Петиция получилась огромной. Эдеарду лично пришлось встречаться с уличными сообществами хозяев магазинов, таверн, мастерских и прочих торговых организаций и убеждать их, что его идею стоит попробовать. При минимальной политической поддержке Сетерсиса, капитана Ронарка и Финитана и благодаря своей репутации он стал постепенно обретать необходимое влияние. Через неделю после встречи с мастером Соларином торговые палаты Дживона и Силварума одновременно подали официальный запрос на встречу с главами и представителями своих районов.
Собрание проходило в библиотеке особняка главы района мастера Волограла. С главой Дживона Эдеард встречался всего дважды, да и то на официальных мероприятиях, где они перекинулись несколькими фразами, стараясь оценить друг друга. Но Волограл в Высшем Совете поддерживал Финитана, и это вселяло в Эдеарда некоторую надежду.
Волограл вместе с тремя другими мастерами, стоя за длинным столом, выслушал официальный запрос, зачитанный спикером торговой палаты. Затем он обернулся к Эдеарду.
– Это возможно?
– Я почти уверен, сэр, – ответил Эдеард. – Нам известны уже семь или десять имен тех, кто занимается рэкетом, и это только в наших районах. Для них уже готовы ордера. Если бандиты пришлют им на замену новых людей, мы немедленно узнаем и добавим их в список.
– Но удерживать их… – с сомнением произнес Волограл.
– В оба района ведут в общей сложности пятнадцать мостов. Для их охраны с завтрашнего дня будут дежурить по два констебля. Нам необходима только законная база.
– А причалы? Их намного больше. Вы не сможете их охранять.
– Три постоянно действующих патруля будут в произвольном порядке проверять все причалы. Вдобавок за ними станут следить наши ген-орлы.
Хочу заметить, что суд вправе наложить значительный штраф на любого гондольера, нарушающего городской закон. В нескольких случаях придется устроить показательные процессы, возможно, с конфискацией лодок. После этого у гондольеров пропадет охота помогать бандитам.
– Представляю себе реакцию гильдии гондольеров, проворчал Деверон, делегат от Силварума.
– Идущий-по-Воде пытается нам помочь, – спокойно произнес Сетерсис. – И я рад с ним сотрудничать.
Деверон посмотрел на Сетерсиса, но больше ничего не произнес.
– Ну хорошо, – сказал Волограл. – На данный момент вы убедили меня удовлетворить петицию. Я подпишу ордера. Но предупреждаю, Идущий-по-Воде, в течение трех недель до Праздника прощания я буду лично отслеживать ситуацию. Если активность рэкетиров не уменьшится или вы не справитесь со взятыми на себя обязательствами, я отзову ордера. Вам это понятно?
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
– Ордера у вас с собой?
Эдеард жестом подозвал Фелакса и трех других стажеров, поджидавших за спинами остальных делегатов. Каждый из них, выйдя вперед, принес стопку бумаг.
– Великая Заступница, – проворчал Волограл, увидев количество ордеров, принесенных молодыми констеблями. – Я и не знал, что мне придется изгнать из района половину городского населения.
– Для начала семьдесят три человека, сэр, – сказал Эдеард.
– Джентльмены, – обратился Волограл к остальным мастерам. – Будем надеяться, что судороги в пальцах нам не грозят.
Он первым сел за длинный стол.
– А что будет с остальными районами? – спросил Деверон. – Не перекладываем ли мы проблемы на их территории?
– Они подождут и посмотрят, сработает ли этот прием, – ответил Сетерсис. – Если все получится, они не замедлят последовать нашему примеру. Порядочные люди давно натерпелись бед.
Волограл подписал первый ордер.
– Предположим, что вы добьетесь успеха. Вытесните бандитов отовсюду, кроме Сампалока, потому что я абсолютно уверен, Байз не подпишет ни одного ордера. А что потом?
– Я думаю, это будет решать Высший Совет, сэр.
– Ха! – Волограл одобрительно усмехнулся и взял следующий ордер. – А ты не так уж прост, парень из деревни, верно?
Все началось уже на следующее утро. Ронарк внес изменения в расписание смен констеблей, что само по себе было событием историческим. Пять человек отправились дежурить у мостов, соединяющих Дживон с районами Друп, Тайхо и Майят. Капитан участка Силварума сделал то же самое, поставив охрану на мостах, ведущих в Хакспен и Падую.
