Незаметно подобрался ужин, и мы собрались за столом, в том числе и Джейн, Эмма и Эбби. Царило приподнятое настроение, все предвкушали деревенский праздник, и я тоже. Абигайль щебетала о танцах, и ее глаза блестели, и я тоже заразилась всеобщим веселым ожиданием. Когда все поели, бабуля дала час на сборы, и я поспешила к себе. Поскольку особым разнообразием мой гардероб пока похвастаться не мог, да и смысла наряжаться на деревенские пляски никакого не было, я и не стала привередничать. Выбрала блузку с пышными рукавами, юбку и широкий пояс, и завершили мой наряд удобные ботинки. Волосы закрутила в небрежный узел и закрепила шпильками и была готова.
Мы поехали в коляске, и свое место кучера бабуля не уступила никому, и наша веселая компания отправилась в деревню. Уже сгустилась темнота, но страха я не испытывала, места здесь всегда были спокойные. Добрались до места, и на въезде я услышала звуки музыки и шум с центральной площади, куда бабушка и направила коляску. Спустя еще минут пять она остановилась, и Абигайль первая спрыгнула и вприпрыжку помчалась вперед, уже кому-то махая рукой. Я дождалась, пока спустится бабушка, поглядывая в сторону площади, и нога сама принялась отстукивать задорный ритм.
— Ну, пойдем, — Морин с улыбкой подхватила меня под руку и повела к остальным.
Джейн и Эмма уже ушли вперед, растворившись в толпе гулявших, я шла за бабушкой, рассеянно косясь по сторонам, и поймала себя на том, что высматриваю высокую широкоплечую фигуру. Щекам тут же стало жарко от вспыхнувшего румянца, от острого смущения и волнения перехватило дыхание, и я порадовалась темноте, и что бабуля не видит моего лица. И почему мысли о Донале никак не выходят из головы?
— О, вон Пэтти, пойдем к ней, — с воодушевлением воскликнула бабушка, завидев кого-то из знакомых, и мы поспешили туда.
Только вот на полпути нас окликнул знакомый голос, от которого по телу прошлась волна горячих мурашек.
— Миссис Морин. Добрый вечер, — и к нам подошел тот, о ком я только что думала.
Простой темный камзол так плотно обтягивал его плечи, что казалось, ткань лопнет при малейшем движении, волосы были забраны в аккуратный хвост, а на лице сверкала белозубая улыбка. Я не нашла в себе сил отвести от него глаз, ноги словно приросли к земле, и пальцы стиснули края шали, которую я прихватила на всякий случай.
— Мисс Шейла, — голос Донала стал мягче и ниже, окутал меня, заставив едва заметно качнуться навстречу. — Приятно вновь вас видеть, — кузнец склонил голову, а мое волнение усилилось в разы.
— О, Дон, мальчик мой, — обрадовано воскликнула бабуля, живо повернувшись к нему. — Очень вовремя. Забирай мою внучку, нечего ей скучать с пожилыми дамами, — Морин усмехнулась, пока я, растеряв дар речи, пыталась подобрать слова. — Музыка вон заводная, потанцуйте, — ба махнула рукой, одарив меня лукавым взглядом, и быстро развернулась, скрывшись впереди и оставив одну с Доналом.
Несколько волнительных мгновений между нами царила тишина, я не смела поднять взгляд на кузнеца, не понимая своей реакции и оттого нервничая сильнее.
— Вы не против потанцевать, мисс Шейла? — обратился ко мне Донал, и я едва не вздрогнула, вскинув голову.
— Н-нет, — храбро ответила и не отшатнулась, когда он шагнул ко мне и взял за руку.
Ладонь у Донала была чуть шершавой и теплой, и такой широкой, что мои пальцы утонули в ней. И как-то разом стало все равно, что кругом люди, кто-то косится на нас, и даже с неприязнью — конечно, девушки в основном. Я сама не заметила, как вплотную приблизилась к Доналу, пока мы пробирались к центру площади, где были танцы, и прижалась к его плечу. Надежному и сильному. А когда мы все-таки выбрались к музыкантам и танцующим, он мягко развернул к себе и вопросительно глянул в лицо.
— Вы когда-нибудь бывали на таких праздниках? — уточнил он, а я едва не рассмеялась его деликатной попытке выяснить, не отдавлю ли ему ноги.
Я задорно улыбнулась, прикрыла глаза, посмотрев на него сквозь ресницы.
