом расстоянии от концов.
Вайолет сделала первый выпад – глухой стук эхом разнесся по лесу. Казалось, даже птицы притихли в тени листвы. Еще один неспешный удар, затем другой – то снизу, то сверху, - она проверяла его. Тейт методично, сосредоточенно отражал каждый.
- Это и есть тренировка? Я думал, ты меня на мечах научишь сражаться и все такое, - не мог сдержать смешка юноша. Вайолет поджала губы.
- У тебя и с простым шестом проблемы, до меча еще далеко.
- Проблемы? Да мы же топчемся на месте! – рассмеялся тот. Вайолет усмехнулась. И стремительно доказала, как неправ был юноша: несколько таких же выпадов, лишь более быстрых, более мощных – Тейт едва сохранял равновесие. Еще один удар, и Вайолет отводит его шест, описав полукруг в воздухе, до самой земли. Два легких, но молниеносных удара по грудине и спине, еще мгновение - и шест сбил юношу с ног. Тейт приземлился на твердую землю, слой сухой травы смягчил падение. Он и понять ничего не успел.
Вайолет сладко улыбнулась, опираясь на конец шеста, чуть склоняя голову набок, будто порицая недавнюю самоуверенность юноши. Тейт хрипло выдохнул, уронив голову обратно на твердую землю.
***
С той минуты она тренировала его каждый день, и чем дальше, тем все более новыми становились приемы и навыки. Освоив бой на шестах, Тейт должен был научиться забираться по веревкам, карабкаться по стволам, должен был тренировать выносливость, скорость, длину прыжка, меткость. Порой Тейт беспрекословно выполнял все команды, лишь дивясь тому, как худенькая юная девушка может проделывать все то же самое не только с необычайной легкостью, но даже с шармом, с грациозностью – выполнял не потому, что хотел, а потому что это стало единственным его развлечением в этом месте. А порой он спорил и жаловался, но не на сложность и изнуренность, а на простое непонимание: для чего все это было нужно? Кроме слов о его роли в политических играх дяди и племянника, большего ему не сообщали.
Отжимания, подтягивания – все это не было в новинку юноше, он и раньше готовил себя к боям. Но настолько интенсивными, настолько выматывающими тренировки не были никогда. Палящее солнце или непроглядная стена из ливня – Вайолет не делала поблажек, словно от этих тренировок зависела его жизнь. Появлялись все новые и новые ссадины и царапины, которые заживали и затягивались благодаря чудесным мазям и компрессам девушки. Оставались лишь напоминания в виде шрамов: два на лбу справа, у самых корней волос, один небольшой, еще розовый, у мочки уха, и многочисленные мелкие на руках – местах, наиболее уязвимых при падениях. Поначалу, когда его тело еще начинало крепнуть, а мышцы нещадно ныли, и кости словно ломались, когда тело будто перестраивалось, он замечал, чувствовал синяки и отеки. Но потом организм словно выработал какую-то природную вакцину, и гематомы не так явно проступали на поверхности кожи. Как будто наросший мышечный слой предотвращал от явных ссадин.
Так прошло два месяца. Тейт еще больше окреп, тренировки на открытом воздухе подарили его коже легкий слой загара, несказанно ему шедший. Юноша свыкся с одеждой, прежде казавшейся ему неудобной и смешной, про свои вещи он давно перестал думать, забыв о телефоне и прочих прелестях своей прежней жизни. Казалось, настолько его поглотили тренировки. В душе Вайолет радовалась, страшась поначалу тому, как быстро он начнет скучать по дому. Но этого не происходило; ему, казалось, не к чему было возвращаться, нечего было терять и помнить. Вайолет давила в себе любопытство, снова и снова повторяя, что это не важно, что для ее миссии узнавать юношу вовсе необязательно.
И чем дольше она оставалась хладнокровной, тем больше это распаляло юношу. Он не понимал, почему она так закрывалась, почему упорно боролась с дружелюбием, проявляя если и не враждебность, то напускную холодность, безучастность.
- Почему никто другой не может тебя заменить, раз ты меня не выносишь? – голос был сбивчивый, дыхание рваное. Они отрабатывали простые удары.
Вайолет едва скривила губы в ироничной усмешке.
