– Так что в моей работе вас интересует? – он не оторвал взгляда от планеты у наших ног.
– Александр Викторович, вы же уже в четвертый раз руководите исследовательской миссией. И до этого в шести участвовали. И одна другой круче, – я была уверена, что упоминание о его подвигах польстит ему. – Палагра с её соляными дождями и фиолетовыми рассветами, Грабата с гигантами, Владмата…
Я поймала на себе внимательный взгляд капитана. Опять тот пронизывающий ледяной взгляд. Что я не так сказала? Он смотрел на меня так, словно следующее, что я произнесу, будет для него приговором.
– Что конкретно вас интересует? – холодно спросил он, заметив, что я сбилась.
– Почему вы попросились в эту миссию? Именно в эту? Вам же предлагали Абролею.
– А чем эта миссия, по-вашему, хуже? – он опять сканировал малейшие изменения моей мимики.
– Она проваливалась уже четыре раза, – в лоб ему заявила я. – И велики шансы, что и в этот раз провалится. Это не самый лучший выбор для такой блестящей карьеры как у вас.
– Напрашивается вывод, что я сделал выбор не ради карьеры.
– Но что интересного может быть для вас в потенциально провальной миссии?
– Возможность сделать её не провальной, – спокойно ответил капитан.
– То есть, это вызов? Никто не справился, а вы сможете?
– Дара, я уверен, что участвовать в программе «Мечта о дальних мирах» предлагали не одной вам. Так ведь? – он вопросительно посмотрел на меня, ожидая ответа.
– Да. Почти всему курсу предложили предоставить своё произведение отборной комиссии.
– И сколько человек согласилось?
– Пятеро. Но в итоге с нашего курса прошла я одна.
– Почему согласились вы? – он смотрел на меня, но сейчас взгляд его был гораздо мягче.
– Я поняла, что это действительно важно для человечества, и что я могу быть полезна. Я могу сделать что-то нужное и изменить наше будущее к лучшему.
– Для вас это было вызовом? – в его глазах мелькнула искорка насмешки. – Никто не справился, а вы сможете?
– Скорее, это вызов самой себе, – я невольно улыбнулась, подумав, что это он сейчас расспрашивает меня, а не я его.
– Тогда вы сможете понять, что и я мог выбрать это назначение, потому что уверен, что могу быть максимально полезен здесь, где человечество споткнулось в своём желании осваивать дальний космос.
– И вас не останавливает такое понижение в статусе, в размахе исследований? Здесь вы сами проводку проверяете, команда не укомплектована, за три месяца работы пять лабораторий даже не распечатали. У вас на Владмате было более двухсот человек в подчинении. И к вам Генрих Вайтмас сам летал поздравлять с успехами.
Он несколько мгновений просто сверлил меня взглядом, прежде чем вновь перевёл взгляд на планету и спокойно ответил:
– У каждой миссии свои цели. Количество и качество людей подбирается под конкретные задачи. Двести человек здесь просто не нужны. Но вы правы, команда ещё не до конца укомплектована. Сейчас это не мешает запланированным исследованиям.
– Да уж, после успеха Владматы, о котором трубили все телеканалы, здесь просто скит отшельника.
Он странно отреагировал на мою шутку.
– Перепроверяете информацию? – холодно и невозмутимо спросил капитан, пригвоздив меня своим ледяным взглядом.
– Какую информацию? – не поняла я.
– Дара, вы же всё изучили… или журналистов сейчас по-другому готовят? – в его голосе не было сарказма, только холодная отстранённость, но это всё равно меня задело.
– Нет не всё, – призналась я, недоумевая, чем вызвала столь резкое возвращение к прежнему официально-холодному тону общения. – У меня не было времени.
– Да, конечно. Были более важные дела.
– Мне не дали времени на подготовку, – зачем-то стала оправдываться я. – На следующее утро после моего выступления мне позвонили и сказали, что транспорт сюда уходит через четыре часа.
– Четыре часа, – невозмутимо повторил капитан. – Значит фраза «прошла подготовку для полевой работы» в вашем досье – досадная ошибка? К этой миссии вас не готовили.
– Я не подделывала своё досье!
