- Великолепное решение, - тихо, в задумчивости сказал Кинт, но был услышан подошедшим официантом.
- Что, простите? - поинтересовался тот, выставив перед Кинтом большое деревянное блюдо с ужином, а потом увидел заголовок статьи, - а я так не считаю, решение опрометчивое! Надо было загнать этих дикарей в горы!
- Это был сарказм.
Официант то ли не понял слова, то ли наоборот понял, что его мнением не интересуются и быстро удалился. Еще в статье говорилось и о непримиримых племенах, которые не желали вести оседлый образ жизни и вообще что-то менять. Так как газета была вечерняя, то кроме еще одной статьи о состоянии здоровья бывшего монарха, все остальные были развлекательного толка - целая полоса со стихами и фельетонами, полоса с объявлениями о всевозможных концертах и представлениях, и на последней полосе новости табачной, зерновой, хлопковой и угольной бирж.
Отложив газету Кинт с аппетитом поужинал, заказал еще одну кружку пива и, уставившись через окно на освещенную газоразрядными фонарями набережную и гуляющих горожан, стал обдумывать планы на завтрашний день...
Актур.
Лазарет "Святых предков".
Много, много в этот вечер в прогулочном парке лазарета с цветущими каштанами собралось народа. В основном это были представители торговых гильдий, военная, промышленная и научная аристократия, все ждали известий, все ждали решения... Наконец, к публике по ступеням от белоснежного каменного здания спустился главный инспектор жандармского управления, народ загомонил, стал стягиваться ближе...
- Господа, его высочество Пинъе из рода Таргала Объединителя чувствует себя лучше, - вытянув голову и обращаясь к публике, громко прокричал главный инспектор, - но для полного выздоровления потребуется значительное время, однако, его высочество поручил своей супруге, госпоже Эстол, присутствовать на всех торжествах по случаю годовщины победы в Северной войне от имени монаршего семейства.
Публика одобрительно загудела, а из толпы кто-то выкрикнул:
- И она будет голосом монарха на парламентской комиссии?
- Терратос Аканов уже не имеет статуса монархии и вам об этом должно быть известно... - открыл было рот главный инспектор.
По толпе пошел гул, кто-то свистнул, откуда-то прилетела калоша, но в инспектора не попала...
- Нам парламент не указ, мы присягали в верности монарху! - крикнул кто-то из военных...
- Видите, ваше высочество, люди устали жить без единоначалия... - высокий, статный мужчина прикрыл окно и отошел вглубь комнаты, где стояла кровать, и на ней лежал его высочество Пинъе, бывший монарх и наследник Таргала Объединителя.
- Как же мне быть, я ничего не в силах сделать и предпринять... - Пинъе тяжело и с трудом вздохнул и отвернулся к стене.
- Ваше высочество, вы даже не представляете, сколько людей в терратосе ждут вашего возвращения!
- Зато я представляю, скольким выгодна моя смерть... Скольких людей бьет в истерике от упоминания одного лишь имени моего деда!
- Не волнуйтесь ваше Высочество...
- Простите, я немного не в себе и снова забыл ваше имя, - наследник с трудом сел в кровати.
- Сталье, ваше величество, пехотный генерал Сталье
- А, вы тот самый Сталье, который участвовал в объединении провинций во время северной войны?
- Тогда я был еще полковником, ваше величество, но мой род уже три века служит терратосу, да и не один я принимал решения.
- Понимаю, спасибо вам, генерал, за слова поддержки.
- Что ж, позвольте оставить вас, верные люди из тайной жандармерии будут у дверей и как только позволит доктор Горн, мы перевезем вас в тайное место.
- Передайте доктору Горну мою благодарность, - тяжело дыша, Пинъе стянул с пальца массивный перстень и протянул его генералу, - он сотворил чудо.
- Хорошо, ваше величество, - генерал взял перстень, поклонился и вышел из комнаты в коридор, где сразу столкнулся с доктором Горном, молодым, но подающим огромные надежды в медицине мужчиной, - О, доктор Горн, можно вас?
- Да конечно... - ответил доктор, и улыбнулся сопровождающей его красивой женщине в форме пилота.
Генерал взял доктора под локоть и отвел в сторону.
- Простите, что отрываю вас от общения со столь прекрасной дамой...