На рассвете констебли заняли свои посты. Известия о нововведениях, как и все новости в Маккатране, особенно касающиеся Идущего-по-Воде, распространились молниеносно. Многие жители пришли к мостам, чтобы лично увидеть, что произойдет. На некоторых мостах констеблей встречали аплодисментами, а на посты приносили бутерброды, горячий чай и кофе. Потом все успокоились и стали ждать, как поведут себя бандиты.
В середине дня Золотой парк пересекли восемь человек. Все молодые и крепкие, все опытные бойцы с сильной третьей рукой. К тому времени, когда они достигли южного края района, прилегающего к Бирмингемской заводи, над ними кружили пять ген-орлов, и только две птицы были посланы констеблями.
– Кажется, у меня сильный приступ ностальгии, – крикнул Максен, бежавший вместе со всем отделением Эдеарда по улице Макоун.
– Ностальгия – это приятное ощущение, – проворчала Кансин. – А здесь ничему подобному нет места.
Эдеард был склонен с ней согласиться. На бегу он мельком взглянул на пекарню Изойкса.
– Ты в порядке? – направленным телепатическим посылом спросил он у Динлея.
Все утро они ходили по обоим районам, не придерживаясь определенного маршрута, показываясь то у одного, то у другого моста. Все знали, что где-то произойдет открытое столкновение. Неминуемая стычка должна была бы беспокоить Эдеарда, но утром он получил письмо от Салраны, где та сообщала, что снова задерживается.
Они выбежали с улицы Макоун на широкий простор бульвара. Плакучие хасфоли только начинали распускать почки, показывая полосатые желто-голубые листочки, приветствующие приход весеннего тепла. Впереди виднелся серебристо-голубой мост, высоко поднимающийся над водой Главного канала и ведущий в Золотой парк. Сержант Чаэ, стоя у основания моста, окинул беспечным взглядом запыхавшихся констеблей Эдеарда.
– Я оскорблен, – с напускным высокомерием заявил он. – Ты мне не доверяешь?
– Инструкции, сэр, – выпалил Максен. – Подкрепление прибыло.
– Но я еще никого об этом не просил.
Эдеард показал рукой на мост.
– Они все ваши, сэр.
– Благодарю. – Чаэ окинул взглядом быстро увеличивающуюся толпу. – Ностальгическое зрелище, а?
Затем он отвернулся и повел четырех своих констеблей на мост.
– У них есть пистолеты? – спросил Бойд.
– Я ничего не чувствую, – сказала Кансин. – Эдеард?
– Нет. Ничего. Иварл хочет представить их обычными горожанами. Ему просто необходимо сделать из нас плохих парней.
– Эй, Идущий-по-Воде, – весело окрикнул его один из мальчишек. – Ты опять это сделаешь?
– Не сегодня.
– Ой, ну пожалуйста. Пробегись по заводи. В прошлый раз я этого не видел.
Восемь мужчин дошли до начала моста. Чаэ и его люди, сложив руки на груди, стояли на середине.
– Это особый день, – громко произнес Эдеард. Собравшиеся вокруг люди смотрели то на него, то на подошедших из Золотого парка бандитов. – Сегодня мы изгоняем бандитов с ваших улиц и из вашей жизни.
Восьмерка парней ступила на мост.
– Эй, ты! – заорал Чаэ. – Поклан, мы знаем тебя и твоих дружков. Ни шагу дальше.
Мужчины продолжали идти.
– У меня есть ордер, подписанный главой района Дживон, о вашем выдворении.
– Я не сделал ничего плохого, – закричал в ответ Поклан. – Я свободный человек. В этом городе я имею право ходить повсюду. Таков закон.
– Остановись и поворачивай назад. Возвращайся туда, где водится такая дрянь, как ты.
Эдеарда толкнул Бойд:
– Посмотри-ка, кто здесь.
Эдеард проследил за его жестом. В первом ряду толпы, внимательно наблюдая за происходящим, стоял мастер Черикс.
– Мы знали, что они попытаются оспорить ордера в суде, – сказал Динлей.
– О, пожалуйста, только не надо вмешательства адвокатов, – простонала Кансин.
