– Динлей, ты можешь это организовать?
Тот улыбнулся.
– С огромным удовольствием.
– И заодно поговори с капитаном участка Мико. Пусть снабдит инспектора эскортом констеблей. Я не хочу, чтобы его запугивали.
– Можешь на меня положиться.
– Проверка не на шутку рассердит Буата, – удовлетворенно усмехнулся Эдеард.
– Если он так умен, как ты говоришь, он найдет счетовода, способного справиться с налоговым инспектором, – сказал Максен.
– Да, но это будет ему стоить определенных денег и времени. Я хочу обложить его со всех сторон.
Эдеард вернулся к собственной работе: его бумаги громоздились на столе и еще на двух скамьях. Сказать по правде, их было больше, чем в кабинете Буата. Эдеард и не подозревал, что эту войну придется вести в письменной форме. Больше всего ему хотелось просто патрулировать улицы и арестовывать преступников.
– Есть известия о планах бандитов, которые мы могли бы сегодня поломать? – с надеждой спросил он.
– От уличных торговцев Илонго поступила довольно интересная информация, – ответил Максен. – Сегодня днем я с этим разберусь.
– Хорошо, – кивнул Эдеард.
Он подумал, что Кристабель сейчас сидит за ленчем. Наверняка в оранжерее десятого этажа. Длинный стол под белым пологом, который лениво треплет ветерок, вокруг родные и друзья, собравшиеся пошутить и поговорить, за их спинами простирается Маккатран, на столе прекрасное вино и вкусная еда. Впереди их ждет день, занятый обходом магазинов или посещением спа-салона, где они готовятся к вечерним развлечениям.
Он взял листок из стопки последних поступлений. Им оказался рапорт из участка в районе Лиллилайт, где были пресечены попытки указанных в ордерах бандитов снова просочиться на территорию и угрожать прежним жертвам. Их методы становились все изощреннее: применялась и маскировка, и воздействие на стоящих у мостов констеблей.
Двери малого зала захлопнулись – все ушли на обед. Оглянувшись, Эдеард заметил, что в комнате остались только он и Кансин. Ее озабоченный взгляд, обращенный на него, вызвал у Эдеарда беспокойство.
– Не хочешь об этом поговорить? – спросила она.
– Ну послушай, я поручил тебе обезвредить Медата, ведь он рассчитывал, что справится с тобой. Я знал, что это ему не под силу.
Она неодобрительно поджала губы.
– Я имела в виду проведенную тобой неделю с Кристабель.
– А что такое?
Внезапно он понял, что их уединение было не случайным.
– Эдеард, пожалуйста… Вы двое… – Она сочувственно улыбнулась. – Так получилось, что я с тобой связана теснее, чем с остальными. Я и сейчас иногда почти жалею, что у нас ничего не вышло. Но…
– Я все понимаю. И я рад за вас обоих. Ему необходим кто-то вроде тебя. Вы прекрасно подходите друг другу, и я никому ничего не говорил.
– Эдеард! Сейчас разговор не обо мне. Я по-дружески предлагаю тебе свою помощь. Почему не получилось? Ведь не из-за недостатка у тебя опыта в любовных делах? В последние месяцы ты встречался со многими девушками.
– Я… – Он понял, что краснеет. Да, Кансин ему друг, и очень хороший друг, особенно после… Но он не привык разговаривать с ней на такие темы. С другими – да. Это нормальный разговор между парнями, хотя в детали они никогда не углублялись. – Ничего не случилось, спасибо, – скованно произнес он. – Ни в каком смысле.
Кансин смотрела на него с таким видом, словно пыталась разгадать сложную шараду. Она даже как будто сердилась на него. И вдруг на ее лице вспыхнуло выражение изумления, а потом ужаса. Она даже прикрыла рукой рот.
– О нет. Нет!
Кансин умоляюще смотрела на него, словно ожидала еще каких-то объяснений.
– Что случилось? – настороженно спросил он.
– Эдеард. – Она встала перед ним и взяла за обе руки. – Ты понимаешь значение проведенной вами вместе недели?
– Да. Если хочешь знать, это была самая чудесная неделя в моей жизни. Удивительно, что я вообще вернулся в Маккатран. Теперь ты довольна?
– Неделя и один день, – произнесла она, словно предлагая ему тест.
– Какой еще день?
– Ох, Заступница, ты и в самом деле не знаешь.