– Дара, я ни в чём не обвиняю вас. Я, так же как и вы, просто собираю необходимую мне информацию о вас.
– Я не виновата, что вас не предупредили обо мне. Просто всё произошло слишком быстро.
– Вас прислали сюда с нарушением всех установленных норм. Без подготовки, без медицинского контроля, без проверки психологической совместимости с командой станции. И я теперь за вас отвечаю.
– Журналистам часто приходится работать так оперативно. Раз ради этого даже были нарушены правила, значит, Генрих Вайтмас считал скорейшее моё прибытие сюда действительно важным.
Зря я опять напомнила ему о правительственном уровне моей миссии. Но это был единственный весомый козырь в моём рукаве. У него жилы на шее вздулись от напряжения при упоминании имени Генриха. Мне бы тоже было неприятно, если бы мне в лицо тыкали громкими именами министров. Всё-таки, он здесь главная власть. Похоже, я перестаралась с защитой своего уязвленного самолюбия.
– У меня нет никаких сомнений, что вы идеально подходите для целей Генриха Вайтмаса, – его голос словно ледяной стеной его от меня отгородил. – Он всегда безупречно подбирал исполнителей своих замыслов.
Я не успела ответить ему. Сработал вызов его коммуникатора.
– Прошу прощения, это срочно, – остановил меня капитан.
– Капитан, вызов по красному коду, – отрапортовал бодрый звонкий голос.
– Понял. Сейчас приму, – капитан повернулся ко мне. – Прошу прощения, Дара. У нас будет возможность продолжить общение. А сейчас разрешите оставить вас.
Он поспешно направился к своей каюте, оставив меня в растерянности. Странная у него манера отвечать на вопросы. И кто кого в итоге расспрашивал? «Вы идеально подходите для целей Генриха Вайтмаса». Странная фраза. Что он имел в виду? Меня навязали ему на голову, и он теперь всеми способами демонстрирует мне мою ненужность здесь! Ну, понятно, я же не биофизик или специалист по контактам с внеземными формами жизни! Но, между прочим, воспитание молодого поколения, тоже важная задача. Я не просто космотурист! У меня тоже важная миссия! И его начальство это понимает лучше его!
Ну, ничего, я всё равно узнаю всё, что мне надо! Подумаешь, капитан! Может, ещё и не он будет главным героем!
Не вздумай выяснять отношения с капитаном
После общения со строгим капитаном, мне очень не помешала бы доставка заветной коробочки из кондитерской на углу возле центрального сквера. Но на двадцать восемь дней моего заточения здесь, я обречена на полезную гармонично сбалансированную выращенную в идеальных условиях и рассчитанную в идеальных пропорциях, лишённую яркого вкуса, еду. Мамочка будет счастлива узнать, что я, наконец, правильно питаюсь. Но мне точно срочно нужно побаловать себя чем-то, и восстановить баланс хорошего настроения. Пусть даже сбалансированной и полезной медово-яблочной пастилой. И поболтать с кем-нибудь. Но на эти проклятые двадцать восемь дней я отрезана от доступа к сетям и моим подругам. Вот кому душу излить? Этому железному болвану что ли?
– Ну, что ЛИ 7, видел как капитан ко мне придирается?
– Не понял вопроса.
– Он меня ненавидит!
– Кто? – вместо ЛИ 7 поддержала разговор Надежда.
Я совсем не ожидала застать её в столовой, иначе, я бы, конечно, была более сдержана в выражении эмоций. Но теперь, что уж скрывать. Она же психолог, одного взгляда на меня ей хватило, что бы понять моё состояние.
– Капитан, – призналась я.
– Не льсти себе. Кем бы ты не была, капитану, скорее всего, это безразлично.
– Ну, хватит! – не выдержала я. – Кем ты меня считаешь? Дочкой главнокомандующего или агентом спецслужб?
– Откуда я знаю, кто ты такая и почему тебе разрешили прилететь сюда? – она отхлебнула какую-то тягучую тёмную жижу из высокого стакана.
– То есть, раз ты семь лет добивалась права прилететь сюда, а меня просто взяли и прислали с заданием, то я точно любовница министра?