– Я навещаю мать, живущую в Дживоне, – произнес Поклан, явно играя на притихшую толпу. – Ей осталось жить несколько дней. Неужели вы лишите меня этого права?
– Какая гнусная чушь, – негромко проворчал Динлей.
– Проваливай, – бросил Чаэ и ткнул пальцем в начало моста. – Быстро.
– Сержант. – Голос мастера Черикса прозвучал не слишком громко, но его самоуверенность дошла до всех.
Чаэ повернулся кругом. Отвращение на его лице подкреплялось достаточно энергичными образами, вырвавшимися из-под мысленного щита.
– Да? Сэр?
– Я юрист-консультант этого джентльмена. Могу я посмотреть на так называемый ордер?
– Он в участке.
– В таком случае мой клиент вправе идти куда угодно, в том числе и в этот район, пока документ не будет ему предъявлен. Равно как и его ни в чем не повинные спутники.
– Ладно. – Чаэ ткнул пальцем в направлении Поклана. – Жди здесь. Я отправлю посыльного.
– Нет, сержант, – запротестовал Черикс. – Вы не можете заставлять моего клиента ждать без основательной причины. Предоставить ему ордер – это ваша обязанность. До тех пор пока вы его не зачитаете, мой клиент волен идти, куда он хочет.
– Не могу же я бегать за ним и ему подобными по всему району, – возмутился Чаэ.
– Эта проблема моего клиента не касается, – с улыбкой заявил Черикс.
Поклан нахально усмехнулся.
– Уйди с дороги, – сказал он Чаэ.
Эдеард вышел вперед.
– Мастер Черикс.
– Капрал Эдеард. Я рад снова вас видеть. Полагаю, вы можете помочь нам в этой неприятной ситуации. Ваш коллега чуть было не нарушил закон. Как гражданин города я прошу вас, констебль, проследить за неуклонным соблюдением закона.
– С удовольствием.
Мастер Черикс помахал Поклану рукой.
– Пожалуйста, проходи по мосту, мой бедный друг. Идущий-по-Воде гарантирует соблюдение твоих прав, и ты в полной безопасности.
– Вы говорили о таком ордере? – вежливо спросил Эдеард, вытаскивая из кармана мундира свиток пергамента.
Елейная улыбка мгновенно исчезла с лица адвоката, как только он начал читать.
– Но в этом ордере указано…
– Ваше имя. – Эдеард улыбнулся. – Да. А раз так, я уполномочен – законом! – выдворить вас из Дживона как можно быстрее.
Он протянул третью руку.
Мастер Черикс испустил испуганный вопль, ощутив, что его ноги оторвались от земли. Но подъем продолжался, и его испуг сменился настоящей паникой. Толпа на бульваре, наблюдая, как адвокат возносится над мостом и продолжает набирать высоту, изумленно ахнула.
– Опусти меня! – заорал Черикс, дублируя голос телепатическим посылом.
Он уже поднялся выше зданий на бульваре, выше металлических столбов, окаймляющих Золотой парк, и все еще поднимался. Следящие ген-орлы, чтобы не столкнуться с ним, резко меняли курс.
– Вы что-нибудь слышали? – обратился к товарищам Эдеард.
– Он просил опустить его, – с серьезным видом ответила Кансин.
– А, ну конечно.
Эдеард кивнул. И отпустил адвоката.
Черикс летел с неба на землю и непрерывно орал от страха. С оглушительным всплеском он приземлился в центре заводи. Толпа весело загомонила.
Чаэ повернулся к Поклану.
– Так на чем мы остановились?
Поклан метнул на сержанта разъяренный взгляд, потом посмотрел поверх его плеча на бесстрастно ожидавшего Эдеарда. Резко развернувшись, он увел своих спутников обратно в Золотой парк.
Максен положил руку на плечо Эдеарда и крепко сжал пальцы.
– Скажи, почему так получается? Почему люди, которые тебе неприятны, каждый раз падают в Бирмингемскую заводь?
– Ностальгия.