- Судьба такая.
- Да нет никакой судьбы, - на выдохе улыбался юноша.
Вайолет ничего не отвечала. Каждый раз он выводил на подобные разговоры, и каждый раз ей стоило больших усилий, чтобы сохранять контроль, не сорваться и не ударить его так сильно, как ей хотелось. Но ее собственные внутренние переживания становились незначительными, как только Вайолет замечала: Тейт совсем не старался. Возможно, не специально, но подсознательно он понимал, что не обладает вескими доводами, чтобы по-настоящему вкладывать душу в дело. Девушка знала, видела это, но не могла рассказать ему всей правды. Иначе бы реакция могла быть непредсказуемой.
- А зачем столько тренировок на укрепление мышц? – процеживал сквозь стиснутые челюсти слова тот, подтягиваясь в один из дней от тонкой, причудливо изогнутой ветки. Сидя на ней, Вайолет болтала ногами.
- В противном случае ты не поднимешь меч.
Меч. Единственная, как казалось юноше, связанная со всеми тренировками вещь, заставлявшая его руки трястись от экстаза. Ради того, чтобы хотя бы подержать заветный предмет, он вытерпит все, вынесет любые издевки.
Боль закаляла Тейта. С каждым днем он становился все выносливее, его реакции – быстрее. Ее прямой удар - его ладонь уже в воздухе, блокирует. Ее удар с замахом – моментальное движение корпусом в бок, голова отклоняется так стремительно и так легко, словно такая молниеносная реакция была в его крови с самого рождения. Вправо, влево – снова и снова. На его губах самоуверенная ухмылка. Вайолет в неодобрении трясет головой, пытаясь скрыть улыбку.
Удар по корпусу – резкий скачок, разворот туловища и боковой удар ногой – Тейт не мог не улыбаться. Удар снизу по ребрам – шаг назад и перехват. Майка липла от пота, птичий гомон был не слышим. Удар с разворота, выпад – и Тейт на земле, сбитый с ног – в нос ударял запах сухой травы. Вайолет усмехалась – волосы в беспорядке, широкие брюки-шаровары в пыли.
Выпад вперед и удар с низу – Тейт поймал ее кулак и легким движение руки прокрутил ее туловище как в танце, уронив в завершение на свой локоть у самой травы; кончики волос, убранных в низкий хвост, касаются земли. Вайолет смеялась.
- Ты дурак. Кошмарный дурак, - дивилась его ребячеству девушка. Тейт лишь пожимал плечами, переводя дыхание.
Но при всех плюсах появления юноши в ее жизни, Вайолет злилась, когда Тейт порой сдерживал себя, ссылаясь на то, что не мог по-настоящему драться с леди. Пускай ее сила и была теперь на равне с его собственной. Это поражало Тейта – как девушка, обладая такой хрупкой на вид внешностью, может с легкостью выполнять сложные силовые приемы.
- В борделе девок будешь так нежно трогать, - острила та, толкнув юношу в плечо.
- Имеешь что-то против борделей? – пошатнувшись, отшучивался тот, утирая лоб поднятой с камня грязной рубашкой.
- А ты всегда такой вялый в драке?
- Ты же знаешь, я не могу бить девушек.
Поджав губы, Вайолет одним движением вновь сбила юношу с ног. Тот со вздохом повалился на спину, закатывая глаза. Опять попался на том же приеме.
- Так постарайся смочь.
Вайолет услышала легкий смешок. Тейт тряхнул головой, смахивая кудри. И в прыжке вскочил, разворачивая корпус для удара.
…И вновь под подошвами поднималась пыль, и вновь шуршала трава и хрустел редкий песок. Вороны кричали, кружа над верхушками сосен, и в моменты, когда смолкало прерывистое сбитое дыхание и не сдерживаемые смешки юноши, можно было слышать, как пульсировала от адреналина кровь.
