– Все правильно, – кивнул он. – Мне кажется, все, что она ко мне чувствовала, было каким-то ненастоящим. Все так или иначе вертится вокруг той твари. Моя одержимость, ее благодарность, хотя было бы за что. Мне думается, что даже Ноэн, хоть он и отрицает…
– Думаешь, он сбежал оттого, что тварь покусала его сестру? – изумился Кайтен.
– Скорее всего, именно это его и напугало. Все не так страшно, пока не касается тебя лично. Или твоих родных. Он отрицает свою привязанность к семье, и таким образом отрицает и Каву, но я уверен, что именно тот случай был поводом. Он изменил жизни нас всех. Я не стал бы стражем, если бы не это. А Кава наверняка стала бы ведьмой давным-давно. И ее привязанность ко мне осталась бы только детской дружбой. Если ты, Ретофа, сумела каким-то образом распутать ту давнюю ситуацию, я тебе очень благодарен. Тогда все встало на свои места.
– Хорошо, что тебя это радует, – улыбнулась Ретофа. – Но я заботилась только об интересах Кавы. И что касается ее, то перемены были к лучшему.
***
Вечерние беседы были традицией. Происходили они то в большом доме, то в маленькой, «элитарной» гостиной. На сей раз в малом доме ораторствовал Кайги. Слушателей у него было много: оба стража, следящий, песенник, разведчица и ведьма с ученицей. Кава хвостом ходила за бабушкой и посещала такие собрания только вместе с ней. Старался Кайги, конечно, для гостей, свои-то слышали это не раз.
Теперь это был уже не тот нелепый, наивный юноша, который некогда так эффектно появился в стане семьи Ан. Фактически, он стал начинающим ученым, исследователем леса. Прежде всего, научился читать. Буквы еще сопротивлялись тому, чтобы складываться в слова, а Кайги уже вовсю пытался разбирать научные трактаты. Во многом ему помогали такие любители книжной науки, как Мару и Таар. Но чужими трудами парень не удовлетворился и предпринял собственные исследования. Более всего интересовало его большое дерево, с помощью которого Ноэн некогда едва не устроил катастрофу, и он совершил к нему еще одно путешествие. О своих выводах он теперь и рассказывал.
– Но я так и не понял, откуда взялось это дерево. Оно вообще рассказывает довольно невнятно, но если задавать вопросы покороче, можно получить достаточно четкие ответы. Но дерево не знает, кто его посадил. То есть, собственно, его никто не садил. Оно выросло из побега, когда погибло другое дерево, которое жило тут до него. Они не дают расти друг другу, только одно может стать таким большим. И вот это дерево оказалось самым сильным среди побегов и пробилось, а остальные засохли. Но я уверен, что самое первое все-таки кто-то посадил.
– А почему ты так решил? – заинтересовалась Ретофа.
– Потому что оно особенное, не такое, как другие деревья. Оно не могло возникнуть естественно. Для того, чтобы какой-то вид существовал, его представителей должно быть много. Если не проводить целенаправленную селекцию, то виды, в которых становится слишком мало представителей, просто вымирают. Это я не только в книжках читал, это я сам наблюдал во время своих экспериментов.
И Кайги пустился в пространные объяснения насчет своих экспериментов. Суть рассказа сводилась к тому, что измененные им животные очень часто погибали. Ему приходилось создавать искусственные условия, защищать от внешних опасностей, чтобы представителей вида стало больше, и они смогли бы выживать самостоятельно.
– Сколько я так хороших экземпляров загубил, ужас! – воскликнул он. – Сижу, выдумываю рыбку, а тут приходит большая рыба и раз! – и нет моей рыбки. Тогда додумался строить заводи из камней.
– А если деревьев раньше было много, а теперь осталось только одно? – резонно возразила Ретофа.
– Но так не бывает! – взмахнул руками Кайги. – Это дерево вообще ведет себя неестественно. Любой вид в природе стремится размножаться, занимать большее пространство. Не может быть такого, чтобы сидеть на одном месте и не давать расти своим потомкам. Численность всегда колеблется.
– Тут ты его не переспоришь, – вставил Таар. – Он очень много прочитал.