- Это моя супруга, господин генерал.
- О, передайте ей, потом, мои комплименты, я впервые вижу столь изящного и прекрасного пилота. Вот это, - генерал вложил в руку Горна перстень, - его величество презентует вам в знак благодарности и своего расположения, вы сделали великое дело на благо терратоса...
- Я просто сделал свою работу.
- Вы великолепно сделали свою работу, доктор, - генерал коротко кивнул, развернулся и зашагал по коридору, за ним сразу устремились несколько офицеров чинами младше, что стояли в у окон и смотрели за происходящим на улице.
- Это генерал Салье? - женщина подошла к Горну.
- Да, моя милая.
- Он очень влиятельный человек в военных кругах... Так что, мы летим?
- Да Маани, - Горн устало улыбнулся, - жди в экипаже, я сейчас спущусь и спасибо что согласилась мне помочь.
Доктор быстрым шагом, на ходу снимая белый халат и колпак и аккуратно сворачивая их, дошел до своего кабинета в конце коридора, отомкнул дверь ключом и, пройдя внутрь, стал спешно собирать пузатый саквояж, бросая туда коробочки с порошками, микстурами и прочими лекарствами. Наконец собравшись, он достал из кармана бланк телеграммы, еще раз перечитал ее содержимое, покачал головой и вышел.
Маани уже развела пары силовой установки и ожидала супруга за рычагами управления моторным экипажем, который она предусмотрительно подогнала к черному входу лазарета.
- Ты готов, дорогой? - Спросила она, когда Горн вышел из дверей.
- Да, милая, поехали... дети с няней? - доктор забрался в экипаж.
- Да, Мидьяр заверила, что два дня она выдержит.
- Да уж, - согласился Горн надевая кожаный шлем, и в кого Кинт такой непоседа? В тебя!
- Конечно, - Маани грустно улыбнулась, и передвинула несколько рычагов, - А Зольда твоя дочь, тут не поспоришь, застенчивая тихоня.
Экипаж, обдав струей белого пара брусчатку узкой дорожки, покатил к воротам кованой ограды лазарета.
С высоты полета скревера окрестности Шоута выглядели как лоскутное одеяло - поля с пшеницей, виноградники, табачные плантации и луга с пасущимися стадами. Разбросанные по равнине фермы, соединенные грунтовыми дорогами, которые в свою очередь, петляя, подпрыгивая на мосточках через ручьи и речушки, примыкают к юго-восточному торговому тракту.
- Снижаемся! Приготовься... - Маани повернулась к мужу перекрикивая шум винтов.
Доктор Горн кивнул и прижал к себе саквояж, летать он боялся.
Аристократический род Горнов потомственные виноделы, вокруг усадьбы давно выросла богатая деревушка, где живут те, кто работает на виноградниках и винокурне. Эти места всегда миновали беды многочисленных войн, благодаря чему самая южная провинция терратоса богатела и процветала.
Через полчаса курьерский пятиместный скревер опустился на поляне в рощице рядом с большими фермерскими угодьями, точнее это было фамильное поместье Горнов - красивый каменный особняк в три этажа, огромной площади сад и виноградники до самого побережья.
- Матушка! - С трудом выбравшись из тесной кабины, крикнул доктор Горн встречающей его пожилой даме в окружении десятка прислуги.
- Как я рада тебя видеть, сынок!
Глава семейства Горнов важно восседал в конной двухосной повозке. Это был полный мужчина с суровым лицом, умным взглядом и совсем не аристократическими мозолистыми руками. Седые кудрявые волосы пышными бакенбардами спускались к аккуратно постриженным бороде и усам. Он не приветствовал брак единственного сына со столичной девицей, которая имеет сомнительный аристократический статус и носит штаны! Мало того, эти слухи про ее отца... Но сыну с ней хорошо, она родила двух прекрасных внуков - продолжателей рода Горнов, посему господин Горн старший смирился, а Маани он просто терпел, чего не сказать о его супруге, мадам Горн полюбила Маани как дочь.
- Девочка моя, выбирайся поскорее из этой железяки! - Мадам Горн уже обменялась объятиями с сыном и махала невестке.
- Здравствуйте мама, - Маани легким и пружинистым шагом прошла по крылу и спрыгнула на зеленую траву.