– Ну… избавится от надоевшей любовницы можно и более надёжным способом. Ладно, извини, – смягчилась она. – Но нас же не просто так предупреждали быть поаккуратнее с тобой.
– Кто предупреждал?
– А что ты хочешь? Ты сваливаешься как снег на голову, и думаешь, тебя с оркестром встречать будут? Конечно, капитану это не нравиться! – она сделала ещё пару глотков своего странного напитка. – Ему и так немало трудов стоило сработать нас в команду, а ты даже курс подготовки к миссии не прошла!
– Что за гадость ты пьёшь? – меня передёрнуло от вида этой густой жижи, стекающей каплями по её стакану.
– Сбитень из шарая с полбой, – невозмутимо отхлебнула из стакана она. – Я же с Тургая. Водоросли самая естественная пища для меня. Хочешь попробовать?
– Нет уж, спасибо.
Надежда внешне была подчёркнуто спокойна и невозмутима, но длинные пальцы её нервно подрагивали.
– Я тебе не нравлюсь только потому, что меня прислали так неожиданно? – поинтересовалась я. – Потому что это не моя вина. Меня поставили перед фактом, что я лечу сюда и дали на сборы всего четыре часа.
– Четыре часа. А тебе самой не кажется странно, что тебя прислали сюда таким образом? Без подготовки, не дав даже собраться?
– Почему странно? Я же журналист. Для нас такое типично.
– Потому что это слишком опасно для тебя. И ты ставишь в опасность и всех нас, всю миссию.
Я перевела взгляд на массивный браслет биоконтроля на её руке. А она на мою тарелку.
– Это весь твой обед?
– Нет. Мне просто захотелось сладкого.
Она некоторое время молча наблюдала, как я расправляюсь с пастилой.
– Извини меня. Я не хотела тебя обидеть, – неожиданно сменила тон она. – Я бываю резкой. Я исправлюсь, обещаю.
– Да мне не привыкать, – пожала плечами я. – Журналистов никто не любит.
– Дара, ты только не вздумай выяснять отношения с капитаном, – она одарила меня неожиданно ласковым взглядом, светящимся почти материнской заботой. – Любит, ненавидит – это всё ерунда. Он занят важной работой, и сюрпризы от Генриха его точно не радуют. Не лезь к нему, просто делай то, зачем прилетела.
– Он не очень ладит с Генрихом? – догадалась я, припомнив реакцию капитана на упоминание этого имени. – В этом всё дело? В том, что меня прислал именно Генрих?
– Возможно, – равнодушно пожала плечами она, допивая свою жижу. – Поэтому, ты громкими именами зря козыряешь. Здесь это ни на кого не действует.
– И чем Генрих его обидел?
– Это ты у нас журналист. Я в чужие отношения не лезу. Ладно, у меня ещё куча работы, а конференция уже завтра.
– Какая конференция?
– Приходи в зал совещаний завтра после обеда – узнаешь.
– А мне можно?
Надежда удивлённо оглянулась на меня с порога:
– Уж не знаю, что ещё тебе можно, но это можно точно.
Я тоже могу заразиться?
Надежда тоже считает, что мне здесь быть опасно. А ведь меня никто даже не предупреждал о возможности заражения. Не могли же меня отправить сюда, если здесь действительно опасно? Да ещё и не предупредив. Или об этом было написано в том самом договоре? Нет, не может быть. Я же читала его. Быстро и не очень внимательно, но я бы обратила на это внимание.
Я вернулась к себе в каюту, и засела за изучение материалов по заразившимся на этой станции. Задача усложнялась тем, что отсюда у меня нет доступа к общим базам знаний, к социальным каналам, к каналам телевидения. Не привычно так работать, всё время натыкаешься на информацию, которую нужно перепроверить или дополнить, а взять дополнительную негде. За те два часа между сообщением, что корабль сюда уходит через четыре часа и моим выходом из дома, я успела в спешке сохранить себе не так уж много полезного: официальные досье, немного сплетен, подборки видеорепортажей и статей с упоминанием имён членов экипажа. И по случаям заражения информации у меня было слишком мало. Наверняка можно было бы раскопать ещё что-нибудь, будь у меня время на подготовку к этой поездке. Я развернулась к ЛИ 7.