– Я вот о чем думаю, – Кайги, потупившись, заговорил о сокровенном. – Вот лес как-то странно на меня реагирует. А я, между тем, пришлый. Ведь никто из вас никогда не читал о существах, подобных мне. И останков никто не находил. Но где-то ведь живет мое племя, и я тому доказательство. Меня вынули из лодки. На южном берегу. Моя мать плыла откуда-то с юга. Но если никто из моего племени никогда не жил здесь, на континенте, то почему лес так ко мне относится? Так, словно он ждал меня всю жизнь, и я наконец вернулся домой. Это ведь странно, правда?
– Да уж, странновато, – согласилась Ретофа и испытующе уставилась на парня, ожидая продолжения.
– Мне в последнее время все чаще приходит мысль о южных островах. Ведь там никто никогда не был. Что, если там живет мой народ? Мне кажется, что они могут знать ответы на все вопросы. Я думаю, они могут знать тайну этого леса.
– А что ты называешь тайной леса? – поинтересовался Таар. Он тоже внимательно следил за оратором. Прежде тот умолкал, не доходя до этого этапа своих рассуждений. Было интересно услышать, о чем же так давно думает этот человекозверь.
– Ну, почему он такой, – Кайги беспомощно развел руками, словно пытаясь одним жестом охватить все окружающее его пространство. – Почему он вообще что-то думает. Почему возникают твари. Почему лес не растет заново в тех местах, где был уничтожен. Ведь все эти вопросы были поставлены вашими философами давным-давно, но до сих пор никто не знает на них ответа.
– Что же, и дерево молчит? – полюбопытствовала Ретофа.
– Оно говорит что-то, но я не понимаю, – сокрушенно признался Кайги. – Оно ведь не словами говорит, а чувствами. А если они незнакомые, и я не знаю, как их назвать… С ним сложно общаться. Я месяц на том холме проторчал, а все равно не понял. Но на южных островах могут быть люди, которые сумеют все объяснить словами…
– Ты что же предлагаешь, – Ретофа подалась вперед, – смотаться к южным островам, найти местное население и спросить у них, не знают ли они чего о нашем лесе?
– Ну да, – Кайги снова ужасно смутился, но с мысли не сбился. – Я думаю, это вполне осуществимое предприятие. Только я не вполне представляю, как его осуществить. Мне нужно подумать, и тогда я придумаю все подробности. Я не так уж много знаю об экспедициях…
– Научная экспедиция к неведомым землям! – Ретофа расхохоталась. – Какая шикарная идея! Знаешь, я уже хочу с тобой.
– Тут нет ничего смешного, – надулся Кайги. – Я смогу пробраться через лес. Тут для меня нет ничего опасного. Сложности будут только в Торомале. Но я там вырос, наверное, сориентируюсь. Нужно будет найти какую-нибудь лодку. Острова близко, я сумею добраться.
– Нет, погоди, – всплеснула руками Ретофа. – Я же серьезно. Мне нравится твоя затея. Все равно я не смогу долго сидеть на одном месте, вот и могла бы составить тебе компанию. Хоть какая-то от меня польза.
Кайги просиял, когда сообразил, что над ним вовсе не подшучивают.
– Я тоже хочу! – немедленно взвыл Кайтен.
– Только в том случае, если дашь честное слово, что твоя блажь у тебя уже прошла, – заявила разведчица.
Кайтену не требовалось пояснять, о чем идет речь. Он насупился.
– Это вовсе не блажь, – буркнул он. – Если ты лучшая женщина в мире, тут уж я не виноват.
– Все ясно, пациент неизлечим! – Ретофа махнула рукой. – Ладно, куда тебя девать? Только веди себя прилично.
– Как будто я когда-то вел себя неприлично, – проворчал Кайтен обиженно.
– Думаю, я тоже поеду с вами, – неожиданно сказал Таар. Все уставились на него.
– Тебе-то зачем? – невежливо изумилась Ретофа.
– То есть, вы там будете раскрывать древние тайны, а я так просто возьму и все пропущу?
– Ах да, ты же у нас тоже книжный червь!
– Погоди-ка, – перебил Кайтен. – Как это? Мы же не можем оба враз уехать!
Он уже собирался пустить в ход детский аргумент, что он первый сказал, и так нечестно, но не успел. Таар невозмутимо заметил:
– Думаю, за зиму мы успеем обернуться.