– Э…
Кансин сжала его пальцы.
– Эдеард, девушка из благородного семейства Маккатрана, особенно занимающая такое положение, как Кристабель, приглашает мужчину провести неделю за городом только по одной причине. Чтобы они оба убедились, что подходят друг другу в постели. Если вы собираетесь провести вместе следующие две сотни лет, вы просто обязаны проверить это в самом начале.
– Две сотни лет? – У Эдеарда внезапно ослабели ноги. Ужас, завладевший всем его телом, был устрашающе похожим на то, что он ощутил, проснувшись в Эшвилле и обнаружив напавших на деревню бандитов. – Какие две сотни лет?
– В браке, простофиля ты этакий. Ох, Эдеард. – Кансин была подавлена. Она отпустила его руки и сжала ладонями виски. – Если вы провели неделю так, как ты говоришь, тебе следовало прийти к ее отцу и просить руки Кристабель в день возвращения. Таков обычай. Неделя и один день.
– О Заступница!
– Между вами не было никаких разногласий? Вдруг ты чего-то не заметил?
– Кристабель считает, что мы можем пожениться?
Он тяжело осел на скамье.
– Она рассчитывала, что ты придешь с предложением. И все мы этого ждали. И все переживали, что у вас что-то не сложилось.
– Заступница! Подожди. Кто еще знает? Это ведь Маккатран, и здесь все становится общим достоянием.
Теперь Кансин расстроилась по-настоящему.
– Ну, было несколько человек, споривших, в ком из вас проблема.
– Несколько?
Он прекрасно знал, что это означает.
Теперь их якобы размолвку обсуждает весь город.
– Теперь она должна ненавидеть меня, – едва слышно прошептал Эдеард.
«Только не Кристабель. Только не ее гнев. Я этого не вынесу».
– Нет. Гм, послушай, я бы могла сходить в Хакспен и все объяснить.
– Нет!
Эдеард направил про-взгляд в особняк семьи Кальверит. Он без труда отыскал Кристабель в ее роскошной спальне. Девушка скорчилась на кровати, ее мысли слабо мерцали искренней печалью. Маленькая Мирната сидела рядом, ничего не говорила и горевала вместе с сестрой. Снаружи в коридорах слонялись слуги, грустные и встревоженные. Джулан сидел в одной из гостиных, стараясь притвориться спокойным, но не мог сдержать огорчения и тревоги за свою дочь.
– О Заступница, – простонал Эдеард. – Какой же я идиот.
– Ты же не знал, – повторила Кансин.
Он тряхнул головой, прогоняя все мысли о работе.
«Кристабель?»
Его направленный посыл был исполнен нежности.
Она вздрогнула, а потом еще сильнее сжалась на своей кровати. Мысли Кристабель закрылись самым плотным щитом.
«Кристабель, пожалуйста, я так виноват!»
Бесполезно. Она полностью закрылась от него.
– Проклятье!
Он ударил кулаком по скамье, бессознательно добавив к удару и телекинетическую силу. Старинное дерево оглушительно треснуло и разломилось. Обе половинки упали на пол. Волна бумаг расплескалась по полу. Эдеард поднялся.
– Я должен ее увидеть.
– Я не уверена, что это хорошая…
– Я допустил ошибку. – Он уже почти кричал. – Я ее исправлю. Должен исправить.
– Эдеард.
Нежность ее голоса застала его врасплох. Кансин обняла его за шею и поцеловала в лоб.
– Да поможет тебе Заступница. Ты достоин ее.
– Спасибо, – негромко произнес и застенчиво кашлянул. – Э-э… есть еще какие-нибудь обычаи, о которых я должен знать, прежде чем?.. Ну ты понимаешь.
– Нет. И это не закон, а всего лишь обычай. Иди и добивайся ее.
Сразу за дверью участка Эдеард почувствовал слежку двух ген-орлов.
Они провожали его всю дорогу вдоль Входного канала до самого Силварума. Его передвижения кого-то очень сильно интересовали. По крайней мере в одной из птиц он узнал ген-орла из вольера особняка. Эдеард направил про-взгляд вперед. Перед главными воротами стоял Гомелт с отрядом из нескольких охранников. Вооруженная стража – и это в дневное время! Сами ворота были закрыты и заперты, как и все остальные входы в поместье. Усилением охраны руководил Лорин, важно расхаживающий по двору и отдающий приказы.