— Не переживайте, сударь, я умею не только вальсы и менуэты танцевать, — весело отозвалась я, нервозность и робость вдруг разом пропали, а от волнения и заводных ритмов кровь быстрее побежала по венам.
Когда Донал вдруг усмехнулся в ответ, окинув меня взглядом, и тело опалило жаром, а сердце затрепетало от неясного предвкушения.
— Что ж, сейчас проверим, — сильная рука обхватила мою талию, увлекая в круг танцующих, и через мгновение я оказалась прижата к его телу, крепко, но аккуратно.
Да, в деревне нравы свободнее, особенно на таких вот праздниках, и никто не станет косо смотреть, если между партнерами расстояние меньше регламентированного по этикету. И если честно, мне это нравилось… Веселый, бурный водоворот подхватил и затянул, музыка отзывалась в каждой клеточке, заставляя нервы вибрировать в такт, и с моих губ не сходила улыбка. Наши с Доналом глаза то и дело встречались, и от горевших в темной глубине зрачков серебристых искорок внутри все сладко сжималось от ожидания чего-то чудесного. На душе стало легко, казалось, еще шаг, и я воспарю, как пушинка. И ничуть не смущало, что ладонь Донала то и дело мягко скользила по спине, прижимая еще ближе, чтобы избежать столкновения с другими парами. Кузнец оказался на удивление неплохим танцором, я и не думала, что он умеет так хорошо двигаться при его внушительном телосложении.
Веселая полька сменилась более плавной мелодией, и Донал уверенно привлек к себе, заключая в кольцо сильных рук, буквально окутывая и согревая. Мне нравилось, что кузнец оказался не робкого десятка, и в то же время не позволял себе лишнего или слишком откровенных заигрываний. В том, я ему тоже интересна, как девушка, я не сомневалась, что-то во мне ощущало это очень четко. И все равно, что он всего лишь в кузнице работает и наверняка его доходы скромнее, чем у нашей фермы…
— Вы отлично танцуете, мисс Шейла, — с улыбкой сообщил Донал, легко двигаясь между остальными.
— Спасибо… — заговорила я, улыбнувшись в ответ, но закончить не успела.
Сбоку на нас налетела какая-то пара, и мой партнер почти успел развернуться так, чтобы я не пострадала. Однако я все-таки запнулась об чью-то ногу, испуганно вздохнула, вцепившись в плечи Донала, чтобы не упасть, и он подхватил, не давая встретиться с землей.
— Эй, аккуратнее, — нахмурившись, кузнец посмотрел на тех, с кем мы столкнулись.
Я же чуть слышно охнула — лодыжку чувствительно задел каблучок неизвестной девушки. На ее лице мелькнула фальшивая улыбка, она скользнула по мне прищуренным взглядом и небрежно обронила:
— Прости, Дон.
После чего скрылась среди остальных. Вот, значит, как, одна из воздыхательниц кузнеца, обиженная на то, что он пригласил не ее.
— Вы в порядке? — обеспокоенно спросил Донел, удерживая меня за талию и вглядываясь в лицо.
Коротко вздохнув, ответила, стараясь не морщиться:
— Она меня по ноге ударила. Боюсь, с танцами придется на сегодня закончить, — не скрывая сожаления, произнесла и покосилась на Донела.
Кузнец с досадой поджал губы и недовольно пробормотал:
— Грейс. Вот негодная девчонка… Очень больно? — снова с заботой поинтересовался он, пока мы выбирались с площади.
— Терпимо, — я чуть-чуть покривила душой.
Каблук этой Грейс попал прямо под косточку, и лодыжка неприятно ныла, наступать на ногу было не слишком удобно, и я слегка прихрамывала. Вот же, гадкая особа. Я только пришла недавно, и возвращаться домой из-за ушиба? Вот уж нет, посижу немного, отдохну, и дальше веселиться. Мы с Донелом отошли на ближайшую улочку, непривычно тихую после шума на площади, и темную. Здесь у стены дома виднелась скамейка, на которую кузнец и опустил меня, присев рядом на корточки.
— Сильно ударила? — негромко спросил Донел, аккуратно обхватив мою ногу.
Я видела только макушку, его голова была опущена. И хотя пальцы держали ступню за ботинок, не касаясь кожи, все равно дышать стало немножко сложно. Я неосознанно сильнее вцепилась в скамейку, замерев и неслышно сглотнув, и напомнила себе, что мне задали вопрос.