Кайтен так и замер с раскрытым ртом. В самом деле. Зимой стражи не нужны семье. Зимой у стражей наступают каникулы, один большой отпуск, который можно потратить по своему желанию. Например, на путешествие на юг.
– А если не успеем? – спросил он все же. Хотя чувствовал себя при этом очень глупо, потому что о таких вещах должен бы заботиться как раз Таар. Но на того нашло какое-то странное настроение.
– Мы можем договориться со стражем семьи Тэ. Его ученики вполне способны присмотреть за нашей территорией.
– Но если с вами все-таки что-то случится? – нахмурился Кота. – Что тогда будет с нами?
– Придется подыскать другого стража, – невозмутимо отозвался Таар. – Наверное, я сам это и сделаю. У меня будет достаточно времени до зимы.
– Ну да, – недоверчиво хмыкнул Кота. – Вроде так не принято, чтобы стража выгонять из семьи. Кто-то придет на твое место, а ты вернешься, и что тогда?
– Ну, Таар договорится поди, – заметила Мару.
– Возьмем с собой мышь, – сообразил Таар. – Если вдруг что-то задержит нас в пути, и мы не будем успевать к весне, я пошлю мышь с запиской. И тогда пусть просто соседи присмотрят здесь за порядком. Если же мыши не будет, значит, мы не вернемся. В этом случае пусть приходит новый страж.
– Да нет, что вы такое говорите! – ужаснулся Кайги. – Я не думаю, что на островах опасно.
– Почему? – заинтересовался Кайтен.
– Просто чувствую. Мое племя не может быть злым!
– Опасность может представлять не только твое племя, – заметил Таар. – Впрочем, я тоже полагаю, что мы справимся. Взрослые, опытные люди.
– Там даже снега не бывает, – вставил Кайтен. – Нам не грозит опасность замерзнуть, а это уже кое-что.
– Само плавание может оказаться опасным, – сказала Ретофа. – Но, говорят, ближайшие из островов видны с берега.
– Только в ясную погоду, – ответил Кайги. – На самом деле до них довольно далеко.
– Ладно, и нам понадобится какая-то лодка…
– Парусник, – воодушевился Кайги. – Я немного умею ходить под парусом. Когда Ноэн забрал меня из Торомала, он потребовал, чтобы я помогал на корабле, так что я успел многому научиться. Лучше всего было бы купить, а не нанять парусник, хотя я не представляю, как это сделать.
– Мы можем взять с собой травы, – Кайтен вспомнил свою лучшую в жизни торговую сделку. – В Торомале ведь ценятся лесные травы?
– Еще как! – подтвердил Кайги. – Это большая редкость. Верно, продадим травы и купим корабль.
– Или прямо обменяем корабль на травы, еще быстрее, – согласилась Ретофа.
– А куда мы денем ящеров? – спохватился Кайтен. – Не потащим же мы их с собой через море!
– Ящеры не пропадут в южных лесах, – заметил Таар. – Но, я думаю, мы вполне можем оставить их на попечение любой из семей, живущих поближе к границе. Нам придется оставить довольно много вещей, зимняя экипировка не понадобится на островах.
– Вот мы и составили план, – Ретофа подмигнула Кайги. – Довольно неплохо все получается, как думаешь?
– Нужно начинать готовиться уже сейчас, – постановил Таар. – Мне необходимо переговорить с семьей Тэ и найти того, кто согласится заменить меня, если что-то случится. Да и мышь нужно приучить сидеть на руках.
– Почему ты просто не оставишь Суномохи? – сообразил вдруг Кайтен. – Тогда не пришлось бы ни с кем договариваться.
– Думаю, Суномохи нам самим пригодится.
С этим Кайтену пришлось согласиться. Такое оружие, как ручная тварь, не будет лишним в долгом пути.
– Мне надо получше изучить местную картографию, – озаботился Кайги. – Попробуем составить карты островов. Даже если больше ничего не получится из этого путешествия, хотя бы какие-то сведения останутся.
– Кстати, о том, что должно получиться, – спохватилась Ретофа. – А как ты намерен объясняться со своим племенем? Не станешь же ты утверждать, что помнишь родной язык с младенчества?
– Нет, конечно, – пожал плечами Кайги. – Вообще, я предполагал, что приплыву туда один и останусь достаточно надолго, чтобы изучить язык. Но раз мы плывем все вместе… Ладно, там что-нибудь придумаем!