Отдыхали редко – да и Тейт сам не нуждался в частых передышках. Прерывались для питья, используя в качестве источника лесной ручей. Тейт все еще дивился тому, насколько вокруг него был чистый воздух. Мимо проносились перламутровые стрекозы, и вода казалась сладкой на вкус. Тренировки, начинаясь с полудня, обычно занимали большую часть дня. В остальное время Вайолет часто отсутствовала, и Тейт был предоставлен сам себе. Порой он пытался найти кого-то из уже ему знакомых - Рубио или Билла, - но в конце концов понял, что и они тоже куда-то пропадали. Тейт часто заставал того парня – Джошуа, - каждый раз пытаясь проявить дружелюбие и от скуки завести знакомство, но тот избегал его, сыпя нелепыми отговорками. Тейта словно боялись, будто намеренно избегали.
В своем мире он никогда особо не чувствовал одиночества. Но здесь, по вечерам, сидя на облюбованном в первый же день валуне напротив лесного массива, он стал много думать о своей жизни – то, что не часто делал прежде. Впервые его страшила неопределенность. Если в своем веке Тейт хотя бы знал, что его может и не может ждать в будущем – стабильная карьера, бездонный банковский счет, - то здесь он абсолютно не представлял, что там впереди. И это терзало его, угнетало, потому что каждый день был похож на предыдущий, и никто не говорил ему, чем все закончится.
И Тейт решил сделать то, что делал всегда – взять судьбу в свои руки. Он продумал план, по которому если и не сможет попасть домой, то хотя бы освободится от этой тяготеющей каждодневной непонятной рутины тренировок. Сейчас, оглядываясь назад, на самый первый день в Лондиниуме, Тейт жалел, что не запомнил дорогу до пещеры. Он был слишком потрясен, слишком рассержен, чтобы даже пытаться запомнить. Шли ли они через горы? И если да, то какой тропинкой? Была ли река? Но вот если ему удастся проделать этот путь вновь, то он точно сосредоточится на дороге. А зная путь до города, можно легко ускользнуть во время всеобщего отсутствия. Никто там его уже не отыщет…
***
Чувствуя под ногами сухую кору дерева, Тейт, не без опаски, поднялся, распрямляя плечи. Вайолет, держась как ни в чем не бывало уверенно, спокойно стояла перед ним с заложенными за спину руками.
- Мы теперь на дереве будем драться? – с усмешкой спросил Тейт, топчась на одной из причудливо изогнутых над землей веток, еле удерживая равновесие.
Вайолет вскинула бровь, вздернув подбородок, будто игнорируя его нелепо дергающиеся для балансировки по обеим сторонам от туловища руки.
- Представь, что ты на коньке крыши, - начала та своим неспешным голосом. – Ситуации разные бывают, - сверкнуло лезвие: она вытащила одну руку, показывая лежащий на ладони клинок. И сделала выпад. Тейт увернулся, но потерял равновесие, сорвавшись – земля была на расстоянии не больше двух метров, но он зацепился руками за ветку, подтягиваясь обратно. Одобрительный кивок Вайолет подбодрил Тейта.
К концу третьего часа он уже крепко держался на ногах, сохраняя равновесие, отражая каждый удар. Девушка приседала, клинок разрезал воздух – Тейт подпрыгивал, с глупой улыбкой счастья продолжая отрабатывать удары. Одежда вновь пропиталась потом и грязью, и на плечах были новые свежие царапины от лезвия – Вайолет оставляла их, точно отмеряя силу, чтобы тренировка была наиболее приближена к настоящей драке. Это больше распаляло юношу. На ее щеке был слабый слой запекшейся крови – чьей именно сложно сказать, - а на ключице более зримая ссадина - легкий разрыв ткани на вороте обтягивающей рубашки. Тейт выбил клинок из руки девушки: лезвие со звоном упало на землю. Вайолет спрыгнула, Тейт следом, сделав ради забавы сальто в полете. Клинок у нее, и девушка блоком отбила его правый кулак. Удар ее колена пришелся по животу, и Тейт, глухо выдохнув, не успел заметить, как оказался на земле с острием у горла. Вес Вайолет на юноше казался ему невесомым, ее тело пылало жаром от тренировки.
- Раз – и ты мертв…
Она еле успела закончить реплику. Тейт с не сдерживаемой полуулыбкой перебросил Вайолет через голову, в броске успев выбить оружие. Теперь она на спине, поверженная ее же приемом. Блондин присел рядом, опираясь на колено.