– Я ведь могу воспользоваться информацией библиотеки станции? – я с вызовом уставилась на моего надсмотрщика, словно мой взгляд мог смягчить приговор его программы. – Или сюда мне тоже доступ закрыт?
– У вас есть доступ к общим файлам. – Подтвердил ЛИ 7.
– Выведи на мой дисплей всё, что есть о тех семи заражённых.
ЛИ 7 пискнул и по моему дисплею побежал список файлов. Эта информация была более конкретна и более специфична, чем та, с которой я привыкла работать. Отчёты медиков, психологов, генетиков, переполненные мудрыми терминами и цифрами отчеты и анализы специалистов по энергетике, ментальному и эфирному анализу личности, спектральный и волновой срез и ещё куча, на мой взгляд, совершенно бесполезных и абсолютно не относящихся к делу исследований. Как этих несчастных только не изучали. Большую часть этих отчётов я даже понять не могла, словно они были написаны на инопланетянском языке. Первые полчаса я ещё честно требовала перевода значения каждого встречающегося термина. Мой лексикон пополнился парой десятков терминов, более похожих на ругательства, чем на слова. Потом я сдалась.
Вообще-то ситуация действительно странная. Потому что никакой связи между ними не прослеживалось. Это доступным мне языком было написано в отчёте каждого специалиста. Семь человек просто сошли с ума по необъяснённым до сих пор причинам. Перестали узнавать близких, потеряли способность разговаривать и стали выделывать со своим телом непонятные физические упражнения. Больше ничего общего между ними не было. Совершенно разные физиологические показания, изменения в гормональном фоне, спектрограммы и прочие показатели жизнедеятельности. У кого-то что-то ускорилось, у кого-то замедлилось, у кого-то и вовсе замерло. И накрыло их приступом внезапно в абсолютно не схожих местах и жизненных ситуациях. Они все заболели необъяснимо и непредсказуемо, мгновенно и невозвратимо.
Неужели доктор прав и я тоже могу заразиться? Нет, не может такого быть. Меня бы не прислали сюда, если бы это было опасно для меня. Меня бы не послали.
Я с благодарностью взглянула на ЛИ 7, когда мой надсмотрщик напомнил о времени ужина и прервал моё погружение в эту бездну отчаяния. Хоть какая-то польза от этой железяки.
Положительный герой, достойный небольшого романа
Я обрадовалась, застав в столовой доктора. Вот уж не думала, что буду радоваться встрече с ним, но сейчас мне необходимо было расспросить его о случаях заражения. Хотя, нет. Честно говоря, мне требовалось, что бы кто-то просто подтвердил, что я не могу заразиться, успокоил меня. А доктор мне этого точно не скажет. К тому же, он не один. Доктор разговаривал с очень щуплым коротко стриженным подростком. Я не сразу сообразила, что это и есть Грейдо. На всех фотографиях в своём досье он выглядел куда круче. Наверно, потому что на фото шевелюра у него была такая вызывающе взъерошенная. А здесь разочаровывающая уставная стрижка. И на фото не было видно, какой он на самом деле невысокий и худой. Нет, для него «худой» – это не достаточно точный термин. Гораздо точнее назвать его тощим доходягой. Готова поспорить, что если бы не плотный форменный комбинезон, на Грейдо можно было бы пересчитать все рёбра, все позвонки, и вообще неплохо изучить строение скелета. Как-то он тоже на героя не тянет. Я невольно вздохнула. Хотя, я и не планировала писать сказку о героическом операторе зондов.
– Да, я выгляжу гораздо компактнее, чем в досье на меня, – улыбнулся мне этот парень, заметив моё секундное замешательство и этим вогнав меня в ещё большее. – Присоединяйтесь к нам, Дарирадость.
– О, простите мою невнимательность, – хлопнул себя по лбу доктор, – вы ещё не знакомы.
– Ну, можно считать, что заочно мы уже знакомы, – успокоил его Грейдо. – Я же не мог не полубопытничать насколько милую девушку так неожиданно пришлют украшать нашу кампанию.
– Это влияние общения с доктором или вы от природы так галантны? – я с удовольствием отметила, что действительно нравлюсь ему.