— Н-не очень, но побаливает, — запнувшись, пробормотала ответ, не сводя взгляда с макушки.
А Донел вдруг поднял голову, и наши взгляды встретились. Показалось даже, его глаза слегка мерцают в темноте.
— Моя бабка травницей была, — серьезно произнес он. — Меня кое-чему по мелочи научила, ушибы успокаивать, вывихи вправлять. Позволите глянуть? — брови Донела вопросительно выгнулись, и я не услышала в голосе ни намека на фальшь или игривость.
Нас тут все равно никто не увидит, и он только посмотрит мою лодыжку, ничего же плохого в этом нет? Вдруг и правда боль уймет. А вообще, меньше всего я сейчас думала о приличиях, поэтому лишь согласно кивнула, чувствуя, как волнение все сильнее щекочет изнутри, срывая дыхание. Прикусив губу, я наблюдала, как мозолистые пальцы неожиданно ловко и аккуратно развязывают шнурок и стягивают ботинок. И замерла, когда Донел положил мою стопу на ладонь, такую широкую, что моя собственная ножка казалась миниатюрной и изящной. А уж когда кузнец медленно, бережно погладил, не став поднимать юбку, я едва не охнула в голос от окатившей волны ощущений. Даже через чулок прикосновение Донела обожгло кожу, оставило на ней след из горячих мурашек, взбежавших до самого колена. Голова слегка закружилась, и пришлось прикрыть глаза, успокаивая разошедшиеся эмоции.
Между тем, он деликатно ощупал ямку под косточкой, безошибочно найдя болевшее место, коротко уточнил, не глядя — я снова видела только макушку опущенной головы:
— Здесь?
— Да, — вышло тоненько от волнения, и пришлось несколько раз сглотнуть, возвращая себе способность говорить.
Несколько томительно долгих минут Донел мягко поглаживал и массировал, не поднимаясь выше, только ушиб, и — удивительное дело, но боль в самом деле утихала, растворялась. От пальцев кузнеца расходилось приятное тепло, проникая в мышцы, потихоньку поднимаясь по телу, и я сама не заметила, как прислонилась к стене дома, прикрыв глаза и разомлев. Было так хорошо и приятно, что я потерялась в ощущениях, растворилась в них, и даже шум с площади едва слышался. Поэтому, когда раздался негромкий голос Донела, я вздрогнула и чуть не подскочила от неожиданности.
— Ну как, еще болит?
— Нет, уже все хорошо, спасибо, — выпалила я, облизнув сухие от волнения губы.
— Прекрасно, — Донел кивнул, аккуратно надел мне ботинок, зашнуровал и поправил юбку. Потом выпрямился и протянул руку. — Тогда попробуйте встать и пройтись.
Я ухватилась за его ладонь и легко поднялась, осторожно сделала несколько шагов, не выпуская сильные пальцы, и с радостной улыбкой обернулась:
— Сударь, вы действительно…
Только не договорила. Каблук неудачно попал между брусчаткой, и я потеряла равновесие, взмахнув рукой, и в который раз за этот вечер оказалась в объятиях Донела.
— Осторожнее, мисс, — произнес он, и от низких, хрипловатых ноток у меня подогнулись коленки, пришлось вцепиться в мощные плечи.
И опять наши взгляды притянулись друг к другу, и мое сердце птицей вспорхнуло из груди, а дыхание сбилось. Что-то было в Донеле, отчего хотелось прижаться к широкой груди, спрятать лицо и замереть, наслаждаясь близостью этого надежного мужчины. Почему я так решила, не знаю, но когда кузнец начал медленно-медленно наклоняться ко мне, я не отвернулась. Раньше, в Дублине, пару раз молодым людям удавалось урвать украдкой поцелуй, даже скорее просто мимолетное касание к губам. Меня снедало любопытство, но осторожность обычно пересиливала, и я не допускала продолжения, сбегая от кавалера.