Эдеард с нетерпением дожидался Праздника прощания почти всю зиму. И его друзья, и его девушки всегда говорили об этом дне с радостным энтузиазмом. Он предвещал приход лета, которое, по убеждению Эдеарда, слишком долго не наступало. Но основным поводом был обычай почитать людей, умерших в этом году. Все, кто потерял кого-то из близких, изготавливали небольшие лодочки и украшали их любыми цветами, кроме белых. В основном в семьях этим занимались дети, мастерившие яркие замысловатые суденышки около ярда длиной. Лодочки символизировали души покинувших мир людей.
В полдень в храме Заступницы района Эйри Пифия проводила торжественную службу, после завершения которой люди спускали цветочные лодочки в каналы. Украшенные белыми цветами гондольеры, распевая поминальные гимны, вели их в порт. Гондолы символизировали Небесных Властителей, которые, как обещала Заступница, снова прилетят к Кверенции, чтобы проводить души людей в благодатные просторы Моря Одина. В порту гондолы останавливались, а лодочки, покачиваясь на волнах, уходили в море.
А самым приятным всегда был следующий вечер, захватывающий город одной гигантской вечеринкой. И вот этот день настал, и Эдеард, еще не до конца проснувшись, посмотрел на чистое рассветное небо, сулившее прекрасную погоду. Телепатический посыл главного констебля Уолсфола резко ворвался в его дремоту.
– Э-э, сэр? – неуверенно отозвался Эдеард.
Остатки очередного странного сна мгновенно испарились. Эдеард и не подозревал, что у этого человека такой сильный посыл. Впрочем, после той ночи с Ранали ему многое стало понятно в иерархии города.
– Вы нужны мне в особняке семейства Кальверит, что в районе Хакспен, – сказал ему Уолсфол. – Приходите немедленно.
– Слушаюсь, сэр, – сонным голосом ответил Эдеард. – Но зачем?
– Мы встретимся там, и я все объясню. И лучше бы вам привести все свое отделение.
Эдеард потер глаза. Он лег спать далеко за полночь. Накануне поздно вечером члены ассоциации торговцев улицы Лиллилайт заметили гондолу с тремя известными им бандитами, которая шла по каналу Виктория. Эдеард вместе с двумя констеблями из Силварума перехватил их на причале Быстрого канала. После объявления о выдворении никто не оказал сопротивления, но Эдеард еще долго следил за рэкетирами, пока их гондола не вышла в Главный канал.
Теперь все его дни проходили подобным образом: в постоянном ожидании новых попыток проникновения, на вызовах в магазины и на рынки для задержания незнакомых членов банды. Два дня пришлось провести в суде по обвинению в психической атаке с тяжелыми последствиями, предъявленному мастером Чериксом. К счастью, в законах он разбирался далеко не так хорошо, как мастер Соларин.
Эдеард тяжело вздохнул и высунул ноги из-под приятно теплой простыни.
Джессиль заворочалась на упругом матрасе.
– Что такое? – пробормотала она.
– Я должен уйти, – тихонько ответил он и поцеловал ее в лоб.
Она застонала и свернулась клубочком.
– Сегодня вечером я не приду. Надо присутствовать на семейном приеме. Увидимся завтра.
– Хорошо.
Но она уже опять уснула. Эдеард приказал ген-мартышке принести свежую одежду. Натягивая на себя белье и мундир, он начал вызывать остальных. Это доставило ему некоторое удовлетворение.
У двери Эдеард надел ботинки и с тоской оглянулся на свой цветочный кораблик. Ничего особенного: простой остов из картона около фута длиной, украшенный дюжиной красных и желтых роз. Друзья говорили, что такие же поминальные лодочки изготавливают и почти все остальные. Так Эдеард с некоторым опозданием решил почтить память Акиима и других жителей Эшвилля.
На галерее он встретился с Бойдом и Кансин. После столь раннего пробуждения они тоже были явно не в духе. На Кансин Эдеард не мог заставить себя посмотреть.
– Ждем Динлея? – спросил Бойд, спускаясь по ступеням.
– Он присоединится к нам на месте.
Лицо Бойда засияло улыбкой.
– Хочешь сказать, он не ночевал дома?
– Это не наше дело, – с излишней резкостью отрезал Эдеард.
Теперь он опасался даже повернуть голову в сторону Кансин.
– Есть какие-то догадки насчет причин вызова? – спросила она.
– Ни малейших. Но если уж сам Уолсфол вызывает нас в семейный особняк Кальверит, случай явно неординарный.