- Жаль, очень жаль, что вы не привезли детей, - мадам Горн обняла и поцеловала Маани в щеку, - ну ничего, вот закончим с садом и обязательно сами к вам приедем.
- Кинту нужно готовиться к поступлению в кадетский корпус, а Зольда плохо переносит полеты.
- Бедный мальчик, - мадам Горн встала между сыном и невесткой, взяла их под руки и повела к повозке, - ему всего девять.
- Ему уже девять, и с его характером... - открыл было рот доктор Горн.
- Он еще ребенок, а характер у него точно не Горнов, надутых индюков! - Мадам Горн подмигнула Маани, на что та звонко рассмеялась.
- Я все слышал! - погрозил супруге тростью Горн старший, но при этом улыбаясь в усы, - забирайтесь, поехали, отдохнете с дороги а на ужин нас ждет господин Дост.
- Так помощь нужна ему, - уточнил доктор помогая забраться в повозку Маани и матери.
- Нет, сынок, помощь нужна его супруге, - Горн старший покрутил рукой у виска, - там совсем все плохо.
- Надо же! И давно господин Дост снова женился?
- Да я сам об этом недавно узнал, но выходит что уже несколько лет... Миттэ! - Горн старший окрикнул рослого мужчину в старом военном кителе и с кобурой на поясе, - возьмешь еще пару ребят и организуйте тут охрану.
- Слушаюсь, господин Горн! - рявкнул тот зычным голосом.
А Горн старший уже не слышал, он хлестнул вожжами лошадей, и повозка покатила к особняку по укатанной дорожке вдоль кустов цветущего шиповника.
Глава шестая.
Кинт приехал на ферму рано утром и встретился в воротах с выезжающим Оллэ.
- Доброе утро, господин Кинт! - Оллэ натянул поводья.
- Доброе, - Кинт кивнул и коснулся полей шляпы, - как у вас тут?
- Все спокойно, господин Кинт, - Гиро распахнул ворота шире и коротко поклонился, - разве что сегодня ночью собаки на соседней ферме разлаялись, ну Оллэ с Дирром обошли все кругом вроде нормально все...
- Да, - подтвердил Оллэ, - повозка проезжала, возможно, на нее и лаяли.
- Ну, поезжай, открывай контору, не заставляй мадам Шагэ ждать.
Гиро проводил взглядом охранника, закрыл за ним ворота и принял от Кинта плетеную корзину источающей аромат свежей выпечки.
- Наши-то молчуны, - Гиро кивнул, улыбаясь в сторону вышедшего на крыльцо дома Дирра, - сразу перестают таковыми быть, как только речь заходит об этой мадам Шагэ.
- Красивая женщина, но она им не по зубам, - Кинт тоже улыбнулся и соскочил на землю, махнув Дирру, - пойдем, поможешь. Гиро, а ты как соберешься готовить обед, то и на меня рассчитывай.
- Так есть, господин Кинт, - ответил он и, скрипнув протезом, пошел к домику прислуги.
Кинт и Дирр пришли в сарай, где хранился привезенный со станции груз. С помощью топора и кувалды они разобрали большие ящики.
- Ох! Я только в газете про такие читал, да один раз видел издали... - удивился Дирр, когда Кинт освободил от толстой парусиновой ткани одноколейник.
- Хорошая машина, помоги скатить...
Выбили деревянные подпорки и выкатили одноколейник во двор.
- Там три жестяных бочонка, два пустые, бери их и поезжай на механический двор господина Дова, купи горючего, держи, - Кинт бросил Дирру кошель.
- Прямо сейчас? - Дирр не сводил глаз с диковинной машины.
- Да, быстрее съездишь и привезешь, быстрее поедешь со мной на нем по одному важному делу...
- Господин Кинт, тогда я вашу лошадь возьму?
- Давай... и поживей, - одобрительно кивнул Кинт, - нам до обеда управиться бы.