Сейчас не хотелось сбегать. Осторожность затаилась в глубине души, и вместо нее появилась уверенность, что все происходит правильно, так, как надо. Донел обнимал бережно, осторожно, как хрупкую статуэтку, и когда теплые, мягкие губы немного неуверенно коснулись моих, я лишь крепче прижалась, осмелев окончательно. Донел словно только этого и дожидался. Его язык нежно скользнул по моим губам, а потом настойчиво их раздвинул, и я не стала сопротивляться. По телу прошла волна странной дрожи, мне стало жарко, и кровь зашумела в ушах. И хотя это был мой первый настоящий поцелуй, робости и смущения я не ощущала, совсем. Лишь нарастающее нетерпение и жар, и странное томление внизу живота. А время словно застыло, пока Донел целовал меня, и я плавилась в его объятиях, не желая, чтобы эти чудесные мгновения заканчивались. Мои пальцы зарылись в мягкие пряди его волос, и в какой момент они распутали кожаный шнурок и распустили хвост, я так и не поняла. Лишь когда воздух закончился, и дышать стало совершенно нечем, я с тихим всхлипом отстранилась, глядя на Донела шальным взглядом. Если он отпустит меня прямо сейчас, я же осяду на землю, потому что ноги превратились в ватные от бурливших эмоций.
— Мисс Шейла… — начал было кузнец, и я уловила в его тоне виноватые нотки.
— Я не злюсь, — быстро проговорила, преодолев миг смущения и чувствуя, как щеки заливает жаркий румянец.
А поскольку Донел так и смотрел на меня слишком внимательно, я все же не выдержала и спрятала лицо у него на груди, прижавшись всем телом. Так мы и стояли, позабыв обо всем на свете. Донел бережно, аккуратно обнимал, я щекой слушала, как сильно и ровно бьется его сердце, и улыбалась, поймав себя на мысли, что не прочь повторить поцелуй. Смущалась и волновалась, но не прогоняла картинки, потому что мне приятно было думать об этом. А врать себе я не приучена, как и стесняться того, что естественно. Меня влекло к Донелу, это правда, и судя по всему, я тоже его заинтересовала…
— Вернемся на площадь? — негромко спросил кузнец спустя некоторое время.
— Н-нет, — я помотала головой, все так же прижимаясь к нему. — Может, просто прогуляемся? — предложила не слишком уверенно, все же немного сомневаясь.
Может, ему только поцелуй и нужен был от меня?.. Донел мягко отстранил, а потом снова обнял за талию, привлекая к себе.
— Как пожелаете, — покладисто отозвался он, и я тихо порадовалась, что обошелся без "мисс".
…Это была замечательная прогулка. Где-то там шумело веселье, а мы бродили по улочкам, обнявшись, и разговаривали. Донел рассказывал о своем детстве, прошедшем здесь, в этой деревне, как он помогал отцу в кузнице, а после его неожиданной кончины от болезни и сам стал работать. Я поделилась рассказами о жизни в Дублине, и за разговорами время прошло совершенно незаметно. Мы завернули на очередном перекрестке, и я увидела нашу коляску, около которой уже стояла бабушка и остальные. Ой. Я же совсем забыла про них, увлекшись прогулкой. И ведь даже не предупредила, куда ушла, ба, наверное, переживает.
— Вам пора ехать, — Донел повернулся ко мне, взяв в свои широкие ладони мои пальцы.
В его голосе отчетливо звучало сожаление, да и мне, признаться, не очень хотелось расставаться с ним.
— Приходите завтра к нам на обед, — неожиданно для самой себя предложила я и улыбнулась. — Я приготовлю что-нибудь вкусное.
На лице Донела отразилось неподдельное удивление.
— Вы умеете готовить? — переспросил он, а моя улыбка стала шире.
— Умею, и люблю, — подтвердила я, а потом, набравшись храбрости, поднялась на цыпочки, быстро коснулась его губ и отступила. — Так что, жду вас завтра к нам в гости, сударь.
После чего развернулась и, придерживая юбку, поспешила к бабушке и остальным. Сердце бабочкой порхало в груди, горло щекотал смех, и, конечно, мое состояние не осталось незамеченным. Как и то, с кем я провела время — Донел стоял на углу, наблюдая издалека.
— Нагулялась? — лукаво усмехнулась бабуля, помогая забраться в коляску.
Щекам снова стало жарко, особенно под веселыми взглядами Джейн, Эммы и Абигайль.
— Ой, вы так здорово танцевали вместе, мисс, — восторженно защебетала Эбби, всплеснув руками. — Вы с Доном хорошо смотритесь вместе, он такой сильный и большой, и вы, такая маленькая и хрупкая, — протянула горничная с мечтательными нотками.
— Ну что ты такое говоришь, — пробормотала я, смущаясь еще сильнее.
— Надеюсь, ты пригласила его к нам? — невозмутимо уточнила Морин, причмокнув губами и хлестнув лошадей.