– А ты поедешь с нами, Кава? – обернулся к девушке Таар. Та улыбнулась.
– Некогда мне глупостями заниматься. У меня каждый день на счету. Пока бабушка жива, я должна перенять как можно больше. Думаю, ваши острова и без меня обойдутся.
– Вот уж верно, – поддержала старуха. – Пусть эти мальчишки развлекаются. А у нас найдутся дела поважнее.
Но в глазах старой ведьмы стояла зависть. Ей тоже хотелось ехать на край земли, разгадывать загадки, над которыми бились поколения ученых. Дух исследователя по-прежнему был в ней силен.
– Ничего, мы быстро, – воодушевленно сказал Кайги. – Мы скоро вернемся и все-все расскажем.
========== Поход ==========
Исследователи выехали по первому снегу. Настроение у всех было радужное. Кайги много рассуждал о том, что может ждать их на юге. Иногда ему даже казалось, что он вспоминает свое младенческое плавание на лодке, а то и сами острова. Над ним снисходительно посмеивались. Ретофа полностью отдалась радостному предвкушению неизвестного. Кайтен был счастлив самой возможности ехать куда-то в обществе разведчицы. О чем думал Таар, понять было невозможно.
Кайтен ехал на новом ящере, молодом самце, которому дал непривычное для здешнего слуха имя Нойха. Он утверждал, что так звали пса, жившего у его родителей, и этот пес был лучшим другом его детства. Старую верную Кидиан отправили на почетную пенсию. Теперь она могла, подобно другим ящерам, пастись на лугу вместо того, чтобы вечно ожидать сигнала тревоги в своем стойле, а зимой спокойно погружалась в обычный для ящеров полусон. Ящеренка Кайтен присмотрел, когда он едва вылупился из яйца. Таскал на руках, гладил, разговаривал на двух языках, подкармливал самыми толстыми личинками и лягушками. Ящер вырос крупный, сильный и преданный, как пес, к тому же научился слушаться голосовых команд (с мысленными у Кайтена до сих пор были проблемы).
Ретофа без затей отправилась в путь на том же ящере, на котором приехала. Тот, непривычный к меховой зимней одежке, поначалу недовольно ворчал, но потом смирился. А вот у Кайги с выбором ящера чуть не приключилось неразрешимое затруднение. Едва не все ящеры, от старых до малых, готовы были везти его хоть на край света и терпеть ради этого тяжелую зимнюю экипировку. Они ластились к Кайги и грозным рычанием отгоняли конкурентов. Тот, не желая обижать никого из них, зашел в тупик. На помощь пришел Таар, который просто выбрал одного из ящеров, чей покладистый характер позволял надеяться, что он не станет капризничать в пути, а здоровье и сила были достаточны для дальнего путешествия. После вмешательства такого арбитра всем остальным пришлось смириться.
Женщины потом долго еще шили новые меховые одежки для ящеров, подновляли экипировку Гаонока, единственного из всех, привыкшего к меховому комбинезону и варежкам. Остальные ящеры, будучи закутанными в меха, чувствовали себя неуютно, но Гаонок, ящер главы семьи, считался признанным авторитетом среди сородичей, с него брали пример и не слишком ворчали.
Под курткой Таара, уцепившись коготками за рубашку, пригрелся крупный самец летучей мыши. Таар возился с ним всю осень, приучал сидеть на плече или под одеждой, возвращаться на руки после охоты. Мыслечувствительность зверька весьма способствовала дрессировке. Крылатый гонец время от времени высовывал нос наружу, оглядывался, словно пытаясь запомнить местность. Он уже знал, что ему предстоит лететь обратно. Среди груза Таара был туесок засахаренных ягод, которые так любили эти зверьки.
Груз каждого из путешественников состоял из двух частей: той, которая понадобится в лесу, пока они едут верхом, и той, которую они понесут с собой на острова. У каждого было большое меховое полотнище, которое должно было служить одеялом, пока они не выехали из зоны снегов, а еще из всех четырех можно было собрать неплохой шатер, если бы удалось найти подходящие палки. Был основательный запас вяленого мяса для ящеров, да и прочей пищи набрали целую кучу. Пока путешественники ехали верхом, у них была возможность питаться как следует, и они намеревались этой возможностью воспользоваться.