Дирр пыля по дороге скрылся из виду, а Кинт еще раз обошел одноколейник, проверил ничего ли не отвалилось и не повредилось в процессе перевозки и разгрузочных работ, но все было в идеальном состоянии. Что ж, можно завести и прогреть, но сначала проверить уровень масла... Кинт прикатил оставшийся бочонок, кряхтя залил из него горючее в горловину бака, затем с усилием вращал ручку, которая заводит пружину толчкового механизма - маховика с передачей силы вращения на основной вал двигателя, теперь рычаг спуска маховика... чихнув и выпустив вверх из двух труб черный дым одноколейник завелся, утробно тарахтя, звеня холодными деталями двигателя и невыносимо чадя. Кинт вернулся в сарай, достал из одного из разобранных ящиков чемодан и стал извлекать из него гардероб механика - высокие до колен сапоги на шнуровке, суконные штаны с кожаной вставкой в промежности вроде как у кавалеристов, короткий кожаный камзол без рукавов, перчатки до локтей, кожаный шлем и очки... Спустя десять минут Кинт облачился в одежды механика, а одноколейник уже ровно тарахтел и даже не дымил. Сам одноколейник имел достаточно длинную раму, и кроме места для механика, было место для пассажира, а так же над задним колесом, с сотней блестящих спиц, свисали два вместительных кофра обтянутых толстой кожей, в которые Кинт стал складывать тряпичные свертки, перенося их из одного из ящиков в сарае. Этот груз был собран несколько месяцев назад, в Майнге, после переправлен на восточное побережье терратоса, а затем выехал в грузовом вагоне в Латинг от имени горного треста. Это было сделано личным оружейником Рузье и его правой рукой в области всего движущегося, стреляющего и прочего технического новшества. Два десятка великолепных многозарядных карабинов оружейного дома Ренэ, которые в армейские корпуса только начали поступать; два десятка жандармских пистолетов и да, в жандармерию они еще не также поступили, так как парламент еще не оплатил заказ оружейному дому; в жестяных коробах в промасленной бумаге были упакованы тысячи патронов к карабинам и пистолетам, а также увесистые, чугунные цилиндры гранат. Это все, согласно плана Рузье, предстояло спрятать в окрестностях Латинга. Рузье вообще поставил на карту всё, и последние деньги ордена и отдал приказы на решительные действия по вербовке новых бойцов, хотя, Кинт уже давно начал подозревать, что Рузье не последняя фигура в ордене, есть кто-то выше и он пока недосягаем. Что ж Кинт решил не отступать от плана, но внести в него свои коррективы...
Спустя полчаса появился Дирр, за ним за ворота фермы въехал грузовой фургон, из него выскочили двое крепких парней, сгрузили на землю бочонки и так же быстро уехали.
- Возьми лопату и топор, - сказал Кинт Дирру и уточнил, - сколько взяли за бочонок?
- Пять золотых кестов.
- Терпимо, - ответил Кинт и уселся на одноколейник в ожидании Дирра.
- А вы умеете? - спросил Дирр, закрепляя лопату и топор на кофрах веревками.
- Не так лихо как армейские вестовые, но доедем, не бойся.
Через десять минут одноколейник уже несся по пригороду Латинга пугая конные экипажи и прохожих, затем выехал на дорогу ведущую к Сырой роще и разогнался еще быстрей. Дирр, обхватив Кинта за туловище руками выглядывал из-за его плеча вперед и смотрел, как под колеса убегает грунтовка, мелькают деревья, и ловил ртом воздух. Даже моторные экипажи не могли сравниться по скорости с одноколейниками, на текущий момент истории прогресса в терратосе это самый быстроходный транспорт из колесных.
В Сырой роще Кинт сбавил скорость, проехал по просеке вдоль железнодорожного полотна ввернул на еле заметную тропу, ведущую к заболоченной поляне.
- Здесь наверное, - Кинт перекрыл подачу горючего и заглушил двигатель.
- Вот это проехались! - Дирр слез с пассажирского места, - а что здесь?
- Послушай меня Дирр, - начал Кинт прислушиваясь и осматриваясь, - все, что будет происходить в ближайшее время, будет выглядеть странно, но поверь, так нужно.
- Господин Кинт, вы мой наниматель, а у нас с Оллэ есть определенная репутация, спросите любого в Латинге, кто пользовался нашими услугами как наемников...
- Все не просто Дирр, - Кинт извлек из кармана картонную карточку с гербом и тиснением, что вручил ему Морес во время ночной беседы и показал Дирру.