– Ах ты, мелкий мерзавец, – едва слышно пробормотал Эдеард.
Лорин даже не пытался скрыть своего желания наглухо запечатать территорию семейного жилища.
На мосту между Силварумом и Хакспеном констебли почтительно отдали честь пробегавшему Эдеарду, он тоже отсалютовал, но не остановился. Его телепатический посыл сумел пробудить в нескольких ген-мартышках поместья давно подавленные половые инстинкты и даже ловко направить их. Пять из них начали носиться по двору, открыто выражая свою любовь к Лорину.
Горожане, проходившие в этот момент по улице, могли слышать странные пронзительные крики мартышек и вопли Лорина – сначала сердитые, а потом и откровенно испуганные. Затем послышался треск рвущейся одежды, и вокруг разлетелись волны изумления и страха. Поспешившие спуститься во двор охранники и слуги только усилили атмосферу смятения. Несколько минут потребовалось им, чтобы успокоить ген-мартышек и увести их со двора. Поднявшийся шум привлек даже внимание Гомелта. Он заглянул внутрь и с изумлением увидел, как новых нежеланных поклонниц Лорина уводят в их гнезда. Гомелт окинул двор задумчивым взглядом, потом, стараясь скрыть усмешку, снова закрыл главные ворота.
Вскоре Лорин оправился от потрясения, один из слуг принес ему плащ, чтобы скрыть прорехи на костюме, и он устремил про-взгляд за пределы поместья. Но тщетно. Ген-орлы из семейного вольера бесцельно кружили над Бирмингемской заводью.
– Куда подевался Идущий-по-Воде? – закричал он.
Но никто не смог ему ответить.
Не так надеялся Эдеард войти в особняк. Хоть он и проскользнул сквозь стены во двор поместья без особых проблем, ему оставалось еще десять пролетов этих проклятых лестниц, созданных Маккатраном. А он очень спешил, опасаясь, что каждая секунда промедления может сыграть против него.
Через стену спальни Кристабель он прошел, едва дыша от изнеможения. Кристабель все еще сидела на кровати, опустив плечи, опираясь лбом на сложенные руки, так что ее густые волосы спускались ниже колен. Широкие стеклянные двери в оранжерею были открыты, Мирната стояла у перил и смотрела на западные районы города. Эдеард сбросил маскировку и прикрыл стеклянные двери.
Мирната обернулась, от удивления открыв маленький ротик. При виде материализовавшегося в комнате Эдеарда ее испуг сменился искренним негодованием. Девочка подбоченилась и вызывающе уставилась на него.
– Все в порядке, – хриплым голосом и неустойчивым посылом сказала ей Кристабель. – Прогуляйся, пожалуйста, вокруг оранжереи, прошу тебя.
Мирната напоследок бросила на Эдеарда гневный взгляд, но послушалась и отошла.
Эдеард опустился перед Кристабель на колени и сплел пальцы, словно в молитве.
– Я так виноват перед тобой, – заговорил он. – Прошу тебя, выходи за меня замуж. Я ведь ничего не знал.
Кристабель откинула с лица прядь волос. Глаза у нее припухли и покраснели, а лицо стало бледным, как у больной.
– Выйти за тебя замуж?
– Пожалуйста.
Ее взгляд затуманился недоумением.
– Ты не знал?
– Об этом обычае недели и одного дня. Клянусь, я даже не слышал о нем. Поверь, я бы никогда не решился тебя обманывать, тем более в таком деле. Я люблю тебя, Кристабель.
– Ты не знал?
Надежда придала силы ее голосу.
– Нет. Клянусь заветами Заступницы, я не знал.
По ее лицу снова потекли слезы, но уголки губ уже приподнялись в улыбке.
– Ты не знал? – почти прокричала она.
Эдеард сокрушенно опустил голову.
– Грибы гаче, – умоляюще прошептал он.
Кристабель начала смеяться, но смех прервался всхлипываниями. Она ударила его по голове, а в следующее мгновение они уже оказались в объятиях друг друга.
– Я думала… – Она опять всхлипнула. – Я думала, ты… Я не знала, что думать. Я ничего не понимала. После этой недели – после всего, что мы делали, после того, что мы вместе испытали, – я не знала, почему…
– Ш-ш-ш. – Он пытался ее успокоить и крепче прижимал к себе. – Тише. Произошла глупейшая ошибка, и это только моя вина. Всю свою оставшуюся жизнь я буду стараться ее исправить. Клянусь. А теперь, прямо сейчас, я пойду к твоему отцу и попрошу его согласия. Я знаю, у меня всего один день. Если… – он помолчал, – только ты согласна.
– Нет, – сказала она.
– Почему? – ошарашенно воскликнул он.
– Потому что в тебе говорит твоя вина.
– Нет. Я действительно хочу на тебе жениться. Я еще не могу поверить, что и ты этого хочешь, но, если ты думаешь, что я снова сделаю глупость, тогда…
– Послушай. – Она схватила его за руки, не давая ему жестикулировать. – Посмотри на меня.
Эдеард подчинился. Она была потрясающе красивой, даже с залитым слезами лицом.
– Когда я предлагала тебе провести неделю со мной, я знала, о чем прошу, – произнесла она. – Я, как мне казалось, предоставила тебе выбор: традиционную «неделю и один день» – или любовное свидание в тот же день безо всяких обязательств. Ты выбрал неделю, и твой выбор многое рассказал о тебе, о том, что ты уважаешь меня, а не просто хочешь затащить в постель. Но ты-то не знал, что все это означает. Ты не думал о браке. Ты не обдумывал свое решение. Поверь, я долго размышляла, я знала, чего я хочу. Но, Эдеард, ты узнал об этом… как давно?
– Кансин мне все объяснила, – признался он.
– Час назад?
– Нет! Не так давно. Я сразу примчался сюда.
– Хорошо, полчаса назад. Эдеард, такие решения не принимаются за полчаса. Ты поступаешь так из-за чудовищного недоразумения, и весьма любезно с твоей стороны стараться меня утешить. Это лишь прибавляет тебе привлекательности в моих глазах, но не делает твое решение взвешенным.
– Все не так. Я хочу жениться на тебе. Очень хочу.
– Отлично. Кансин объяснила тебе, почему этот обычай принят в наших семьях?
– Чтобы понять, подходим ли друг другу физически. – Он самодовольно кашлянул. – Я полагаю, мы прошли это испытание, не так ли?
– Так. Мы отлично справились. Но говорила ли она, зачем так делают?
– Если мы поженимся, мы будем вместе долгое время, возможно, не одно столетие. И нас все должно устраивать.
– Да, но и это еще не гарантия, особенно если мы заключаем брак в столь раннем возрасте. Сотня лет – большой срок для любви, не говоря уж о двух сотнях. Теперь ты понимаешь? Я думала об этом с того момента, когда мы впервые встретились, и я поняла, что поступлю правильно, предложив тебе неделю. Но ты-то не думал. Ты подчинился внезапному импульсу. Эдеард, мне нужно, чтобы ты ясно представлял, о чем просишь. Мне это необходимо. Пожалуйста.
– Ох. – Эдеард привстал и остался сидеть на корточках. – Конечно, – послушно сказал он.
Кристабель усмехнулась и наклонилась к нему.
– Но это не значит, что ты целую неделю будешь гадать, сколько тебе потребуется времени, чтобы сделать вид, будто все основательно обдумал. Понятно?
– Да. – Эдеард физически ощутил тепло залившей его лицо краски. – Заступница, какой же будет наша с тобой жизнь?
Она улыбнулась в ответ и поцеловала его.
– Настолько трудной, насколько я смогу устроить.
– Это точно.
Он обхватил ее голову руками и крепко расцеловал.
Они еще долго сидели, обнявшись. Когда они наконец отодвинулись друг от друга, про-взгляд Эдеарда обнаружил, что на третьем этаже Лорин выходит из себя, поторапливая на лестнице четверых вооруженных охранников. Даже для хорошо тренированных мужчин подъем был делом нелегким.
– Твой дядя торопится сюда, – негромко произнес Эдеард.
– И Мирната вернулась, – весело добавила она.
Эдеард обернулся. Девочка, прижавшись лицом к стеклу, заглядывала в комнату. Затем его про-взгляд обнаружил и приближающегося по центральному коридору Джулана.
– О Заступница, – простонал он.
– С папой я все улажу, – сказала Кристабель, направляя отцу телепатическое сообщение.
Эдеард позволил стеклянным дверям открыться.
– Ты просил прощения? – обратилась к нему с порога Мирната.
– Да, – заверил ее Эдеард. – И мы с твоей сестрой во всем разобрались.